Kitabı oku: «Легенды, заговоры и суеверия Ирландии», sayfa 3

Эта трогательная жалоба звучит так совершенно по-гречески и по форме и по чувству, что ее можно было бы принять за фрагмент из хора в «Гекубе» Еврипида. Даже «Арра» напоминает одно из греческих слов, которые греки часто использовали, начиная предложение или задавая вопрос, хотя, конечно, сходство может быть лишь поверхностным.

Предания и легенды, которые рассказывают крестьяне на ирландском языке, гораздо более дики и странны, и в них гораздо больше духа старого мира, чем в обычных волшебных сказках, которые люди рассказывают по-английски, как можно видеть из следующей мифической истории, переведенной с ирландского; говорят, что ей уже тысяча лет.

Рогатые женщины

Однажды ночью богатая женщина засиделась за расчесыванием и приготовлением шерсти, в то время как вся семья и слуги спали. Вдруг раздался стук в дверь и голос позвал:

– Откройте! Откройте!

– Кто там? – спросила хозяйка дома.

– Я ведьма об одном роге, – был ответ.

Хозяйка, подумав, что кто-то из соседок зовет на помощь, открыла дверь, и вошла женщина; в руке у нее была пара чесалок, а на лбу рог, как будто он всегда был тут. Она молча села у огня и начала чесать шерсть со страшной быстротой. Вдруг она остановилась и сказала:

– Где женщины? Они слишком опаздывают.

Тогда раздался второй стук в дверь, и голос позвал как прежде:

– Откройте! Откройте!

Хозяйка сочла своим долгом встать на этот зов и открыть, и тут же вошла вторая ведьма с двумя рогами на лбу, в руке ее было веретено.

– Дайте и мне сесть, – сказала она. – Я ведьма о двух рогах. – И она принялась прясть со скоростью молнии.

И так продолжались стуки в дверь, слышались крики, и ведьмы входили, пока наконец двенадцать женщин не уселись вокруг огня – первая с одним рогом, последняя с двенадцатью рогами. И они чесали нити, крутили свои веретена, мотали и ткали, пели все вместе древнюю песню, но ни словом не обмолвились с хозяйкой дома. Странно было слушать и страшно смотреть на этих двенадцать женщин с их рогами и их веретенами; хозяйка испугалась до полусмерти; она силилась встать, чтобы попытаться позвать на помощь, но не могла ни пошевелиться, ни слова сказать, ни закричать, потому что на ней были ведьминские чары.

Тогда одна из них обратилась к ней на ирландском и сказала:

– Поднимись, женщина, и приготовь нам пирог.

Тогда хозяйка стала искать сосуд, чтобы принести воду из колодца, замесить муку и сделать пирог, но она не смогла найти ничего. И они сказали ей:

– Возьми сито и принеси в нем воду.

И она взяла сито и пошла к колодцу, но вода выливалась из него, и она не смогла нисколько принести для пирога; она села у колодца и заплакала. Тогда рядом с ней раздался голос и сказал:

– Возьми желтую глину и мох, соедини их и замажь сито так, чтобы оно держало воду.

Так она и сделала, и сито удержало воду для пирога. И голос снова сказал:

– Возвращайся, и когда ты окажешься в северном углу дома, громко крикни три раза и скажи: «Гора белых женщин» и небо над ней охвачена огнем».

И она так и сделала.

Когда ведьмы внутри услыхали эти слова, протяжный и ужасный крик сорвался с их губ, и они бросились вон с дикими стенаниями и визгом и понеслись к Сливнаман¹¹, где было их жилище. Но дух колодца приказал хозяйке дома войти и подготовить дом против колдовства ведьм, если они вернутся снова.

Во-первых, чтобы разрушить их чары, она разбрызгала воду, в которой мыла ноги детям (ножную воду), за дверью на пороге; во-вторых, она взяла пирог, который ведьмы приготовили в ее отсутствие из муки, смешанной с кровью, которую они вытянули у домочадцев, пока те спали. И она разломала пирог на кусочки и положила по кусочку в рот каждому спящему, и они тут же поправились; и она взяла ткань, которую они соткали, и положила ее наполовину внутрь, наполовину снаружи сундука с замком; а напоследок она заперла дверь большой перекладиной, закрепленной на косяках, так что они не могли войти. И, сделав все это, она стала ждать.

