Kitabı oku: «Граница Пуст0ты», sayfa 3
Смит ничего не сказал, лишь отвернулся и сильнее сжал руль.
– Мой отец сболтнул что-то твоему, и тот заложил его полиции вместе с Картелем. А через пару дней Джона Смита убили. Отец не был злопамятным, в отличие от своих посредников. Как мы знаем, на черном рынке можно встретить кого угодно: сшивателя, полицейского. Возможно, я разочарую тебя, но мне было шесть лет, когда отдел пришел за мной. Я знаю не больше твоего. Об этом можно было догадаться самому. Или ты хочешь убить меня? Отомстить за отца, который выбрал работу вместо дружбы? Или покрыть его вину работой со мной, сыном убийцы…
Я ждал от него чего угодно, но не удара. Я даже не видел, как он поднял руку и замахнулся. Он схватил меня за ворот куртки, притянул к себе и сомкнул руки на шее. Я привел его к тому, что он хотел сделать давно, и что, возможно, ему было нужно, чтобы перестать цепляться за мое имя и, наконец, понять, что мне фиолетово до его чувств, до нашего прошлого и до того, что он сам себе напридумывал.
Но у нас есть общая работа. И ее качество хромает от переизбытка личного в команде. Джон продолжал удерживать меня, но хватка начала слабеть, и постепенно в какой-то момент он будто обессилел. Злость ушла, и Смит виновато вернулся на свое место. Он сам не знает, для чего я здесь, и что хочет получить от меня. Возможно, месть и раскаянье ему требуются одинаково.
– Извини, я не должен был. Я потерял контроль.
– Да, на тебя это не похоже. Но удар кривенький получился. Будешь держать так пальцы, сломаешь их.
– Хочешь, чтобы я еще раз тебя ударил? – произнес он уже сквозь смех.
– Как будто я позволю.
– Кажется, это наш самый длинный разговор за все три месяца.– Джон повернул ключ зажигания и вывел машину на дорогу.– Отвечая на твой вопрос…Я, правда, не знаю, зачем попросил в напарники именно тебя. Может, причина и была, но я о ней забыл. Все, что я знаю сейчас, так это то, что хочу работать с тобой и дальше.
– Не привязывайся ко мне, Смит. Мы не друзья и никогда ими не будем.
– Мог бы не разрушать мои надежды так скоро.– Он глотнул уже остывший кофе и предложил мне, чтобы перекрыть пустоту в разговоре. – Сшиватели не говорили, сколько уйдет на установление генетического кода?
– В таких вопросах они сроки не ставят. Но есть кое-что, что они могут сделать для нас сегодня.
– И что это?
– Характеристика души. Эшмол сказал, что в реестре нет данных по образцу. Это значит, что донор – единичник. А поскольку единичников в городе предостаточно, то лучше сократить списки до конкретного круга. Парочка наметок у нас уже есть. Это человек низкого ранга и невысокого достатка. В Корпорацию он не обращался не из-за веры в божественную природу души, а из-за ограниченности бюджета. Скорее всего, у него имеется обязательства, не терпящие отлагательств. Именно сжатые сроки не позволили ему добыть деньги иным путем. В министерстве он не светился, а значит, взаимодействовал с рынком в первый раз. Возможно, обращался в банк или иные кредитные организации, но получил отказ. Связисты обращают внимание именно на таких. Нуждающихся и обделенных.
– А ты неплохо поработал для пары часов.
– Не будь ты занят допросами, понял бы все это и без меня.
– Это сейчас комплимент был?
– Я назвал тебя мягкотелым, Джон, а не тупым.– Спор мог увести нас от темы, поэтому он просто закатил глаза и продолжил смотреть на дорогу.
– Ты думаешь, что повторный анализ принесет больше результата?
– Возможно, если его будет проводить кто-то другой.
– Не доверяешь навыкам Эшмола?
– Он дал характеристику, на которую был способен после 9 часов работы. Я не сомневаюсь в нем, лишь в его работоспособности. Нам нужен человек «посвежее».
– Ты серьезно надеешься найти такого в министерстве? Они все выглядят так, будто вообще не спят.
