Kitabı oku: «Гибель советского ТВ», sayfa 10

«У меня есть предположение, что кто-то решил так пошутить. Но мне даже противно об этом рассказывать. Так совпало, что перед этим у меня закрыли все передачи, на экране я не появлялась. И вот пошли слухи…

Все началось в Оренбурге, где я находилась, готовя передачу «От всей души», я жила в гостинице (это было в июле. – Ф. Р.). Однажды, накануне записи, в моем номере раздался междугородный телефонный звонок. Подбежала к телефону, спрашивали меня.

– Я вас слушаю, – ответила я.

– Вас беспокоят из горкома партии города Пятигорска.

«Странно», – успела подумать я.

– Нам срочно надо взять у вас интервью по телефону!

– Какое интервью, зачем?

– Дело в том… – Тут я почувствовала небольшую паузу, и нерешительный голос мужчины продолжил: – Видите ли, весь наш город взволнован, просили вас найти и узнать (пауза)… у нас прошел слух, что вы английская разведчица!

Я окаменела, решила, что кто-то меня просто разыгрывает. Тогда я еще не могла там, в Оренбурге, даже представить себе, что меня ждет в Москве.

– Простите, – сказала я, обретая дар речи, – а вы сами верите в это?

– Что вы, как можно!

– Тогда зачем мне звоните? Неужели эту сплетню надо официально опровергать? Какое вы имели право позвонить мне и рассказать все это, вы, человек, работающий в горкоме партии? Ведь завтра у меня очень трудная работа. Как я теперь отделаюсь от вашей, несовместимой со мной, информации?

– Извините меня, я не хотел… – И в трубке раздались короткие гудки…

Через два дня на меня обрушился буквально шквал телефонных звонков. Я никуда не могла сама позвонить, вешала трубку после очередного разговора о моем здоровье и тут же снова ее снимала. Мне звонили люди, с которыми я не встречалась уже лет десять или двадцать, звонили соседи, звонили из многих редакций наших газет.

В день приезда журналист «Известий» срочно попросил меня дать интервью, ибо заметка пойдет вечером. Действительно, появилась небольшая заметка под названием «От всей души» – год спустя». Я говорила с журналистом о только что записанной передаче и вдруг в конце читаю: «А как вы восприняли слух о том, что вы агент ЦРУ?» И тут же за меня был написан ответ: «Конечно, мне это очень неприятно. Чушь какая-то!»

Покатилась эта чудовищная сплетня, как шаровая молния, по всей нашей стране, катилась, обрастая не менее чудовищными подробностями… Было два варианта: что в момент ареста я выбросилась с девятого этажа (я живу на четвертом) и что я застрелилась, когда меня «брали».

Ничего себе! Я получила очень много прекрасных, ободряющих, поддерживающих меня писем от дорогих моих телезрителей… География этих писем меня ошеломила: Москва, Украина, Урал, Сибирь, Дальний Восток, Колыма, Чукотка, Камчатка.

Больше всего я ждала звонка с ТВ, но так и не дождалась. Сидя дома, я три вечера подряд смотрела по телевизору свою старую пленку передачи «Спокойной ночи, малыши!», в которой я рассказывала ребятам вместе с Филей и Хрюшей чеховскую «Каштанку». Смотрела и думала. Я-то ведь уже дома, живая, со мной ничего не произошло. Неужели надо было искать старую запись, вместо того чтобы позвонить мне и попросить показаться в эфире. Я ждала и надеялась, что ТВ меня защитит. Но, к сожалению, этого не случилось…»

Весь этот ужас вокруг Леонтьевой длился без малого семь месяцев. И все это время она даже на улицу не могла спокойно выйти – тут же набегала толпа людей с распросами, соболезнованиями и т. д. Такая же ситуация была и за пределами Москвы. Когда осенью Леонтьева отправилась на гастроли в глубинку и вышла на сцену, она была ошеломлена: зал был забит под завязку – люди стояли в проходе, забили все балконы. Леонтьева искренне удивилась: «Вы не перепутали? Моя фамилия не Пугачева!» Потом она поняла: люди пришли убедиться, что она не в «Лефортове», что вопреки слухам не выбросилась с 9-го этажа.