Не прошло много времени, как ведьмы вернулись назад, и они были в бешенстве и призывали к мщению.

– Открой! Открой! – вопили они. – Открой, ножная вода!

– Я не могу, – отвечала ножная вода, – я рассеяна по земле и дорога моя – вниз, к озеру.

– Открой, открой, древесина, и стойка, и перекладина! – крикнули они двери.

– Я не могу, – сказала дверь, – потому что на косяках укреплена перекладина и у меня нет сил сдвинуться.

– Открой, открой, пирог, который мы приготовили и смешали с кровью, – снова закричали они.

– Я не могу, – сказал пирог, – потому что я разломан и разбит и кровь моя на губах спящих детей.

Тогда ведьмы помчались по воздуху с протяжными криками и полетели назад к Сливнаман, проклиная необыкновенными проклятиями дух колодца, который хотел их погубить; но женщину и дом они оставили в покое, а накидку, оброненную одной из ведьм во время полета, хозяйка оставила у себя на память о страшной ночной схватке; и эта накидка оставалась во владении той же самой семьи от поколения к поколению еще пятьсот лет спустя.

Легенда замка Баллитовтас¹²

Следующая сказка, которую я выбрала, написана в более легком и более современном духе. В ней можно найти все обычные элементы волшебной сказки, но для наших детей и нянюшек она станет новинкой, и, будучи хорошо иллюстрирована, могла бы быть приятным и оригинальным дополнением к довольно избитым легендам, на которых до сих пор воспитывались дети многих поколений.

В старые времена там, где сейчас замок Баллитовтас, жил бедный человек по имени Товтас. Это было время, когда манна небесная падала на землю с вечерней росой, и Товтас жил собирая манну и таким образом кормился, потому что он был бедный человек и больше ничего не имел.

Однажды той дорогой проходил разносчик с прекрасной юной дочерью.

– Пусти нас переночевать, – сказал он Товтасу, – потому что мы устали.

И Товтас так и сделал.

На следующее утро, когда они собрались уходить, его сердце затосковало по юной девушке, и он сказал разносчику:

– Отдай мне твою дочь в жены.

– А как ты будешь содержать ее? – спросил разносчик.

– Лучше, чем ты, – ответил Товтас, – потому что она ни в чем не будет нуждаться.

И он рассказал им все о манне: как он выходит каждое утро, когда она ложится на землю с росой, и собирает ее, как его отец и его предки делали это до него и жили благодаря этому всю жизнь, так что ни он, ни его близкие никогда не знали нужды.

Тогда девушка дала понять, что она хотела бы остаться с молодым человеком, и разносчик дал согласие, и они поженились, Товтас и прекрасная юная девушка; и разносчик оставил их и ушел своей дорогой. Так проходили года, и они были очень счастливы и никогда не нуждались; и у них был один сын, красивый статный юноша, и он был настолько умен, насколько и пригож.

Но в должное время старый Товтас умер, и после того, как ее муж был похоронен, женщина вышла собирать манну так, как, она видела, делал он, когда роса ложится на землю; но она скоро устала и сказала себе:

– Почему я должна делать это каждый день? Я сейчас соберу достаточно, чтобы хватило на неделю, а потом смогу отдыхать.

И так она жадно набрала большую кучу манны и пошла своей дорогой в дом. Но грех жадности лег на нее навечно, и ни крупицы манны не упало с росой ни этим вечером, ни когда-либо еще. И она обеднела и ослабела от голода, и должна была идти работать в поле, чтобы заработать на кусок хлеба, чтобы прокормить себя и сына; она выпрашивала медные монеты у людей, идущих в церковь, и платила ими за обучение своего сына в школе; так он продолжал свое учение, и не было в графстве никого, кто сравнился бы с ним в красоте и знаниях.

Однажды он услыхал, как люди рассказывают, что где-то в Дублине живет знатный лорд, у которого такая красивая дочь, что подобной ей никогда не видано; и все блестящие молодые джентльмены сходили по ней с ума, но ей никто из них не нравился. И он пришел домой к матери и сказал:

– Я отправлюсь, чтобы увидеть эту дочь знатного лорда. Может, мне повезет больше, чем всем этим блестящим молодым джентльменам, которые влюблены в нее.

– Ну и иди, дурачок! – сказала мать. – Как может бедняк превзойти богачей?

Но он стоял на своем.

– Даже если я погибну по пути, – сказал он, – я все равно попытаюсь.

