Kitabı oku: «Раса, язык и культура», sayfa 5

Отбор

Необходимо выяснить, насколько фактор отбора способствует движению населения, в пределах страны и вне ее, заселению западных территорий США жителями восточных штатов, а также переселению из деревни в город. Кроме переселения необходимо учитывать такие факторы, как выбор партнера, смертность и рождаемость. В последние годы большое внимание уделяется влиянию отбора на состав населения.

Результаты отбора, которые определяются исходя из строения организма, можно успешно исследовать только в однородном населении. Когда любая семья может рассматриваться как образчик всего населения, а все слои общества обладают одинаковыми физическими чертами, фактор отбора, основанный на социальном расслоении, не будет влиять на конечный результат, ибо все социальные слои одинаковы. Если бы обнаружилось, что в зависимости от строения тела народы в разной степени склонны к переселениям, имеют разный уровень смертности или рождаемости, то мы могли бы говорить о прямой зависимости процессов отбора от строения тела.

Впрочем, на самом деле однородных популяций не существует нигде в мире. Неоднородность в той или иной степени присутствует всегда, и она всегда, по крайней мере в нашей современной цивилизации, связана с социальным расслоением общества. В таком неоднородном населении, как в Соединенных Штатах, практически невозможно преодолеть трудности, мешающие установить прямое влияние отбора на форму тела. Если, например, потомки какой-нибудь национальности стягиваются в определенный регион, как, например, скандинавы – на северо-запад, венгры – в шахтерские регионы Пенсильвании, мексиканцы – на южную границу США или франко-канадцы – в Новую Англию и северную часть штата Нью-Йорк, то следует помнить, что каждая из этих социальных групп представляет определенный физический тип, и поэтому нам будет казаться, что между отбором и физическим типом существует какая-то cвязь, которая в действительности основана на социальных факторах.

Подобные наблюдения можно сделать и в отношении выбора партнера. Поскольку он зависит от взаимоотношений между членами общества, браки заключаются между представителями связанных друг с другом групп. Там, где люди одной национальности стремятся держаться вместе, где они могут выбрать партнера исключительно в границах своего вероисповедания или расы, в силу неоднородности общества браки будут заключаться между близкими антропологическими типами. Кроме того, в некоторой степени отбору может способствовать склонность выставлять какие-либо физические черты привлекательными для противоположного пола, например высокий рост.

Кроме того, неоднородность общества оказывает влияние на уровень смертности и рождаемости в разных группах населения. Те, кто приехал в Америку недавно, в целом менее обеспечены, чем более ранние выходцы из других стран и их потомки. Как известно, уровень рождаемости и материальное благосостояние взаимозависимы, поэтому у первой группы детей больше, чем у второй. Следовательно, если не учитывать уровень смертности, в составе населения станет больше людей – потомков тех, кто переселился в США позднее. Ранние переселенцы представляют собой антропологический тип Северо-Западной Европы, а более поздние – Южной и Восточной Европы, поэтому здесь также отбор происходит в соответствии с определенной формой, и связано это не с тем, что люди конкретного физического типа более способны к деторождению, а с тем, что одна экономическая группа состоит из представителей одного типа, а другая – из представителей другого типа. Зачастую взаимосвязь между происхождением и социальным расслоением общества столь сложна, что легко ускользает от нашего внимания. Оттого нам кажется, что процессы отбора связаны с физической формой, а на самом деле причину стоит искать в неочевидных общественных связях, которые обнаруживаются с большим трудом.

При этом нельзя отрицать, что, по крайней мере, в некоторых случаях между устройством организма и его физиологическими функциями, с одной стороны, и процессами отбора – с другой, существует прямая связь. К примеру, совершенно очевидно, что при заселении новых западных территорий требовалась определенная стойкость духа и тела, дабы человек мог отважиться на такую авантюру. Хотя это никогда не было доказано эмпирическим путем, часто отмечается, что именно так и происходил отбор жителей Новой Англии, которые в итоге переселились на запад, и что физически антропологический тип этих переселенцев был более развит. К подобным явлениям можно отнести предположение, что люди с более низким количеством меланина больше подвержены некоторым заболеваниям по сравнению с брюнетами. Я практически уверен, что этому предположению не было дано неопровержимых доказательств. Однако если верно утверждение, что здоровье блондинов ослабляется под воздействием сильного солнечного света, то при переселении людей из зон пасмурного умеренного климата под яркий солнечный свет более южной и засушливой местности может произойти отбор такого рода.

