Kitabı oku: «Тюрьма глухаря», sayfa 3

– Все это, конечно, очень трогательно, но что ты от меня-то хочешь? – стараясь не поддаться раздражению, спросил Семен.

– А ты послушай меня, – терпеливо продолжал Алешкевич, откинувшись на спинку кресла. Он ощущал себя невероятно комфортно в квартире возлюбленного своей бывшей жены. – Кроме этой броши, которой я очень дорожу, я проиграл ему несколько золотых монет царской чеканки, полгорсти бриллиантов, кулоны с крупными камнями и золотые перстни.

– У тебя солидное наследство.

– Когда-то было, – отмахнулся Алешкевич.

– Так в чем вопрос?

– Я хочу, чтобы ты мне вернул мое фамильное добро.

– Однако, – удивившись, протянул Семен. – И каким образом, по-твоему, я должен это сделать? За кого ты меня принимаешь? Я всего лишь бизнесмен. Занимаюсь антиквариатом.

– Да брось! – отмахнулся Игорь. – Антиквариат для тебя – всего лишь прикрытие. Я знаю, что именно ты взял банк в Пущино.

Банк был ограблен полгода назад, о чем в то время писали все столичные газеты. Бронированный грузовик, разбив тонкую кирпичную стену, въехал во внутренний двор банка, где в это время шла погрузка наличности в инкассаторскую машину. Направив на инкассаторов автоматы, налетчики в вязаных черных шапочках, скрывавших лица, покидали мешки с деньгами в кузов и скрылись так же неожиданно, как и возникли. Полиция, поднятая по тревоге, настигнуть налетчиков не смогла, а еще через час на окраине города в парковой зоне обнаружился сожженный грузовик. Грабители, прихватив с собой дюжину мешков, набитых крупными купюрами, скрылись на другой машине, от которой остались на земле лишь следы от протекторов.

Ограбление банка в Пущино было совершено за три с половиной минуты, как впоследствии рассказывали инкассаторы, действия налетчиков были четко отлажены и напоминали хорошо отрежиссированный спектакль: каждый из грабителей знал свои действия, и единственные слова, которые они услышали, были: «Лечь на землю! Буду стрелять!» Судя по интонациям, с какими были произнесены угрозы, сомневаться в серьезных намерениях не приходилось. В прессе прошла информация о том, что из банка было похищено тридцать миллионов рублей, в действительности цифра была в два раза больше.

– Вот как… Откуда?

– Я не могу сказать, – ответил после некоторой заминки Алешкевич.

– Тогда я не могу тебе помочь.

– Попробуй догадаться сам, – хмыкнул Игорь.

Алешкевич знал Жору с юности, правда, они не особенно дружили, и общение сводилось к нескольким фразам, буквально брошенным на ходу. А тут, заметив вошедшего в ресторан Игоря, тот пригласил его к себе за стол, за которым кроме него сидели еще две девицы. После прекрасно проведенного вечера с хорошим вином и вкусной закуской Жора, сверкнув пачкой стодолларовых купюр, расплатился за щедрое застолье и, прихватив с собой две бутылки белого вина для женщин и коньяк для себя, позвал к себе продолжить прерванное застолье. Они прибыли на его квартиру, а когда спиртное было выпито, без суеты разошлись с девушками по спальням…

Договорившись с Жорой о встрече на ближайшие выходные, Игорь подготовился к ней основательно, для чего раздобыл у своего товарища, работавшего в аптеке, тиопентал натрия, больше известного в народе как «сыворотка правды», а в магазине не поскупился на бутылку дорогого «Хеннесси». Радушию Жоры не было предела. Когда количество выпитого изрядно превысило норму и хозяин прилег на кушетку, чтобы передохнуть, Игорь вколол ему в вену трехпроцентный состав раствора. Проснувшись, Жора посмотрел на приятеля мутным взглядом и вдруг сник, готовый отвечать на интересующие вопросы. Алешкевич узнал, кто именно ограбил банк, каким образом это произошло и куда Жора спрятал свои деньги. Затем Игорь увеличил дозу до коллапса и молча стал наблюдать за изменяющимся лицом Жоры – оно вдруг побледнело, заострилось, и тело, ослабев, медленно сползло со стула. Потрогав похолодевшие конечности, Алешкевич убедился, что тот мертв. Стерев свои отпечатки на всех предметах и прихватив припрятанные деньги, Игорь Алешкевич незамеченным покинул квартиру.

