Kitabı oku: «Память, согревающая сердца», sayfa 10

ПОНОМАРЕНКО Григорий

ПОНОМАРЕНКО Григорий (композитор: «Оренбургский пуховый платок», «А где мне взять такую песню», «Ивушка», «Белый снег» и др. песни; трагически погиб 7 января 1996 года на 74-м году жизни).

В феврале 1996 года Г. Пономаренко должно было исполниться 75 лет. Однако…

Трагедия произошла в 9 часов 25 минут на объездной дороге города Краснодара. Автомобиль «Таврия», которым управлял Пономаренко, ехал в сторону Краснодарского аэропорта по ростовской трассе. Не доезжая 200 метров до поворота к совхозу «Победитель», машина композитора внезапно потеряла управление и выскочила на полосу встречного движения. В это время по встречной полосе на полной скорости мчался автомобиль «Жигули» третьей модели, в котором сидели два человека. Удар был страшным. В результате Пономаренко и пассажир «тройки» скончались на месте. Водитель получил тяжелые травмы.

Судя по всему, Пономаренко стало плохо за рулем и он потерял сознание. Только этим можно объяснить то, что на дороге не был обнаружен тормозной след от его «Таврии».

ПОПЕНЧЕНКО Валерий

ПОПЕНЧЕНКО Валерий (боксер, чемпион СССР и Олимпийских игр; погиб 15 февраля 1975 года на 38-м году жизни).

Имя этого спортсмена стало широко известно в 1959 году, когда он впервые стал чемпионом страны (затем таких восхождений на высшую ступеньку всесоюзного пьедестала будет еще четыре). В начале 60-х Попенченко дважды становился чемпионом Европы (1963, 1965) и чемпионом Олимпийских игр (1964). На последнем турнире Попенченко был также удостоен почетнейшей для любителя награды – Кубка Баркера. Вручая ее, президент Международной ассоциации любительского бокса Радьяр Рассел сказал о выдающемся мастерстве лауреата, его мужестве и благородстве.

Уйдя из большого спорта, Попенченко переехал из Ленинграда в Москву. Здесь ему предлагали работу в разных местах (например, Н. Озеров переманивал его в комментаторы), однако он выбрал преподавательскую: в МВТУ имени Баумана получил должность заведующего кафедрой физвоспитания. В середине 70-х началось строительство новых корпусов (в том числе и спортивных сооружений), и Валерий частенько захаживал туда, чтобы проверить работу строителей. Обычно он с утра переодевался в морскую робу и брюки и шел на стройку, где, бывало, пропадал до вечера. Во время одного из таких посещений в середине февраля 75-го и случилась трагедия. Нелепая и до сих пор необъяснимая.

В тот роковой день 15 февраля Попенченко приехал в институт к 9 утра и сразу отправился к ректору Николаеву, чтобы договориться с ним о дате предварительной защиты своей диссертации. А вечером бывшего боксера ждали к себе именинники сразу в двух компаниях. Однако за праздничным столом бывшего боксера уже не дождались. Около трех часов дня Попенченко заглянул в один из кабинетов института, где кто-то из сослуживцев устроил импровизированное застолье по какому-то случаю. Там бывший боксер выпил чистого спирта, после чего покинул коллег. Сказал, что надо еще заскочить в новый корпус. Там и произошла трагедия. Сбегая по лестнице с низкими перилами (они были ниже колен!), Попенченко на очередном витке внезапно потерял равновесие и упал вниз, в лестничный пролет, с высоты третьего этажа. Смерть наступила мгновенно. Следствию так и не удалось объяснить, что случилось со знаменитым спортсменом. Были двое свидетелей этого происшествия, один из которых утверждал, что Попенченко, когда летел вниз, не издал ни одного звука. Это было странно, ведь должен же он был испугаться хотя бы на миг.

По одной из версий, которая потом ходила в народе, с Попенченко расправились побитые им однажды в Ленинграде бандиты, которые в злополучный февральский день вызвали его «для разговора» в новый корпус института. Попенченко, видимо, не ожидал нападения, и все могло произойти стремительно: кто-то из стоявших сзади ударил его по голове и столкнул в лестничный пролет.