Все прекратилось в марте 1988 года, когда Леонтьева вновь вернулась в эфир и села в кресло ведущей любимых детских передач «Спокойной ночи, малыши!» и «В гостях у сказки». Однако в 1991 году развалился Союз, а с ним перестало существовать и союзное телевидение. На ТВ начался новый передел, который привел к тому, что старые кадры оказались никому не нужны. В частности, Леонтьеву отстранили от работы под предлогом того, что ее внешность и возраст не соответствуют эстетике детских передач (!). Ее последнее появление на голубом экране в качестве ведущей передачи «В гостях у сказки» случилось 31 декабря 1991 года. Причем ее крылатую фразу «Здравствуйте, дорогие ребята и уважаемые товарищи взрослые!» редактор приказал вырезать.

Вспоминает В. Леонтьева: «Мне дали понять, что я уже старая и страшная и дети меня просто будут бояться. Эти начальники не понимают, что детская любовь и преданность не зависят от внешности – дети, в отличие от взрослых, на нее просто не обращают внимания. А ведь телевидение всегда было моей спасительной соломинкой во всех тяжелейших жизненных ситуациях! Как только я переступала порог телецентра, то всегда знала, чувствовала, что нужно. Во время своих передач, которые вела, я задавала в камеру вопрос и уже мысленно слышала на него ответ. И тут же говорила: «Правильно». А в студии все вокруг смеялись – мол, сдвинулась… Или, задев локтем мордочку Фили (а по опыту общения со своими собаками я знаю, что нос у них – самое чувствительное место), я тут же извинялась: «Филечка, прости меня, пожалуйста! Я случайно». А кукловод мне в ответ, смеясь: «Ладно, прощаю». Я же совершенно забывала, что мои партнеры по программе «Спокойной ночи» – куклы, а не живые зверюшки. Ведь дети тоже верили в то, что они живые. Один раз я совершенно случайно сказала в эфире, что день рождения у Фили 1 августа (как и у меня). В июле мы получили от детей более 600 посылок: присылали конфеты, печенье и косточки с мясом. Я боялась, что меня уволят – представляете, какой запах стоял, когда мы раскрывали посылки… А сейчас мы слышим с экрана: «Как тебе нравится зайчик?» – «Хорошо поджарен. Это вкусно…» И кукловоды со смеху с ног валятся. Я не понимаю: зачем отнимать у себя сказку? Надо в сказку верить, иначе как жить?..»

Между тем, лишив одного из самых признанных мэтров телевидения эфира, новое руководство какое-то время ломало голову над проблемой, куда бы ее пристроить. Все-таки уволить человека, который сорок лет жизни отдал телевидению, было бы верхом цинизма даже в то людоедское время гайдаро-ельцинских реформ. Наконец нашли оптимальный вариант – Леонтьеву сделали консультантом ведущих эфира и выделили ей кабинет на втором этаже «Останкино». Однако очень скоро начальники об этом пожалели – Леонтьева была слишком принципиальным человеком, чтобы давать свое «добро» на выход в эфир большинства из тех, кто претендовал на звание ведущих.

Вспоминает В. Леонтьева: «Направили как-то ко мне группу отобранных девушек, они вовремя приходили на занятия, я, естественно, выворачивалась наизнанку – халтуру не люблю, сполна отдавала то, что наработала, накопила за сорок с лишним лет. Потом их посещения стали все реже и реже… А причина мне ясна – влюбились одним разом в себя на телеэкране, «заболели» звездной болезнью. А влюбляться надо не в себя на телевидении, а в ту атмосферу, камеру, которая стала глазами. Короче, пренебрегли моим опытом…»

Будучи от природы чрезвычайно скромным человеком (даже в самый свой «звездный» период она вела скромный образ жизни), Леонтьева такой и осталась. Когда ее вынудили отойти от активной работы, ее пенсия составляла всего лишь 300 рублей. У нее не было ни машины, ни дачи, и жила она вместе с сыном в небольшой квартире в центре Москвы. В 1994 году у нее был шанс заработать неплохие деньги, снимаясь в рекламе, но она этот шанс не использовала, посчитав подобные съемки для себя унижением. Причем предложения были разные – начиная от какого-то инвестиционного фонда и заканчивая фирмами, торгующими памперсами. Но Леонтьева везде отвечала отказом, хотя тот же фонд предлагал ей за съемки аж 4 миллиона рублей!