– Жора? – натянутым голосом спросил Семен.

Алешкевич лишь сдержанно улыбнулся:

– Да.

Семен лишь неодобрительно покачал головой. Тот памятный день он помнил до последней минуты. Деньги были разделены уже через два часа после ограбления. Единственное условие, которое поставил Семен двум своим сообщникам, – не светить крупными купюрами. Жора терпеливо выждал первые две недели, а потом его понесло настолько, что он просто не знал удержу: накупил дорогого, но без всякого вкуса шмотья, свою старенькую «Ладу» поменял на сверкающий серебром «Порше», в центре города приобрел четырехкомнатную квартиру, в ресторанах оставлял чаевые по пятьсот долларов, с девицей, которую знал всего-то одну ночь, расплачивался так, как если бы оставлял ей имущество, нажитое в двадцатилетнем браке. Короче, делал все, чтобы им заинтересовались. Большие и шальные деньги ему просто снесли крышу!

Подобное безрассудство не могло кончиться хорошо. Еще через три месяца Жору нашли в собственной квартире бездыханным, а деньги, которые он держал в гараже, выгребли до последнего рубля. Так что оперативникам, прибывшим на место убийства, достались только холщовые мешки из-под денег с печатями банка. Следствие приняло новый оборот: пытались установить связи Жоры, пробивали его ближайшее окружение. Но еще через три месяца дело увязло среди его многочисленных знакомых, которые были весьма далеки от криминала: обыкновенные обыватели, а то и серьезные отцы семейств. Для них всех было немалым шоком узнать о том, что Жора, которого они обожали, щедрый товарищ и веселый балагур, любящий многошумные застолья и женщин, – тот самый налетчик, о котором писала вся центральная пресса.

Семен невольно напрягся: если об этом знает Алешкевич, где гарантия, что Жора не проговорился кому-то еще.

– Он так тебе и рассказал? – задал Семен мучивший его вопрос.

– Пьяный был, – просто ответил Алешкевич. – Ну, так ты поможешь?

– Хорошо. Только давай условимся так: это будет твоя первая и последняя просьба.

– А больше мне ничего не надо, – расплылся в довольной улыбке Алешкевич. – Мне бы только фамильное добро вернуть.

Вскоре Алешкевич ушел.

– Вот что, Виталик, попаси его осторожненько, чтобы не засветиться… Проследи, насколько он чистый. Важно знать, с кем он встречается. И еще вот что: с этой квартиры мы съезжаем. Не люблю неприятных сюрпризов, – сказал Семен после его ухода.

– Понял.

Неожиданно прозвенел звонок. На телефонном табло высветилась короткая надпись «Номер неопределен». К подобным визави Чурсанов всегда относился с некоторой настороженностью, можно было сбросить номер, но в этот раз он нажал кнопку приема:

– Слушаю.

– Как наш заказ?

Этот голос он узнал бы из тысячи других – вкрадчивый, тягучий. Человек с таким голосом должен обладать змеевидным телом и раздвоенным языком. Не будет удивительным, если он имеет хвост, подобное встречается в виде атавизма. С этим человеком Семен был знаком заочно через своих предыдущих клиентов. Он заказал ему в одном из музеев Санкт-Петербурга картину Тициана, предложив щедрый аванс. Именно с этого заказа и началось их сотрудничество. Позже он выполнил еще два больших заказа: из Московского музея скульптуры вытащил три древнегреческие фигурки, а из Флорентийского музея античного искусства – небольшую мраморную скульптуру обнаженной Дианы.

– Хм… Как вы меня нашли? В прошлый раз у меня был другой номер.

– Все так. Для нас это не составляет проблем.

– Уверяю вас, все идет по плану.

– У нас такое впечатление, что дело несколько затягивается.

– Не беспокойтесь, свой заказ вы получите в срок. Через неделю. Обнаружились кое-какие сложности.

– Надеюсь, вам под силу их разрешить?

– Да. Повода для беспокойства нет.

– Очень хочется верить. До связи.