– У нас хотя бы будет, с чем сравнить.
– Я бы поразмыслил насчет связиста.
– Для каждого клиента связисты подбирают новую внешность. Даже подробное описание здесь не поможет.
– У нас есть совпадение по двум делам. Думаю, если мы прогоним анализ по базе, то найдем еще парочку совпадений. В каждом деле есть свидетельские показания, в том числе потерпевших. С помощью них мы могли бы установить место встреч, периодичность и время.
– Так у тебя все-таки есть мозги.
Он победно поднял стакан с кофе и кивнул мне.
– Два комплимента за час. Смотри, я ведь могу и привыкнуть.
8
«Хранение извлеченной души, равно как и будущего импланта, осуществляется в специальном контейнере. Внутри коробки установлены специальные датчики, подающие при необходимости электрический заряд в коробку. Заряд проходит по стенам, за счет чего создается среда, похожая на ту, в которой душа пребывает до извлечения, т.е. в теле человека».
Правило 56 Кодекса министерства «Сшивателей»
– Элайс?
Обычно Сара более многословна. Она наверняка заготовила пару фраз, которые планировала использовать при нашей следующей встрече. Но появление Джона лишило ее такой возможности. Она молчаливо вжалась в стул и притянула к себе папку с отчетом, будто надеясь, что своим лживым интересом сможет выставить нас из комнаты.
– Ты на проверку? Или…
– Нам нужна твоя помощь.
– И в чем же?–Она не выглядела удивленной, скорее озлобленной и раздраженной.
– Нужно дать оценку импланту. Выявить особенности, характер, все, что можно распознать.
– Это по делу Донован? Разве Эшмол еще не сделал оценку?
– Мне нужно второе мнение, и я прошу тебя.
– Ты просишь меня, после всего того, что я тебе вчера рассказала?
– Да.– Ее задело не само безразличие, а быстрота, с которой я дал ответ; оттяни я хоть секунду, и она бы не увидела в моих словах оскорбления.– Ты сшиватель, и это твоя работа. С чего вдруг должно стать по-другому?
Сара стянула губы в тонкую трубочку и выдавила из себя подобие улыбки.
– Хорошо. Встретимся в 4 лаборатории. Я пока оформлю запрос в хранилище, чтобы получить доступ к импланту.
Она быстро поднялась, взяла со стола папку и направилась к дверям. Как только вышла, Джон повернулся ко мне и без всякой издевки произнес:
– Кажется, она на тебя злится.
– Это только ее проблема. Вы, люди, ненавидите, когда ваши ожидания не оправдываются.
– И чего она ждала от тебя?
– Что секс выдвинет наши отношения на уровень выше рабочих.
– Оу, ясно,– были все его слова. Он смущенно потер затылок и засеменил к выходу. – Пойдем, не думаю, что оформление запроса займет много времени.
Спешность оказалась ни к чему. Мы в прождали минут двадцать, прежде чем Сара вошла в лабораторию вместе с двумя сшивателями. Все это время Джон осматривал комнату, слонялся из угла в угол, находя себе новый повод не говорить со мной. Его не смутил разговор о мертвом отце, но застала врасплох тема секса. Последние три месяца Джон всячески стремился расположить меня к себе, а тут, когда появилась возможность вникнуть в некоторые подробности моей жизни, дал заднюю. В чем-то Армстронг был прав: при всех своих знаниях я не всегда могу предсказать реакцию человека.
Сшиватели внесли в комнату контейнер, поставили на столе и сразу же ушли.
– Что это?
Сара ударила Джона по руке и велела отойти.
– Что это?– повторил он, уже стоя рядом со мной.
– Контейнер для души.
Он непонимающе покосился в сторону коробки, но продолжать «допрос» не стал. На какие-то вопросы люди предпочитают не знать ответа, пока реальность не заставит их столкнуться с этим напрямую. Все прекрасно понимают, что внедрению импланта предшествует его создание и хранение. А вот «как и где» интересует немногих.