В 1997 году, после долгого перерыва, Леонтьева вернулась в эфир – вместе со своим коллегой Игорем Кирилловым на канале РТР она стала вести программу «Телескоп». Однако этот проект просуществовал недолго и вскоре сошел на нет. После этого совершенно случайно Леонтьева узнала, что она числится на ОРТ не кем иным, как консультантом сурдопереводчиков, и даже получает за это зарплату. Она отправилась к генеральному продюсеру канала Константину Эрнсту и поблагодарила его за заботу. В ходе той беседы Эрнст пообещал Леонтьевой, что назначит ее ведущей какой-нибудь детской программы, однако его благой порыв так и остался неосуществленным.

Однако Леонтьева без работы не осталась. В том же году она получила возможность вести на радио сразу две передачи – детскую «В гостях у сказки» и взрослую «Память сердца». Чуть раньше был снят документальный фильм «Просто тетя Валя», посвященный жизни и творчеству Валентины Леонтьевой (его премьера на ТВ состоялась 8 марта 1996 года).

Из интервью В. Леонтьевой конца 90-х:

«Когда в былые годы снимали «Голубые огоньки», я никогда не притрагивалась к шампанскому, стоявшему на столах. Потому что, если я выпью даже чайную ложку шампанского, мне будет плохо. Я пошла в папу, и у нас с ним не оказалось в организме каких-то частиц, которые взаимодействуют с алкоголем: при малейшей его дозе происходит сиюминутное отравление. Как я страдала от этого в молодости! Все мои подружки рассказывали умопомрачительные истории, в конце которых говорили: «А дальше я ничего не помню. Кто меня привез?» Боже мой, как же мне хотелось ну хоть раз что-нибудь не помнить! Ну почему я с омерзительно трезвыми глазами сижу за столом и меня все ненавидят, а я ненавижу всех?!

А отключалась я так: после каждой передачи у нас были банкеты, и я танцевала на них, как сумасшедшая. Даже если меня никто не приглашал, я танцевала одна. А если банкета не было, то у себя в номере все равно плясала…

Больше всего в моих передачах мне не нравилось смотреть на себя со стороны. Мне не нравился мой эмоциональный перехлест. И хотя всегда, выходя на сцену, говорила себе, что в сдержанности – сила, ничего не могла с собою поделать, когда рассказывала о судьбах своих героев. Правда, лестные отклики в прессе убеждали меня в обратном. Тогда я стала просить своих близких смотреть и делать мне замечания. Не могу сказать, что мне это было приятно, но очень нужно. А больше всего меня ругала мама. Она была самым жестким критиком. И если она говорила: «Ничего», – значит, все было прекрасно. Она редко меня хвалила. Вообще у меня на первом месте была мама, потом – телевидение, а сын и муж – потом…

Из сегодняшних ведущих мне симпатична Арина Шарапова – у нее есть настроение, много юмора. С удовольствием смотрю Буратаеву – хороший язык, прекрасная артикуляция. Вот только общения с телезрителями у современных ведущих нет, но это не по их вине – они обязаны читать новости по телесуфлеру. В наше время мы никогда им не пользовались. Только моя собственная речь позволяла мне оставаться самой собой. У меня была своя манера говорить, хотя мне не раз указывали, что я слишком часто произношу слова «прекрасно» и «удивительно»…

Сегодняшних ведущих нужно учить всему! Начиная с речи, одежды и заканчивая общением. А все замечания режиссера сводятся к трем словам: «Быстрее! Медленнее! Улыбайтесь!» В «Новостях» сплошь и рядом неправильно ставят ударения. В развлекательных программах удручает панибратство. Вот «Угадай мелодию»: стоит пожилая женщина, а ведущий ей: «Аня, не волнуйся!» – на «ты». В «Звездном часе» я насчитала пять или шесть раз, когда ведущий сказал: «Знаете, я так вспотел!» Об этом непременно надо сообщать на всю Россию? Да и «Поле чудес»: Якубович, конечно, обаятельный человек, но порой он допускает страшную бестактность в отношении игроков – а всем безумно нравится…

