Космоглупости

Войнс перевёл мне, что мужчины решили сегодня путь не продолжать, т.к. через пару часов уже сядет солнце. Лучше заночевать у реки. Тим принял свою любимую позу лотоса и о чём-то говорил с Кирванзесом. Кот летал бесцельно и беспорядочно, но, все мы тут… Я сидела отдельно от мужчин, ближе к воде и думала. О чём? Да обо всём понемногу и ни о чём конкретном. Вглядываясь в воду, заметила маленьких, полупрозрачных существ. Форма их была обтекаемой, слегка они мне напоминали наших рыб. Когда я кинулась чуть раньше купаться, я их не заметила. От радости, наверное.

Наконец, когда стемнело, я подошла к валуну и улеглась прямо на землю. А что? По-другому тут никак, это я уже поняла. Под голову подложила руку, вспомнив загадку из старого советского фильма: что мягче всего на свете, помните? Закрыла глаза. Впала в дрёму. Из которой меня вырвали чьи-то прикосновения. Сначала я испугалась. Что за хрень тут, и где мои воины, готовые жизнь за меня отдать? Потом поняла, что хренью является Тим. Одной рукой он закрыл мне рот, вторую подсунул мне под голову вместо моей и запустил её в вырез футболки, обхватив грубой ладонью одну мою грудь. Его пах и твёрдое достоинство вжались в мою попу, и он застыл. Раздевать меня или раздеваться сам Тим не стал. Просто прижал меня крепко и плотно к себе, и заснул.

Он-то заснул, а я всё ещё напуганная. То, что он вызывает в моей голове пошлые мысли и картинки, это одно. Об этом никто не знает. Это вообще нормально, что у женщин, как и у мужчин, бывают свои грязные фантазии. Но в реальности мне совсем не хочется стать объектом его страстей, тем более, что грубость и сила – его второе я. Поблагодарила мысленно гормональные уколы, которые мне кололи перед вылетом. По крайней мере, даже если это случится снова, не рожу помесь бульдога с носорогом. С другой стороны, думала я, а что это он сегодня так, а? Вариантов два: первый, – он понял свою ошибку, понял, что я хрупкая и нежная женщина, и решил искупить свою вину, проявляя терпение и заботу; второй, – его напрягает присутствие посторонних, как и я, он просто стесняется заниматься сексом при свидетелях. Возможно, есть и другие варианты, но кто ж их инопланетные мысли знает?

***

Непонятный зверь не проявлял никаких признаков агрессии, зато Ашмернот оценил его пользу: теперь он может через него общаться с женщиной. Кирванзеса вся эта ситуация забавляла, особенно растерянное выражение лица Эммы, когда он проявился для неё. Старый воин сказал Ашу, что она странная и не похожа на их женщин. Т.е. похожа, но очень мало. Старый воин сказал Ашу, что представил сейчас рядом свою Арейну, и Эмма той проигрывает по всем показателям.

Ашмернот передёрнул плечами. Его это абсолютно не волновало. Плевать он хотел и на Арейну и на предпочтения Кирванзеса, на Эмму тоже. Всё, что его интересует – для чего она тут. Если бы он точно знал, что она никакого отношения к его уроку не имеет, – оставил бы её и двигался бы вдвое быстрее.

Но, когда он увидел её после омовения, очень удивился. Он раньше ещё заметил, что под одеждой женщина имеет какие-то наросты на своём теле. Ему это показалось омерзительным. Хоть между ног такая же, как и все женщины, подумал он тогда, когда несколько дней назад спустил с неё штаны. Но сегодня её наросты не казались ему отвратительными. Наоборот, они были… они его заинтересовали. Хотелось потрогать, однако из пояснений рыжего хвостатого зверя Аш уже понял, что эта женщина очень стеснительна. На самом деле, для Аша это не имело значения, однако, брать её на глазах у зверя и старого друга не хотелось. Когда Эмма заснула, он подобрался ближе, как хищник, и, наконец, запустил руку под её одежду, чтобы проверить, что будет чувствовать, когда притронется к этим её выпуклостям. То, что она проснулась, не смутило его. Аш просто закрыл ей рот, и в этот момент, когда одна его рука накрывала её грудь, а вторая покрывала губы, Аш ощутил возбуждение и подумал примерно так: «Черт, почему у наших женщин нет таких штук?»