– Тогда подожди, – ответила она, – до воскресенья, и я отдам тебе половину всего, что получу.

Итак, она дала ему половину денег, которые набрала у церковных дверей, и пожелала ему счастливого пути во имя Господа. Не успел он еще уйти далеко, когда встретился ему бедный человек, который попросил у него какую-нибудь мелочь ради Бога. Тогда он дал ему немного из материнских денег и пошел дальше.

Снова встретился ему другой, и умолял дать что-нибудь во имя Господа, чтобы купить еду, и ему он тоже дал немного и потом отправился дальше.

– Подай мне что-нибудь ради Бога, – воскликнул голос, и он увидел перед собой третьего бедняка.

– У меня ничего не осталось, кроме нескольких пенсов, – сказал Товтас, – если я подам тебе, у меня ничего не будет на еду и я умру с голоду. Но пойдем со мной, и все, что я смогу купить на это, я разделю с тобой.

И по дороге к постоялому двору он рассказал нищему всю свою историю, и как он хотел отправиться в Дублин, но теперь у него не было денег. Так они пришли на постоялый двор, и он попросил хлеба и молока.

– Разрежь хлеб, – сказал он нищему. – Ты старший.

– Не буду, – сказал тот, потому что ему было стыдно, но Товтас настоял на своем.

И так нищий разрезал хлеб, но хотя они ели, он совсем не уменьшался, и хотя они выпили молока сколько хотели, его не стало меньше. Тогда Товтас поднялся, чтобы заплатить, но когда хозяйка подошла и посмотрела, она сказала:

– Как же это? Вы ничего не съели. Я не возьму ваших денег, бедный мальчик.

Но он настоял, чтобы она взяла немного, и они ушли и отправились дальше вместе.

– Итак, – сказал нищий, – сегодня ты три раза сделал мне добро, потому что трижды я повстречался тебе, и ты каждый раз помогал мне во имя Господа. Смотри, и я могу помочь тебе. – И он протянул прекрасному юноше золотое кольцо. – Куда бы ты ни поместил это кольцо, только пожелай – и появится золото, сверкающее золото, так что ты никогда не будешь нуждаться, пока оно у тебя.

Тогда Товтас положил кольцо сначала в один карман, потом в другой, и так, пока все его карманы не стали такими тяжелыми от золота, что он едва мог идти; но когда он обернулся, чтобы поблагодарить доброго нищего, тот исчез.

Итак, дивясь про себя всем своим приключениям, он продолжал идти, пока не оказался наконец в виду дворца лорда, на который стоило полюбоваться, но он не вошел внутрь, пока не купил прекрасную одежду и не стал таким великолепным, как какой-нибудь принц; и затем он смело поднялся, и они пригласили его, говоря между собой: «Наверное, он королевский сын».

И когда настал час обеда, дочь лорда взяла под руку Товтаса и улыбнулась ему. И он пил дорогие вина и потерял голову от любви; но наконец вино одолело его, и слугам пришлось отнести его в постель; и, добираясь до своей комнаты, он уронил кольцо с пальца, но не заметил этого.

Потом, утром, дочь лорда проходила мимо и бросила взгляд на дверь его спальни, а около нее лежало кольцо, которое она видела на его руке.

– Ах, – сказала она, – теперь я подразню его этим кольцом.

И она положила его в свою шкатулку, и ей захотелось быть богатой, как королевская дочь, чтобы королевский сын мог жениться на ней; и, глядь, шкатулка наполнилась золотом так, что она не смогла закрыть ее; и она положила ее внутрь другой шкатулки, и та тоже наполнилась; и тогда она испугалась этого кольца и положила его в карман, как в самое безопасное место.

Но когда Товтас проснулся и обнаружил потерю кольца, сердце его опечалилось.

– Теперь, – сказал он, – удача действительно покинула меня.

И он спрашивал всех слуг, а потом дочь лорда, и она смеялась – по ее смеху он понял, что оно у нее, но никакие уговоры не могли заставить ее вернуть кольцо; когда все оказалось бесполезным, он ушел и направился к своему старому дому.

Товтас был очень несчастен; он рухнул на папоротники около старой крепости, ожидая прихода ночи, потому что не хотел идти домой при свете дня, боясь, что люди будут смеяться над ним за его глупость. И когда смеркалось, три кота вышли из крепости, разговаривая между собой.