Похороны состоялись 17 февраля (даже «Голос Америки» сообщил об этом в своих новостях). Как пишет И. Емельянов: «Таких проводов столица не видела давно. Люди шли от Белорусского вокзала во Дворец спорта «Крылышек». Потом была панихида в МВТУ. Друг Валеры поэт Эдик Балашов нервно бросил: «Не случайно все это…» Олимпийский чемпион Борис Лагутин мрачно возвышался на трибуне: «Мы сейчас не понимаем, кого потеряли…»

На Немецкое (Введенское) кладбище гроб несли на руках. Мороз стоял двадцатиградусный, но все шли без шапок.

Друзья собрали на памятник 4,5 тысячи рублей. Столько же дал вуз. Поклонники таланта Попенченко с Урала прислали почти трехметровую глыбу белого мрамора…»

ПРИЕМЫХОВ Валерий

ПРИЕМЫХОВ Валерий (сценарист: «Иван и Коломбина» (1977), «Дикий Гаврила» (1977), «Милый, дорогой, любимый, единственный…» (1985), «Взломщик» (1987) и др.; актер кино: «Жена ушла» (1979; главная роль – Александр Михайлович Клюев), т/ф «Никудышная» (1980; прапорщик), «Личная жизнь директора» (1981; главная роль – Игорь Сергеевич Новиков), «Пацаны» (1983; главная роль – начальник лагеря для трудных подростков Павел Васильевич Антонов), «Милый, дорогой, любимый, единственный…» (главная роль – одинокий водитель Вадим Сарохтин), «Простая смерть» (главная роль – Иван Ильич) (оба – 1985), «Попутчик» (1986; главная роль – Костылин), «Тихое следствие» (1987; начальник топливной базы Алексей Дмитриевич Юханов), «Мой боевой расчет» (милиционер Гречишкин), «Холодное лето 53-го…» (1989; главная роль – политзэк Сергей Петрович Басаргин, он же Лузга), «Наш бронепоезд» (Евгений Маркович Рудич), «Штаны» (следователь Валентин Сергеевич Мишин) (оба – 1989), «Мигранты» (1991; главная роль), «Солнечный день в конце лета» (1992; главная роль – Дед), «Время печали еще не пришло» (1995; главная роль – Иванов), «Крестоносец» (1996; вор в законе), «Кто, если не мы» (главная роль – Самохин), «Мама, не горюй!» (дядя) (оба – 1999), сериал «Каменская» (1999–2000; Павел Дмитриевич Сауляк), «Гамильтон» (2001) и др.; режиссер: «Штаны» (1989), «Мигранты» (1991), «Кто, если не мы» (1999); скончался 25 августа 2000 года на 57-м году жизни).

Приемыхов умер от рака мозга. Болезнь проявилась внезапно, видимо, как следствие огромного перенапряжения, которое Приемыхов испытал во время работы над своим последним фильмом – «Кто, если не мы». Вот как описывает это жена режиссера Любовь Приемыхова:

«Работа была сложная – изменились времена, все стало измеряться деньгами, отношения в группе складывались непростые. Мне хотелось быть рядом с ним, как-то помочь, но на картину Валера меня не взял: у него сохранились несовременные представления о порядочности. Он считал некорректным протежировать своей жене, а также, попросив руководство о подобном «одолжении», боялся потерять независимость.

Съемки иногда продолжались двенадцать часов, все на нервах, как всегда у него. Валера был недоволен администрацией, столкновения происходили буквально по мелочам. Я думаю, но, видимо, так оно и есть, именно тогда и подступила болезнь – из-за морального и физического истощения, нервных перегрузок. У него начались мучительные головные боли. Я просила его сходить к врачу, но времени не было, шли съемки…

После завершения работы над фильмом головные боли у него усилились, я видела, что он уже горстями принимает обезболивающие таблетки. И в конце концов он не выдержал и пошел к врачу. Диагноз оказался страшным. Еще год он боролся с болезнью. Но надежда была, у меня по крайней мере. И я ему внушала эту надежду…»

Рассказывает Е. Васильева: «У Валеры обнаружили болезнь. Я не знаю, что было бы с ним, если бы не Церковь. Диагноз был понятен сразу. Я уверена – эту болезнь можно победить при помощи Господней, и много тому примеров. У него был шанс. Я ему сказала: «Ситуация крайняя. Ты должен поменять всю свою жизнь, абсолютно всю».

