Kitabı oku: «Прости, но я хочу на тебе жениться», sayfa 9

Глава тридцать первая

За два часа до этого, во второй половине дня, Сюзанна подходит к телефону. Берет его. Быстро набирает номер:

– Привет, Пьетро.

– Извините, но синьора адвоката нет. Кажется, он ушел на встречу или почувствовал себя плохо. Вы же знаете, как это бывает… – Секретарь улыбается и пожимает плечами. Она хорошо знает Пьетро.

Сюзанна же напротив, ни в чем не уверена.

Она кладет трубку: «Нет, я не знаю, как это бывает, а еще он выключил мобильник, а ведь я тысячу раз говорила, что могут возникнуть чрезвычайные ситуации. Не понимаю, почему мужчины с нами совершенно не считаются. Мы делаем покупки, забираем дети из школы, ведем их на плавание, гимнастику, английский, занимаемся уборкой, и даже если сами работаем – убеждаемся сперва, что все в порядке дома, мы готовим еду, держим себя в форме, чтобы остаться привлекательными и не дать мужьям повода изменить нам, мы гладим, организовываем кучу дел, ходим забирать одежду из химчистки. Жены, мамы, любовницы, менеджеры. И вдруг случается что-то срочное, как сегодня, например, у сантехника наконец появилось свободное время, и он оказался поблизости. Но вся система рушится. Программа ломается. А виноватой оказываешься ты. Это один из тех редких случаев, когда мужчина не должен выключать телефон, а обязан быть готов в любой момент подстраховать женщину…»

Сюзанна набирает другой номер. Ах, слава богу, не занято.

– Алло, мама? Прости, если отвлекаю…

– Ты никогда меня не отвлекаешь…

– Ты не могла бы отвести Лоренцо на плавание?

– А…

– Да. И забери его потом, я приеду сразу после обеда.

– Но я собиралась встретиться с подругами…

– Я быстро приеду, но сейчас у меня срочное дело и я не хочу, чтобы он ждал меня у бассейна, пока его друзей забирают родители, он расстроится…

– О да… Так уже однажды и произошло…

– Точно, я бы не хотела, чтобы это повторилось.

– Хорошо.

– Спасибо, мама… Я позвоню тебе, как только освобожусь.

Сюзанна вздыхает. По крайней мере, одно дело сделано. Она садится в машину, стартует на полной скорости. Выезжает с парковки и подрезает машину, которая вынуждена резко затормозить, чтобы пропустить ее.

Водитель бьет по клаксону и кричит, вынувшись из окна:

– Как ты, черт побери, водишь?!

– Лучше тебя! – отвечает Сюзанна и несется на полной скорости к дому.

К счастью, есть где припарковаться.

– Простите, простите… – Она подбегает к подъезду, где ее ждет молодой сантехник.

Он улыбается:

– Не волнуйтесь, синьора, я приехал всего пару минут назад…

Сюзанна, задыхаясь, открывает решетку, затем дверь в подъезд и, наконец, вызывает лифт. Оба заходят в кабину. Они молчат и немного смущенно улыбаются друг другу из вежливости. Наконец-то приезжают на нужный этаж. Сюзанна подходит к двери и вставляет ключ в замочную скважину. Очень странно. Дверь закрыта всего на один оборот. «Утром я уходила последней и закрывала на два. Ну ничего. Наверное, просто замоталась».

– Пожалуйста, пожалуйста, проходите…

«Да, я и правда замоталась. Мне нужен хороший отдых. Позвоню Кристине, сходим с ней в спа-салон. Мы вечно собираемся, пора бы наконец устроить себе парочку восхитительных дней…»

– Вот, это здесь, проходите…

«Кристина чувствует себя лучше, чем я. Она меньше подвержена стрессу. У нее нет двоих детей, которые хотят ку-пить все, что видят, и сделать все, о чем думают, и нет мужа, который всегда говорит им „да“. Я думаю, Пьетро делает это потому, что хочет поставить меня в неудобное положение, потянуть за ниточки, испытать мое терпение, посмотреть, как далеко можно зайти. Ну что ж…» И вдруг она видит брошенные на диван пиджак, свитер, рубашку. Как будто в сказке, которую мать всегда рассказывала ей в детстве. Мальчик-с-пальчик и хлебные крошки… Мальчик-с-пальчик. Но тут одежда, а не хлеб. И это одежда Пьетро! Сюзанна быстро проходит по коридору и медленно открывает дверь своей комнаты. Свечи возле кровати. Бутылка шампанского в ведре со льдом на комоде. Пьетро лежит на кровати. Рядом с ним женщина.