Глава 8. Ничего на свете лучше не-ету, чем скрипеть кроватью до рассве-ету… Как, у вас нет кровати? Только преодолевая трудности, можно стать человеком!

И тут Остапа понесло … в классику жанра.

Эмма

Можете назвать меня как угодно – дурой, извращенкой… Но спустя минут десять-пятнадцать с того момента, как Тим подобрался ко мне и сжал своей ладонью мою грудь, я расслабилась. И даже ощутила некоторое удовольствие от этой ситуации. Наверное, всё дело в том, что я уже не наивная юная девушка, принц которой должен быть исключительно положительным и на белом коне. Т.е. в реальной жизни я жду принца, но, может его и нет до сих пор потому, что втайне я кайфую от подобной грубой силы? Принцы, они ж какие – добрые, понимающие, согласные с нами обсуждать наши женские «важные» проблемы, они такие чувствительные, ранимые… могут даже слезу пустить в особо трогательные моменты. Хочу себе такого мужа. А ночью хочу оборотня. Ну, в смысле, чтоб тот самый чуткий и ранимый, весь день с интересом выслушивавший мои замечания о всяких там тушах, помадах, суках подругах и т.д., становился ночью таким же, как и тот, что сейчас сжимал меня. А утром я снова полюблю именно принца!

Сам инопланетянин вырубился мгновенно – поняла по спокойному умиротворённому дыханию. А у меня внутри – пожар. Его рука, всё также закрывающая мой рот, не делает мне больно или некомфортно, наоборот, это добавляет какую-то перчинку в мой внутренний огонь. Так и хочется приоткрыть губы и сжать её зубами. И грудь мою он сжимает вовсе не больно, а как-то нежно. Хотелось бы добавить сюда слово «собственнически», но вряд ли я могу рассчитывать на то, что вызываю у него именно такие чувства. Глупо, говорю я себе. Как глупо, Эмма. Ты же взрослая тётка, ты не можешь позволить себе влюбиться в этого парня, хотя бы потому, что нужно думать о возвращении домой. Хотя бы потому, что днём Тим на принца совсем не тянет.

Так, нужно заставить себя вновь включить стёб над своей ситуацией или хотя бы юмор, – так легче. Легче переносить всё это. И легче смотреть на этого красавчика.

Незаметно и я провалилась в сон. Снились мне не бабочки в животе. К сожалению. Снился какой-то хаос из лиц моего экипажа, кричащих мне что-то, чего я не могла понять, обвиняющих меня в том, что я живу, а они – нет. Их руки пытались дотянуться до меня, схватить и утащить в ту же чёрную бездну, откуда в мой сон пришли они. Я им кричала в ответ, что я не виновата в их смерти, и сразу же чувствовала, как чьи-то сильные руки меня сжимают, а низкий тихий голос произносит на ухо какие-то неразборчивые слова. Этот голос, в отличие от голосов моего экипажа, действовал на меня успокаивающе. Во сне я пыталась развернуться ему на встречу, и идти на этот звук, надеясь, что он выведет меня из этой темноты.

***

Эмма

Утром, открыв глаза, застала всех троих попутчиков глядящими куда-то в небесную даль. Подошла к ним и пожелала доброго утра. Мне ответил только кот. Посмотрела в том направлении, что и все. Ой! Это что, летающая тарелка? Ещё инопланетяне? Мало мне этих! Тарелка выглядела так, как и должна была выглядеть: плоский диск, принимающий шарообразную форму к середине. Она зависла где-то очень высоко и, пока ещё, далеко от нас. Хотелось бы верить, что пролетит мимо, но… не с нашим счастьем.