Он: «А что бы ты сделала на моем месте?» – «Я бы на твоем месте ушла в монастырь».

Он: «Добрая ты, волчица…» Все хотел перевести в шутку.

А я говорила серьезно: «Ты так не излечишься. Сейчас пойдут полумеры – химия, облучение…» Так и получилось…»

В июне 2000 года Приемыхов угодил в больницу после того, как у него внезапно поднялась температура до 37 с небольшим градусов и не опускалась в течение нескольких дней. Полагая, что все обойдется, Приемыхов взял с собой свой новый сценарий – о князе Владимире Красное Солнышко. Однако в конце августа больному стало совсем плохо.

Рассказывает дочь режиссера Нина Приемыхова: «Когда папа заболел, не хотел говорить, насколько это серьезно, а я делала вид, что не знаю. Не хотел, чтобы я видела, как его на каталке возили или укол ему делали. Если боли начинались, всегда говорил: «Выйди!» Или я его прошу: «Пап, давай я тебя покормлю». – «Нет». И только когда я уходила, ел. Не мог показаться слабым, беспомощным. Если бы мне сразу всю правду сказали, я бы только им одним занималась, у меня важнее дела не было бы…»

Рассказывает жена режиссера Любовь Приемыхова: «У нас часто заходил разговор о венчании, наш духовный отец ругал нас за нерешительность. Валера смущался, что в таком возрасте будет в роли жениха. К сожалению, кончилось это трагично… Мы оба верили, он поправится, отложили это дело до выздоровления, и вдруг случился кризис. Я обратилась к батюшке, он согласился обвенчать нас в больнице. Договорились на следующий день… А ночью 25 августа он умер. Я так сокрушалась, а батюшка мне сказал: «Люба, утешьтесь тем, что Бог целует намерения».

Рассказывает Е. Васильева: «Началось бесконечное лечение. Правда, Валера очень верил в силу молитв, исповедовался: часто причащался и читал акафист, который мы все читали перед иконой Всецарицы – она помогает страждущим от раковой болезни.

Умер Валера неожиданно. Рядом с ним были самые его близкие люди: жена Люба и друг Юра Концевой, который все последнее время, пока Валера был жив, не отходил от его кровати. Юра мне рассказывал, что Валера просиял, увидев нашего батюшку, который пришел к нему в реанимацию. Святые отцы говорят: кто перед смертью соборовался, исповедовался, принял причастие, тот, как молния, проходит мытарства.

Мы с Валерой часто пытались понять: как люди без веры умирают? Как смертного часа не боятся? Не идут в церковь? Страшно же очень, если без веры…»

Прощание с В. Приемыховым прошло 29 августа в Доме кино. А. Белый в «Комсомольской правде» писал: «Полдень. 29 августа. Удивительно ясный и теплый день. Переулок перед Домом кинематографистов забит машинами. К служебному входу идут и идут люди с цветами. В фойе большой портрет. Рядом с ним масса белых листков – телеграммы с соболезнованиями…

Большой зал на втором этаже забит битком. Люди стоят в проходах. К сцене медленно течет огромная очередь желающих попрощаться с ушедшим артистом. На огромном экране мелькают кадры из фильмов «Никудышная», «Милый, дорогой, любимый, единственный…», «Пацаны», «Холодное лето 53-го…» (по иронии судьбы фильм был запланирован к показу на ОРТ в минувшее воскресенье).