– Душа – это подвижная масса, требующая особой среды. Ее существование в теле поддерживается за счет постоянного использования. При извлечении исчезает один из компонентов, необходимый для реакции(человек). Для поддержания связи между частицами душу помещают в металлическую коробку, где под воздействием электрического тока она продолжает функционировать.
Сара стянула перчатки и отодвинула одну из стенок коробки. Душа напомнила мне сгусток тумана; тумана, который только начинает собираться. Он уже искажает пространство, но сохраняет видимость. Сара протянула руки к коробке и погрузила ладони внутрь. «Туман» заискрился и стал подавать признаки жизни. На каждое движение ее пальцев душа откликалась коротким мерцанием. Весь процесс исследования занял не больше десяти минут.
Сара вытащила руки из коробки, спрятала их в карманах халата и скрылась за дверями соседней комнаты. Я услышал плеск воды и покашливание, которое она пыталась скрыть, прикрыв рот рукой.
– С ней все нормально?
Отвечать не потребовалось. Сара вышла из туалета, утирая ладонью подбородок. Руки ее дрожали, а сама она выглядела бледней обычного. Она вернулась на прежнее место, захлопнула стенку контейнера и лишь тогда начала говорить.
– 6 часов изоляции должны были повлиять на активность объекта. Но взаимодействие между частицами все такое же сильное. Объяснить это можно состоянием носителя на момент извлечения. Обычно перед операцией донору вводят успокоительное, чтобы притормозить цепочку реакций. Пренебрежение процедурой или недостаточное количество препарата может сказаться на качестве импланта, запечатлеть, если так можно сказать, состояние человека и сделать его отправным для остальных реакций. Иначе говоря, если человека одолевало сильное волнение, это беспокойство может примешаться к прочим чувствам или же вовсе подавить их. Поэтому важно до операции обездвижить душу. Свести ее реакции к нулю. Подобные отклонения выявляются не сразу, тем более при разрыве оболочке.
– Что конкретно за чувства?
– Печаль, злость, горечь. Человек был несчастен, судя по всему.
– Единичники редко бывают счастливы. Можешь назвать возраст души?
– От 30 до 50.
– Ясно. Эшмол должен был заняться генетическим следом, и…
– Раз Эшмол сказал, он это сделает. У меня своей работы хватает. А код может найти и стажер. Достаточно настроить зеркало душ и следить за изменениями на экране.
– Хорошо. Тогда мне нужен скан души. Это ты сделать можешь?
Сара ничего не ответила и молча вернулась к кубу.
– Я вышлю результаты в управление. Скажите только, на чье имя.
– Джон Смит.
На секунду она оторвалась от скана и глянула на Джона.
– Знакомое сочетание.
– Ну Смитов много, мисс.
Она согласно кивнула и потянулась к стакану с водой.
– Мы пойдем, спасибо за работу, Сара.
9
« База полиции содержит данные по каждому проживающему в Полисе, независимо от количества душ и числа внедрений».
Выжимка из выступления магистра за ХХХХ год
Полицейский участок
В управление Джону достался самый маленький кабинет на этаже, но каким-то образом ему удалось разместить здесь отряд из десяти человек и оставить себе небольшой угол. Днем здесь бывает, что не протолкнешься, но новое дело снабдило всех работой. И в кабинете, кроме нас, никого не было. Джон поставил греться чайник, задвинул пластиковые шторы и устало растянулся в кресле. Данные по кредитам пришли из банка примерно через час вместе с копиями отказов. После слов Карен Фиш они не играют особой роли. По дороге в отдел мы прикинули список ключевых факторов, которые необходимо учесть при поиске донора. Он не из государственных многоликих и не из тех, кто пользовался внедрением. База полиции – единственное место, где учтены все, вне зависимости от отношений с министерством. В городе свыше трех миллионов человек. Среди них единичников – около миллиона. Мужчин в возрасте от 30 до 50 лет – 380 тысяч. С заработком ниже среднего – 150 тысяч. Среди них 80 тысяч– это госслужащие. С ними Картели предпочитают лишний раз не связываться. У них достаточно своих людей в Корпорации. Среди оставшихся заработок ниже среднего имеют 30 тысяч. Среди них лишь 2 тысячи привлекались к ответственности. Как правило, это митинги общества душ и препятствование рабочей деятельности предприятия.