Остановившись в небольшой рощице перед коттеджным поселком, Семен вытащил из сумки седой парик и аккуратно натянул его на голову. Получилось весьма неплохо, как-то сразу постарел лет на двадцать. Затем достал седые накладные усы и аккуратно налепил их на губу. Критически посмотрел на себя в зеркало. Перевоплощение полное! Вряд ли кто-нибудь из знакомых узнает его в таком неожиданном обличье. Нацепив на плечо почтовую сумку, он вышел из машины и направился к большому дому с красной черепичной крышей. Стараясь не смотреть в объектив видеокамер, висевших на двух столбах у самого входа, подошел к почтовому ящику и бросил небольшой конверт. Затем, также слегка сгорбившись, походкой немолодого человека, придавленного жизнью, вернулся к машине и тотчас отъехал. Сорвав парик с головы, довольно хмыкнул – начиналось самое интересное.

Глава 5. Аквариум с акулой, или Почем нынче вазы?

Заложив руки за спину, Приходько осматривал свое последнее приобретение – китайскую вазу династии Мин. Высокая, в виде кувшина с двумя золочеными ручками, стилизованными под змей, она стояла на трех лапах какого-то диковинного зверя. Настоящий шедевр, обошедшийся ему в три миллиона долларов. Аналогичная ваза в прошлом году на аукционе «Сотбис» была продана в тридцать раз дороже. Так что можно было сказать, что ему невероятно повезло. Оставалось только сетовать на нечестивого, который надоумил его завести столь дорогостоящее хобби. Исторические источники утверждают, что над созданием только одной такой вазы более года трудились восемьдесят мастеров. Главное же отличие вазы времени династии Мин заключалось в том, что фарфор благодаря примеси кобальта имел небесно-синий цвет. Расписанная диковинными сине-красными цветками и столь же сказочными птицами, ваза была невероятно тонкой – стенки толщиной в лист бумаги! Оставалось только удивляться ее необыкновенной судьбе: за шестьсот лет существования ваза не состарилась даже на день. Причем она наяву казалась совершенно прозрачной, будто бы сотканной из воздуха.

Коллекция Вадима Приходько насчитывала тридцать китайских ваз и могла соперничать с самыми известными музеями. Умело подобранная подсветка освещала каждую вазу, выгодно подчеркивая переплетенные рисунки, казавшиеся объемными. Не удержавшись, Вадим Петрович открыл стеклянный шкаф, в котором находилась ваза, и бережно взял ее в руки, чтобы через прозрачный фарфор рассмотреть папиллярный рисунок на фалангах пальцев. Неожиданно свет погас. Проклятье!

Осторожно поставив вазу обратно в шкаф, он позвал охранника:

– Макар! – А когда тот появился, распорядился: – Узнай, что там происходит.

– Уже узнали, Вадим Петрович, – бодро ответил охранник. – Позвонили на станцию, нам сказали, что замкнуло где-то в доме, сейчас подъедет специалист и разберется, в чем тут дело.

– Хотелось бы! – проворчал Приходько. – В доме одна сплошная электроника, того и гляди спалим все добро. – Показав на вазы, стоявшие в стеклянных шкафах, добавил: – Обидно будет, шестьсот лет хранились в идеальном состоянии, даже крошки с них не отлетело, а тут сгинут в русском пожарище!

В комнату, постукивая высокими каблуками по паркетным доскам, быстрым шагом влетела Анюта, его недавнее приобретение. Уже в первые месяцы их совместного проживания он осознал, что из семейного бюджета на ее прихоти нужно выделять отдельную строчку. Сейчас же эта сумма достигла колоссальной величины – на такие деньги можно было построить небоскреб. А не проще ли в таком случае содержать целый гарем женщин, которые не будут предъявлять на него права и не станут допытываться, где он находится в тот или иной отрезок времени? Причем случай был клинический – аппетиты Анюты день ото дня только возрастали.

«Интересно, что же такого она придумала в этот раз?» – поймал себя на раздражении Приходько.