Марлен Хуциев краток: «Страшно думать о том, что человека с этим лицом и этим сердцем мы больше не встретим. Говорят, что незаменимых нет, но я думаю, что Валерий Михайлович был незаменим. Мы еще долго будем осознавать и масштабы его личности, и ту потерю, которую мы все понесли. Свой последний фильм он назвал «Кто, если не мы», и эти слова я сегодня постоянно повторяю как его завещание…»

У Бориса Хмельницкого срывается голос: «Это один из самых любимых мною актеров. Таких людей, как Валера, очень мало рождает земля. Среди нашей компании есть масса актеров и режиссеров, которые просто участвуют в кинематографическом процессе, а Приемыхов выделялся среди них всех – каждую свою работу он проживал. Я очень уважал, ценил, любил Валеру как личность. Есть личности, и есть люди, и он был именно личностью…»

Валерий Приемыхов был похоронен на Новокунцевском кладбище (10-й участок). Пусть земля будет ему пухом».

ПРОКОФЬЕВ Сергей

ПРОКОФЬЕВ Сергей (композитор: оперы «Любовь к трем апельсинам», «Война и мир» и др.; балет «Ромео и Джульетта», музыка к фильму «Александр Невский» (1938); скончался 5 марта 1953 года на 62-м году жизни).

Прокофьеву не повезло – он умер в один день с Иосифом Сталиным, и поэтому его смерть осталась практически незамеченной. А ведь это был гениальный композитор, достойный того, чтобы его уход стал национальной утратой.

У Прокофьева была давняя гипертония. Из-за нее композитор не смог присутствовать на праздновании собственного 60-летия, которое проходило в Союзе композиторов СССР. Коллеги юбиляра организовали двустороннюю радиосвязь концертного зала и квартиры Прокофьева в проезде Художественного театра (Камергерский переулок), в доме № 6. В последующие четыре года болезнь если и отпускала композитора, то ненадолго. В последние несколько месяцев жизни врачи и вовсе ограничили время ежедневных занятий Прокофьева всего одним часом.

В феврале 1953 года Прокофьева свалил грипп. И хотя в начале марта ему вроде бы стало легче, затем неожиданно наступило ухудшение. Вот как описывает последние часы жизни Прокофьева С. Морозов:

«Настало утро 5 марта. Сергей Сергеевич оправился от гриппа и чувствовал себя бодро. После завтрака он сел за доработку в партитуре «Каменного цветка» дуэта Катерины и Данилы. По пути в Большой театр зашел на минуту руководитель постановки Лавровский. Он застал Прокофьева за работой: Сергей Сергеевич обещал сегодня приготовить переделку. Лавровский назначил на вечер репетицию этого эпизода.

Положенного на день рабочего времени в обрез, однако обещанный кусок партитуры удается закончить. Сергей Сергеевич собирается на автомобильную прогулку, шофер уже ждет его. Мира Александровна советуется по телефону с лечащим врачом об очередной процедуре. Врач живет по соседству, куда-то спешит, и Сергей Сергеевич предлагает подвезти на машине. Он выходит из дому и вместе с врачом едет по московским улицам. На прощание весело успокаивает:

– Я по-прежнему буду пай-мальчиком. Режима не нарушу.

На обратном пути Сергей Сергеевич немного погулял в сквере у Малого Каменного моста.

После обеда отдохнул и вышел из кабинета к Мире Александровне. По ее рассказу, она раскрыла лежавшую на очереди для чтения книгу. То были воспоминания современников Гоголя. Раздался звонок – это зашел за листами партитуры концертмейстер театра. Сергей Сергеевич в кабинете уточнил с ним поправки. Простился в передней и прошел в столовую. Там лежала раскрытая папка с вырезками статей и отзывов о произведениях Сергея Сергеевича, очередная партия документов для сдачи в Государственный архив литературы и искусства.

Сергей Сергеевич сел в старое, любимое им глубокое кресло. Мира Александровна только что прочитала его заметку о С. И. Танееве, написанную до войны. Он попросил прочитать эту заметку еще раз. Слушал внимательно, сняв очки, с закрытыми глазами…

Вечером, часов в восемь, Сергей Сергеевич почувствовал головокружение, сильную головную боль. Ему сделалось плохо. Приступ болезни усиливался. Начался озноб. Но сознание не покидало его.

Срочно был вызван врач.