Нынешние детские передачи ужасны! По большому счету, дети могут смотреть все, что угодно, – им нужна красивая картинка. Но воспитывать детей на мультфильмах, в которых черепашки-ниндзя, преступники, бандиты, по меньшей мере бестактно. В «Ле-го-го», «Звездном часе», «Улице Сезам» совершенно нет общения. Осталась лишь одна приличная передача – «Спокойной ночи, малыши!», но ее нельзя давать вести звездам, которые не знают, как общаться с детьми. Не могу смотреть, как Шифрин наигранно-фальшиво общается с куклами…

Раньше я очень любила передачу «Что? Где? Когда?». Там думали, волновались: миловидная старушка дарила победителю чудесные книжки… Сейчас это – подобие игорного дома, казино какое-то. Ставка, например, двадцать миллионов, и я вижу, как у игроков трясутся руки, как боятся они потерять эти деньги. Им уже не до вопроса. Происходит раздвоение: как бы ответить, чтобы не потерять…

Я никогда не играла с телеэкрана. Была самой собой. Случалось, что приходила «не в настроении» – неприятности в семье или что-то другое, личное. Чуткие зрители тотчас отмечали это в своих письмах или звонках: «Как вы себя чувствуете, Валентина Михайловна? Не надо ли лекарств, мы достанем, может, вас кто обидел, мы, мол, ему набьем…»

Я счастлива, что я никогда не предавала ТВ. Возможно, оно ущемляло мою свободу – редко посещала театры, музеи, никогда не гуляла в парках, даже в таком близком, как Останкино, отказывалась от всевозможных презентаций. Была увлечена только работой: встречи со знаменитостями и рядовыми незаметными людьми, детьми и космонавтами. Телевидение научило меня радоваться большому и малому…»

В последние годы отечественные СМИ практически не вспоминали о Валентине Леонтьевой. Даже родное ей некогда телевидение хранило молчание о том, чем занимается бывшая мегазвезда. И только в 2000 году о ней вспомнили коллеги – вручили ей премию «ТЭФИ» под названием «За личный вклад в развитие отечественного телевидения». Затем о ней вновь вспомнили летом 2003 года, когда Леонтьевой исполнилось 80 лет. По этому случаю в газетах были опубликованы несколько интервью с ней, по Первому каналу ТВ был показан получасовой фильм об имениннице.

Свое интервью газете «Московский комсомолец» (1 августа) Леонтьева завершила следующими словами: «Честно говоря, сегодня мне исполняется 80 лет, но я даже не чувствую этого возраста. Как буду отмечать юбилей – понятия не имею. Я ничего не хочу. Если кто-то придет – хорошо, не придет – ну и не надо. Кстати, мне руководство Первого канала телефонный аппарат подарило. За это им спасибо. А то у меня какой-то кошмарный, совсем старый стоял. Еще какую-то еду притащили. Наверное, Эрнст позвонит, поздравит. А подарков мне никаких не надо – я никогда ничего не прошу. Господь с вами…»

Спустя год, в августе 2004-го, про день рождения Леонтьевой уже почти никто не вспомнил – ни друзья, ни коллеги. Только журналисты «Экспресс-газеты» наведались к ней и взяли большое интервью. Приведу из него несколько отрывков:

«Мой сын Митя терпеть не мог телевизор. Однажды со слезами на глазах совсем по-взрослому бросил мне: «Ты не моя мама, ты всехняя». Наверное, он вправе на меня обижаться… Жизнь у Мити не сложилась, в свои 40 лет он ни разу не был женат, высшего образования не получил, всегда перебивался случайными заработками. По правде говоря, он просто привык сидеть у меня на шее. Злословят, что я едва ли не умираю в нищете, но пенсия у меня неплохая – больше четырех тысяч рублей. К тому же на телевидении мне платят пожизненную зарплату – 14 тысяч…