– Пьетро! – Сюзанна кричит как сумасшедшая. Берет свечу в руку: – Это же те свечи, которые я купила… – Затем она берет бутылку шампанского: – Я купила это для воскресного ужина!

– Любимая, прости, я не знаю, что произошло… Но у меня жар… Мне стало плохо… И она мне помогла… Она профессор. То есть мой врач…

Сюзанна даже не слышит абсурдную ложь Пьетро. Бросает взгляд на женщину. Больше всего ее раздражает, что соперница гораздо старше. И уродливее. Это еще больше злит.

Сюзанна сгребает в охапку одежду незнакомки и бросает ей в лицо:

– Выметайся.

Она хотела бы сказать больше, гораздо больше, но не может. Полуголая женщина встает с кровати и выскальзывает из комнаты, провожаемая любопытным взглядом сантехника, который с легким смущением поворачивается к Сюзанне:

– Простите, синьора… Если хотите, я тоже исчезну…

– Нет-нет! Когда вас еще поймаешь… Проходите, это в ванной комнате моего старшего сына. – Сюзанна идет в конец коридора. – Вот, это тут. Видите душевую кабину? Там внизу проблема… Вода плохо стекает, все время влажно… Располагайтесь тут и спокойно работайте.

– Хорошо. – Слегка озадаченный сантехник кладет сумку на пол, вытаскивает инструменты, включая отвертку, рулетку и гаечный ключ – огромный, английский, – и начинает разбирать сливную решетку. – Где центральный вентиль, синьора?

– За дверью.

– Ах да, вот он. – Сантехник находит вентиль и быстро поворачивает его, перекрывая воду.

В ванную заходит Пьетро, он уж успел одеться.

– Любимая, прости… Я не думал, что ты вернешься…

– Конечно, тебе жаль, что я испортила твои планы!

– Нет, я не это имел в виду… – Он поворачивается к сантехнику: – А вас невозможно было найти все это время… И вот именно сегодня, а…

Эта глупая шутка становится для Сюзанны последней каплей.

– Уж лучше помолчал бы!

Она хватает огромный гаечный ключ, который лежит на полу, и пытается ударить Пьетро, но тот в последний момент замечает угрозу и уворачивается влево, получая удар по лбу, чуть выше правого глаза.

– Ай!

– Я тебя убью! Будь ты проклят!

Сантехник хватает ее сзади:

– Синьора, успокойтесь… Спокойно, спокойно… Или вас посадят в тюрьму…

Ему удается забрать гаечный ключ из ее рук.

– Кажется, он слишком легко отделался!

Пьетро, пошатываясь, идет в гостиную.

Сюзанна бесстрастно смотрит ему вслед:

– Убирайся навсегда из моей жизни.

Глава тридцать вторая

Пьетро отнимает руки от ушей, как раз вовремя, чтобы услышать последние слова:

– Нет, послушай, Алекс, ты понимаешь? Нет, послушай, ты понимаешь? Она хотела меня убить…

Алекс потрясен:

– Нет, не понимаю, я понимаю только, что ты кретин!

– Что?

– Ты вообще не должен был изменять ей… никогда… И по-том, ты свою любовницу домой привел?