При изучении влияния окружающей среды на процессы отбора надлежит учитывать, что устройство человеческого организма позволяет ему должным образом функционировать в самых разных условиях. Наши легкие способны обеспечивать потребности организма при самом разном давлении воздуха на самых разных высотах: от уровня моря до шести тысяч метров, где воздух сильно разрежен. Сердце может приспосабливаться к различным потребностям как при малоподвижном образе жизни на высоте уровня моря, так и при активном образе жизни на больших высотах. Органы пищеварения могут приспособиться как к чисто растительной, так и к чисто мясной пище. Центральная нервная система также способна приспосабливаться к самым разным условиям жизни. Таким образом, пока условия среды не выходят за пределы нормы – к слову, весьма гибкие – влияние процессов отбора едва ли будет сколько-нибудь значительно, по крайней мере, если речь идет исключительно о строении тела и функционировании органов.

Различия между расами и между отдельными людьми

При исследовании строения тела людей одной расы, однородной или неоднородной, выясняется, что все они существенно различаются между собой по всем признакам: цвету кожи, структуре волос, размеру и пропорциям тела, физиологическим реакциям. Различия эти можно измерить. Они выражают степень разнообразия представителей расы. Для того чтобы наиболее полно представить все характеристики конкретной расы, надлежит указать, как часто у ее представителей встречаются те или иные физические черты. Если мы сравним анатомические или физиологические характеристики европейских расовых типов, из которых по большей части состоит население Америки, окажется, что очень многие представители одного типа соответствуют представителям другого типа, – таков характер разнообразия черт, встречающихся у одних и у других. Иными словами, существуют определенные формы, общие для всех европейских народов. Приведем пример: жители Северной Италии и Сардинии значительно отличаются друг от друга по форме головы. Тем не менее, как показывает анализ распространения той или иной формы головы на каждой из этих территорий, по этому признаку 27 % населения можно отнести как к Сардинии, так и к Северной Италии. Иначе говоря, у двух соседних антропологических типов столь часто встречается одна и та же форма тела, что лишь при изучении совершенно непохожих друг на друга рас можно обнаружить черты, свойственные только одной из них. Если сравнить, например, светловолосого белого жителя Северной Европы и суданского негра, то никаких совпадений мы не обнаружим: ни по цвету кожи, ни по структуре волос, ни по форме носа, ни по линии губ и т. д. Однако же, если постепенно продвигаться от Северной Европы к Судану, мы обнаружим между этими крайними формами множество промежуточных и наслаивающихся друг на друга этапов, так что в корне различаться будут лишь эти два столь отстоящих друг от друга типа. Хотя по некоторым признакам две расы могут совершенно различаться, всегда найдутся иные признаки, по которым различия окажутся столь незначительными, что невозможно будет с уверенностью отнести того или иного человека к той или иной расе.

Различия между расовыми типами принято представлять в виде различий либо между средними значениями, либо между наиболее частыми значениями, характерными для каждого типа. Однако нетрудно показать, что подобное представление вводит в заблуждение. Если мы хотим указать на отличия между двумя людьми, каждый из которых обладает постоянными признаками, можно поступить следующим образом. Если рост одного человека составляет 170 см, а другого – 165 см, то разница между ними равна 5 см. Однако если 170 см и 165 см – это средний рост в двух популяциях, мы не сможем утверждать, что разница в росте двух конкретных людей обязательно составит 5 см, ибо, учитывая широкий диапазон изменчивости, среди более высокой популяции найдется большое количество людей с точно таким же ростом, как среди людей более низкой популяции. Приведем для примера произвольные цифры: рост одной популяции может находиться в диапазоне 150–190 см, другой – 145–185 см. В этом случае человек ростом от 150 до 185 см может принадлежать к любой из них. Следовательно, говоря о различиях между двумя расами, мы вовсе не обязательно имеем в виду различия между отдельными людьми, и не стоит путать эти два понятия. Большинство современных исследований на тему расовых различий можно неверно истолковать из-за отсутствия четкого понимания значения термина «разница», применяемого, с одной стороны, к отдельным людям, а с другой – к расам. Допустим, одна популяция в среднем ниже другой на 5 см, и нам видится, будто это относится ко всем их представителям. Однако же на самом деле один отобранный представитель более низкой расы может оказаться гораздо выше, чем один отобранный представитель более высокой расы. Это в равной степени относится и ко всем тем анатомическим, физиологическим и психологическим признакам, по которым представители разных рас могут совпадать. Это также справедливо и для несовпадающих признаков, ибо разница между двумя отобранными представителями может достигать широкого размаха. Утверждение, якобы у белых мозг больше, чем у негров, не означает, что у каждого белого мозг больше, чем у негра, – оно означает лишь то, что средний показатель мозга негров ниже, чем средний показатель мозга белых. Мы видим, что для многих подобных черт разница между средними показателями разных рас незначительна по сравнению с диапазоном изменчивости, существующим внутри каждой расы.