Ничто уже не могло предотвратить конца.

Смерть от кровоизлияния в мозг наступила около девяти часов вечера.

Приехали сыновья, Святослав с женой и Олег, сестра Мясковского, Валентина Яковлевна, родные Ламма, Нина Дорлиак. Приехали композиторы, друзья-музыканты.

Позвонил Лавровский. Он спешил сообщить, что переделанная сцена балета прозвучала отлично. И услышал упавший голос Миры Александровны.

Утром Прокофьева обрядили в последний путь. Решено было перевезти тело в Центральный Дом композитора близ Миусской площади.

Днем 7 марта прощались с Сергеем Сергеевичем. В зале было много молодых музыкантов.

У гроба с альбомом в руках сидел, ссутулившись, Игорь Грабарь. Он пытался сохранить в рисунках черты умершего друга. Слезы мешали. Художник по-стариковски всхлипнул и закрыл альбом.

Начался траурный митинг. Взволнованные слова прощания сказали Кабалевский, Шостакович, Лавровский. Были речи от Союза композиторов, от друзей по работе в кинематографии.

Звучал Бах. Его играл на рояле Фейнберг, один из первых исполнителей фортепьянных произведений молодого Прокофьева.

Снова слова прощания…

День стоял серый, пасмурный.

Путь к Новодевичьему кладбищу шел по кольцевым улицам.

Кратки были последние слова у открытой могилы. Ходил ветер по кладбищу, и метались в воздухе хлопья мокрого снега.

Могильный холм вырос недалеко от надгробья Мясковского.

ПРОКУРОРОВ Алексей

ПРОКУРОРОВ Алексей (лыжник, чемпион Олимпийских игр в 1988 г.; трагически погиб (сбит автомобилем) 10 октября 2008 года на 45-м году жизни).

Знаменитого спортсмена сбил пьяный лихач. Случилось это во Владимире, около семи утра, когда Прокуроров спешил на экспресс Владимир – Москва, чтобы принять участие в медицинском обследовании, которое проходила российская женская сборная по лыжным гонкам, которую он тренировал два последних года. Трагедия произошла недалеко от вокзала. Прокуроров шел по обочине, когда сзади, на огромной скорости, в него врезалась «Лада» с пьяным лихачом за рулем. От столкновения у спорстмена оказался сломан позвоночник, пробита голова – он умер практически мгновенно.

Как выяснилось в ходе следствия, убийцей оказался 23-летний водитель, который ездил без водительских прав – их его лишили еще в июле за езду в нетрезвом виде.

Прощание с А. Прокуроровым состоялось 13 октября. Вот как об этом сообщали СМИ.

«Комсомольская правда» (номер от 14 октября, автор – А. Сухов):

«…Прощание с великим спортсменом назначили на 10 утра во Владимире. Но люди пришли задолго до официального начала церемонии – человек 300 встали цепочкой перед городским Дворцом культуры.

Двое мужичков проходили мимо, остановились:

– Что тут творится?

– Хоронят Алексея Прокуророва.

Мужики, не сговариваясь, развернулись по направлению к цветочному киоску. С гвоздиками в руках они тут же встали в очередь…

В зале плачут многие. Молодого парня сотрясают рыдания. Пытаясь не шуметь, он зажимает рот рукой.

– Он был моим тренером в 2003 году, – сквозь слезы говорит он. – Многому меня научил… Простите, не могу говорить…

– У него было много планов, – говорит Владимир Храмов, старший тренер лыжной команды Калужской области. – И он все торопился успеть их исполнить. Нет, не потому, что чувствовал кончину. Скорее наоборот – жизнь из него била ключом. Мы с ним виделись в середине сентября на сборах в Псковской области. Он мне тогда сунул камеру в руки, похлопал по плечу и попросил поснимать. А сам пошел советовать девочкам, как лучше бежать…

Когда гроб с телом Алексея Прокуророва выносили на улицу, движение перекрыли. Водители нажали на клаксоны. Протяжный звук пополз над облетающими липами. Город прощался с легендой…»

ПРОСКУРИН Петр

ПРОСКУРИН Петр (писатель: «Горькие травы» (1964), «Исход» (1966), «Судьба» (1972), «Имя твое» (1977), «Отречение» и др.; скончался 26 октября 2001 года на 74-м году жизни).