Флавио вмешивается:

– Я ему сказал то же самое. Это был такой подсознательный способ выдать себя: ты не знал, как рассказать обо всем Сюзанне, и нашел решение…

– Да, психолог нашелся… Сентиментальный фантастический триллер… Она меня просто поймала с поличным, и всё…

– Я понимаю, но вы не могли бы пойти куда-то еще, раз уж так приспичило? – Флавио качает головой. – Я бы никогда не смог так поступить…

– Потому что слишком полагаешься на свой разум. А когда тебя захватывает страсть, то… Мы оба ощутили притяжение, заказали кофе. Мы были в одном шаге от дома. «Хочешь подняться?» – «Давай…» В такие моменты ехать в отель и снимать там номер – дурной тон…

– Пьетро! – кричит Алекс. – Дурной тон? Ты говоришь о своем браке! У тебя двое детей!

Энрико возвращается в гостиную:

– Вот наконец-то получилось уложить ее спать… Не могли бы вы не кричать, пожалуйста?

Алекс вздыхает:

– А я думал, что ты подрался с Флавио. Это было бы куда лучше.

Флавио смотрит на него угрожающе:

– И кто победил?

– Идиот… – Пьетро потирает лоб. – Ты как Сюзанна. Знаешь, что она сказала? «Я хочу знать: почему, когда мы были вместе, ты никогда не зажигал свечи, не включал музыку, не покупал шампанское, не создавал романтической атмосферы?»

– Она так сказала?

– Да, прежде чем выгнала меня навсегда.

– Тогда, может быть, вы могли бы все вернуть…

– Я весь день пытался. Она непреклонна.

– Конечно, потому что думаешь, одного дня достаточно… Хорошо… Ясно… Она все еще потрясена случившимся.

– Потрясена… Не права, ты хочешь сказать. У меня в машине два чемодана. Она поменяла замок на двери и заставила меня позвонить своему адвокату, чтобы он выписал мне предупреждение. Я не могу теперь приближаться к жене… А этот адвокат еще звался моими другом…

– Отличный друг!

– Да уж… Однажды я сказал Сюзанне, что до нее у меня был роман с подругой этого адвоката, и вчера она ему позвонила, все рассказала и попросила как можно скорее заняться нашим делом… И он сразу же приступил! Представляете…

– Нет, это ты представь! А зачем ты вообще ей все рассказал?

– Это же было сто лет назад!

– Да при чем тут это, любовь не знает, что такое время!

– Я думал, что мы с Сюзанной были командой, товарищами…

– Да, конечно… И ты от нее ничего не скрывал?

Пьетро смотрит на своих друзей:

– Слушайте, я думал, что между нами есть негласное соглашение. Все изменяют всем. И мы просто делаем вид, что ничего не знаем, не видим, не слышим… Знаете, сколько раз я трахал женщин, которые секунду назад клялись своим мужья в любви по телефону, при этом некоторые были еще и беременны? Беременны, понимаете? Но они не могут отказаться от секса… Как и мы!

Алекс с горечью качает головой:

– Нет, ты не прав, они такие же, как ты, а не как все мы. Я после расставания с Еленой не встречался ни с кем, пока не влюбился в Ники. Влюбился, понимаешь? И никогда не изменял ей.

– Как долго вы встречаетесь?

– Почти два года…

– Да, но ты не женат! Поставь себя на мое место. Видеть это каждый день в течение двенадцати лет, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом… Я хочу послушать, что ты придумаешь… Давай скажи мне… Если получится! У меня была цель! И я добился успеха! Посмотри на него…

И он указывает на Энрико, который смотрит на него с немалым удивлением:

– Ну? Что там обо мне?

– Ты всегда был верен жене?

– Всегда…

– И все потерял! Она сбежала с каким-то незнакомцем десять дней назад… Подумай, какого количества секса ты себя лишил!

Алекс больше не хочет это слышать.

– Послушай, Пьетро, я верю, что у тебя проблема… Но это не наше дело. С тобой что-то случилось, я слышу в твоих словах горечь.

Пьетро разводит руками:

– Ты ошибаешься, я и правда так думаю… Дело не в какой-то детской травме.