Теперь среди этих двух тысяч придется вести жесткий отбор. Установить галочку над«Обращение в такие службы», как похоронное бюро, больницы, хосписы, кредитные организации (человек был несчастен, как сказала Сара). Несчастливых людей именно там и нужно искать. Кредит возьмем от минимальной суммы. Если заработок не годится даже для отправной точки, то вариант поискать деньги на стороне становится более привлекательным. Есть еще сайты для продажи. Он может начать продавать имущество: дома, квартира, участок. Прикинем это к расценкам больниц, хосписов, страховых организаций и так, возможно, придем к какой-то упорядоченности. Если зацепиться за слова Фиш и установить в качестве рода деятельности медицину и фармацевтику, большая часть отсеется сразу. Но при всей логичности этого списка пока у нас нет генетического анализа или иных указателей, мы фактически тычем пальцем в небо.
– Держи.
За последние восемь часов это десятая по счету кружка, которую Джон ставит передо мной. В отделе наступило то самое время, когда телефон в дежурной звонит каждые полчаса, а в коридоре не стихает топот.
– Если не хочешь отдыхать, хотя бы выпей кофе. Ты выглядишь усталым.
– Выпью, только чтобы ты заткнулся.
Он улыбнулся и присел рядом, подкинув мне еще пару крекеров на стол.
– Элайс. Могу, я кое-что спросить?
– Я весь внимание.
– Как ты узнал об экспериментах отца? Он сам рассказал тебе?
После того разговора в машине он стал вести себя намного свободней. Если каких-то тем напарник избегал, то уж точно не из опасений перед ответом. В нем что-то изменилось. Будто вся его осторожность в нашем общении была связана с домыслами в отношении меня, теориями, которые разрушила короткая стычка. Странный человек…
– Нет. Мне было пять. Думаешь, я что-то понимал? Однажды он просто привел меня на какой-то склад. Там были и другие люди. Меня уложили на стол и велели не двигаться. Я не понимал, что происходит. Это была проверка на расщепление. Семья моей матери принадлежала к потенциальным многоликим. Наше расщепление наступает естественным путем, без всяких разрывов и сторонних вмешательств. Мама не унаследовала «эту особенность», как и ее мать. Но на удачу надеются только дураки. Отец подготовился ко всему заранее, и, когда наступило первое расщепление сестры, он смог извлечь отколовшуюся часть. И делал так всякий раз, когда появлялись предпосылки к новому расщеплению.
– Сколько ей было?
– 8. У меня было в запасе еще года три, если отталкиваться от показателей сестры. Но в Картеле я появлялся почти так же часто, как и она.
– В отчете написано, что о состоянии Лизи Корпорация узнала лишь спустя два года. Как твоему отцу удавалось так долго скрывать ее? Полиция ведь сканирует потенциальных многоликих каждые три месяца.
– О методах отца я почти ничего не знаю. Лизи держали в Картеле постоянно. А то время, что она проводила дома, они с отцом были в подвале. Там он держал свою мини-лабораторию.
– Тебя он тоже туда водил?
Я знаю, что «Да», но ничем не могу его подкрепить. Я первый раз полез так далеко и первый раз не нашел ничего.
– Давай лучше вернемся к работе.
Джон неохотно поднялся, хлопнул меня по плечу, но возражать не стал. Спустя какое-то время, когда я занимался зачисткой списка, он вдруг позвал меня.
– Элайс…Спасибо.
Не знаю, за что он меня благодарил, но желания узнать не было. Я вернулся к списку, а он к банковским счетам, и мы больше не возвращались к этому разговору.
10
«При возникновении экстренной ситуации пустой обязан подчиниться указаниям руководителя отряда, даже если лицо не является его назначенным командиром».
Правило 17 Кодекса министерства «Пустых»
Элайс, гляди, как похоже на море! Ну же, дай мне руку…
Передо мной все то же зашторенное окно и погасший экран компьютера. Кажется, я отключился ненадолго. С плеч свисали рукава пальто. Не помню, чтобы я доставал его из шкафа.
