Kitabı oku: «Хи-хи–химеры»

Ироническое творчество Феофана Афиногенова

Назвать творчество, да и жизнь Феофана Афиногенова обычными совершенно невозможно. Творчество его язвительно, саркастично и, безусловно, местами имеет сатирическую направленность. При этом нельзя сказать, что Феофану не нравится что-то конкретное. Нет. Его скепсис и иронию может вызвать практически что угодно. Но вот парадокс. Автор – вовсе не желчный противный зануда, которого хлебом не корми, только дай на что-нибудь поворчать. Напротив, это большой жизнелюб и сибарит, поклонник шумных компаний, вина и прекрасного пола. Как же все это уживается в одном человеке? Для этого нужно повнимательнее присмотреться к биографии нашего героя.

1.

Родился Феофан Афиногенов в високосный год 29 февраля 1976 года за полярным кругом в городе Тикси, где его родители работали по контракту. Родители нарекли сына Владимир. Феофан – имя, которое было выбрано нашим героем много позднее. Впрочем, как и фамилия. Наследственной фамилией Феофана Афиногенова является Пузанов.

Прожили на Севере Пузановы недолго. Уже через три месяца родители перевезли сына на юг в Краснодар, а потом в Одессу. Детство Володи прошло в южной столице юмора, на родине Олеши и Катаева, Ахматовой и Бабеля, Утесова и Ильфа с Петровым, среди колоритных персонажей, которых в любом дворе было хоть отбавляй. Он сызмальства напитался соленым запахом моря, шумом порта, своеобразным говором Привоза.

В школе Володя не проявлял склонности к точным наукам. Впрочем, он не проявлял склонности ни к каким наукам. Просто литература была тем предметом, который вызывал у него наименьшее отторжение. В старших классах школы он даже пробует писать первые, неумелые стихи.

После окончания школы Владимир едет в Москву и, как это ни покажется странным, с первого раза поступает в МГУ на филологический факультет. Учеба кажется ему интересной, как и то, что на курсе подавляющее большинство составляют девушки, у которых он пользуется большой популярностью.

Оказавшись один в столице, Владимир, как и все, пытается заработать. Он подрабатывает вышибалой в ночном клубе, торговцем на рынке и даже санитаром в психиатрической клинике. Круговорот столицы полностью захватывает юношу. Через новых подружек он сводит знакомство с представителями артистической и писательской богемы, ведет, по его собственному выражению, «беспорядочную, бестолковую жизнь, когда не знаешь, где сегодня будешь ночевать и что завтра станешь делать».

Однако надо напомнить, это середина 90-х годов, когда повсюду царит разгул преступности и идет большой передел собственности. Несмотря на богемные привычки, которые Владимир очень быстро приобрел, вращаясь в соответствующей среде, он не ограничивает свои интересы только литературой и искусством. Тогда же, еще учась в университете, он делает первые шаги и в бизнесе. Некоторое время летом он работает брокером на товарно-сырьевой бирже, а спустя всего несколько месяцев организовывает свою собственную фирму. С парой партнеров он начинает заниматься таким не безопасным делом, как торговля черными и цветными металлами. К завершению университета он уже довольно богатый человек, имеющий счета в зарубежных банках, недвижимость в России и за ее пределами. Даже три свадьбы и последовавшие за ними три развода (в течение всего пяти лет) не смогли его разорить.

2.

В 2005 году у Владимира наступает духовный кризис. Полугодичное злоупотребление алкоголем заканчивается наркологической клиникой, после выхода из которой он продает свои основные активы и отправляется в Китай, где некоторое время проводит в одном из Шаолиньских монастырей. Следом за этим Владимир посещает Индию, Тибет, Гонг-Конг, Таиланд, Индонезию, Австралию, Бразилию, Перу, Мексику, путешествует по Европе. Затем через Израиль (обогнув вокруг Земной шар) он попадает на Афон. Здесь с ним происходит то, что позже он назовет «озарением». Он становится монахом и даже принимает новые имя и фамилию – Феофан Афиногенов.