В связи с этим следует обратить внимание еще на один момент. Большинство анатомических черт организма остается неизменным на протяжении всей взрослой жизни, вплоть до начала старческого увядания. Что же до физиологических и психологических функций организма, то у одного и того же человека в разное время они различаются. Они существенно изменяются в зависимости от условий окружающей среды и особенно от различных потребностей организма. Оттого физиологические и психологические реакции гораздо более разнообразны, чем анатомическое строение, ибо, во‑первых, они протекают по-разному у разных людей, а во‑вторых – в разных условиях. Поэтому, когда мы сравниваем расовые типы и выявляем различия между ними, стоит избегать сравнения лишь средних показателей.

Необходимо принять во внимание еще один момент, который можно рассмотреть на примере. Предположим, что на одной территории цвет волос варьируется от черного до темно-коричневого, и существует некий определенный оттенок, представляющий собой среднее значение. В другой же популяции цвет волос варьируется от русого до очень светло-русого, тогда средним значением будет некий оттенок русого. В этом случае два самых распространенных оттенка совершенно не совпадают. В то же время, предположим, что у нас есть две популяции с одинаковыми средними оттенками коричневого и русого, но в одной оттенки идут от черного к светлому, а в другой – от очень темного коричневого к очень светлому, так что оттенки пересекаются. Очевидно, в силу таких различий наши впечатления будут разными, несмотря на то что два средних значения остаются одинаковыми. Поэтому в подобных исследованиях необходимо четко обозначать, насколько различия между двумя популяциями существенны, и не допускать впечатления, что разница между расовыми типами тождественна разнице между отдельными людьми.

Заслуживает внимания и еще один момент. Многие авторы исходят из того, что люди определенного антропологического типа представляют собой единый биологический тип, независимо от расовой группы, к которой они принадлежат. Приведем пример: человек с округлой формой головы из Тироля отождествляется с человеком с округлой формой головы из Южной Италии, по крайней мере в том, что касается конкретно данной черты. Даже если предположить, что два этих человека обладают одинаковой округлой формой головы, такой вывод не выдерживает критики. Конечно, по воле случая эти два человека могут принадлежать к одной и той же линии происхождения, но изучение ряда людей одного типа показывает, что генетически, а значит и физиологически, они неодинаковы, несмотря на общность конкретного признака, который является предметом исследования. Например, если мы отберем из популяции, где среднее значение индекса головы составляет 85, особей с одинаковым индексом головы, равным 82, то окажется, что дети отобранной группы будут иметь средний индекс головы, равный 84; если мы отберем из популяции, где среднее значение индекса головы составляет 79, особей с одинаковым индексом головы 82, то окажется, что дети отобранной группы будут иметь средний индекс головы, равный 80, ибо в каждом случае будет происходить возврат к среднему типу популяции, к которой принадлежит отобранная группа. Иными словами, представителей любой популяции всегда надлежит рассматривать как часть этой популяции и нельзя изучать их как самостоятельную группу.

Евгеника

Одна из причин, по которой исследованиям расы уделяется особое внимание, заключается в страхе перед ее вырождением. Предполагается, что смешение различных расовых типов и быстрый рост наиболее бедной части населения пагубно сказываются на популяции. Во вступительных комментариях я попытался показать, что нет достаточных оснований полагать, что смешение рас, происходящее в США в настоящее время, должно иметь пагубные последствия. Я полагаю, что убедительных доказательств четко прослеживающейся склонности всех цивилизованных народов к всеобщему вырождению не существует. В современном обществе условия жизни стали более разнообразными, чем в прежние времена. Если одни группы населения живут в более благоприятных условиях, требующих активного использования тела и разума, то другие живут в крайней нищете, а их деятельность, как никогда ранее низведена до уровня деятельности машин. В то же время виды человеческой деятельности стали гораздо разнообразнее, чем раньше. Поэтому вполне понятно, что у каждого народа функции деятельности и ее виды отличаются все бóльшим разнообразием, становятся все более специализированными. Даже если общее среднее значение умственного и физического показателей остается неизменным, теперь стало значительно больше тех, кто опускается ниже некой низшей планки, а также больше тех, кто превышает уровень, признанный в данном обществе высоким. Количество членов общества с отклонениями можно подсчитать на основании статистики помощи бедным, уровню преступности и доле сумасшедших, однако определить прирост тех, кто превосходит высшую границу нормы, не представляется возможным. Оттого они ускользают от нашего внимания. Поэтому вполне возможно, что количество неполноценных членов общества увеличивается, не влияя при этом на ценность населения в целом, ибо это всего лишь отражение возросшей степени изменчивости.