Тем временем Тим оторвался от созерцания сего чуда техники и обратил своё внимание на меня. Нет, доброго утра он мне не пожелал. Вообще не сказал ничего, просто взял за руку, не нежно так, и потащил к реке. Возле воды он принялся стягивать с меня футболку, совершенно не обращая внимания на все мои протесты. Я по сравнению с ним слабенькая, потому много времени ему не понадобилось. Когда моя футболка была у него в руках, я своими прикрыла свою грудь, и вслух и про себя матеря его и весь этот мир, на чём свет стоит. Тим же намочил футболку, ему для этого даже не понадобилось самому заходить в воду. Затем вернул её мне.

– Что? Придурок! Что, одевать, да? – шипела я, но всё же схватила её одной рукой и, отвернувшись от всех от них, оделась.

Повернувшись к ним обратно, увидела, что Тим довольно кивнул, вновь уставившись на мою грудь, обтянутую мокрой тканью. Кирванзес своих мыслей никак не проявил, спокойно смотрел на всё это. А наглая сущность Войнса в виде недокота ржала. Громко так ржала.

– Сэр! Хоть бы Вы вели себя нормально!

– Я так и веду. Это нормальная реакция.

– Могли бы вступиться!

– Эмма, я бесплотен, ты забыла?

Отвечать не посчитала нужным. Да и Тим уже шагал дальше, Кирванзес рядом с ним, так что, я поспешила их догнать. Далеко от реки мы не ушли: тарелка начала приближаться и через несколько минут уже приземлялась рядом с нами. Когда из неё вырвался пар и рассеялся в воздухе, открылся прозрачный верхний люк, и оттуда вышло несколько существ. Они были одеты в блестящие, стального цвета комбинезоны, на головах имелись шлемы, а сквозь стекло шлемов видны были зелёные рожи.

***

Ашмернот напрягся. Половина подкидывает ему всё новые и новые сюрпризы. У него не было никаких предположений по поводу пришельцев. У него вообще не было никаких мыслей в голове, потому что думать было некогда. Непонятные существа, используя какое-то непонятное оружие, стрелявшее сетями, опутали его и Эмму. Аш разорвал сеть, сковывавшую его, своими клинками и кинулся на агрессоров.

Пришельцы имели хорошие навыки рукопашного боя и оказывали достойное сопротивление воину. Эмма орала во всё горло и просила Тима дать один клинок ей. Конечно, её слов никто, кроме рыжего зверя не понимал, а тот, летая вокруг заварушки, не спешил переводить.

Один из пришельцев тоже кричал кому-то из своих:

– Командор, Вы уверены, что это та планета и те самые люди?

– Ты сомневаешься в моих расчётах? – ответил вопросом на вопрос главный.

– Никак нет, командор. Просто описание тех людей, оставленное нам предками, сильно отличается от того, что мы видим. Люди на той планете имели чёрные чубы на головах, а одеты были в белые рубахи и широкие красные шаровары.

– Арзус, – отвечал командор, отбиваясь от воина с сиреневыми волосами, – столько лет прошло! Они могли измениться, а возможно, это их потомки.

Их разговоров никто, конечно, кроме них самих не понимал. Эмма, Аш, кот и Кирванзес слышали лишь шипяще-хрюкающие звуки.

Ашмернот заколол одного из агрессоров и кинулся к Эмме, чтобы освободить её из ловушки. Но сделать этого не успел, т.к. на него навалилось сразу несколько блестящих комбинезонов. Кирванзес ничем не мог помочь своему другу, т.к. не обладая физическим телом, не мог принять участие в бою. Всё, что он на пару с рыжим зверем мог сделать, – отвлечь внимание пришельцев на себя. Те же, быстро поняв, что этого синеволосого никак не получается захватить, не стали тратить на него времени.

Аш успел поразить насмерть ещё нескольких, но до Эммы так и не добрался. Пришельцы, не желая терять своих людей, решили ограничиться одной пленной, и затащили её в тарелку. Пока Аш добивал двоих из них, люк закрылся, и тарелка поднялась в воздух.

