Kitabı oku: «Ведьма, я тебя знаю», sayfa 2
Пафосно звучит, но в большинстве случаев так оно и есть. Тебе помогут на первых порах, а дальше двигайся самостоятельно, ведь чего ты добьешься в этом мире зависит лишь от тебя.
Барбара.
Не верю я, что она была заводилой, иконой стиля, мозгом группы, но на месте главного редактора Барбара сидит уверенно, только вот, на мой взгляд, разменивается по мелочам.
Хотя…
Там тысяча, тут сотня… И вот она может слетать во внеочередной отпуск, пусть и на недельку, на Гавайи или Мальдивы.
– Сплетни мне не нужны. – Голос Ричарда вернул меня в реальность.
Мило, что его останавливает только это, а не то, что у него есть я. Очень мило, аж скулы сводит от осознания сказанного.
– Надеялся, что ты приедешь ко мне этим утром, ждал тебя, встал пораньше.
– Надеялась, что ты встретишь меня в аэропорту, – вернула ему я, поражаясь самой себе и своей выдержке, что так долго терпела этот спектакль.
Желание принять приглашение “сестер” обозначилось сильнее.
“Приехать вместе с ним и бросить у всех на глазах!”
Я этого не сделаю. Мне жаль потраченного времени. Я не актриса и мне не нужно всех этих зарисовок и дешевых мизансцен, чтобы ощутить свой триумф.
Все будет очень просто, со вкусом и без ненужного драматизма. Ричард начнет искать себе подружку сегодня же, среди студенток или тех с кем провел прошлый вечер.
– Ты знаешь, что мне с утра на работу.
– Да, поэтому я приехала к тебе, а тебя не оказалось дома, – не выдержала я, послав к черту триумфальный разрыв.
Молчание. Ему понадобилось время, чтобы осознать сказанное.
– Лекси, у меня завал на…
Я отключила телефон и отправила номер телефона Безоса-младшего в глухой и беспросветный список “Отверженные”. Не надо кормить меня наспех выдуманными историями и делать еще большую идиотку.
“Пора что-то менять”, – эта мысль обозначилась в сознании еще четче, чем раньше.
ГЛАВА 4
– Ты похудела, Лекси.
Не сильно. Радует, что для платьев Нины куда выгоднее будет похудеть, нежели поправиться – они всегда шьются в единственном экземпляре и ждут своего выхода, ту самую, свою единственную обладательницу. Это касается любых нарядов, не только тех, что шьются для невест.
– Цвет, все дело в нем. – Меня немного смутило то, с какой теплотой она посмотрела на мое отражение. – В таком будешь выглядеть стройной и хрупкой, даже если весишь центнер.
Реджина сидит на диванчике и пока не произнесла ни слова. Как бы она ни старалась, у нее не получается убрать это восторженно-ошарашенное выражение лица. Глаза у нее как у ребенка, впервые попавшего в “Хэмлиз” на Рождество.
– Почему серый цвет некоторым кажется таким скучным?
Нина – не та самая легендарная портниха Нина Риччи, сделавшая головокружительную карьеру ничем не уступающую в успехе Коко Шанель, она – ее невестка, помощница, верная и преданная дочь, которой у иконы стиля никогда не было. Она поправляет на мне платье, пока я стою на подиуме и рассматриваю себя в зеркале. Нина встречается со мной глазами и вновь улыбается, где-то очень далеко, в своих мыслях. Мне бы очень хотелось знать, о чем думает эта женщина, с которой я знакома добрую вечность. Мой первый наряд от кутюр был именно отсюда. Он до сих пор у меня в шкафу, бережно-хранимый, тщательно оберегаемый, периодически отправляемый в химчистку для ухода и повторной глажки. Маленькое платье для семилетней меня все еще кажется мне эталоном стиля и вкуса. Мой папа до сих пор возглавляет список самых идеальных и прекрасных мужчин на свете. Именно он привел меня к Нине, подарил первую диадему и повел на бал гадкого “Тореодора”. Так я называла Тео в самом начале нашего знакомства.
– Из-за устойчивого выражения “серая мышь”? – подает голос Реджи.
Серый цвет может быть скучным в обычной жизни, но на мне он смотрится просто великолепно. Такая капризная ткань, что обычно подчеркнула бы все недостатки, теперь при различном освещении, при этом крое “сидит” необыкновенно хорошо.
– Если ты вдруг передумаешь…
Нина поднимается и подает мне руку, чтобы я прошлась сначала по кругу вокруг нее, потом по магазину, чтобы почувствовала природу платья, его дух, как оно летит за мной, как заставляет двигаться и держать себя. Диадема медного цвета, удерживающее ткань платья колье-ошейник, куча цепочек с бирюзовыми вставками в них холодят кожу спины, опоясывают под грудью, переходя в широкие металлические ленты, ложатся на бедра. Я буду грозной и всемогущей, женственной и такой красивой.