– Вадим, нам нужен аквариум, – уверенно объявила Анюта, широко распахнув крупные и влажные, как у газели, глаза. Приходько ловил себя на том, что буквально попадал под гипноз волоокого взгляда. Следовало стряхнуть с себя наваждение, возразить, но он только взирал на ее красивые губы, извергающие очередную глупость. – Знаешь, я тут была у Степана с Ольгой, так у них аквариум просто во всю стену. Ты даже не представляешь, какая это красота! – Для пущей убедительности молодая женщина сложила узкие ладони, как это делают верующие в минуты молитвы, и покачала головой из стороны в сторону.

Вадим внутренне скривился. Интересно, что она могла увидеть среди разросшихся водорослей, чтобы сообщать ему об этом с таким сакральным придыханием? Может, это была ожившая голова горгоны Медузы, с развивающимися над макушкой шипящими змеями? Бывать в доме у Степана ему доводилось. По его мнению, вполне обыкновенный аквариум, правда, большой, в котором плавала пара десятков каких-то длиннохвостых рыб, способных украсить собой самую убогую сковородку.

Для Вадима Приходько это второй брак. Первой его женой была Полина, студенческая страстная любовь, на которой он женился уже на третьем курсе и с которой прожил в согласии пятнадцать прекрасных лет. Полина, имея такт и прекрасно разбираясь в его настроении, никогда не донимала его какими-то безумными проектами: бассейн на крыше дома и тропическая оранжерея в яблоневом саду. Просто однажды, видно устав от его бесконечных измен, она объявила: «Я ухожу», – и, сложив личные вещи в небольшой чемодан, навсегда покинула его дом. Долгие уговоры поговорить и обсудить все по-тихому ни к чему не привели. Полина была из тех женщин, что долго терпят, но уж коли приняли решение, никогда не оглядываются назад. И вот тогда он обратил внимание на свою секретаршу – смазливую куклу с огромным куском губной помады вместо мозгов. Может, потому она и выглядит невероятно свежо, что не обременяла себя какими-то замысловатыми и заумными мыслями. Эдакий легкокрылый мотылек, порхающий с одного цветка на другой.

Сдерживая накатившее раздражение, Вадим Петрович произнес:

– И где же мы поставим этот аквариум, дорогая?

– Конечно же, в зале! – с невероятным подъемом отозвалась Анюта, очевидно посчитав, что дело уже решенное. Вадим Петрович старался выглядеть спокойно: у его женушки на самые хитрые вопросы всегда отыскивались исчерпывающие ответы. – Там очень много места. Лучше будет, если мы поставим его напротив входа. Представляешь картину: у нас прием, швейцары открывают двери, гости входят в зал и видят в аквариуме плавающую акулу! – восторженно произнесла она и победно посмотрела на мужа.

Видно, в лице Приходько произошли какие-то серьезные перемены, потому что через какую-то минуту улыбка понемногу сползла с ее губ, глаза еще более повлажнели – было похоже, что она хочет расплакаться. И, кажется, всерьез удивлялась тому, почему он не разделяет ее восторженного настроения.

Приходько внимательно смотрел на жену – она выглядела куда проще, чем это представлялось ему при первом знакомстве. Кто знал, что в такой хорошенькой ухоженной головке могут скрываться столь нелепые идеи. Интересно, какой дьявол ей их нашептывает? Прежде чем занять кресло его секретаря, она целых два года проработала на овощном рынке (так что в жены он взял девушку с некоторой биографией). Уж не там ли она нахваталась разного рода бредней?

Охранник отвернулся в другую сторону и старательно делал вид, что не расслышал слов Анюты. В действительности он скрывал широкую добродушную улыбку, буквально раздиравшую его лицо.

– Ты это… серьезно? – наконец подобрал Приходько нужное слово. – Или все-таки шутишь? А то, знаешь ли… – Анюта обиженно молчала. – Я всегда говорил, что шутки – не самые сильная сторона твоей личности. Есть люди, которым лучше промолчать, чем что-то произносить.

– Я не шутила. Сегодня не первое апреля. Представляешь, как она тут будет плавать! – Глаза женщины вдруг запылали настоящим сатанинским огнем, словно она намеревалась оседлать эту самую акулу.

– А ты еще добавь, сколько от этого будет разного рода дерьма! Я тебя хочу откровенно спросить: вот на хрена нам эта самая акула? Нам что, забот, что ли, не хватает? Или мы так хорошо живем, что нам просто нечем заняться?