Ашмернот издал рёв раненного зверя, когда понял, что женщину забрали. Не так обидно было её потерять, как проиграть. Пока Аш приходил в себя после боя, оттирая слизкую зелёную жидкость, очевидно являющуюся кровью незнакомых существ, рыжий зверь, прекрасно умевший летать, преследовал тарелку. Вскоре из виду скрылись оба эти объекта, и Аш остался вдвоём с Кирванзесом.

– Кто это такие? – спросил Аш.

– Друг мой, я здесь застрял довольно давно, но ни разу с подобными им существами не сталкивался. Что ты собираешься предпринять?

– Не знаю.

– Будешь пробовать освободить Эмму?

– Чтобы её освободить, нужно знать место, где её прячут.

– Дэв улетел, чтобы проследить, где они снова приземлятся.

– Когда вернётся, тогда и обсудим.

– Прости, что не смог помочь.

– Это не твоя вина.

– Себя не винишь?

– Я сделал всё, что мог.

Мужчины решили остаться на том же месте, чтобы рыжий зверь, называвший себя Дэвом, мог их найти. Ждать пришлось долго, до самого вечера.

***

Пришельцы пристегнули женщину ремнями к креслу, т.к. она слишком яростно вырывалась. Один из них залепил ей пощёчину, после чего та несколько утихомирилась.

– Где вы храните масло? – задал вопрос главный.

– Командор, мне кажется, она нас не понимает.

– Подсолнечное масло! – орал командор. – Где храните и как добываете?

Эмма смотрела на зелёных человечков, ростом с неё, широко открытыми от ужаса глазами. Тот, который судя по всему, был главным, обречённо опустил голову. Всё пошло не так! Они вовсе не хотели ни брать пленных, ни сражаться. Они лишь хотели получить масло для своего корабля, т.к. их топливо было на исходе и его бы не хватило для того, чтобы долететь домой. Но когда воин с сиреневыми волосами выхватил свои клинки и стал в боевую позицию, командор понял, что тот не настроен на мирный разговор. Он отдал приказ опутать их сетями, чтобы потом можно было спокойно объясниться. Однако воин убил нескольких членов экипажа, и им пришлось взять одного из людей в качестве пленника и отлететь подальше.

Их предки оставили после себя легенду о том, как когда-то, попав в такую же ситуацию, т.е. не имея достаточно топлива для дальнейшего полёта, приземлились на незнакомой планете. Но её жители оказались, в отличие от этих, весьма дружелюбными. Они помогли его народу раздобыть достаточно нового топлива, которого на той планете было вдоволь, и отправили их домой. Теперь его экипаж нуждался в этом подсолнечном масле, но эти… слишком кровожадны. Может, Арзус прав и это не та планета?

– Оставь её пока так, – сказал командор своему помощнику. – Я пока подумаю, как нам найти с ней общий язык.

***

Эмма

Тим мне нравился больше. Во-первых, он меня не связывал. Во-вторых, он был один. А эти… Кто они такие и что они от меня хотят? Почему им понадобилась только я? Продадут меня на межпланетном чёрном рынке? Как секс-рабыню? Тим, спаси меня! Войнс, спаси меня! Кирванзес, … Тут главный разорался на меня, а я ни черта не поняла из его хрюков.

Всё, что мне остаётся, – ждать. Чего? Не знаю.

Несколько часов меня никто не трогал. Я так и сидела, пристёгнутая ремнями к неудобному креслу. Очень хотелось писать, то ли от страха, то ли пора уже. Поняв, что пока я не дёргаюсь, ко мне также не проявляют агрессии, я заговорила:

– Писать хочу.

Главный подошёл, что-то хрюкнул. Я ничего не поняла, неудивительно, я уже к этому привыкла на этой планете, однако, меня развязали. Знаками попыталась дать понять, что мне нужно. Один из зелёных проводил в санузел. Всё в лучших традициях космолётов, подумала я, рассматривая начинку кабины. Справив нужду, вернулась в главный отсек. Тарелка не большая, заблудиться тут невозможно.

Мне снова что-то прохрюкали.

– Ребята, я вас не понимаю, – развела руками. – Но явно вижу, что вы не настолько злые, какими хотели показаться.