Кроме того, абсолютные показатели устанавливаются произвольно и со временем могут утратить былую значимость. Даже если они останутся неизменными, чтобы удержаться выше определенного минимального уровня успешности, в современных условиях потребуется прикладывать больше физических и умственных усилий, чем раньше: наша жизнь становится разнообразнее, появляется больше конкурирующих друг с другом людей. Желающим добиться высокого положения приходится стараться активнее, чем нашим предкам. Поэтому необходимо тщательнее обосновывать, почему мы должны бороться с национальным вырождением.

Все осложняется еще и тем, что благодаря развитию общественной гигиены снизилась детская смертность и, соответственно, изменился состав населения: многие из тех, кто в раннем возрасте подвергся бы пагубному влиянию, вырастают и становятся частью населения, оказывая влияние на общее распределение жизненных сил.

Несмотря на сомнительность многих утверждений, касающихся вырождения, вопросы евгеники ставятся открыто и повсеместно, и исследование расовых и общественных типов теперь невозможно отделить от практических целей движения евгенистов.

Основополагающая идея евгенической теории заключается в том, что влияние окружающей среды никак не может воздействовать на те характеристики, что обусловлены природой наследственности. Воспитание, как утверждается, не может возобладать над природой.

Здесь следует напомнить о том, что мы уже говорили о различии между наследственными и расовыми признаками: хотя наследственные признаки действительно совершенно по-разному могут выражаться в физической и умственной силе и обладают специфическими характеристиками, о расах в целом нельзя сказать того же, ибо признаки, весьма схожие по всем этим параметрам, встречаются во всякой расе. Даже если доказать, что столь разные расы, как европейцы и негры, совершенно тождественны по психическим наследственным признакам, что невозможно, нет ни малейших сомнений в том, что различные антропологические типы Европы по большому счету тождественны. Поэтому в отношении целых рас евгеника бессильна. Она может иметь дело лишь с наследственными признаками. Если бы задачей евгениста был отбор той части человечества, в которой представлены наилучшие наследственные признаки, он обнаружил бы, что материалом ему могут послужить все европейские и азиатские расовые типы, а также, весьма вероятно, вообще все человеческие расы, и все они внесли бы свой вклад в менее ценные две трети.

В качестве возражения на эту точку зрения порой утверждают, что близкородственные разновидности животных настолько отличаются друг от друга по физическому строению и психическим особенностям, что представителей одной породы можно легко отличить от представителей другой: скакун и тяжеловоз суть столь разные виды лошадей, и, что бы ни делали с тяжеловозом, его потомки никогда не превратятся в скакунов. Это так, спору нет, однако параллель между породами ломовых и скаковых лошадей, с одной стороны, и человеческими расами – с другой, представляется нам неправомерной. Породы лошадей выводятся путем тщательного отбора, в результате которого физические и психические черты закрепляются за каждой отдельной линией, в то время как в человеческих расах такого отбора не происходит. Имеет место скорее всеобщее смешение рас, в результате которого расовые признаки неравномерно распределяются между различными семьями. По сути, ломовые и скаковые лошади соответствуют нашим семейным линиям, а не расам, и сравнение правомерно только в том случае, если скакунов и тяжеловозов сравнивать с определенными семейными линиями и их характерными особенностями, а не с человеческими расами в целом. В терминологии Вильгельма Людвига Иогансена человеческие расы в гораздо большей степени являются фенотипами, чем породы одомашненных животных.

Потому задача евгеники не может заключаться в том, чтобы разработать средства для искоренения одних рас и благоприятствовать развитию других. Ее необходимо направить на поиск методов, способствующих развитию в каждой расе желательных наследственных признаков.

Приступить к этой проблеме возможно только после решения двух вопросов. Во-первых, необходимо определить, какие качества желательны, а во‑вторых, какие наследственны. Что касается первого вопроса, то все согласятся, что наиболее желательным качеством является физическое здоровье. Однако всегда будут существовать принципиальные разногласия по поводу того, что считать желательными качествами психики: чему отдать предпочтение – развитию интеллекта и подавлению эмоций или же здоровому развитию эмоциональной жизни. Очевидно, установить норму, которая подходила бы каждому человеку, месту и времени, совершенно невозможно, поэтому область применения евгенических методов надлежит ограничить здоровьем, физическим и психическим. Даже если бы мы могли контролировать процесс выбора партнера и скрещивания, чтобы выводить линии с определенными психическими особенностями, было бы совершенно неоправданно навязывать некоторые желательные идеалы нашего поколения поколениям грядущим. Кроме того, можно поставить под вопрос, действительно ли для человечества будет полезнее искоренить все отклонения, ведь, как показывает история, те, кто страдал ими, породили целую плеяду великих людей, внесших свой вклад в создание лучших творений человечества. Или же вернее будет нести бремя непригодных для жизни людей ради тех немногих достойнейших личностей, которые могут от них родиться? Это уже, безусловно, вопросы не науки, а общества и этики.