Флавио наливает себе немного пива:

– Это ты так думаешь. Часто сознание даже не знает, как сильно пострадало от того, что когда-то случилось, оно блокирует или отрицает эти воспоминания…

– Нет, смотри… – Пьетро убирает от головы салфетку со льдом. – Я прекрасно все осознаю, вот, у меня даже шишка на голове… Это все фигня. И чем дальше, тем больше ты это понимаешь. Флавио, вы с Кристиной все еще вместе только потому, что боитесь… Как и многие другие пары! Это не настоящая любовь. Это настоящий ужас! А я верил, что мы с Сюзанной нашли баланс, даже не задумываясь о том, что ищем. Но оказалось, все не так. Понимаете, о чем я? К лучшему… – Он встает, надевает куртку. – С завтрашнего дня у меня будет новая жизнь. Я хочу собственный дом! Может быть, лофт, атмосфера молодости, и потом – женщины… Веселье… Никакой ответственности!

И он выходит, закрывая за собой дверь.

– Но почему… – Флавио озадаченно смотрит на друзей. – Разве раньше он поступал по-другому?

Алекс кивает:

– Точно, с той лишь разницей, что раньше он не попадался…

– Действительно! Хотя он мог быть и поосторожнее, они были такой славной парой. Я помню, на свадьбе он… казался очень влюбленным…

– Именно казался! В тот день он пытался закрутить роман с гардеробщицей.

– Ах да… Я тоже это помню. Двенадцать лет прошло, а… Но она была очень недурна собой…

– Да, с такими сиськами… Но на своей собственной свадьбе, черт возьми, можно было хотя бы в такой день сдержаться!

– А он не стал сдерживаться!

– Но… Сейчас он ищет квартиру, ему придется жить одному… Может быть, кое-что и поймет.

– Ты в это веришь?

В этот момент раздается стук в дверь.

– Кто на этот раз? – Энрико идет открывать.

Это Пьетро с чемоданом в руке.

– Слушай, я завтра поищу себе новое жилье… А сегодня можно остаться тут? Ты же живешь один, так?

Энрико пропускает его в квартиру.

– У тебя есть еще одна двуспальная кровать, кроме твоей?

Алекс и Флавио переглядываются.

– Нет. Он никогда не изменится.

Глава тридцать третья

Прекрасное солнечное утро. Суббота. Уже почти одиннадцать. По узким рыночным улочкам медленно бродят люди, любопытно озираясь по сторонам.

Ники копается в корзине с футболками, стоящей на яркой скамейке на виа Саннио:

– Что скажешь, эта розовая красивая, да?

– Да, пойдет, к тому же стоит всего пять евро! – Олли примеряет джинсы с вышивкой на левом бедре прямо поверх своих. – О, эти крутые… Такие стильные!

– Ой, вы только послушайте, как она заговорила с тех пор, как пошла на стажировку! Олли и Габбано! – Эрика рассматривает накидки-болеро.

– О да-а-а… Они действительно стильные, на рынках всегда можно найти оригинальные вещи, а потом все тебя спрашивают, где ты их купила, потому что они выглядят как из магазина… И вообще, сама увидишь, как все станут расхватывать модели моей одежды, когда я стану знаменитой!

– Тогда ты должна подумать о бренде… – Дилетта смеется, глядя на своих подруг, увлеченных поисками одежды.

– Точно. Можно назвать свой Дом моды… «Olly the Waves!». «Олли Волна». Круто же!

– А то… Похоже на фразочку Джерри Скотти из «Миллионера»: «Only the raves!»²⁶ – шутит Ники.

– Действительно. Только смелые воплощают свои мечты! Джампи тоже всегда так говорит… – Олли кладет джинсы обратно на скамейку и жестом зовет за собой подруг. – Пойдем посмотрим, где дешевле, нужно немного походить, чтобы найти самое лучшее!

Они ходят в толпе, иногда под руку друг с другом, иногда расходятся, когда становится слишком тесно. Рассматривают импровизированные прилавки, обсуждают, соглашаются, качают головами, смотрят на футболки, платья, ремни.

– Да, Олли, этот твой Джампи, мамочки… – говорит Эрика, догоняя подруг после того, как отстала посмотреть желтую кожаную куртку на вешалке. – Ты все время о нем говоришь! А ведь раньше только и делала, что высмеяла все, что касается любви! Я все помню, знаешь ли!