Телевидение сейчас уже не то, что было раньше. Тогда в людях было больше искренности, мы любили свою работу. Оттого и передачи получались душевные и добрые. А что сейчас? Бесконечные игры и шоу, в которых царят алчность, безнравственность и жажда наживы. Недавно я включила телевизор и наткнулась на «Окна». Какая мерзкая программа! Таким телевидение быть не должно. А что сделали со «Спокушками»?! Мне на бездарную, насквозь фальшивую красавицу Оксану Федорову смотреть противно!..»

Последние три года своей жизни В. Леонтьева прожила вдали от Москвы – у своей сестры Людмилы, в селе Новоселки Ульяновской области (47 км от города Димитровграда). Коллеги с ТВ практически о ней забыли: за все время ее жизни в глубинке ни разу (!) даже не поздравили с днем рождения (по ее же собственным словам). Зашевелились коллеги только тогда, когда в прессе появилась информация, что у Леонтьевой непростые отношения с ее единственным сыном Дмитрием, который фактически забыл о существовании своей некогда знаменитой родительницы. Почувствовав запах жареного, телевизионщики ринулись к Леонтьевой. В итоге в течение 2005—2006 годов на российском ТВ (на разных каналах) было показано несколько документальных фильмов о ней.

Это было кино из разряда неглубоких (глубокие исследования на нынешнем российском ТВ почти не встретишь). В нем, например, не исследовался феномен «тети Вали» – обычной советской девчонки, которая сумела дорасти до звезды всесоюзного масштаба, а потом, с развалом великой страны, разом превратилась в изгоя (как и миллионы ее соотечественников). Это было кино из разряда поверхностного, исследующего только те факты из жизни бывшей звезды, которые содержат в себе хоть какую-то сенсацию. В данном случае – историю непростых взаимоотношений Леонтьевой с ее взрослым сыном Дмитрием. Об одном из таких фильмов, показанном на Первом канале, написала телекритик Ирина Петровская (газета «Известия», номер от 28 апреля 2006 года):

«К теме «Мать и дитя» «Первый канал» вновь обратился в другом документальном фильме, посвященном легендарному теледиктору Валентине Михайловне Леонтьевой. Обращение это случилось не в первый раз – из других фильмов, уже побывавших в эфире, было известно, что у всеобщей мамы – «тети Вали» – проблемы с собственным сыном. Он-де с раннего детства люто ревновал маму к ее славе и впоследствии полностью разорвал с ней отношения. Известно также было, что с некоторых пор Валентина Леонтьева живет в Ульяновской области в семье сестры: старая, больная и никому, кроме родной сестры, не нужная.

Съемочная группа «Первого канала» вновь отправляется к Леонтьевой, которая за истекший период не помолодела, не выздоровела и, конечно, не наладила отношений с единственным сыном. Фильм повествует о славе Леонтьевой, которая лишила ее сына. В то время пока «тетя Валя» читала сказки чужим детям, ее мальчик жестоко страдал. Когда он вырос, он отомстил маме полным равнодушием, если не сказать ненавистью, которая выражается в том, что сын не звонит, не пишет, а когда ему звонит Валентина Михайловна, он бросает трубку или отключает телефон.

В течение всего фильма Леонтьева то и дело набирает номер сына. «Временно недоступен, – отзывается трубка. – Абонент находится вне зоны действия сети». В финале Валентина Михайловна, отчаявшись дозвониться, закрывает лицо руками и беззвучно рыдает. Встык с этим кадром плачет маленький мальчик в кадре, стилизованном под черно-белую хронику: типа маленький сын знаменитой дикторши – на самом деле подставной ребенок, выбранный авторами фильма на роль «реконструированного» сына Леонтьевой. Мораль сей басни такова: отозвались кошке мышкины слезки. Вместо того чтобы делать карьеру, надо было заниматься собственным ребенком, тогда бы и старость не оказалась одинокой, и сын окружил бы мать любовью и заботой, и не пришлось бы на закате лет так горько плакать, вспоминая бесцельно прожитую жизнь.