Я им улыбнулась: улыбка наше всё! Уселась в то же самое кресло, и стала наблюдать за зелёными. Они довольно мило общались между собой, а мне даже предложили поесть. Масса, наваленная кучкой на тарелке, напоминала и формой и цветом детскую неожиданность, что не вызывало аппетита. Но силы нужно беречь и пополнять, а мой рюкзак сюда они захватить не догадались, потому пересилила себя и поела. На вкус, как фруктовое пюре. Может, это оно и есть?

Сквозь прозрачный купол увидела, что начало темнеть. На корабле включили освещение, меня провели в отсек для сна, где уложили в одну из свободных люлек. Наверное, раньше тут спал кто-то из тех, кого порешил Тим. Да, целый день я провела тут в гостях, и сейчас чувствовала, что глаза закрываются. Заснула быстро, и вновь увидела свой кошмар. Уже второй раз он мне снится: Фризмер материт меня и в чём-то обвиняет. Раудж просит пойти за ним. А я не хочу, мне страшно – лучше тут, но живой, чем идти за ними в небытие.

Следующим утром, когда я проснулась и вышла в отсек управления, один из зелёненьких мне улыбнулся и, взяв за руку, отвёл в очередной санузел. Это был душ. Помывшись, вернулась. Меня накормили таким же пюре, что и вчера. Сразу после завтрака я заметила, что инопланетяне как-то занервничали, стали выглядывать через иллюминаторы на улицу. Я подошла к одному из иллюминаторов и увидела там снаружи свою команду. Тим как раз отстегнул от пояса свои клинки и отбросил их далеко в сторону. После этого он поднял руки вверх, что должно было означать, что он пришёл с миром.

Похрюкав, т.е. посовещавшись между собой, зелёные решили его впустить. Когда Тим вошёл в отсек управления, всё также держа руки поднятыми вверх и с раскрытыми ладонями, я отметила, что очень рада его увидеть. Привязалась? Не знаю, но радовалась тому, что он жив. Где-то на задворках мелькнула даже догадка, что пришёл за мной. Приятно.

Не ожидавшие подлянки, зелёные и не подумали на всякий случай взять в руки какое-нибудь оружие. Поэтому они быстро проиграли безоружному Тиму. Пока он укладывал их голыми руками, я с ногами залезла на своё кресло и сжалась в комочек. Представление длилось недолго: поскольку ряды зелёных поредели ещё вчера, то сегодня Тим справился минут за двадцать. Когда со всеми инопланетянами, т.е. вновь прибывшими инопланетянами, было покончено, он дёрнул меня за руку и потащил к выходу, где нас встретили Кирванзес и довольная моська недокота.

– Родная! – кинулось ко мне рыжее чудо. – Успели! Спасли! Это я! Это я полетел за похищенной тобой и рассказал Тиму, где тебя искать.

– Спасибо! – ответила я. – Только, может, зря вы их того? Они мне не показались злыми.

– Ты что! Они же тебя похитили! Ты на их доброту внимания не обращай: это всё пыль в глаза.

Может, он и прав: в конце концов, это же не мы накинули на них свои сети, и не мы меня похитили. Тим уже прицепил обратно свои клинки и, что-то сказав, пошёл прочь от летающей тарелки.

– Он говорит, нужно двигаться. – перевёл Войнс.

– Согласна, – ответила ему, – кто знает, не прилетит ли к этим подмога.

И мы пошли. Тим с Кирванзесом молча шли впереди, а я и Войнс за ними следом. Пока шли, я любовалась сильным телом Тима и вспоминала, как быстро и красиво он уложил всех пришельцев. Герой! Однозначно.

Мой рюкзак нёс Тим. Наверное, уже стал привыкать. Иногда я его останавливала, чтобы достать свою воду, но он снисходительно ждал, пока я попью, а затем снова закидывал сумку себе на плечо и шёл дальше. Вскоре на горизонте стали появляться горы. Издалека они выглядели, как холмы, а то, что это горы, мне объяснил кот. Ему сказал об этом Кирванзес, который, насколько я уже поняла из наших редких разговоров, умер в этой пустыне лет двенадцать назад и хорошо знал эту местность. Оказывается то, что мы теперь называем Кирванзесом – это его душа. Здешние обитатели называют таких Оставшимися или напоминанием.