– Мне еще требуются модели для зимней коллекции.
Я киваю. Мне нужны деньги. Мне нужно свое место в этом мире. И лучше не отказываться от таких щедрых приглашений, даже если моя нынешняя работа завязана на том, что я по другую сторону объектива фотоаппарата.
– Спасибо, я обязательно подумаю над вашим предложением.
Я бросаю взгляд на Реджину и делаю знак рукой. Она должна примерить хоть что-то.
– Я заберу платье, туфли и тиару.
Губы Реджи искусаны и сияют ярко-красным от прилившей крови. Я примерно догадываюсь, о чем она думает, но заставить встать на мое место не могу. У меня не получилось это в начале, вряд ли получится сейчас.
Она яростно качает головой и делает квадратные глаза на мое тихое: “Давай же!”.
Чувствую себя, как и думала с утра, неловко. Она не может позволить себе это. Я бываю принцессой несколько раз в году – на день рождения, Хэллоуин и новый год. Реджи еще реже.
Я же куплю этот наряд, потому что если убрать головной убор (слава богу, он сделан из полудрагоценных камней), то это платье можно считать вечерним! На мой взгляд, очень хорошее вложение средств.
ГЛАВА 5
Я люблю и ненавижу такие мероприятия. Народу не так много, как в зале этажом ниже. Ума не приложу, как Барбаре удалось снять помещение для вечеринки в здании отеля Рузвельта, и не понимаю, как оказались в этом соседстве с ними все люди в этом зале. Это уму непостижимо, особенно, если узнать устроителей подобных мероприятий. Таких въедливых, как, к примеру, миссис Трант.
Но так даже проще. Не надо мотаться из одного конца города в другой и думать, когда же стоит свалить с вечеринки, чтобы не пропустить самое интересное на другом party.
Все улыбаются, беспрестанно приветствуют друг друга поцелуем в щеку, демонстрируют разные по степени искренности улыбки. Мне везет в нескольких случаях – я натыкаюсь на вполне себе правдивые объятия, теплые слова, откровенный интерес к моей жизни.
Я люблю такие мероприятия! Отель Рузвельта и в обычные дни выглядит так, будто сошел со страниц сказочной книги, а уж в праздники, оформление холла заставит неподготовленного посетителя ходить по нему с раскрытым ртом. Отдельного внимания заслуживают оформленные к празднику конференц-залы и территория ресторанов, флеш-мобы, выступления именитых исполнителей, вечеринки, на которых столкнутся отпрыски сиятельных особ, миллионеры и селебрити.
– Дарресон! – Меня останавливает оклик, врезавшийся прямо в спину, заставивший мои губы расплыться в радостной улыбке.
Маска на моем лице для него не помеха, так же как и я узнаю его, будь он хоть в костюме кирпича. Я оборачиваюсь.
– Тео!
Я восклицаю, обрадованная встречей со старым другом, но вместо того, чтобы позволить ему обнять себя, отталкиваю его и обнимаю его подружку, ловко, слегка коснувшись ее предплечья пальцами. Я не знаю ее, но целую в щеку и говорю:
– Привет, ты отлично выглядишь. – Я отстраняюсь, киваю на ее платье и спрашиваю: – Селена?
– Да.
Выражение ее лица можно охарактеризовать, как удивленное. Под эту фантасмагорию чувств я, наконец, обнимаю Тео, ненадолго повиснув на его шее.
– Я не видела тебя целую вечность!
Он поднимает меня в воздух, взяв за талию. Все это длится лишь мгновение. Тео очень легко касается моей щеки своей и ставит на место.
– Ты порядком одряхлел за эти три недели!
– Ты тоже успела набрать пару фунтов.
Он бросает выразительный взгляд в сторону моей задницы. Я отгибаю средний палец. Хамство! Дерзость! Плебейские манеры! Наша дружба пережила многое.
– Знакомься, – Тео теперь обращается к девушке, тут же вцепившейся в его локоть, – Мэлоди, это мой дружбан, о котором я тебя так много рассказывал – Алекс.
На переносице девушки-богини, между ухоженных и четко очерченных бровок, как раз над золотым кружевом узкой маски появляется крохотная морщинка недопонимания, но я тяну ей руку, жму прохладную ладонь.
– Подозреваю, ты представляла меня несколько иначе, однако Алекс Дарресон – это я.
– Да, но только, – она оборачивается к Тео, который весьма и весьма доволен своей шуткой, – ты не говорил, что Алекс Дарресон – это девушка.
