Kitabı oku: «Из жизни археолога. Байки, заметки, размышления»

Yazı tipi:

* * *

«Самая ужасная профессия», или Несколько слов от автора

Ах, милый Ваня! Я гуляю по Парижу —
И то, что слышу, и то, что вижу, —
Пишу в блокнотик, впечатлениям вдогонку:
Когда состарюсь – издам книжонку.
В. С. Высоцкий

«Жить надо так, чтобы было что вспомнить, но стыдно рассказать», – сказал как-то кинорежиссер Станислав Говорухин. Полностью с ним согласен! Мне кажется, что большая часть моей жизни соответствует этому высказыванию. За прошедшие годы довелось пережить многое: любовь и влюбленность, дружбу и верность, предательство и подлость. Было много смешного и забавного, о чем не хотелось бы забывать. Были и менее приятные события, которые не хотелось бы вспоминать, а тем более рассказывать. Но человеческая память несовершенна. Да и после шестидесяти лет жизнь уже не представляется бесконечной.

Казалось бы, еще недавно я окончил Московский государственный университет, получил распределение в Молдавию и с энтузиазмом начал ездить в экспедиции, а затем ими руководить. И вот уже за спиной тридцать лет полевого стажа: работа в Академии наук Молдавии и в Приднестровском университете, преподавание в различных вузах Москвы и Подмосковья. Порой кажется, что ничего не изменилось – я по-прежнему молод, здоров, полон оптимизма и планов на будущее. Прошел тест на возраст, и оказалось, что мое внутреннее состояние якобы соответствует тридцати-сорока годам. Но буду объективен: достаточно подойти к зеркалу, чтобы увидеть разницу между формой и содержанием.

Человечество давно уже констатировало быстротечность времени. Существует даже объяснение этого процесса – закон о его ускорении в связи с возрастом. Действительно, в юности, и особенно в детстве, день длится бесконечно. За это время можно сделать массу дел: побегать, попрыгать, погулять, поиграть, несколько раз поесть и посетить туалет и даже днем поспать. Просыпаешься, а солнце в зените, и еще полдня впереди! Впереди также долгая и счастливая жизнь с любимыми родителями и многочисленными друзьями…

Хорошо помню, как, впервые попав на заседание сектора археологии в Академии наук в Кишиневе, был удивлен, что мои старшие и опытные коллеги включали в индивидуальные планы на год написание всего лишь двух, максимум трех научных работ. Тогда мне казалось, что написать сорок – шестьдесят страниц рукописного текста легко можно за два-три месяца, если не меньше. Сегодня я поступаю так же, как и они…

«Не успел оглянуться, как жизнь прошла!» – говорил мне отец. Мысль не новая и совсем не оригинальная. А ведь он ушел в девяносто три года, пройдя Отечественную войну с первого до последнего дня! И прожив столь долгую и плодотворную жизнь, убедился в ее скоротечности. Аналогично высказался и замечательный актер Владимир Зельдин: «Я почти век – век! – прожил на этой земле, а он промчался как миг. Уж поверьте мне… Время действительно летит, ускоряясь с годами. Мелькают дни и лица, недели и города, месяцы и страны; не успеешь оглянуться, как год прошел! А что ты сделал за это время, где побывал, что тебя волновало, какие пережил события, постепенно стирает время. В результате остаются лишь знаковые или отдельные события, случайно отпечатавшиеся в памяти. Масса же важных фактов и интересных деталей забывается навсегда. Таково свойство человеческой памяти, и ничего с этим сделать нельзя. Разве что вести дневник и ежедневно или хотя бы выборочно записывать события. Увы, у меня это не получается.