Привал мы сегодня сделали засветло. Тим объяснил, а кот перевёл, что из-за того, что Тиму пришлось всю ночь идти к тарелке, он устал и не выспался. К тому же Тим ел последний раз позавчера вечером. Пока я жевала очередной сухпаёк возле скалистого образования, инопланетянин куда-то ушёл. Его не было видно из-за того, что в этой местности уже было гораздо больше каменных валунов, иногда превышавших в высоту двухэтажный дом. Вскоре он вернулся и жестами позвал нас за собой.

За одним из таких камней я увидела небольшое озерцо. Рядом находились норы уже знакомых мне тварей, а одна из них лежала на земле со вспоротым брюхом. Значит, Тим уже поел и наполнил свою флягу.

– Сэр, спросите, пожалуйста, у Тима, почему он пьёт их мочу, вместо того, чтоб наполнить флягу водой из озера?

Войнс поспешил узнать для меня столь важную информацию. Пока Тим мылся в озере, кот вернулся ко мне и сказал:

– Это не моча. Здесь не так часто встречаются водоёмы, а эти животные имеют особый пузырь, в котором, как наши верблюды, хранят свои запасы. Это вода, и он привык к ней.

– А-а, тогда ладно. Значит, когда моя закончится, я смело могу её пить?

– Да.

– Сэр, а что мне есть, когда у меня закончатся сухпайки?

– Эмма, откуда я знаю? Бери пример с Тима.

– Но он же ест их мясо сырым!

– Первобытные люди тоже не сразу освоили современную кухню.

Когда мужчина закончил мыться и улёгся отдыхать, я последовала его примеру. Т.е. я сначала помылась, а затем улеглась рядом. Спать совсем не хотелось, ведь даже ещё не начало темнеть. Поэтому, поворочавшись немного на земле, встала и подошла к Кирванзесу, который беседовал с котом.

– Не возражаете? – уточнила я, присаживаясь рядом.

– Нет. – ответили мне. Кот ответил и за себя, и за Оставшегося.

– Сэр, можете попросить Кирванзеса рассказать мне немного о Тиме?

Кот обратился к духу, и через пару минут я узнала, что Тим – сын Правителя одного из делений. Очевидно, под делениями имелись в виду разные страны на этой планете. Сама планета делилась на две половины: на одной обитали её жители, а другая, та, на которой теперь были мы, оставалась необитаемой. Сюда отправлялись дети Правителей для того, чтобы доказать, что они сильные личности и могут возглавлять свои народы после смерти отцов. Ещё я узнала, что Тиму всего двадцать пять лет, а также то, что он – самый молодой из всех, кто когда-либо вступал на эту землю.

– Почему?

– Кирв не знает, – ответил мне кот, предварительно задав этот вопрос нашему собеседнику. – Он говорит, что, видимо, у отца Ашмернота, так Тима зовут на самом деле, были на то причины.

Ещё мне немного рассказали о том, как сам Кирванзес решил пройти Половину Становления, но потерпел неудачу. Его тело осталось где-то за теми скалами, что только видны на горизонте, а душа будет скитаться по этой половине планеты вечно. Он вправе помогать или не помогать тем, кто будет приходить сюда. Тиму он помогает, т.к. был его учителем.

За разговорами я и не заметила, как стемнело. Тим проснулся и вновь нырнул в озеро. Когда он вышел из воды, у меня перехватило дыхание: в свете девяти лун капли воды, стекавшие по его коже, ещё более выделяли рельефные мышцы и создавали эффект сияющей кожи. К тому же, сегодня он был моим героем, и это усиливало очарование им. Когда Тим подошёл к нам и сел рядом, я попросила Войнса:

– Сэр, не могли бы Вы вместе с Кирванзесом удалиться отсюда на пару часов?

– Зачем? – удивился кот.

– Мне нужно поговорить с Тимом.