От фильма за версту несет спекуляцией: на беспомощности и болезни главной героини фильма, на ее одиночестве и старости, на невозможности отказать бывшим коллегам, бесцеремонно вторгающимся в частное пространство чужой жизни.

Версию, что сын знаменитой «тети Вали» мог попросту вырасти эгоистом и сволочью, авторы даже не рассматривают. Самого сына в фильме, кстати, нет. Поэтому вывод: Леонтьева была дурной матерью, за что и поплатилась…»

«Ложкой меда в бочке дегтя» стало в те дни для Леонтьевой возвращение ей статуэтки «ТЭФИ». Как мы помним, этой награды телеведущая была удостоена в 2000 году, после чего та находилась в ее доме в течение нескольких лет. А потом угодила в другие руки. Вот как описывала эту историю в газете «Комсомольская правда» журналистка В. Чернышева (10 августа 2006):

«По словам Валентины Михайловны, «ТЭФИ» забрал ее администратор Андрей Удалов, с которым она ездила по России. На одном из концертов тете Вале стало плохо, и ее увезли в больницу. Статуэтку, с которой она не расставалась на гастролях, в суматохе прихватил с собой Удалов. И решил не отдавать: увез ТЭФИ за границу – демонстрировать эмигрантам, которые с теплотой вспоминают Леонтьеву… Потом тетя Валя переехала в Новоселки, и надежда на то, что статуэтку вернут, угасла совсем.

Управу на администратора нашли лишь Александр Орлов и Людмила Туева: пригрозили Удалову судом. И «ТЭФИ» вернулась к хозяйке!

– Я даже заплакала от радости, – говорит Валентина Михайловна.

Держать в руках девятикилограммовую фигуру тетя Валя не может – тяжело. «ТЭФИ» отвели почетное место на полке, рядом с красивой вазой…»

В начале 2007 года свет увидели две книги о Леонтьевой. Сначала санкт-петербургское издательство «Сова» выпустило в свет ее мемуары «Объяснение в любви» (это было переиздание книги, выпущенной впервые еще в советские годы, а теперь дополненное автором), а затем в Ульяновске были изданы письма телезрителей к Леонтьевой, которые приходили на ее имя со всех концов необъятной страны на протяжении многих лет. Из центральных СМИ на последнее издание откликнулась только газета «Труд», которая опубликовала на своих страницах более десятка этих писем. Подготовил их к печати журналист В. Шеваров, который в предисловии к ним написал следующее:

«Уже много лет главными электронными СМИ заправляют те, кого на Руси издавна называют «греховодниками». Сколько усилий потратили они на то, чтобы посеять страсть к наживе, беспамятство и насилие! Увы, многим не под силу оказалось сопротивляться этому девятому валу, и их навсегда унесло в рыночный океан. Но многие же и выстояли, сохранили живую душу и память о «старом добром» телевидении, где было место детским улыбкам, чистым сердцам и бескорыстной помощи людям. И это значит – не все еще потеряно».

Далее шли письма к Леонтьевой, из которых я приведу лишь некоторые. Они очень наглядно характеризуют то время и то телевидение, которое было совсем недавно – каких-нибудь 20—30 лет назад:

«Здравствуйте, дорогая тетя Валя! Наравне с моими родителями и бабушкой я считаю и Вашей заслугой то, что я стал в жизни честным человеком. Во время войны в Чечне я потерял много родственников, друга детства. Но меня это не сломило и не сделало жестоким и черствым. И это, я думаю, благодаря именно Вам, моя тетя Валя. Передача «В гостях у сказки» была бы очень кстати сейчас и стала бы лучом надежды.

Магомед Селимов, Грозный».

«Я воспитывался с двух лет в детском доме, а Вы вели детские передачи. Вы моя родная мама, я Вас очень люблю и постоянно честно вспоминаю про Вас. У меня судьба не сложилась, сейчас я по поездам пою, вышел я из детского возраста, но все равно я с детством и с Вами расставаться не хочу....

Евгений Зулькарнаев, Тюменская область».

