«Превращение (сборник)» kitabından alıntılar
Был ли он животным, если музыка так волновала его?
Сколько ни охаживай ближнего своего, сколько ни истекай слюной, упрашивая, умоляя, воя, кусаясь, все равно достигнешь лишь того, что мог взять и без всяких усилий: тебе любезно внимают, тебя дружески похлопывают, почтительно обнюхивают, мысленно прижимают к сердцу, с тобой согласно воют, сливая восторги, беспамятства и прозрения, но как только дело доходит до того, к чему ты прежде всего стремился, - чтобы с тобой поделились знаниями, то на этом все и кончается, тут и вся дружба врозь.
Перила лестниц стекают вниз мимо матовых стекол, как водопады.
Нередко приходится слышать славословия по адресу общего прогресса собачества на протяжении веков, причем имеется в виду главным образом прогресс науки. Наука, конечно же, прогрессирует, этот процесс неудержим, она прогрессирует даже с ускорением, все быстрее, но что же тут славословить? Ведь это все одно, что хвалить человека за то, что с возрастом он становится старше, и вследствие того все быстрее приближается к смерти. Все это естественный и к тому же безобразный процесс, и я не вижу, за что его можно хвалить.
Кажется, какая тоска оставаться холостяком, под старость, тужась сохранить достоинство, напрашиваться в гости, если хочется провести вечер с людьми, а заболев, разглядывать пустые углы своей комнаты, забившись в угол постели, прощаться всегда у ворот, никогда не подняться по лестнице вместе с женой, видеть у себя в доме только те двери, что ведут в чужие квартиры, нести домой в руке своей что-то на ужин, поглядывать на чужих детей, всякий раз в бездетности своей робея признаться, одеваться и вести себя так, как подсмотрел у двух-трех холостяков, увиденных в юности.
Все так и будет, с той только разницей, что в действительности-то будет у тебя и настоящее тело, и голова, а на ней, стало быть, лоб, по которому надо бы стукнуть."Холостяцкое несчастье"
Нет нужды выходить из дома. Оставайся за своим столом и прислушивайся. Даже не прислушивайся, жди. Даже не жди, будь неподвижен и одинок. И мир откроется тебе, он не может иначе...
- Вот уж где люди, так люди! Они никогда не спят, вы только представьте.
- А почему так?
- Не устают.
- А почему не устают?
- Потому что дурачьё.
- А что, дурачьё не устает, что ли?
- Как может уставать дурачьё?
О Прометее существует четыре предания. По первому, он предал богов людям и был за это прикован к скале на Кавказе, а орлы, которых посылали боги, пожирали его печень по мере того, как она росла.
По второму, истерзанный Прометей, спасаясь от орлов, все глубже втискивался в скалу, покуда не слился с ней вовсе.
По третьему, прошли тысячи лет, и о его измене забыли - боги забыли, орлы забыли, забыл он сам.
По четвертому, все устали от такой беспричинности. Боги устали, устали орлы, устало закрылась рана.
Остались необъяснимые скалы... Предание пытается объяснить необъяснимое. Имея своей основой правду, предание поневоле возвращается к необъяснимому.
Общение с людьми совращает к самоанализу.
Представьте себе, сколько счастливых мыслей душишь одеялом, когда спишь один в своей постели, и сколько несчастных снов согреваешь им.