– Я не высмеивала все, что касается любви! Я просто никогда не влюблялась! А Джампи мне ужасно нравится! Он красивый, высокий, с темными волосами, заботливый, но немного хвастливый, у него полно друзей, он ходит в спортзал, он хороший, он никогда не забывает позвонить мне, он меня удивляет!

– Э-э… – говорит Дилетта. – Похоже, это описание Филиппо!

– Или Алекса! – говорит Ники.

– Или… Не знаю! У меня нет парня! – говорит Эрика, и все четверо смеются.

Они идут вдоль составленных в одну линию скамеек, где продается винтажная, военная, брендовая одежда, обувь. А еще театральные костюмы. Именно там внезапно останавливается Ники. Она видит большую розовую шляпу с перьями и надевает ее. Она выглядит как актриса, кривляется и помигивает. Дама за столом улыбается.

– Ох, как тебе идет, девонька…

Подходят остальные Ондэ и начинают примерять все подряд. Платья, длинные и короткие, шапки, банданы. Они надевают их поверх своей одежды и устраивают мини-дефиле перед столом. Некоторые люди останавливаются и смеются, другие проходят мимо, глядя себе под ноги и раздраженно бормочут, что этот странный спектакль мешает им пройти.

Через несколько минут девушки снова идут по улице.

– И вообще, дорогие мои, Джампи очень крут, и если кто-то будет на него заглядываться или подойдет слишком близко, я ему руки переломаю! На самом деле он из тех, кто слишком нравится женщинам…

Ондэ смотрят друг на друга. Затем смеются.

– Вы только послушайте, Олли ревнует! Пф-ф-ф!

Они начинают махать руками и подначивать ее.

– Итак, Эрика, ты сегодня идешь гулять с Джампи или мне его оставишь? – говорит Ники.

– На самом деле сегодня очередь Дилетты, завтра моя, а твоя – в понедельник!

– Ладно, ладно, хватит тут планировать! – Олли бьет Ники в плечо кулаком.

– Ай!

– Вот тебе и «ай»! И еще получишь! Ручки прочь! У вас свои парни есть, а у кого нет… – она поворачивается к Эрике, – пусть идет и купит себе на рынке!

Олли убегает, Эрика и другие гонятся за ней. Прохожие не понимают, что затеяли эти четыре сумасшедшие девушки, которые пихаются, цепляют чужие сумки, задевают ящики с одеждой и обувью. И смеются. Подруги.

Глава тридцать четвертая

Несколько дней спустя. У Ники только что закончилась лекция, она встречается с университетскими друзьями, которые собираются куда-нибудь пойти. Это идея Марко и Сары.

– Эй, что делаете? Не хотите пойти и что-нибудь перекусить?

Джулия, Лука и Барбара раздумывают недолго, они согласны.

– Как насчет тебя, Ники?

– Нет, спасибо, я домой. Экзамен скоро, хочу позаниматься, и так нужно будет пахать как проклятой.

Джулия тоже задумывается.

– Я тоже домой, может, схожу с вами завтра.

Барбара пожимает плечами:

– Хорошо, как хотите, вы такие тяжелые на подъем…

Джулия пытается извиниться:

– Я просто на втором курсе и так устала, больше не могу…

Барбара, кажется, давно с ней знакома.

– А что, думаешь, когда закончишь университет, будет лучше? Сара поднимает руки, как будто сдается:

– Не цепляйся, знаешь же, как говорят…

Ники становится интересно.

– Как?

– Экзамены никогда не заканчиваются…

– Ты права…

Сара качает головой:

– Мамочки, я такая нудная…

Ники улыбается:

– Ладно, обещаю, что завтра мы перекусим вместе. Скажу больше, завтра я принесу напитки, даже торт… Сладости – это мой конек. Когда я нервничаю и больше не хочу учиться, то пеку торт, чтобы отвлечься. И скажу вот что: мне сразу становится очень хорошо. Представьте, какая у меня тяга к знаниям!