Несовершенство человеческой памяти и привело к рождению такой уникальной науки, как археология. Что же касается моей профессии археолога, то это не сфера научной деятельности – это образ жизни! А работа в экспедиции – ее наиболее сложная и яркая часть. С годами убедился в справедливости английской пословицы: «Археология – самая ужасная профессия, но самое замечательное хобби!» В моей юности заниматься наукой было престижно, а попасть с университетской скамьи в аспирантуру или на работу в Академию наук – крайне сложно. С дипломом лучшего вуза страны я почти два года временно проработал рядовым землекопом в экспедиции, затем коллектором и лаборантом, пока не был принят в штат Академии наук на должность младшего научного сотрудника. Сегодня же мы агитируем студентов идти в науку, но желающих явно недостаточно. А причина одна – падение престижа научной деятельности в связи с мизерной оплатой. Государство потеряло интерес к фундаментальным направлениям и требует от науки сиюминутной выгоды. Когда же видишь полное безучастие власти к результатам своего труда, то энтузиазм почему-то пропадает. А когда проявляешь инициативу, без какой-либо поддержки сверху самостоятельно выполняешь работу, и потом тебя за нее же начинают проверять и контролировать чиновники, то повторять эту ошибку уже не хочется.

Да и полевая работа археолога далека от того романтического ореола, который ей традиционно приписывают. Летняя жара и комары, осенние дожди и распутица, часто ненормированный рабочий день, жизнь в палатках или съемных домах, тяжелая работа землекопа и однообразное питание – традиционные составляющие каждой экспедиции. Если же изучаются степные курганы, то весь рабочий день ревет землеройная техника. Когда же замолкает бульдозер и оседает поднятая им пыль, с особой остротой начинаешь ценить звенящую в первые минуты тишину. Поэтому, попав в экспедицию, далеко не каждый романтик остается им к концу полевого сезона. И тем не менее главная интрига нашей работы состоит в таинстве открытия. Ведь, начиная раскопки, знаешь, что в любом случае открытие состоится, но неизвестно какое! Чувство, что ты стоишь на пороге тайны и имеешь возможность соприкоснуться с неизвестной тебе жизнью, а иногда и виртуально вернуть ее из небытия, и является той наградой, которая позволяет не обращать внимания на безразличие государства, постоянный недостаток средств, бытовые лишения и неудобства.

Начиная раскопки очередного кургана, всегда знаешь, что стоишь на пороге тайны. Вместе с археологом Ионом Пыслару и румынской художницей Луизой Гала. Румыния, Мангалия, курган Докумач, 2019 г.

Я все время пытался сохранить наиболее интересные или смешные эпизоды своей жизни. Планировал даже написать книгу об экспедиционных нравах и быте. Но потом понял, что нельзя писать обо всем и обо всех. Я не ханжа, но убежден, что наиболее личная, интимная часть жизни должна быть все же спрятана от посторонних глаз. Вот и сейчас, опубликовав некоторые отрывки в «Фейсбуке», я получил от одного из коллег настоятельную просьбу снять его фамилию. Что ж, люди меняются, и многим кажется, что они всегда были такими, как сегодня, и забывают свое юношеское гусарство!

В этой книге нет вымысла, а все действующие лица реальны. С некоторыми из них я учился или работал многие годы, с некоторыми мимолетно встречался. Случившиеся с ними истории остались в памяти и предложены читателю. Скептики утверждают, что сегодня мало кому интересны личные воспоминания уже не молодых людей и их ностальгия по ушедшей эпохе. Полагаю, что это не совсем так. Всегда найдутся люди, которые захотят узнать о быте и образе жизни, возможно, последних романтиков от науки из первых уст. Для них и написана эта книга. Ведь жизнь любого поколения достойна не только уважения, но и внимания! Начну, пожалуй, со своей полевой практики.