– Но, Вадим, – взмолилась женщина, – по-обещай! Это же так классно!

Прозвеневший телефонный звонок был хорошим поводом, чтобы отойти в сторонку и забыть жену вместе со всеми ее бредовыми идеями… Ну хотя бы на время! Включив прием, Приходько громко произнес:

– Слушаю…

– Вадим Петрович, тут пришли бумаги из налоговой инспекции, нужна ваша помощь.

– Что, так серьезно?

– Да.

– Хорошо, скоро появлюсь. Соберу все, что там нужно, и в офис!

– Электрик уже здесь, – сказал подошедший охранник.

– Вадим, так как нам быть с аквариумом? Ты меня совсем не любишь, – капризно надула губы Анюта. Интересно, когда ей стукнет пятьдесят, она точно так же будет изображать из себя обиженную малышку?

– Ладно, пусть будет акула, – принял Приходько нелегкое решение. – Надеюсь, она хоть не белая. А то здоровая, под шесть метров, да и вообще…

– Ты просто милый, – ответила Анюта, наградив его сдержанным поцелуем, и, выгнув и без того прямую спину, вышла из комнаты.

Повернувшись к охраннику, Приходько добавил:

– Займешься этим аквариумом лично, иначе не отстанет. Пусть делает, что хочет.

– Хорошо, Вадим Петрович, – с готовностью отреагировал охранник.

– Если она мне вконец надоест, так я ее просто разрублю на части и скормлю этим акулам, которых она так любит. Более идеальное убийство трудно будет придумать.

Охранник умело выдержал серьезное выражение – не тот случай, чтобы весело скалиться на остроумную шутку хозяина.

– Чего молчишь? – спросил Приходько. – Ты все понял?

– Да.

– Вот и отлично. А теперь прими этого электрика. Пусть сделает все, что нужно, и как можно быстрее! Не сидеть же нам без света.

Вадим Петрович распахнул дверь и прошел в свой кабинет, который больше напоминал просторный зал, где подле высокого окна стоял широкий стол.

Спустившись к воротам, охранник увидел молодого мужчину с тонкими усиками и аккуратной стриженой бородкой, державшего в руке небольшой чемоданчик с металлическими углами. Одет он был в синий служебный комбинезон, какие обычно предпочитают работники сферы услуг.

Увидев подошедшего охранника, мужчина весело пошутил:

– А я уже стал подумывать, что свет вам и не нужен.

– Проходи, – сухо сказал охранник, распахнув калитку. – Надеюсь, ты знаешь, что делать?

– Замыкание случилось где-то в доме, нужно посмотреть цепь. А запаха гари не было?

Развернувшись на брусчатке, напоминавшей голову какой-то диковинной гадины, охранник зорко посмотрел на электрика:

– Какой еще такой гари?

– Какая случается при горении электрической проводки, – хмыкнул электрик. – Противная такая, ядовитая.

– Вроде бы ничего такого не было, – наморщил лоб охранник.

– Ну, это уже обнадеживает. Думаю, дело пойдет поживее.

Они прошли в дом. Огромный и прохладный, как королевский склеп.

– Где тут у вас щиток? – спросил электрик, повертев головой. – Ага, вижу, – кивнул он в сторону черной коробки, утопленной в глубине стены. Посветив фонарем, приподнял крышку щитка и что-то долго и неудовлетворенно хмыкал, как это делает доктор, разглядев у больного неоперабельный недуг. Единственное, что может того поставить на ноги, так это щедрое пожертвование в фонд больницы.

– И что скажешь?

– Вижу, что где-то в комнатах идет перепад напряжения, нужно все как следует посмотреть.

– Только знаешь что, давай как-нибудь по-быстрому. Хозяин не приветствует такие вещи. Работу сделаешь проворно, получишь дополнительное вознаграждение за оперативность.

– Послушай, парень, тебе качество нужно или что-то другое? – удивленно спросил электрик, тряхнув густой шевелюрой. – Я могу не напрягаться особенно. Сделаю как попало и пойду. Только потом не говори, что я чего-то не доделал.

– Ладно, – отмахнулся охранник. – Делай, что там положено.