Джон…
Он уснул прямо в кресле, подперев голову справочником по внутренней безопасности. Я поднялся, натянул пальто и направился к выходу.
– Плохой сон, Кейн? – Глаза его по-прежнему были закрыты, а подбородок тонул в вороте куртки.
– Ты забыл, Джон? Пустые не видят снов.
Он пробормотал что-то, но я уже не слышал. Утренняя смена начнется лишь через два часа, однако в коридоре уже не протолкнуться. На общей площадке двое патрульных о чем-то спорили, попутно раскуривая сигареты. Я встал у самого края, чтобы никому не мешать, но в первую очередь, чтобы спокойно подумать. Но уже скоро вынужденное соседство стало напрягать патрульных, один за другим они побросали сигареты в урну и ушли. Видимо, надеялись, что, услышав их «перешептывание», я поддамся на провокации и уйду сам, но их болтовня меня не заботила.
– Решил подышать воздухом, Пустой?
Я не слышал, как он вошел и оказался так близко, что я физически ощутил его присутствие рядом. Арво – один из немногих, кого пустые забавляют, но не пугают. Он ненавидит нас и всячески демонстрирует свое пренебрежение на вызовах.
– Слышал, вы работаете над новым делом. И как успехи?
Часто люди выбирают себе в друзья людей, похожих на себя. Но еще чаще тех, кто компенсирует их ограниченность. В случае с Джоном так и случилось. Арво дважды был близок к увольнению. Первый раз, когда решил сам взять многоликого, а второй, когда пошел против пустого, якобы игнорирующего его приказы. В такое слабо вериться, особенно когда именно он должен подчиняться нашим приказам. Арво больше похож на меня, чем на Джона. Вернее, он больше похож на пустого, чем кто-либо другой…
– Почему ты спрашиваешь меня, а не Смита?
Он усмехнулся, достал из кармана сигареты, вытянул одну и стал рыться в карманах в поисках зажигалки. Я предложил ему свою, на что он удивленно приподнял бровь, но отказываться не стал.
– Ты не куришь, но носишь с собой зажигалку. В чем смысл?
– Помогает сосредоточиться.
– Я думал, у пустых нет с этим проблем.
– Не было бы, если бы не приходилось думать за двоих.
– А вы те еще тщеславные ублюдки, да?
– Сказал человек, который не упускает возможности показать себя.
– И как Смит только тебя терпит?
– Полагаю, не без труда.
Арво хотел еще что-то сказать, но вбежавший на площадку патрульный прервал его.
– Что такое?
– Срочный вызов, сэр. Инцидент в Центре «Связи».
– Пустому сообщили?
– Да, сэр, но Энзель сейчас с другим отрядом на шестой авеню. Около получаса назад поступил вызов, а он находился неподалеку.
– Отдел должен предложить замену, иначе пусть на вызов едет кто-то другой.
– Они попросили дать немного времени. Наш инцидент неединственный за последний час. Многие пустые загружены другими делами, кто-то находится на границе Полиса, что слишком далеко от центра. Остальным потребуется время, чтобы добраться до нас. Мистер Нильсон сказал, чтобы мы занялись оцеплением территории. В центре скоро должна быть пересменка. Желательно избежать толкучки у офиса.
– Ты сказал, этот инцидент неединственный. Неединственный в смысле по характеру или вообще?
Патрульный медлил с ответом. Краем глаза я видел его бегающий взгляд, переходящий от меня к Арво и обратно.
– Ты слышал вопрос. Отвечай!
– Один из служащих спрыгнул с крыши. Сейчас охрана просматривает записи с камер, чтобы понять, был ли прыжок совершен под давлением.
– Сколько человек в охране?
– Четверо у основного входа и по двое на каждую секцию.
– Пусть те, что на централе, наблюдают за передвижением по этажам. Виновный может быть еще в здании. Насколько я знаю, на ночь двери блокируют, и выйти из центра без специального ключа нельзя. Ключ есть только у охраны. Вероятность проникновения кого-то чужого мала.