Глава 1. Из личной практики

Как ты, степь былинная, вольно развернулася,
Выгнулась курганами, балками прогнулася…
Сколько ж, матерь древняя, здесь сбылось-случилося?
Мало что запомнилось, много что – забылося…
Бажен Петухов

Археологические исследования невозможны без экспедиций. Как-то подсчитал, что в течение двадцати семи лет я ежегодно выезжал на раскопки, а с 1977 года руководил десятью различными коллективами, работавшими в зонах новостроек Молдавии. Почти каждый полевой сезон продолжался по полгода. Как правило, он начинался в мае и, учитывая местный климат, заканчивался в конце октября. За это время случалось многое: на моих глазах рождалась и уходила любовь, разгорались шекспировские страсти с драками и даже поножовщиной, проходили перманентные застолья и научные дискуссии. Было много смешного и трогательного, странного и романтичного, глупого и даже опасного. Сегодня кое о чем из этого можно рассказать.

Встреча с сельским подпольем

Осенью 1977 года меня срочно вызвали в дирекцию Института истории АН МССР. Необходимо было в сжатые сроки раскопать одиночный курган в Центральной Молдавии. Находился он у села Бурсучены, в стороне от современного шоссе Кишинев – Бельцы, с которым село соединялось лишь разбитой грунтовой дорогой. Весной и осенью дорогу размывало, и на этот период Бурсучены оказывались отрезанными от «большой земли». По этой причине здесь сохранилась своя традиционная жизнь, далекая от ценностей социализма и скрытая от посторонних глаз. Так продолжалось десятилетиями, пока в середине 70-х годов не решили провести сюда асфальт. Составили проект, выделили деньги, в том числе и на курган, стоявший прямо на пути строящейся трассы. Но, как это часто бывало, об археологах забыли и вспомнили только тогда, когда полотно дороги подошло вплотную к курганной насыпи. Деньги на его исследование были заложены небольшие, поэтому на раскопки отправили меня – самого молодого в те годы археолога в Академии наук Молдавии.

Этот довольно крупный курган, стоявший на возвышенности на окраине села, оказался буквально заполнен древними погребениями. Стоило снять с помощью бульдозера лишь небольшой слой насыпи, как в очередной раз появлялось перегнившее дерево, обмазанное белой глиной, – верный признак древнего захоронения. Мало того, возле него находилось забытое средневековое кладбище, частично снесенное строителями. Поэтому в отвалах вдоль строящейся дороги и возле кургана валялось множество человеческих костей, которые никто не убирал. Рабочих это нисколько не смущало, но, как я понял позднее, такое циничное отношение к останкам вызвало скрытое недовольство местных жителей.

Приезд в глухое село группы молодых бородатых мужчин не остался незамеченным. Когда мы подъехали к правлению колхоза, нас сразу же окружила толпа чумазых детей, которые смотрели на нас с любопытством посетителей зоопарка. Было понятно, что таких людей они в своей жизни еще не видели.

Да и мы со многими явлениями сельской жизни столкнулись впервые. Среди молдавского населения Бурсучен было много цыган, которые не работали, но вполне сносно жили за счет игры на многочисленных свадьбах. Однажды, отлучившись по делам с раскопок, увидел по возвращению лишь экспедиционную машину на кургане. Из закрытого тентом кузова раздавалась изумительной красоты игра на скрипке. Народная мелодия вырывалась из машины и улетала в небо, обволакивая окружающие холмы и виноградники романтическим и любовным настроением. Поистине местные цыгане были замечательными музыкантами, достойными самых престижных концертных залов. Оказалось, что они вернулись с очередной свадьбы и, закупив дорогого шампанского, приехали к нам в гости. Работа была приостановлена, но я нисколько об этом не пожалел, слушая на вершине древней насыпи рыдания и восторг старой скрипки…

Еще во время учебы мой университетский наставник Валерий Сергеевич Титов внушил мне, что при раскопках ни в коем случае нельзя выбрасывать древние кости. С тех пор я всегда по его примеру перезахоранивал костные останки, не взятые на антропологическую экспертизу. Так же поступил и в Бурсученах, дав команду собрать все разбросанные дорожниками человеческие кости.