Я киваю, но бросаю на Тео убийственный взгляд. Этот фокус, как раз в его духе. Он уже не в первый раз проделывает его, знакомит меня с девчонками и все! Я их больше не вижу, если только в сопровождении каких-то других ребят.
– Он просто не хотел волновать тебя раньше времени, верно?
Он оглядывает меня с головы до ног, а потом в обратную сторону. Ненавижу его в такие моменты! Мы друзья на все двести процентов, однако, девицам этого не объяснить. Я показываю ему кулак. У меня, кстати говоря, есть даже свой клуб ненависти. Тео показал сайт в интернете. Он был активен в период нашей учебы в школе, потом его прикрыли юристы семейства Трант. Им это не показалось забавным, как и моим родителям, как и мне, но я осознала это куда позже.
– Да, мало кто верит, что мы просто друзья, – подтверждает друг и тут же портит все окончательно: – Ты потрясающе выглядишь, Алекс, на целое состояние!
Господи! Да я готова убить его за это! Все! Финиш! Теперь можно окончательно забыть об общении с ним в ее присутствии!
– Ты, Тео, чертов идиот!
В моем клубе пополнение! И не надо объяснять, почему вдруг произошло “обращение”. Просто я – дружбан, а потому не должна, не могу выглядеть на целое состояние. Так можно отзываться о подружках, но уж никак не о друзьях, девицах, что ты скрывал до последнего момента. Я знаю, чего добивается Теодор: он ждет, когда появится та, что не станет устраивать ему истерики по поводу “дружбана”, настраивать против меня и строить козни. Детский сад, ей-Богу! И не объяснить ему ничего. Он, видите ли, ждет необыкновенную девушку. Похвально! Но мне кажется, что он не там ищет.
– Пожалуйста, не слушай его.
Я перевожу взгляд на Мелоди, с лица которой быстро попало недовольное выражение, уступив место дежурной благожелательной улыбке. Я тяну к ней руку.
– Забудь эти слова. Мы дружим с ним с детского сада, и я не претендую ни на его руку, ни на сердце, ни на какие иные части тела. У меня на примете рыба покруче.
Она не верит мне, а я добавляю следующее, кося на Тео веселым взглядом. Я предвкушаю его реакцию, которое развеет его утомленное бабскими разборками выражение лица.
– Мистер Дон, – сообщаю я ей доверительно, – когда-нибудь он бросит Мелани и женится на мне.
Тео запрокидывает голову, смеясь, прижимая к себе свою нимфу.
– Я буду твоей мачехой и твоей свекровью, – последнее я говорю с некоторой угрозой.
ГЛАВА 6
О! Мой взгляд перемещается ей за плечо, заметив предмет моей возмутительной речи. Я должна поприветствовать миссис Трант. Эта семья не заменяет мне мою, но за все прошедшие годы они стали для меня очень близкими людьми.
– Ладно, еще увидимся. Пойду поздороваюсь со своей соперницей.
С самым коварным выражением лица я покидаю этих голубков и спешу к маме Тео. Моя “соперница” обнимает меня, отнимая от лица маску.
– Александра!
– Миссис Трант. – Я касаюсь ее щеки губами, ощущая исходящий от нее тонкий запах жасмина. – Вы великолепны.
Она безупречна в своем образе Жаклин Онассис-Кеннеди и отличается от многих присутствующих на ряженой вечеринке именно выбором наряда, даже я не соригинальничала, появившись в образе богини. Тут нас целый пантеон. Словно фильм по Гомеру снимают. Слишком поздно опомнились!
– Спасибо милая. Как папа? Вирджиния?
Я киваю. Все хорошо. Как обычно. Без обострений и плохих новостей. Мама больна и уже достаточно давно, отец винит себя в этом. Он – врач и так долго не обращал внимания на поведение жены, не заметил таких явных симптомов.
– В порядке, – говорю я заученную фразу, потому что никому не нужны твои проблемы и испорченное настроение. – Передавали вам большой привет.
Это светская беседа. О серьезных вещах на таких мероприятиях долго не говорят. Чета Трант давно общается и дружит с моей семьей, интерес Мелани совсем не праздный, но я уже все сказала по поводу светского трёпа.
– Это хорошо, – выдыхает Мелани и тут же добавляет, с одобрением оглядев меня. – Ты очаровательна, юная богиня, не потерялась на фоне этого белого великолепия.
Мне кажется, что и она особо не старалась над своим костюмом, так, привнесла в свой повседневный образ ретро-штрих в виде старомодных аксессуаров. Крупные серьги из каплевидного жемчуга; длинные, чуть ли не до самых плеч, белые перчатки; взбитые в высокую прическу локоны с украшающей их брошью-шпилькой. Ей идет. Такие же несовершенные черты лица, как у первой леди прошлого века, где-то чересчур вытянутые и крупные, но в целом очаровательно-прекрасные.