В 2010 году Феофан возвращается в Москву с соответствующими рекомендациями и становится священником. Он читает проповеди, которые поначалу хотя и озадачивают паству, зато потом делаются очень популярны и даже распространяются на аудиодисках.

Однако проходит четыре года, и у Феофана снова случается духовный кризис. Бросив все, он уходит прочь из церкви. Что явилось толчком к столь резкой перемене судьбы, остается загадкой.

По времени это совпадает с референдумом в Крыму о присоединении к России. Узнав о том, что украинские националисты готовятся к захвату Крыма, Феофан отправляется на полуостров, чтобы вступить добровольцем в отряд самообороны. Однако нападения не происходит, и надобность вступать в отряд отпадает сама собой. Прожив год в Крыму, Феофан возвращается в Москву. На оставшиеся деньги он организовывает анимационную студию «Остров Тимбукту» и начинает с небольшой творческой группой производить мультфильмы. Те, кто видел продукцию студии, по креативу и качеству исполнения сравнивают ее со знаменитой студией «Pixar» Стива Джобса. Не известно, сможет ли новая студия стать столь же популярной, но ясно одно – Феофан Афиногенов (он так и не стал возвращать свое старое имя) наконец нашел себя.

«Я понял, – говорит он, сидя за своим столом в студии, – что главное – это делать то, что тебе нравится. Не кому-то, не тем, кто внушает нам разные «критерии успешной жизни» с телеэкранов, а именно тебе. Нужно ловить кайф от каждой минуты, которую ты проживаешь здесь и сейчас и помнить о том, что мир, сотворенный Создателем, – это не только очень красивая, но и веселая вещь. Посмотрите на эту фигурку «смеющегося Будды», – гладит стоящую у него на столе скульптуру Хетэя, – как он рад тому, что видит! Мир создан на радость людям, и уныние есть один из самых главных грехов на этом свете».

В настоящее время Феофан женат, у него есть ребенок от этого брака и целых четверо от предыдущих. Может, поэтому он и взялся делать мультфильмы? Впрочем, если верить «смеющемуся Будде», вся наша жизнь – это что-то вроде мультфильма… Главное, чтобы у этого мультфильма был счастливый конец.

И. Родин

В. И. К-ву, в ответ на предложение работать на безгонорарной основе

 
Когда стану идиотом,
Старым маразматиком,
Бухгалтерию забуду,
Брошу математику.
 
 
Буду голый в поле бегать
И питаться день-деньской
Только пищею духовной,
Диким медом и травой.
 
 
Буду с птицами лесными
Я по веткам щебетать
И под красным балдахином
Буду музам я внимать.
 

Цикл «Импессионизм»

1. Весна

 
Снег провалился, и в старую бочку
Капает с крыши. По сонным дворам,
Весело скинув ночную сорочку,
Скачет рассвет, поднимая бедлам.
 
 
Где-то захлопали теплые двери,
Где-то завыли угрюмые псы,
Только старухи привычно не верят —
Кутают в шубы большие носы.
 
 
Солнце надело колпак наизнанку,
Пахнут и варятся свежие щи,
Дочка соседа ворчит спозаранку
И перед зеркалом давит прыщи.
 

2. Соловецкие пляски

 
Давай, дурак, попляшем
И песенку споем,
О том, как шут однажды
Был избран королем,
 

 
Как он, на печке лежа,
Трудился день и ночь,
По щучьему веленью
Добыв цареву дочь,
 
 
Как Серый Волк из леса
Принес ему клубок,
Как к старой ведьме дурень
Забрел на огонек…
 

 
Как справился с Кощеем
И Змея победил,
Как в царстве Тридевятом
Меч-кладенец добыл…
 
 
Пляши, танцуй, бродяга,
В дурацкий бубен бей.
Пока летит Жар-птица
Из Киевских степей,
 
 
Пока волчище рыщет
По муромским лесам
И щука омут ищет
По волжским рукавам…
 
 
Пока четверг далеко,
Пока не свистнул рак,
Пока все спят глубоко,
Кружись, танцуй, дурак!
 