Проскурин скончался от обширного инфаркта миокарда в Центре кардиохирургии имени Бакулева. Писателя положили туда в конце сентября 2001 года, и врачи активно готовили его к операции на сердце. Но 26 октября Проскурин скончался.

30 октября состоялось прощание с П. Проскуриным в Центральном Доме литераторов. Вот как описывала в «Комсомольской правде» происходящее Е. Михайлова: «Людей на траурную церемонию пришло не очень много – зал был заполнен лишь на четверть. Среди известных лиц были замечены Юрий Бондарев и Геннадий Зюганов. Прочувствованные слова говорил губернатор Брянской области… Звучали и фразы из телеграммы российского Президента Владимира Путина с соболезнованиями вдове Проскурина. Было прочитано письмо и от Президента Белоруссии Александра Лукашенко. Венков же наблюдалось мало…»

Отпевание прошло в церкви Большое Вознесение у Никитских ворот. В пять часов вечера траурный поезд с телом писателя отправился в его родной город Брянск. На следующий день там состоялись похороны П. Проскурина.

ПРУДКИН Марк

ПРУДКИН Марк (актер театра, кино: «Братья Карамазовы» (1969; Федор Павлович Карамазов), т/сп «День за днем» (1971–1972; Богданов), «Выбор цели» (1975; Альберт Эйнштейн), т/ф «12 стульев» (1977; владелец картотеки Варфоломей Коробейников), т/сп «Дядюшкин сон» (1981; главная роль – Князь), «Две главы из семейной хроники» (1982; Гаммер), «Блондинка за углом» (1984; папа Николая Гаврила Максимович), т/сп «Осенний ветер» (1986; главная роль) и др.; скончался 24 сентября 1994 года на 97-м году жизни).

Рассказывает племянник актера В. Синельников: «В день своего 96-летия Марк Исаакович находился в «кремлевке» и был непомерно общителен, эмоционален. Не только принимал поздравления от медперсонала и навестивших его друзей, но и выдал экспромтом небольшой концерт, поделился воспоминаниями из своей богатой творческой жизни. На следующий день я приехал его поздравить. К своему ужасу, увидел, что он как-то беспробудно спит. Поднял врачей. Они, не знаю, всерьез или для моего успокоения, сказали, что ничего страшного, просто Марк Исаакович переутомился накануне и крепко спит. Но я интуитивно почувствовал – пришла беда…

Действительно, с того дня, 15 сентября 1994 года, он больше не приходил в себя, а существовал в собственном, недоступном для нашего понимания мире, но без страдания в глазах. Однажды, много лет назад, я навещал его в этой же больнице, а он решил, что из болезней ему больше не выкарабкаться, и, печально улыбнувшись, сказал многозначительную фразу, услышанную им в свое время от Станицына: «Еще неизвестно, где лучше: здесь или там… Но переход очень неприятен».

Думаю, он уходил в мир иной внутренне подготовленный. Единственно, кого не было с ним в те его последние молчаливые дни, так это сына. Володя каждый день звонил из-за границы, справлялся, как самочувствие отца, и когда понял, насколько серьезно состояние, прервал поездку и вернулся в Москву. В минуту их свидания лицо отца вдруг преобразилось, озарившись внутренним светом. Он чуть слышно спросил: «Ну, как съездил?»

В последующие дни температура начала подниматься – и сердце не выдержало. 24 сентября Маркуши, Марка Исааковича, не стало.

В минуты прощания со старейшим актером МХАТа прозвучало много редких по искренности слов от его коллег и друзей. Но, пожалуй, наиболее трогательно сказал тогда еще один патриарх сцены, ветеран Малого театра Н. А. Анненков: «К сожалению, с кончиной Марка Исааковича завершилась славная история русского театра». (Н. Анненков переживет Прудкина на пять лет: он скончается в октябре 1999 года. – Ф.Р.)