– Как долго нет нашего повара, – сказал один.

– Что с ним могло случиться? – сказал другой.

И так они ворчали, пока не подошел четвертый кот.

– Где ты пропадал? – сердито спросили они все сразу.

Тогда он рассказал свою историю – как он встретил Товтаса и дал ему кольцо.

– И я как раз отправился во дворец лорда посмотреть, как там повел себя молодой человек; и я прыгнул через обеденный стол, а нож лорда задел мой хвост; три капли крови упали на его тарелку, но он не заметил этого и проглотил их вместе с мясом. Так что теперь у него внутри три котенка и он умирает от боли, и никогда не исцелится, пока не выпьет три глотка воды из колодца Баллитовтаса.

Итак, когда молодой человек услышал разговор котов, он вскочил и пошел, и сказал своей матери, чтобы она дала ему три бутылки полные воды из колодца Товтаса, и решил отправиться к лорду, переодетый доктором, и вылечить его.

Так он вышел и направился в Дублин. И все доктора Ирландии собрались вокруг лорда, но ни один из них не мог сказать, что причиняет ему боль или как вылечить его. Тогда Товтас вошел и сказал:

– Я вылечу его.

Тогда ему предоставили комнату и угощение, и когда он отдохнул, он дал три глотка колодезной воды его лордству, и тут же наружу выскочили три котенка. И был большой праздник, и с Товтасом обращались как с принцем. Но все равно он так и не смог получить кольцо у дочери лорда, поэтому снова отправился домой в полном унынии и говорил себе:

– Если бы я мог снова встретить того человека, который дал мне кольцо, кто знает, может быть, удача снова улыбнулась бы мне?

И он присел отдохнуть в лесу и увидел, как невдалеке три парня ссорились под дубом.

– Стыдно вам так ругаться, – сказал он им. – Из-за чего спор?

Тогда они рассказали ему.

– Наш отец, – сказали они, – прежде чем умереть, зарыл под этим дубом кольцо, с помощью которого ты можешь оказаться в любом месте за две минуты, если только пожелаешь; кубок, который всегда полон, пока стоит, и пуст, если его положить на бок; и арфу, которая играет сама любую мелодию, которую ты назовешь или пожелаешь.

– Я хочу поделить эти вещи, – сказал младший брат, – и тогда каждый сможет пойти и поискать счастья.

– Но я имею право на все, – сказал старший.

И они продолжали ссориться, пока Товтас наконец не сказал:

– Я скажу вам, как уладить дело. Приходите все сюда завтра, а я обдумаю это дело за ночь, и я обещаю, что вам не из-за чего будет больше ссориться, когда вы придете утром.

Итак, братья обещали оставаться добрыми друзьями до утренней встречи и ушли.

Когда Товтас увидел, что отделался от них, он выкопал кольцо, кубок и арфу и сказал:

– Теперь у меня все в порядке, а им больше не о чем будет спорить утром.

И снова отправился он в замок лорда с кольцом, кубком и арфой; но вскоре он вспомнил о силе кольца и через две минуты уже был в большом зале, где все лорды и леди как раз сидели за обедом; и арфа заиграла нежнейшую музыку, и все слушали в восхищении; и он пил из кубка, который никогда не пустел, а потом, когда голова его немного закружилась, он сказал:

– Ну, хватит.

И, обхватив рукой стан дочери лорда, он схватил свою арфу и кубок другой рукой и прошептал:

– Хочу, чтобы мы оказались около старой крепости со стороны леса.

И в две минуты они оба попали в нужное место. Но его голова отяжелела от вина, и он положил арфу рядом и заснул. И когда она увидела, что он спит, она сняла кольцо с его пальца, подняла с земли арфу и кубок, и не прошло и двух минут, как она вернулась домой, во дворец своего отца.

Когда Товтас проснулся и обнаружил, что и предмет его мечтаний, и все его сокровища, которые были рядом, исчезли, он чуть не сошел с ума и бродил по окрестностям, пока не вышел к фруктовому саду, где увидел дерево, покрытое румяными красными яблочками. Так как его томили голод и жажда, он сорвал одно и съел, но едва он успел его проглотить, из его лба начали расти рога, и они становились все больше и длиннее, пока он не понял, что с виду он вылитый козел, и, что бы он ни делал, он не мог избавиться от них. Тогда он действительно обезумел, воображая, как соседи будут смеяться над ним; и когда он бушевал и вопил от стыда, он заметил другое дерево с яблоками еще более красивыми и румяно-золотыми.