Работавшие на кургане цыгане были настоящими виртуозами-скрипачами с хорошим чувством юмора. Бурсучены, 1977 г.

Может быть, поэтому с местным населением у нас сразу же установились добрые отношения. В селе с уважением отметили, что в местном магазине мы активно покупали полусухое шампанское изумительного качества из знаменитых не только в Молдавии винных подвалов Криково. Судя по тому, что каждая бутылка была завернута в папиросную бумагу и их доставали из картонных ящиков с английскими надписями, в Бурсучены каким-то образом попала предназначенная на экспорт партия. В селе шампанское никто не брал, считая его очень дорогим. К тому же в каждом доме был свой подвал с бочками домашнего вина. Поэтому каждый раз, посещая магазин, я ловил на себе изучающий взгляд молчаливой продавщицы. Эта достаточно молодая и модная по тем временам женщина была главным человеком в селе. И не только потому, что являлась заведующей единственным в округе магазином. Как выяснилось позднее, одновременно она руководила строго законспирированной сектой, в которую входило подавляющее большинство местных жителей. Понятно, что в силу специфики своей работы она была в курсе всех происходящих в районе событий. Не удивительно, что все наши действия находились под пристальным вниманием десятков глаз. Когда же мы приступили к раскопкам, местные жители обратили внимание не только на наши бороды и потертые джинсы, но и на тот факт, что мы не выбрасывали человеческие кости.

Через месяц после начала раскопок ко мне подошли две благообразные старушки с молчаливым старичком и обратились с неожиданной просьбой: разрешить им перезахоронить на кладбище найденные в кургане кости. Их не остановили объяснения, что погребенные здесь люди никогда не были христианами, а некоторые кости мы забираем для антропологического изучения. Старушки – божьи одуванчики – проявили поразительную настойчивость и буквально заставили меня разрешить перезахоронение. При этом попросили, чтобы я дал письменные гарантии безопасности неведомому священнику. Учитывая отношение властей к религии, мне очень не хотелось оставлять документальные следы контактов с ее представителями. Поэтому сначала я категорически отказался это делать, однако в итоге под мягким, но крайне настойчивым давлением все же подтвердил письменно свое согласие. В записке написал обтекаемые фразы, за которые меня сложно было бы обвинить в поддержке местного клерикализма. Вручая ее, честно признался, что мне не поздоровится, если записка попадет в чужие руки. Но удовлетворенные старушки истово заверили меня в своей полной надежности. При этом одна из них при мне так глубоко спрятала на себе послание, что я сразу же успокоился. Стало понятно, что она скорее умрет, чем позволит записке попасть не по адресу. В тот момент религиозный фанатизм этих щуплых, но настырных старушек вызвал у меня искреннее уважение…

Спустя несколько дней мы увидели странную для победившего социализма процессию из нескольких стариков и женщин, которые с нестройным пением направлялись к кургану. Подойдя к отдельной яме за пределами насыпи, в которую мы собирали кости из изученных захоронений, они начали складывать их в чистые холщовые мешки. При этом неожиданно раздались громкие причитания и не очень искренний плач. Мне почему-то показалось, что именно так «рыдали» профессиональные плакальщицы в Древнем Египте во время похорон. Минут через двадцать ритуал был завершен, и одинокая повозка в сопровождении по-прежнему громко «плачущих» женщин направилась в сторону кладбища.

Надо признаться, что после этой истории наш рейтинг в селе резко вырос. В тот же вечер нас пригласили на «посиделки». В одном из домов за столом в самой большой комнате – каса маре – собралось все местное руководство. Здесь были и председатель колхоза, и председатель сельсовета, и директор школы, и учителя, и прочие уважаемые в селе люди. Не было только неведомого священника, проводившего отпевание на кладбище. Видимо, он не рискнул афишировать свою личность и причастность к происходящему. Под домашнее вино и плотные крестьянские блюда шла беседа на общие темы. Но там я услышал, что мы делаем богоугодное дело. Оказывается, все похороненные люди, которые до Страшного суда увидели дневной свет и были вновь погребены, обязательно попадут в рай. Даже если и были отъявленными грешниками! За это нас постоянно благодарили, наполняя очередной стакан вина. Что ж, хоть что-то хорошее мы в своей жизни сделали.