– Я не верю… – Лука смеется. – Когда я больше не могу заниматься… Я мастурбирую!

– Лука! – Барбара поворачивается и бьет его по плечу. – Ты понимаешь, что, черт возьми, ты говоришь?

– О, но это же правда хороший выход! Слушай, я слышал, что многие ребята так делают… Но у них не хватает смелости признаться, а у меня хватило!

Марко смеется:

– Да, храбрый дрочила.

Барбаре совсем не весело.

– Ясно, но о ком ты думаешь, когда это делаешь?

– Извини, учить литературу и мастурбировать?! – вмешивается Гвидо. – Нужно как минимум думать о Николь Кидман…

Барбара не понимает:

– Это тут при чем?

– Ну, она играла Вирджинию Вульф… и к тому же красивая цыпочка.

Барбара спускается с парапета и качает головой:

– Вы оба больные… Сара, ты поняла, с кем мы общаемся?

– А мы-то представляли их себе последними из поэтов… Ну уж нет! Последние из свиней!

– Ну, любимая, не делай этого. – Марко пытается поймать Сару, которая тоже спрыгивает на землю. – Ники, принеси торт, так будет лучше…

– Хорошо, да… По крайней мере, будет слаще! – Ники наслаждается борьбой между полами. – Да… Я испеку тебе хороший тирамису… Если ты вдруг перезанимаешься… Это тебе пригодится!

Ники смеется и уходит. Идет по университетской аллее. Смотрит на небо – чистое, красивое, ярко-голубое. Дует все еще теплый ветер, мимо проносятся запоздавшие птицы, тщетно пытаясь угнаться за своей уже давно улетевшей стаей. Простой и прекрасный момент из тех, что внезапно наступают и заставляют нас чувствовать себя в ладу со всем миром. Без какой-то особой причины. Это просто жизнь.

Ники улыбается, думает о приятном. О том, насколько круты ее новые друзья. Веселые, искренние, они часто шутят и беззаботно смеются, без всяких задних мыслей. Лука и Бар-бара, Марко и Сара, а еще Джулия, которая всегда была одна. Кто знает, как долго продержатся две пары, но они кажутся такими сплоченными, отлично видно, что их ссоры – это просто подзарядка для любви, новый толчок, дарящий силу продолжать отношения. Перемены, мечты, планы… Не ограничивайся, всегда думай позитивно, все возможно. Нет никаких препятствий… Ники молча обдумывает это, как вдруг… Бум! Словно выстрел охотника. И все ее мысли разлетаются, будто стая испуганных птиц с дерева. Крылья трепещут в небе, и все растворяется в свете бледного солнца на горизонте. Там, на скутере, сидит он. Замечает ее и улыбается. В отличие от Ники.

– Что ты здесь делаешь?

– Я хотел извиниться.

Гвидо слезает со скутера, и только теперь Ники понимает, что у него в руке цветок.

– Это календула. Знаешь, что означат календула? Боль, дискомфорт, раскаяние. Открывается утром и закрывается вечером. Словно каждый день видит и оплакивает уход солнца…

– Так ты решил извиниться? А почему? Может быть, потому что рассказал мне неправду?

– Что?

– Вся эта история о тебе и той девушке… Лючилле.

– Это правда.

– Тогда за что ты извиняешься?

Гвидо улыбается:

– Тебе не нравится цветок?

Ники берет его в руки:

– Спасибо.

Гвидо смотрит на нее:

– Была одна девушка… на море, куда я в детстве ездил, на Искье. Мы все лето смотрели друг на друга и молчали, у нее была красивая улыбка, как у тебя…

– Есть только одна маленькая проблема.

– Да, я знаю, у тебя есть парень…

– Нет. Я никогда не была на Искье.

Гвидо смеется:

– Жаль. Ты не видела это прекрасное место. Я знаю, что ты не та девушка! Но я не совершу ту же ошибку. Я больше не встречал ее и так и не смог сказать все, что хотел…

Ники кладет сумку на сиденье скутера:

– Тогда возникает другая проблема. Как ты правильно говоришь, у меня есть парень.