– Пусть у меня вырастет хоть пятьдесят пар рогов, я должен их попробовать, – сказал он; и, схватив одно яблоко, он попробовал его, и как только он сделал это, рога сразу отпали, и он почувствовал, что выглядит сильнее и красивее, чем раньше.

– Ну, теперь наконец-то она моя, – воскликнул он. – Теперь я всем им приделаю рога и не уберу их, пока они не отдадут мне ее в невесты перед всем двором.

Без промедления он отправился во дворец лорда, захватив с собой столько яблок с обоих деревьев, сколько смог унести. И когда они увидели красоту плодов, они страстно пожелали их; и он отдал им все, так что в конце концов во всем пиршественном зале не осталось ни одной головы без рогов. Тогда они закричали и стали умолять избавить их от рогов, но Товтас сказал:

– Нет. Они останутся, пока дочь лорда не отдадут мне в невесты и не вернут мне все – два моих кольца, мой кубок и мою арфу.

И это было сделано перед лицом всех лордов и леди; и его сокровища были возвращены ему, и лорд вложил руку своей дочери в руку Товтаса, сказав:

– Бери ее, она твоя жена, только освободи меня от рогов.

Тогда Товтас достал золотые яблоки; все поели их, и рога отпали; и он забрал свою невесту и свои сокровища и перенес их домой, где он построил замок Баллитовтас на том месте, где стояла хижина его отца, и окружил колодец стенами. И когда он наполнил свою сокровищницу золотом так, что никто не смог бы счесть его богатства, он зарыл свои волшебные сокровища глубоко в землю, и ни один человек не знал где, и ни один человек не смог найти их до наших дней.

История о волке

Превращение в волка – любимая тема ирландских легенд, и, собравшись в зимние ночи вокруг очага и подкидывая торф в огонь, крестьяне рассказывают множество ошеломляющих историй о странных приключениях с волками. Эти истории пришли к ним от предков в древние, стародавние времена – ибо теперь волков в Ирландии уже нет.

Итак, один юный крестьянин по имени Коннор потерял однажды из своего стада двух прекрасных коров, и никто о них ничего нигде не знал и не мог рассказать ему. Так что он решил отправиться искать их по всей стране; взял он в руку прочную терновую палку и пошел своей дорогой. Он шел весь день, проходя милю за милей, но коров своих так и не увидел. Настал вечер, и стало уже очень темно; Коннор устал и проголодался, и кругом не было места, где можно было бы устроиться на ночлег – ибо он оказался в самой середине мрачной, безлюдной вересковой пустоши; не было видно ни одного жилища, если не считать длинного, низкого, грубо построенного амбара, где могли бы жить одни лишь разбойники или дикие звери. Но из щели между досками все-таки пробивался свет, и Коннор собрал все свое мужество, подошел и постучал в дверь. Немедленно ему открыл высокий, худой, седовласый старец с пристальными темными глазами.

– Входи, – сказал он, – и привет тебе. Мы тебя ждали. Вот моя жена. – Старец подвел его к очагу, где сидела старая, худая, седовласая женщина с длинными острыми зубами и страшными сверкающими глазами.

– Привет тебе, – сказала она. – Мы тебя ждали, пора ужинать. Садись и поешь с нами.

Хотя Коннор был храбрым парнем, даже он слегка удивился при виде этой странной особы. Однако поскольку у него с собой была прочная палка, он решил, что в случае чего сможет побороться за свою жизнь и за право идти дальше, а пока можно и отдохнуть и поесть, поскольку он уже проголодался и устал, а теперь уже была черная ночь, и ему было не найти дороги обратно домой, даже если бы он и хотел. Так что парень сел у очага, пока старуха помешивала варево на огне. Однако Коннору казалось, что она все время следит за ним своими пристальными зоркими глазами.

Затем в дверь постучали. Старик встал и открыл. В дверь вошел молодой, красивый черный волк; он немедленно прошел по комнате во внутренние покои дома, и через несколько минут оттуда вышел черноволосый, стройный, красивый юноша, который сел за стол и внимательно посмотрел на Коннора своими сверкающими глазами.

– Привет тебе, – сказал он, – мы тебя ждали.