В сопровождении охранника электрик прошелся по комнатам, глядя на обилие световых приборов, недовольно кивал головой и ядовито хмыкал и без конца вслух удивлялся по поводу проделанной работы. Ковырял пальцем торчавшие провода и закатывал глаза под самый потолок.

– Вот что значит шабашники! Халтура кругом! Кто вам такую проводку сделал? – посмотрел он на охранника, неотступно шагавшего следом.

– Я не знаю, – озадаченно ответил тот. – Это до меня было.

– Вот ведь люди! Содрали бабки с хозяина по полной, и никакой ответственности! А ведь все на соплях держится. Замкнет в одном месте, и пожар по всему дому пойдет. Такую проводку даже врагу не пожелаешь! Сгоришь живьем! Я так думаю, вот в этом месте нужно все переделать.

– О чем ты говоришь! По-твоему, все это расколачивать нужно, так, что ли? Тут за один дизайн миллионы заплачены!

– Не горячись, может, удастся сделать как-нибудь по-иному. А в этой комнате что?

– Это кабинет хозяина. Но туда нельзя, – всполошился охранник.

– Странные вы люди, предлагаете мне как-то минимизировать весь этот бардак, что вам встроили в стены, и тут же оговариваетесь, что нельзя ни к чему притрагиваться. А может, там как раз и есть источник перепада напряжения. Может так полыхнуть, что о-го-го!

– Ладно, заходи давай, смотри! Только по-быстрому, – распахнул дверь охранник, пропуская электрика.

– На первый взгляд как будто все в порядке, – пожал тот плечами. – Ага, а вот и нет… Вижу щиток, – показал он на черную кнопку, слегка выпирающую из стены. – Видно, отсюда бьет.

– Это не щиток, а сейф.

– Хм, странно сработан. Он что, в стену, что ли, вмонтирован?

– Получается, что так. Ладно, не нашего ума это дело. Пойдем отсюда.

– А что за той стеной?

– Комната для переговоров.

– Да, интересно посмотреть. Может, там что-нибудь не так? Вижу, что проводка по потолку идет и уходит как раз через стену в ту комнату. Может, там где-то пробивает. Изоляция разрушена.

– Хорошо, давай посмотрим.

Они прошли по коридору, стены которого были увешаны пестрыми картинами соцреализма. Немного найдется желающих вывесить картины с женщинами, одетыми в комбинезоны, с красными платками на головах, и с рабочими, сжимающими в руках огромные гаечные ключи. Хотя сейчас именно такое искусство востребовано и стоит больших денег.

– У вас здесь как в музее. Наверное, хорошо работать в таком доме?

– Ты бы меньше болтал, – нахмурился охранник и, распахнув дверь, буркнул: – Проходи.

Электрик по-деловому осмотрел комнаты, что-то почеркал в блокноте, исписанном многими значками. Неодобрительно покачал головой на люстру, сверкавшую хрусталем, и веско проговорил:

– Кажется, я понимаю, в чем тут дело. Видишь, на той стене небольшое пятнышко?

– И что?

– Вот здесь нужно просверлить, чтобы вытащить обгоревший провод, заменить его, и проблем не будет.

– Сколько тебе понадобится времени?

– Думаю, работы на полчаса. Максимум минут на сорок!

– Приступай! – разрешил охранник.

Открыв чемодан, электрик вытащил автономный перфоратор и, приладив сверло к стене, принялся сверлить. Твердый камень поддавался тяжело: сыпался белым порошком на пол, осколками разлетался по комнате. Грохот тотчас заполнил комнату, пробивался во двор через плотно закрытые окна, вырывался трескучими звуками в коридор. Охранник вышел наружу, плотно прикрыв за собой дверь.