– Управляющий центра просил приступить к проверке как можно скорее. В девять начнется новая смена. Толпа сотрудников у входа привлечет много внимания. И тогда нашей главной проблемой станет не поиск многоликого, а люди.
– Мы не можем заняться делом, пока у меня нет пустого. Даже если они пришлют кого-то в ближайшие полчаса, в здании больше десяти этажей и четыре разные секции. Мне нужно больше пустых, чтобы обойти все за оставшиеся полтора часа.
Я вложил зажигалку в карман и направился к выходу с площадки. Я почти дошел до коридора, когда услышал:
– …Позвони еще раз в отдел. Сообщи, что 14 отряд направился на место и ждет пустых по мере их появления. А пока мы арендуем Кейна, чтобы успокоить управляющего и тех, кто уже знает об инциденте.
– Вообще-то у меня есть работа.
– Когда это было причиной для отказа, Кейн? Ты обязан в случае необходимости откликаться на вызов патрульного, даже если он не твой постоянный напарник.
– Просишь об одолжении циничного ублюдка вроде меня?
– Будь ты человеком, я бы подумал, что ты обиделся. Но ты лишь Пустой, так что кончай трепаться и делай то, что велено.
Он поравнялся со мной и стал терпеливо ждать от меня ответных действий.
– Как скажите, сэр.
Молча я направился в сторону парковки и поймал его довольный взгляд. Арво ни секунды не сомневался, что именно так все и будет.
А почему он вообще должен был сомневаться в этом? Почему я думаю, что он должен был сомневаться?
– Вот, как мы поступим, Кейн…
Арво надавил на газ и, игнорируя недовольные сигналы водителей, вывел машину на встречную полосу и дал полный ход.
На момент нашего приезда территорию оцепили, а труп прикрыли куском ткани, что, собственно, лишь усилило интерес прохожих. Едва завидев машину, один из охранников бросил сигарету под ноги и устремился к нам. Выглядел он взволнованным, но не из-за трупа перед входом, а из-за последствий, которые наличие трупа для него повлечет. Он должен был следить за камерами, но упустил момент, когда кто-то поднялся на крышу. Ткань, покрывающая тело, подрагивала от порывов ветра и время от времени слетала, несмотря на удерживающие ее камни.
Пока Арво обсуждал с отрядом дальнейшие действия, я опустился на карточки и приподнял угол простыни. Мужчина. Голову раскололо, будто орех. На лице куча кровоподтеков и трещин. Считать переломы вовсе не стоит. Он мертв, и это не исправить.
Вызов поступил полчаса назад. Еще есть шанс, что душа не утратила своих свойств и еще жива. Я достал зеркало душ и только сейчас заметил пятна крови на руках. Я потер пальцы друг о друга, размазывая бурые пятна по коже, и уставился на проступивший рисунок. Ощущение, будто что-то должно произойти, завладело мной, и я забыл о зеркале душ, о трупе на земле и видел лишь свои пальцы, измазанные кровью. Они словно отделились от тела, стали самой важной частью.
– Что здесь? – Арво перехватил у меня зеркало душ и взглянул на показатели. – Чисто. Нет смысла вызывать сшивателей.
Я тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения и поднялся на ноги.
– Ты звонил Смиту?
– Ты демонстрируешь редкую преданность для пустого, Кейн.
– Я его напарник и обязан сообщать ему о своих передвижениях в рабочее время.
Он вложил зеркало мне в карман и кивнул на центральный вход.
– Расслабься, он знает, что ты здесь.
10
«Самоубийство утратило свою популярность с появлением Корпорации, собственно, как и любая форма «прерывания жизни», не связанная с рисками внедрения, изъятия и другими манипуляциями с душой. #скажи «ДА»жизни «ДА» внедрению».
Запись на странице пользователя социальной сети
Работа в центре продолжала идти. Отовсюду доносился звон телефонов, клацанье пальцев по клавиатуре, сменяли друг друга голоса. Иногда мне удавалось разобрать, о чем именно идет разговор, но в этот момент в наушнике прорывался голос Арво, и я быстро уходил от темы. Арво говорил, куда идти, и я шел.