После этого события почти каждый день к нам стали наведываться гости со щедрым угощением или же следовало приглашение на «посиделки» к соседям. Были ли они сектантами, так и осталось неизвестным. Власть же о существовании секты не подозревала. В итоге гостеприимство местных жителей стало создавать угрозу не только нашему здоровью, но и плановому завершению исследований. Тем не менее раскопки продолжались и закончились появлением нечисти на кургане.

Как рождаются вампиры

Народные рассказы о «ходячих покойниках» можно и сегодня услышать во многих славянских странах. Как правило, рассказывают они о встающем из могилы мертвеце, который начинает преследовать оказавшегося рядом путника. Существует множество объяснений их появления, но практически все ученые склоняются к мысли, что сказочные предания и легенды уходят своими корнями в глубокую древность и в их основе лежат реальные события. Это действительно так! Мало того, думаю, что в большинстве случаев причиной их зарождения был летаргический сон современников. В этом лишний раз убедился, когда стал случайным свидетелем рождения легенды. Произошло это самым нетрадиционным образом в том же славном молдавском селе Бурсучены.

Раскопки кургана на его окраине затянулись до поздней осени, и в конце октября я выехал в Кишинев, чтобы решить вопрос с их продлением. Через несколько дней вернулся и сразу же понял: что-то произошло. По селу ходили упорные слухи, что на месте почти раскопанной курганной насыпи появился вампир. Он якобы поднимается из могилы по ночам и нападает на случайных прохожих. По мнению местных жителей, мы отрыли его в одной из могил, и теперь оживший мертвец угрожает всему селу. Я только посмеялся над этими слухами, но они продолжали упорно циркулировать, доходя до меня в различных интерпретациях. Уважительное отношение к нам не изменилось, но появились какая-то настороженность и определенная опаска. Кто знает, что мы за люди и с какой нечистой силой можем общаться? Так бы рождение слуха и осталось загадкой, если бы не случайное признание Сергея – вчерашнего студента, одного из членов экспедиции.

Одним из долгих осенних вечеров, обрадованные отсутствием гостей, мы решили привести в порядок полевую документацию. Конец дня обещал быть трезвым, что нас чрезвычайно радовало. Но надежды не оправдались: поздним вечером раздался стук в дверь. Мы обреченно переглянулись, а в комнату с улыбкой до ушей уже входил очередной гость. В руках он держал живую курицу и кувшин вина.

– Это вам! Мы уважаем могильщиков!

– Мы не могильщики. Мы – археологи!

– Все равно мы вас уважаем! А курицу всегда дарим могильщикам! – не сдавался гость и стал разливать вино по стаканам. Тут же подтянулось еще несколько человек «с гостинцами», а под столом забегала ошалевшая курица. Пришлось соблюдать местные традиции гостеприимства и провести с ними остаток дня в «глубокомысленной беседе» о скоротечности бытия и особенностях сельской жизни. Когда же удалось проводить нежданных гостей после затянувшегося далеко за полночь застолья, мы наконец остались вдвоем.

– А знаешь, откуда появился вампир? – неожиданно спросил Сергей и, хитро сощурившись, в упор посмотрел на меня. Выдержав паузу, сам же ответил на вопрос: – Это я!..