– Эмма, ты перегрелась? Ты же не знаешь его языка.

– Сэр, просто улетите сами и заберите с собой духа.

– Решила всё-таки его поработить? – облизнулся кот.

– Сэр, пожалуйста.

Войнс позвал Оставшегося за собой, и они пошли. Тим что-то спросил у них, но Кирванзес только пожал плечами. Когда оба бестелесных создания исчезли из вида, я подвинулась ближе к Тиму и положила руку ему на грудь. Медленно приблизила своё лицо к его лицу и, не встретив никакого сопротивления, прикоснулась губами к его губам. Он ответил. Значит, тут знают, что такое поцелуй. Уже легче. Вскоре я уже сидела у мужчины на коленях, он сжимал мою попу руками, и мы целовались, как безумные. А потом Тим повалил меня на спину и начал раздевать.

Этот секс понравился мне гораздо больше нашего первого. И не только тем, что в чёрном небе я видела россыпь ярких звёзд и диски розово-белых лун, огромными окружностями висевших над нами.

Глава 9. Чтоб такого смешного написать в качестве предисловия к главе? О, напишу свой любимый анекдот: Человек-Паук, он супер-герой, он никого не боится! Разве только Человека-Тапка.

Эмма

Когда я засыпала после сумасшедшего секса с инопланетянином, бесплотные духи ещё не вернулись. Засыпала одетая, Тим тоже, и он снова погружался в сон, держа свои руки на моей груди. Определённо, она ему нравится.

Утро же началось как обычно. Разговаривали мало, т.к. в такой жаре открывать рот хотелось только ради того, чтобы сделать глоток воды. Мои запасы подходили к концу, и я всё чаще задумывалась о том, что вскоре мне придётся преодолевать свою брезгливость и копировать пристрастия Тима в кулинарии. Но в основном все мои мысли сегодня были о самом Тиме.

Мне никак не удавалось определиться в своём к нему отношении, в своих желаниях. За то, что вчера сама к нему полезла, я себя не ругала. Однако, меня сильно беспокоило то, что я стала находить его всё более и более привлекательным. Сам он днём ведёт себя так, словно между нами ничего и не происходит. По-прежнему несёт мой, уже почти пустой рюкзак, но это и всё. Больше никаких телодвижений в мою сторону. Обидно, да. С одной стороны, я себя настраивала, что это нормально и так даже лучше. Потому что, во-первых, я хочу домой, во-вторых, он вовсе не мой идеал, в-третьих, отчётливо понимаю, что он ко мне равнодушен и только снятие сексуального напряжения является той причиной, по которой он меня терпит. Женская гордость назойливо шептала, что и ладно, мы тоже имеем право получать в этой забытой Богом глуши хоть какое-то удовольствие, а потом пошлём его к чёрту. Но с другой стороны, очень хотелось, сама не знаю почему, каких-то эмоций с его стороны, проявления заботы, каких-то нежных слов. В общем, хотелось банального женского счастья. Так что, вы поняли, что в голове моей, равно как и в сердце, царил сумбур, бардак, и я сама не могла определиться, ни что мне думать, ни как себя вести. Самый лучший из всех возможных вариантов, думала я, это продолжать делать то, что я сейчас и делаю, – т.е. идти молча. Но вам, наверное, не очень интересно читать про мои душевные стенания, так что, переключусь на пейзаж.

Жарко. Это главное. Всё чаще и чаще попадаются различные деревья. Они все невысокие, на них мало листьев, но раз они есть, значит, в этой местности есть как минимум подземные воды. Иногда нам встречались небольшие лужицы, гордо именуемые озерцами или источниками. А к вечеру мы дошли до той части этой половины планеты, где землю начала покрывать трава. Пока редкая и невысокая, но вскоре она уже стала доходить нам до щиколотки.

Что меня поражало больше всего, так это то, что в небе не было абсолютно никаких птиц. Как будто их вообще не существует на этой планете. И ещё – терпеть не могу насекомых. Я их боюсь. Мне всё время кажется, что какое-нибудь из них заползёт мне в ухо или в нос… Но даже этих мелких и назойливых существ тут не было. Пока я видела только часто встречающиеся норы подземных тварей.