Здание разделено на четыре секции, а они, в свою очередь, разделены на отделы. Не зная внутреннего устройства, можно легко заблудиться.
Райян Синх работал на 16 этаже 1 секции. Основная работа отдела – связь с общественностью. Из-за высокой загруженности отсутствие Синха заметили ни сразу. А когда заметили, не придали особого значения. Никто не запрещает работникам выходить на перекур или в туалет. Мое появление особого интереса у сотрудников не взывало. Кое-кто выглянул из-за компьютера и тут же снова скрылся за монитором. Я был для них пустым местом, пока не достал из кармана пистолет и не выстрели в блок питания. Все система пришла в негодность, экраны погасли, а телефоны перестали подавать сигнал. Имелась куча других способов оторвать их от работы, но почему я выбрал именно этот «Подумаю об этом позже». Сейчас главное не потерять их внимание снова.
– Спасибо за ваше внимание. Тем, кто еще не знает, почему я здесь, советую посмотреть на 10 стол у окна.
В момент их лица покрыло недоумение. Все, как один, они обратили взгляды на десятый стол и сникли в молчании. Кто-то задумчиво потирал подбородок, пытаясь вспомнить, за кем именно закреплено место. Кто-то оглядывал соседей, надеясь получить подсказку. Я ходил между рядами, стараясь не упустить из внимания никого. У кого-то реакция была более выраженной, а кто-то даже не пытался вникнуть в суть проблемы.
– Открою вам секрет. Он лежит мертвый у входа в офис. И лежит там уже час, а то и больше. Я не собираюсь вас допрашивать, этим займется полиция. Единственный вопрос, который я вам задам, –видел ли кто-нибудь из вас, как он выходил?
–…Эй, Кейн… – прозвучал голос Арво в наушнике – Иди на крышу. Там сейчас девушка. Судя по записям за прошлый час, она была на крыше во время прыжка Синха. Пока рано говорить, была ли она причастна к его падению или нет, сейчас нам важно избежать любых осложнений.
– Хорошо.
Я прикрыл наушник и глянул на место, о котором говорил Арво. Стол, действительно, пустовал, но, прежде чем я успел спросить очевидное, откуда-то сбоку прозвучало:
– Это стол Клары Джонс.– Женщина неуверенно поднялась из-за стола и кивнула на пустующее место.– Они хорошо общались с Синхом. Вам стоит спросить ее.
– Хорошо. Можете пока вернуться к работе.
Мои слова они восприняли с издевкой, учитывая, что я сделал пару минут назад с блоком питания. На двадцатом этаже работает всего пара человек, и те приходят не раньше полудня. Дверь на чердак была приоткрыта. Из-за налетевшего внутрь дождя на полу образовалась целая лужа. Через чердак на крышу ведет крутая лестница. Я преодолел больше половины, когда увидел на самом верху Клару Джонс. Она стояла в проходе, не решаясь ни уйти, ни сделать шаг вперед. Вид у нее был потрепанный. Платье вымокло под дождем, колени стерлись, местами проступила кровь.
– Клара Джонс?
Она молча кивнула и прошла на крышу, чтобы освободить проход. Арво сказал, что на записях видно, как Джонс вбегает на крышу, но из-за ветра и щебенки под ногами практически сразу падает. Отсюда синяки и порезы на ногах. Она не прошла и пары метров. Если девушка и оказала какое-то влияние на жертву, то только словами.
– Вы пустой?
Она утерла проступившие слезы и улыбнулась той улыбкой, которой люди пытаются скрыть уныние или злость.
– У меня есть к вам пара вопросов, мисс Джонс.
– А разве допросом занимается не полиция?– в отличие от других связистов, ей хотелось говорить, но только на своих условиях. Я ее должник по определению.
– Это не допрос, а уточнение, чтобы определиться с дальнейшими действиями.
Клара усмехнулась, поджала пухлые губы и демонстративно развела руки в стороны.