Для практического развития евгеники необходимо определить, что передается по наследству, а что нет. Обычно для определения наследуемости признака исследуют, как часто одно и то же явление повторяется в ряде идущих друг за другом поколений. Если, например, удается доказать, что дальтонизм встречается в нескольких поколениях подряд, или что некоторые пороки развития, такие как многопалость, встречаются в одной и той же семье неоднократно, или что для определенных линий характерны многоплодные роды, мы приходим к выводу, что все это обусловлено наследственностью; если у детей и их родителей одинаковая форма головы, одинаковый или почти одинаковый, рост, мы также решаем, что эти черты обусловлены наследственностью. Следует признать, что во многих случаях тому есть и иные объяснения. Если, например, семья – сначала родители, потом дети – живет в определенных экономических условиях и эти условия непосредственно сказываются на размерах тела, то сходство роста родителей и детей будет обусловлено не наследственностью, а средой. Если людям, проживающим на определенной территории, свойственно болеть некой болезнью, от которой страдают и родители, и дети, то это объясняется не наследственностью, а местностью, где они проживают. Иными словами, там, где условия окружающей среды сохраняются в течение нескольких поколений и оказывают ощутимое влияние на свойства организма, создается впечатление наследственности этих признаков. Во многих случаях причины столь очевидны, что признаки, обусловленные средой, отличить весьма нетрудно. Иной раз определить причины не так просто.

Еще труднее отличить наследственные признаки от признаков врожденных. Например, если ребенок заразится от матери до рождения, то может создаться впечатление, будто заболевание наследственно. Между тем на самом деле его можно считать врожденным только в том смысле, что оно не заложено в структуре зародышевой плазмы. Отличить признаки, обусловленные средой, как было описано выше, от признаков наследственных, как правило, довольно легко, однако отличить врожденные черты от истинно наследственных крайне сложно, а во многих случаях и невозможно. Примером тому служат длительные дискуссии о том, передается ли то или иное заболевание по наследству. Большинство этих вопросов нельзя разрешить с помощью статистики – они требуют самого тщательного биологического изучения. В любом случае в каждой конкретной ситуации необходимо четко различать эти три причины.

Несомненно, последователи современной евгеники слишком переоценили роль наследственности в передаче отклонений. Хотя некоторые психические отклонения, встречающиеся в обеспеченных семьях, по-видимому, определяются наследственностью, исследования евгенистов обычно затрагивают такие психические расстройства, многие из которых явно обусловлены общественными условиями, к наследственности не имеющими никакого отношения. Человек со слабой психикой, но хорошо обеспеченный, огражден от многих опасностей, подстерегающих человека с теми же психическими проблемами, лишенного экономического благополучия. Следует также признать, что если члены семьи наделены слабой психикой и им одновременно приходится бороться за пропитание, то преступные деяния такой семьи объясняются социальными условиями как минимум ничуть не меньше, чем наследственностью. Исследователям, изучающим семьи преступников, удалось показать, что преступные наклонности встречаются с такой частотой, которую можно сопоставить с частотой наследственных признаков, однако им не удалось показать, что это нельзя хотя бы частично объяснить условиями среды. Следует признать, что среди бедного, недоедающего населения, которое в то же время плохо обеспечено жильем и страдает от других неблагоприятных условий жизни, может развиться врожденная слабость, снижающая устойчивость человека к любым формам преступности. Однако является ли эта слабость наследственной или врожденной – вопрос совершенно иной. Были проведены эксперименты, в ходе которых несколько поколений крыс специально недокармливали ⁴⁰. Эксперимент показал, что крысу, выродившуюся от недостатка корма, можно вновь откормить до нормального состояния путем тщательного улучшения условий жизни. Следует вопрос: нельзя ли подобным образом изменить к лучшему признаки человека, склонного к правонарушениям? Свидетельством в пользу данной теории можно считать историю депортированных в Австралию преступников и их потомков. Иными словами, вероятнее всего, состояние умственно неполноценной части нашего населения определяется отнюдь не одной наследственностью, и тщательные исследования необходимы для того, чтобы разграничить социальные, врожденные и наследственные причины.