Она наклоняется и начинает снимать блок с колеса.

– Оставь, я сделаю. – Гвидо берет ключи из ее рук, на мгновение их пальцы соприкасаются, они смотрят друг другу в глаза, затем он улыбается: – Можно? Нет ничего плохого в том, чтобы помочь тебе снять блокировку, верно?

Ники подтягивается и опирается на скутер.

Гвидо закрывает блок и кладет его в багажник:

– Вот и все. Теперь ты свободна… Я знаю, что у тебя есть парень. Но я хотел поговорить о другом. Мы можем знать человека, но на самом деле не знать о нем ничего, можем смотреть на него, слушать, что говорят о нем другие, может быть, даже заставлять себя думать, что правильно, а что нет, если сердце нас обманывает…

– Что ты имеешь в виду?

– Ты решила, что профессор – чувствительный человек, даже гей, а вместо этого он каждый год встречается с новой девушкой, со своего курса или нет, но все эти девушки моложе его.

– Да, правда, я ошиблась на его счет…

– Вот, но не всегда рядом может оказаться человек, который подскажет тебе что-то, чего ты не знаешь, заставит посмотреть на вещи с другой стороны, не дать ошибиться, не позволит попасть впросак.

– Да, это правда.

– Ты, может, точно так же думаешь, что я бабник, и потому не доверять мне, думаешь, что я говорю все это только для того, чтобы впечатлить тебя, а не потому, что правда так думаю… И я хотел бы убедить тебя в обратном…

Ники улыбается:

– Ты подарил мне красивый цветок.

– В девятнадцатом веке так было принято при дворе.

– Неужели?

– Еще говорят, что такой цветок был символом чистой и бесконечной любви. На гербе Маргариты Орлеанской были изображены цветок бархатца, который вращался вокруг солнца, и девиз: «Я не хочу следовать за этим солнцем». Но это еще и просто красивый цветок, и…

– И… – Ники уверенно улыбается. – И этого было достаточно, чтобы все исправить… без лишних слов.

– Но это не так! Я был неправ, я ушел, а потом так разнервничался, вспоминая историю профессора и Лючиллы, а тот факт, что ты увидела в нем чувствительного и невинного человека, раздражал меня еще больше… Я был неправ, я потерял над собой контроль, бросил твою сумку, бросил тебя там одну, не пошел с тобой записываться на экзамен. Я хотел этого больше всего на свете, но все пошло не так, это я все испортил…

Ники не знает, что делать, она немного смущена.

– Я думаю, что ты слишком серьезно к этому относишься… Теперь я чувствую себя виноватой…

Гвидо улыбается:

– Да, но ты не дала мне цветок в утешение…

– Не настолько виноватой.

– Хорошо. У меня тут мотоцикл поблизости. Можно проводить тебя домой?

Ники молчит несколько секунд. Слишком долго.

Гвидо понимает, что не нужно настаивать:

– Давай хотя бы проедем вместе часть дороги к пьяцца Унгерия, нам же по пути, верно?

– Хорошо. – Ники открывает багажник, берет шлем и надевает его.

Вставляет ключ зажигания, поворачивает его, загорается подсветка приборной панели. Мотор урчит. Черт. Он хочет проводить меня домой. Хочет какое-то время ехать вместе. И он знает, где я живу. Он попросил проводить меня. И на мгновение ее сердце бьется быстрее, но это странное чувство. Она пытается понять, расшифровать это. Страх? Тщеславие? Неуверенность? И в этот момент рядом с ней появляется Гвидо на «Harley Davidson 883».

– Красота, это твой?

– Нет, я его сегодня утром угнал! – Он улыбается. – Конечно, мой… Я все еще плачу за него!

– Я тоже люблю мотоциклы. Не знаю, они дарят мне чувство свободы, ты никогда не стоишь на месте, сливаешься со скоростью, никто не может тебя остановить… Ты всегда свободен.

– Это и есть философия мотоциклистов. Заблудиться на ветру.