– Проверяйте. Разве это не первое, что вы должны сделать? Достать зеркало душ и проверить меня!
– …Проверь ее уже, Кейн!…
Я навел зеркало душ и увидел четкую единицу в показателях.
– Мой друг спрыгнул с гребаной крыши. И, пока вы тут фигней маетесь, какой-то ушлепок ходит себе спокойно по зданию и радуется, что избавился от него.
Она подошла ко мне вплотную и ткнула пальцем в грудь.
– Вы думаете, что его вынудили спрыгнуть?
– Думаю?! Да ты блин не знал его! Синх любил свою жизнь, какой бы всратой она на первый взгляд ни была! Когда здание, в котором он снимал картину, поставили под снос, он, блин, перебивался от одной ночлежки к другой, делил койку с бомжами и единичниками, но на работу приходил так, будто сегодня праздник какой-то. Он был не таким, ясно тебе!? Не таким…
Она пошатнулась и сама того не заметила, как прижалась к моему плечу и заплакала. С таким я еще не сталкивался. В отделе на этот счет ничего не говорили, и я повел себя ровно так, как повел бы себя человек в похожей ситуации. Если я хочу получить от нее больше, я должен расположить ее к себе, показать, как нам важна жизнь ее друга. Я убрал пистолет и положил ладонь на ее спину. В ответ она прижалась ко мне еще сильнее, обхватила руками ворот футболки и разразилась слезами. Клара старалась спрятать лицо под складками плаща, чтобы я не видел ее потекших ресниц и заплаканных глаз. Я бы не посмотрел на нее, даже если бы она попросила. Я видел лишь обрыв, который простирался за краем перекладины и небо, помутненное тучами.
Вновь заморосил дождь.
…Элайс, гляди, как похоже на море!…
Тогда, 25 лет назад, тоже шел дождь. Я также стоял на крыше, также слышал хруст щебня под ногами, видел край, чувствовал его близость, чувствовал мамину руку, сжимающую мою ладонь. Мама вся промокла и дрожала от холода. Из-за темноты я почти ее не видел, но слышал, как бился промокший халат о ее ноги. Она улыбалась. Ее губы шевелились, но слов не было. Чего она хотела от меня в тот момент? И почему у меня ощущение, что я этого не сделал?
Я отпустил Клару и подступил к краю крыши. Ветер засвистел в ушах. Впереди не было никакого моря. Я все еще не вижу его, мама…
В глазах помутилось. Я уперся коленями в щебенку и тяжело задышал. Внутри что-то нарастало, расширялось. Оно заполняло собой все, лишая кислорода, заставляя кровь быстрее форсировать по венам. Я не могу вдохнуть, не могу выдохнуть, даже думать нормально не могу. Все уперлось в это ощущение неминуемого взрыва.
В какой-то момент все стихло. Легкие разжались, и воздух сплошным потоком повалил внутрь. Я закашлялся и сплюнул скопившуюся во рту слюну. На камнях проступили свежие капли крови.
– Элайс! Элайс!
Кто-то схватил меня за плечо и развернул к себе.
– Элайс! Эй, смотри на меня! – Джон бил меня по щекам, пока я не ответил ему.
– Все нормально. Отпусти меня.
Выглядел он напуганным и растерянным.
– Арво не должен был посылать тебя сюда одного. Но он за это еще ответит. Давай вставай. Это что, кровь?
– Да, видимо, мой желудок не способен переварить твой дрянной кофе.
Сохранить суровость ему не удалось. Он улыбнулся, хотя всем видом старался показать, что все еще зол.
– Скорее, это виски, который ты распивал с той развратной сшивательницей.
Смит вытащил у меня из уха наушник, взял в руки микрофон и произнес скорее для Арво, чем для меня.
– У тебя уже была работа. И подобными инцидентами занимаются целые группы, а не один пустой. При таких условиях право «заимствования» не работает, Арво! Ты бы помнил об этом, если бы не норовил оправдаться перед начальством за прошлые грешки! И впредь, если захочешь, попросить Элайса о помощи, обратись сначала ко мне. Он мой напарник!