«Вы – одна из немногих, кто не стал подстраиваться под новые правила новой жизни. Мне всего 20 лет, и в наше время в жизни я мало чего хорошего видела. Но зато у меня было детство. Детство, которого никогда не будет у моих детей, потому что в моем детстве были такие люди, как Вы.

Патя Рамаданова, Каспийск».

«Здравствуйте, дорогая тетя Валя!

Пишут Вам двое великовозрастных детей из числа тех, что воспитаны Вами на просторах Советского Союза. Нас зовут Дима Поладенко и Ирина Ананич, мы выросли в разных провинциальных городках и встретились волею судьбы. В детстве мы не пропускали ни одной передачи «В гостях у сказки» и до сих пор помним, как Вы начинали каждую передачу: «Здравствуйте, дорогие ребята и уважаемые товарищи взрослые!»

Дима в детстве обожал морозным зимним воскресеньем после лыжной прогулки устроиться у теплой печки, пить горячий чай с медом и смотреть Вашу передачу. А вот Ирина даже прогуливала уроки, когда Вы были в эфире по пятницам!

Мы давно разыскивали Ваш адрес, чтобы послать это письмо. В минуты, когда Вам физически и душевно больно, помните: с Вами и за Вас всегда мы, многие наши друзья и еще много других хороших людей».

Безусловно, эти письма помогали Леонтьевой пережить те невзгоды, которые обрушились на нее в конце жизни. Однако полностью отрешиться от мыслей о том, что она оказалась брошенной своими коллегами, она никак не могла.

В мае 2007 года в той же «Комсомольской правде» было опубликовано большое интервью с В. Леонтьевой под броским заголовком «Я уже никому не нужна!». Приведу из него лишь небольшой отрывок:

«В. Леонтьева: «Я не могу сейчас привыкнуть к одиночеству. Я настолько привыкла быть с людьми. Люся уходит на работу, а я одна. Как хорошо, что вы приехали! Очень редко ко мне приходят. Кому говорить «Приходите!», кому говорить? Уже никого нет, и сын очень редко мне звонит. А сейчас вы пришли, я очень рада, вы, наверное, поняли, что это мне так нужно!

Я не требую много времени для себя, я хочу это время отдавать для других. Я привыкла все отдавать. Я сегодняшнему телевидению не нужна, посмотрите, что там творится! Телевизор не смотрю. Я уже никому не нужна. Хотя считаю, что меня все любили, и я всех любила. Но какое-то ощущение, что где-то что-то я не успела».

Последней каплей, переполнившей чашу жизни В. Леонтьевой на этой земле, стало ее приближающееся 85-летие (оно выпадало на август 2008 года). Знаменитой телеведущей хотелось, чтобы оно прошло в Кремлевском Дворце съездов, куда она смогла бы пригласить всех своих близких и друзей, а также многих почитателей ее таланта. Но она ошиблась – властям предержащим ее юбилей был абсолютно не нужен. Как писала в «Комсомольской правде» журналистка Я. Танькова:

«Леонтьева растерянно искала, чем заплатить требуемые за аренду сотни тысяч долларов с пенсии в пять тысяч рублей. Власти ее письмо проигнорировали. Глава одной крупной госкомпании отказал в приеме, второй – обещал принять, и пока тетя Валя в проходной на своих больных ногах переминалась, сбежал через «черный ход»… А когда в «Останкино» попыталась обратиться за помощью к воспитанникам, на ее бывшем канале ответили: «Эти вопросы – к секретарям». Валентина Михайловна тогда очень переживала…»

Скончалась В. Леонтьева за год до своего юбилея – 20 мая 2007 года. Как вспоминает ее сестра Людмила Михайловна: «Я ночью несколько раз вставала, подходила к Валеньке. В 12 поднялась, послушала – дышит. В час подошла – жива. В два, в три часа подходила – Валюша покашливала. А в 4 утра проснулась вся в холодном поту. В комнате нависла звенящая тишина… Я сразу подошла к постели сестренки. Прислушалась, а она не дышит. Взяла ее за ручку, пульс еле-еле прощупывается. Наклонилась к сердцу, а оно не бьется. А потом и пульс пропал. Я не сразу поняла, что Валечка умерла…»

О похоронах знаменитой телеведущей сообщили практически все российские СМИ. Вот как это выглядело в изложении ряда газет.