Ники улыбается, потом снимает мопед с подножки, глубоко вздыхает:

– Поехали.

Легкий ветерок словно упорядочивает ее мысли. Ники стала более спокойной, уверенной в себе. Это правда, он обо всем знает, еще и о том, что у меня есть парень. Ники едет тихо, Гвидо немного отстает, время от времени его лицо мелькает в зер-кале скутера. Она смотрит на его волосы, прячущиеся под шлемом, прямой нос, изредка появляющуюся улыбку. Он заметил, что Ники смотрит на него. Она улыбается в ответ, переводит взгляд на дорогу. «Конечно, он хороший парень. Одно можно сказать наверняка, будь я на месте Лючиллы, я бы никогда не бросила его ради профессора. Но он говорил, что мы ничего не знаем наверняка и иногда позволяем внешности другого человека влиять на наше суждение. Точно. И если за этой улыбкой скрывается плохой человек, эгоист, в которого ты однажды влюбишься, то ты пострадаешь…»

«Ники! – в ее мысли врывается этот отчаянный возглас. – Что ты делаешь? Какая тебе разница, какой Гвидо на самом деле?» И вот уже птицы-мысли опять вернулись и расселись по веткам. «Что скажешь? Что тебя беспокоит? Ты ничем не рискуешь. У тебя есть Алекс. У тебя хватило смелости, ты прыгнула, ты рискнула и теперь счастлива». Ники останавливается на светофоре на виале Реджина Маргарита, горит красный. Гвидо тормозит рядом.

Ники указывает ему на конец улицы:

– Я на следующем повороте вправо…

– Да, я знаю. А мне прямо. Я живу на виа Барнаба Ориани.

– Правда? Не так уж и далеко.

– Да. И правда. – Гвидо улыбается. – Может, я как-нибудь заеду, и мы поедем в университет вместе.

– О… – Ники на секунду теряется, но потом находит верный ответ. – Я до сих пор не решила, какие курсы хочу пройти… – Она видит, что Гвидо собирается сказать что-то еще, и находит оправдание, которое ей самой не очень нравится. – А после занятий я еду к своему парню или в тренажерный зал… Или встречаюсь с друзьями… Так что не могу ни от кого зависеть. – Она замечает, как гаснет зеленый сигнал светофора. – Пока… До скорой встречи.

И срывается с места на полной скорости.

Гвидо сразу за ней, они вместе едут по улице. И он настаивает:

– Но… – говорит он ей, – это все так рутинно, разве нет? А так появилось бы хоть какое-то разнообразие…

– Жизнь длинна и прекрасна своей неожиданностью.

Затем Ники поворачивает направо. «Последний взгляд, улыбнись и езжай, у нас разные дороги. Да, что-то такое, в духе Эрики, это было бы прекрасно. Я уверена, что так начнется ее новая романтическая история, а Джо будет и дальше жить своей жизнью. Ненормально, что они оба продолжают страдать. Они расстаются, и обоим становится лучше, а пока она одна, то встречается с кем-то другим и никогда ничего не говорит Джо. Понятия не имеет, чем занят в это время он. Но почему люди так любят ранить себя? Почему не могут найти равновесие? Если ты больше не любишь человека, ты должен сказать ему прямо, нельзя постоянно держать его на поводке только из-за своей неуверенности. Что может произойти дальше? Только расставание… Все остальное – просто жизнь…» Она идет дальше… Дальше.

И Ники спокойно едет к дому, наслаждаясь ласковым ветерком, ни о чем не думая, ощущая только счастье и безмятежность, как бывает, когда два этих чувства обрушиваются и вытесняют ревность, зависть, заботы и заставляют ощутить себя в центре мира. А ты даже не знаешь, откуда взялось такое идеальное равновесие, о котором и подумать страшно. Тебя удивляет, какое это редкое и причудливое мгновение, странный, утонченный аккорд, повинуясь которому мир вдруг начинает звучать правильно. Это мгновение, которое следует прожить с предельной честностью и осознанием, насколько оно редко. Еще и потому, что иногда, безо всякой на то причины, оно может оборваться…