Еще через минуту сверло, почувствовав сопротивление, издало скрежещущий звук. Мастер выключил перфоратор и, установив алмазное сверло, продолжил сверлить. Твердый абразив уверенно вгрызался в металлическую бронированную поверхность. Еще через две минуты стальная преграда была преодолена, и сверло мягко вошло вовнутрь. Еще немного расширить отверстие, и будет в самый раз…

Когда отверстие было рассверлено до нужных размеров, он вытащил дрель, разобрал ее и аккуратно уложил в чемодан. Дело оставалось за малым. Открыв ноутбук, электрик присоединил к нему зондирующий оптический провод, а другой конец воткнул в отверстие и принялся умело руководить зондом, нажимая на клавиши, – заставлял его вытягиваться и изгибаться, выискивать дорогу в темноте. На экране монитора высветилось содержание сейфа со многими папками, секреты которых составляли десятки, а то и сотни миллионов долларов. Жаль, что их невозможно извлечь через узкое отверстие. Переместив зонд в правую сторону, он рассмотрел небольшую пластиковую коробочку и, подняв гибкий зонд, разглядел ее содержимое. Это были ограненные драгоценные камни, судя по октаэдрической форме – алмазы. Здесь же находилась брошь. Вытащив зонд, он так же аккуратно уложил его в чемодан и, достав оттуда портативный пылесос, сунул шланг в отверстие. Пылесос утробно и гулко заработал, втягивая в себя содержимое сейфа. Слышно было, как по гибкому пластиковому шлангу перекатываются камешки и падают в пылеуловитель. Когда в мешочек упал последний драгоценный камень, электрик без суеты упаковал пылесос. Осталось последнее – он просунул в дыру небольшой конверт.

На все ограбление ушло не более пятнадцати минут. Поставив на место отверстия заглушку, электрик посмотрел на проделанную работу – теперь ничто не свидетельствовало о том, что здесь побывал взломщик, – и негромко произнес в телефонную трубку:

– Включай свет. Все сделано.

– Понял.

– Да смотри, чтобы самого не шарахнуло. Напряжение высокое.

– Не впервой, уже ученый!

Еще через минуту в доме вспыхнул свет. Электрик вышел из комнаты и направился к охраннику, стоявшему в коридоре.

– Принимай работу, начальник, – щелкнул выключателем Семен. – Горит все, как и положено.

– Не отключится? – подозрительно спросил охранник.

– Сделано на совесть. И через сто лет гореть будет. Я там насорил немного в комнате, но без этого нельзя было.

– Ничего, – отмахнулся охранник, довольный столь быстрой, а главное, успешной работой, – тут есть кому убирать. Пойдем, провожу.

– Если что случится непредвиденное, так вы обращайтесь. – Семен всучил охраннику визитку. – Всегда буду рад помочь.

Повертев в руках раскрашенный кусок картона, тот сунул его во внутренний карман пиджака. Мало ли, вдруг пригодится!

– Непременно.

Проводив электрика во двор, охранник с нетерпением посмотрел на часы – до конца смены оставалось еще два с половиной часа. День выдался невероятно нервный.

Отъехав подальше от коттеджного поселка, Семен Чурсанов прижался к обочине. С правой стороны плотной стеной возвышался смешанный густой лес, с левой – пролегала трасса с проезжающими автомобилями, которым до него не было никакого дела. Он снял парик, отклеил усы, осторожно отцепил бороду и сунул камуфляж в черный пластиковый пакет. Потом вытащил пылесос, извлек из него брезентовый мешочек для мусора. В нем небольшими горошинками лежало фамильное добро Алешкевича. Взял несколько горошинок в ладонь и ничего не почувствовал. Их нельзя было продать, невозможно было подарить или обменять, потому что они ему не принадлежали – он просто выполнил заказ. Брошь тоже была великолепна, редкой тонкой работы – сотворить подобное чудо мог только талантливый мастер. Столь совершенное ювелирное изделие в императорской России могли позволить себе лишь члены царствующей фамилии. Такими одаривали своих жен, расплачивались по-княжески со своими брошенными любовницами. Если что-то и соврал Алешкевич, так самую малость. Семен положил брошь обратно в мешочек и поднял телефонную трубку:

– Виталий, выходи на трассу.

– Понял.

Завел машину и покатил на магистраль. В километре от поселка на обочине дороги его уже дожидался Виталий.

– Как прошло? – спросил он, устраиваясь в кресле.

– Все как по нотам. Лучше не придумаешь.

– Значит, все-таки отдашь?

Семен посмотрел на Виталия, и в его голосе отчетливо прозвучало сожаление.

– Так нужно.

– Жалко, конечно… Тут миллионы долларов. Зажили бы по-царски. Ну, если нужно, тогда так и поступай.

– Не горюй, еще придумаем что-нибудь.