3. Эстеты

 
Стаканы протяжно звенели
И сумрачно пахло портвейном,
И связь ощущалась «Шанели»
С лягушками, слизью, бассейном.
 
 
Порхали от шторы к портьере
Намеки прыщавых курсисток,
Как в скважине запертой двери
Следы многочисленных чисток.
 

 
А лица, как мятые груши,
Маячили в дыме табачном,
И чьи-то немытые уши
В неведеньи млели безбрачном.
 

 
Под пудрою высшего сорта
Скрывался зловещий фурункул,
И в чайнике, будто в реторте,
Больной зарождался гомункул.
 

4. Зимний экспромт

 
Глаза в белесом заузорье
Остановились на стекле,
Где ледяное лукоморье
Застыло в гордой наготе.
 

 
Где солнце брызжет веерами
Морозной пыли белизной,
Где за высокими горами
В траве гудит пчелиный рой.
 
 
Мороз хохочет звонко, колко,
А кто-то у окошка ждет,
Что обнаженная креолка
Замерзшей клюквы принесет.
 

5. Ночное

 
Ресницы дрожали, зажаты кроватью,
И в ванной из крана сочилась вода,
И губы кусали до крови объятья,
Запутав руками одежд провода.
 
 
Кричали пружины, в немом любопытстве
Сдирая ногтями покров одеял,
И то ли на улице падали листья,
А может в бреду кто-то дико стонал.
 
 
Но вот все прошло, и вновь безразлично
Висит сигаретный дымок.
На улице гулкой шаги… Все отлично!
И в двери цинично скривился замок.
 

Политкорректный отклик на многочисленные попытки провести в Москве гей-парад

 
…Садо-мазохизм бывает разный.
Он бывает голубой и красный.
Розовый, коричневый, зеленый
И Минздравом даже утвержденный…
 
 
Для профессоров и для студентов,
Для политбюро и диссидентов,
Для примерных граждан и для зеков,
И для прочих разных человеков.
 

 
Я не против массовой забавы!
Стану я свободней, но пока…
Все же не хотелось вместо бабы
Рядом обнаружить мужика…
 

Монолог больного в зубоврачебном кресле

 
Зачем ты стал дантистом?
Уж лучше б стал артистом,
Самбистом, каратистом —
Все лучше, чем дантист!
Ты мог бы стать солдатом,
Ученым, депутатом,
А ты – дантист голимый,
Мерзавец и садист.
 
 
Ты в детстве, потрох сучий,
Наверно, кошек мучал
И скидывал их с крыши,
И ржал, как гамадрил.
Ты надувал лягушек,
Расстреливал пичужек
И гадости подружкам
На ухо говорил.
 

 
Ты писался в постели,
Тебя с трудом терпели,
И девки не хотели
Тебе, козлу, давать.
Ты затаил обиду,
Как ловелас хламиду,
И стал, как аскариду,
В себе ее таскать.
 

 
Тебя в концлагерь надо
Отправить за наградой.
Вот то-то будут рады
Тебе фашисты там.
Ты, как палач известный,
Получишь крест железный
И золотых коронок
Сто двадцать килограмм.
 
 
Балдеешь ты, скотина,
От сгнившего дентина,
От кариеса в дуплах
Размером с апельсин.
Тебя из ада трубы
Призвали дергать зубы —
И ты из Преисподней
Пришел, собачий сын.
 

 
Изыди, нечестивый,
Дегенерат сопливый!
А то я со всей силы
Тебя пихну ногой!..
Закончил? Быть не может…
О, как опухла рожа…
Ну, в общем, ладно… это…
Спасибо, дорогой.