«Комсомольская правда» (В. Чернышева, С. Снежина): «На похороны Валентины Леонтьевой в Новоселках ждали высоких гостей. Вспоминали, что желание проводить в последний путь любимую телеведущую выразили депутаты Алексей Митрофанов и Владимир Жириновский. Но увы: все VIP-персоны ограничились лишь соболезнованиями в телеграммах. Так что легенда советского телевидения ушла тихо. Так же, как она жила последние три года.

Ранним утром гроб с телом Леонтьевой перевезли в местный Дом культуры – чтобы проститься с «дорогой Валенькой», как ее называли многие, смогли все желающие. Родные – старшая сестра Людмила Михайловна, три племянницы и их дети – еле держались на ногах от горя. Их поддерживала близкая подруга Леонтьевой Людмила Туева. Она приехала из Москвы вместе с последним учеником телеведущей, сотрудником Первого канала Александром Орловым.

Ближе к 11 часам утра на площади у Дома культуры собрались несколько сотен человек, в основном жители Новоселок и окрестных селений. Люди шли с цветами – одни с шикарными букетами, другие с простенькими веточками сирени и черемухи, наломанными в своем саду…»

«Твой день» (В. Меметова): «Старшая сестра Валентины Леонтьевой Людмила Михайловна, в последний раз прощаясь с любимым человеком, долго не могла отпустить ее руку из своих ладоней. Когда церемония прощания закончилась, обессиленную женщину вывели под руки дочери.

В 12 часов тело Леонтьевой перенесли в храм Святого архистратига Михаила.

– Вы были для нас не просто красивой телеведущей! Мы выросли, впитав добро, что вы несли в дома с голубого экрана. Благодаря вам мир стал чище! – сказал отец Андрей, закончив заупокойное богослужение…»

«Комсомольская правда»: «В траурном карауле у гроба телеведущей отдежурили многие ульяновские VIP-персоны. А вот сын Дмитрий так и не приехал. Хотя многие были уверены, что на похоронах он все же появится. В толпе говорили разное – даже что он будто бы специально уехал за границу…»

«Твой день»: «На кладбище Людмила Михайловна едва держалась на ногах, но ни на минуту не отходила от могилки сестры, внимательно вглядываясь в лица мужчин, подходивших к гробу сестры. Женщина тщетно пыталась узнать знакомые черты. Она ждала, что вот-вот появится сын Валентины Михайловны Митя, как его называла тетя Валя, и успеет проститься с матерью.

– Мама, да не приедет Митя: он же тебе ясно сказал, что сейчас в Париже отдыхает и не сможет приехать, – шепнула Людмиле Михайловне дочь Галина.

За минуту до того, как гроб опустили в землю, Людмила Михайловна перекрестилась и тихонько сказала дочери:

– Бог ему судья!

Гроб великой артистки по старинной актерской традиции опустили под громкие аплодисменты…»

В одном из своих последних телеинтервью В. Леонтьева призналась: «Я не хочу больше жить, хочу умереть». Эта фраза не была случайной. Судя по всему, знаменитая телеведущая и в самом деле устала жить в этом мире, в этой стране. И дело было не только в том, что от нее по сути отвернулся ее единственный сын (ведь другие родственники, которых было много, ее не бросили – ухаживали за ней, как могли скрашивали ей досуг). Просто Валентина Михайловна поняла, что ЕЕ ВРЕМЯ БЕЗВОЗВРАТНО УШЛО. Время не меркантильное, душевное, человечное. Вместо него пришло другое время: жестокое, жадное, черствое. Когда мерилом всего и вся стали деньги и где ее родное телевидение, которому она отдала почти полвека своей жизни, превратилось в лавку для бесчувственных торгашей и менял, которые думают только о собственных барышах и совсем не заботятся о человеческой душе. Жить в этом мире Валентине Михайловне стало просто невмоготу.