Коннор не успел ответить, как снова послышался стук, и вошел второй волк, который также прошел внутрь дома, как и первый, и вскоре еще один темноволосый красивый юноша вышел и сел с ними ужинать, пристально глядя на Коннора своими зоркими глазами, но ничего не сказал.

– Это – наши сыновья, – пояснил старик. – Скажи им, чего ты хочешь и зачем ты пришел к нам, поскольку мы живем одни и не хотели бы, чтобы здесь за нами следили и чтобы сюда являлись чужие люди.

Тогда Коннор рассказал свою историю, сказал, что потерял двух прекрасных коров, и искал весь день, и не нашел никакого следа их; что не знает ничего о том месте, где очутился, ни о добром господине, который пригласил его поужинать; но если бы они просто могли ему сказать, где он сможет найти своих коров, он был бы им очень благодарен и тут же отправился бы домой.

Все они расхохотались и посмотрели друг на друга, и старая женщина показалась Коннору еще страшнее, чем раньше, когда она обнажила свои длинные острые зубы.

На это Коннор уже разозлился – он вообще был парень горячий, крепко схватился он за свою терновую палку, встал и потребовал, чтобы они открыли ему дверь: он-де пойдет своей дорогой, раз они его не слушают и только насмехаются над ним.

Тогда старший из юношей встал.

– Подожди, – сказал он, – конечно, мы свирепы и злы, но доброты мы никогда не забываем. Разве ты не помнишь, как однажды в долине ты нашел бедного маленького волчонка, ему было так больно, и он уже был готов умереть, ибо острая колючка пронзила ему бок? А ты был так добр, что вытащил колючку и дал ему напиться, и пошел своим путем, оставив его мирно отдыхать?

– Да, конечно, я хорошо это помню, – сказал Коннор, – и помню, как бедный маленький зверек в благодарность лизнул мою руку.

– Хорошо же, – сказал юноша. – Я и был тот волк, и я помогу тебе, если смогу, только останься у нас сегодня ночью и ничего не бойся.

Так они сели снова ужинать и весело пировали, а затем все крепко заснули, и Коннор уже ничего не помнил до того, как проснулся утром и оказался у огромного стога на своем собственном поле.

«Конечно же, – подумал он, – то, что приключилось прошлой ночью, совсем не было сном, и когда я приду домой, я, конечно, найду своих коров, ибо этот прекрасный и любезный молодой волк обещал мне помочь, и я уверен, что он меня не обманет».

Но когда он пришел домой и оглядел двор, коровник и поле, то оказалось, что коров нигде нет, и даже нет никакого их следа. Поэтому Коннор очень расстроился и пал духом. Но тут рядом в поле он разглядел трех самых прекрасных (и странных) коров, которых когда-либо видел. «Наверное, случайно забрели, – сказал он сам себе, – с чьего-то соседского поля». Он взял большую хворостину, чтобы прогнать их через ворота в поле. Однако когда он дошел до ворот, там стоял молодой черный волк и смотрел на него, а когда коровы попытались пройти через ворота, зверь клацнул на них зубами и отогнал обратно. Тогда Коннор понял, что его приятель-волк сдержал свое слово. Так что он позволил коровам спокойно вернуться на поле; и там они и остались, и стали самыми лучшими коровами во всей стране; их потомки живут и здравствуют и по сей день, а сам Коннор стал богатеть и процветать, ибо ни одно доброе дело не остается без награды – оно навеки приносит счастье тому, кто его сделал, как говорится в старой пословице:

Благо сотворил – счастье получил.

Но Коннор потом уже никогда не мог попасть на ту вересковую пустошь и найти тот одинокий амбар, хотя он искал повсюду, потому что хотел поблагодарить хозяев, ибо он чувствовал себя обязанным своим друзьям-волкам; и никогда он больше не встречал никого из этого семейства, но каждый раз горевал, когда в город для награды приносили убитого волка, боясь, что на сей раз жертвой мог оказаться его добрый друг. А в то время волков в Ирландии стало так много (ибо страна была опустошена постоянными войнами), что за каждую волчью шкуру, которую приносили на двор к судье, назначили награду и платили большие деньги. Было это во время королевы Елизаветы, когда английские войска беспрестанно воевали с ирландским народом, и в Ирландии уже было больше волков, чем людей, и сотни мертвецов лежали непогребенными у больших дорог, ибо не хватало рук, чтобы выкопать им могилы…