Удовлетворенный внезапным признанием, он почему-то вполголоса поведал весьма комичную историю. Дело в том, что в город вместе со мной уехали все сотрудники экспедиции. На базе остался лишь Сергей. Делать в селе было решительно нечего, поэтому он пошел на обнаруженный рядом с курганом средневековый могильник и занялся расчисткой очередного захоронения. Но именно в то утро сельчане отмечали большой местный праздник – храм, день святого покровителя села. Вскоре торжества переместились за его пределы. Благо, несмотря на праздник, кто-то продолжал трудиться – с окраины это было хорошо видно. Работа в такой день нарушала вековые традиции, и празднично одетые молдаване направились в сторону раскопок. Сергея долго упрашивать не пришлось, и ударный труд во славу науки он оперативно свернул. Возле раскопанного погребения началась обильная трапеза с обязательной дегустацией различных сортов молодого вина. Было весело, но чем все закончилось, Сергей не помнил…

Радушие местных жителей нередко меняло наши планы

Очнулся он от холода, когда понял, что примерзает спина. Открыв глаза, увидел над собой глубокое черное небо, яркие звезды, а по бокам стенки глубокой ямы. Сергей не сразу понял, где находится. Повернув голову, увидел на уровне лица череп, повернул в другую сторону – еще один! С трудом сообразил, что лежит в могиле, между двумя зачищенными костяками. Череп одного из них смотрел в его сторону, как бы улыбаясь неожиданно очнувшемуся соседу. Было ясно, что уже глубокая ночь, но не понятно, как долго он спал. Может быть, день, а может, и больше? Болела голова, тело затекло от неудобной позы, и очень хотелось пить.

Могила с ее хозяевами совсем не испугала Сергея. Гораздо больше его волновал вопрос, сколько времени он провел в «объятиях» скелетов. Выглянув из ямы, он очень обрадовался, когда увидел двух старушек, тяжело ковылявших мимо кургана. Как выяснилось позже, они возвращались далеко за полночь с церковной службы из соседнего села. Когда они поравнялись с могилой, Сергей вылез из ямы и очень деликатно поинтересовался, который сейчас час. Немая сцена длилась всего несколько секунд. Затем бабушки показали чудеса старта в забеге на короткую дистанцию. Они побежали так резво, что даже отбросили палки, на которые только что тяжело опирались. От неожиданности еще не протрезвевший Сергей побежал за ними, но догнать не сумел и вовремя остановился. Виляя из стороны в сторону и поднимая густую пыль на грунтовой дороге, старушки резво скрылись в темном переулке. Сразу же в близлежащих дворах залились лаем собаки, а в некоторых домах стал зажигаться свет. Сообразив, что не стоит больше искать приключений, Сергей тихонько пробрался на базу. К моему возвращению он уже проспался и пришел в себя, но не торопился с рассказом об этом маленьком приключении. Лишь время и благодушное настроение после нескольких стаканов вина развязали ему язык.

В селе все бурно обсуждали появление вампира. Нисколько не сомневаюсь, что именно этот эпизод послужил причиной рождения местной легенды о курганной нечисти. Легко представить, как были поражены набожные бабули, когда увидели вылезающего из могилы помятого бородатого мужчину с длинными, до плеч, волосами, одетого к тому же в вывернутую мехом наружу безрукавку. То, что он еще что-то кричал и пытался их преследовать, лишний раз подтверждало появление опасного вурдалака на древнем кладбище. Думаю, даже если бы они узнали истинную причину его появления, то вряд ли бы в нее поверили. Слишком сильным и очевидным был перенесенный стресс. Но именно он и рождает страшные легенды!

Через два года нам довелось почти в том же составе вновь побывать в этом селе. Когда экспедиционная машина проехала по центральной улице, большинство местных знакомых были сильно удивлены, увидев нас здоровыми и невредимыми. Местные же мальчишки вообще смотрели на нас с отвисшей челюстью. С крестьянской непосредственностью они рассказали, что вскоре после нашего отъезда прошел очередной слух: все работавшие на кургане археологи или неожиданно умерли, или погибли. Я не догадываюсь о причине, но благодарен появлению этого слуха. Ведь, согласно народному поверью, если тебя похоронили при жизни, то жить будешь долго!