«Дюна» kitabından alıntılar, sayfa 5
Командир должен всегда казаться уверенным, – подумал он. – А вся эта правда – она только для твоих плеч… раз уж тебя угораздило взять на себя ответственность, никогда не показывай ее тяжести».
Ива покоряется ветру и процветает, и однажды на пути ветра оказывается много ив. В этом предназначение ивы.
Когда-то люди решили, что думать за них будут машины, понадеявшись, что станут от этого свободнее. Но вместо этого они просто позволили хозяевам машин поработить их.
раз уж тебя угораздило взять на себя ответственность, никогда не показывай ее тяжести
Просто удивительно, сколько людей не верят в то, что смогут учиться, но еще больше считают, что учиться трудно.
Три быстрых вдоха сделали свое дело: волной накатила ясность… сознание сконцентрировалось… аорта наполнилась кровью… отхлынуло все бессознательное… он мыслит рассудком, только собственной волей… обогащенная кровь затопляет области перегрузки… пищисвободы-безопасности не достигнуть, пользуясь только инстинктом… сознание животного не выходит за грани сиюминутного, ему недоступна мысль, что его жертвы могут вымереть… животное разрушает и не создает… удовольствия зверя всегда на уровне ощущений, они далеки от восприятия… человек нуждается в фоне, координатах восприятия Вселенной… сам фокусирует сознание – вот и система координат… телесная целостность, словно река, наполняется через нервы и сосуды, – глубочайшая потребность всех клеток… целостность тела… все: вещи-клетки-существа – все изменяется и борется за постоянство течений в себе.
Подходя к центру круга, Пол чувствовал, как уменьшается его собственное «я». Словно бы он потерял там какую-то часть себя. Он склонился над вещами Джемиса, взял бализет. Задев за что-то, запела струна. – Я был другом Джемиса, – прошептал Пол. Слезы жгли его глаза, он заговорил громче: – Джемис научил меня тому… что… когда убиваешь… платишь за это. Жаль, что я не знал его ближе. Не глядя, он пробрался на свое место в круге, опустился на камни. Рядом прошелестел чей-то голос: – На его лице слезы! Вокруг кольца послышалось: – Усул жертвует влагу мертвому! К его мокрым щекам прикасались пальцы, вокруг благоговейно шептали. Услышав голоса, Джессика ощутила глубину случившегося, поняла, сколь немыслимы слезы для фрименов. Она сосредоточила мысли на словах: «Он жертвует влагу мертвому». Слезы были даром миру теней. И они были священны, вне всяких сомнений. Ничто еще на этой планете не вбивало ей в голову мысль о ценности воды с такой силой. Ни торговцы водой, ни иссушенная кожа туземцев, ни конденскостюмы и водная дисциплина. Перед ней теперь оказалась субстанция драгоценнее прочих – сама жизнь, переплетенная с символикой и обрядами. Вода.
«Командир должен всегда казаться уверенным, – подумал он. – А вся эта правда – она только для твоих плеч… раз уж тебя угораздило взять на себя ответственность, никогда не показывай ее тяжести».
Ощущение своего величия человеком – вещь переменчивая. Такое ощущение непостоянно. Частью оно зависит от способности людского воображения к мифотворчеству. Человек в состоянии величия должен симпатизировать своему мифу. Должен соответствовать ему. Но при этом должен быть настроен и весьма сардонически. Только скепсис избавит его от веры в собственные претензии. Только это чувство позволит ему развиваться и дальше. Иначе – он просто погибнет.
«Должно же быть слово, по смыслу противоположное адабу – требующей памяти, – подумала она, – должно же быть слово, обозначающее воспоминания, что себя отрицают».