Кот постоянно крутился рядом со мной, пытался завести разговор на тему «чем вы там вчера занимались и как оно?», но я, учитывая свои спутанные мысли, эту беседу не поддерживала.

Когда мы остановились на ночной отдых, Тим срезал с одного из деревьев какие-то плоды. Они напоминали сосульки – полупрозрачно-белесые, только не твёрдые. Показал мне, как их нужно есть: класть в рот и жевать. Ни чистить, ни удалять косточки, потому что их там и не было. Настроение поднялось: пусть плоды и безвкусные, зато это не сырое мясо жевать. А ещё радовало, что таких деревьев тут множество. Оставался лишь вопрос: почему ты мне, скотина, раньше не объяснил, что они съедобные? Я умирала почти весь день от голода, но боялась есть свои, тающие на глазах, сухпайки.

Когда перед сном мы все вместе сидели кружком, я думала, что всё бы сейчас отдала, чтобы только понять, какие мысли по поводу меня крутятся у Тима в голове. Он разговаривал с Кирванзесом о каких-то общих знакомых, об отце (это мне вкратце Войнс сообщал), но смотрел на меня. Очень внимательно, изучая с ног до головы. Когда мне надоело быть немым слушателем, задала вопрос:

– Тим, когда мы выйдем с этой половины, что меня там ждёт?

– Это ещё не скоро будет. – ответил кот, переведя слова Тима.

– И всё-таки?

– Он говорит, что ты можешь и не выйти отсюда, поэтому нет смысла говорить об этом.

– Что? Что значит не выйду отсюда? Он думает, я тут сдохну? Ни за что! Так ему и передай.

Когда Войнс перевёл инопланетянину мои слова, тот усмехнулся. Что-то ответил. Войнс перевёл:

– Тим говорит, что даже самые лучшие воины, как Кирванзес, часто оставались тут. Так что, он бы не расценивал твои шансы, как высокие.

– Кирв, а от чего конкретно ты умер?

– Его укусила какая-то ядовитая тварь.

– О, Боже. Пусть расскажет мне, как она выглядит и как узнать, что она поблизости.

Кирванзес рассказал, что хотел сорвать такие же плоды, как мы сегодня ели и, когда он выбрал дерево, с которого хотел срезать лакомство, оттуда спрыгнуло какое-то небольшое животное. Размером примерно с нашу крысу. Видимо, оно тоже любит эти сосульки и решило поспорить с мужчиной, кому они достанутся. Кирванзес проиграл.

– Смерть была быстрая? – решила уточнить я на всякий случай. Хотелось услышать положительный ответ, чтобы просто знать, что если вдруг и меня постигнет та же участь, то долго мучиться я не буду.

– Не совсем. Сначала тело перестало слушаться команд мозга, и он ещё несколько дней пролежал без движения, прежде чем душа покинула тело.

– Ужас!

– Но, по крайней мере, он говорит, что ему не было больно. Тело не только не могло двигаться, но ещё и ничего не чувствовало.

– Всё равно, не завидно. – я огляделась. Деревьев с сосульками, и правда, много. Но пока я не заметила на них никаких зверьков.

Секса сегодня не было. Тим улёгся, почему-то, отдельно от меня. Что, даже за сиси не подержишься? Очевидно, они ему надоели так же быстро, как детям надоедают игрушки.

Весь следующий день ничем не отличался от предыдущего, разве только горы становились всё ближе и ближе к нам. Вот они уже, кажется, совсем рядом, такие высокие, такие красивые и таинственные, но ум понимает, что до них ещё пилить и пилить. Тим достал и убил очередную подземную тварь и наполнил не только свою флягу, но и мою, а также одну бутылку, которую я не выбросила. Пусть остаётся на всякий случай, подумала я. Сегодня мы не нашли водоёма, поэтому пришлось пить эту мерзость.

Спать Тим улёгся снова подальше от меня, а я… Нет, один раз я себя уже предложила, больше навязываться не буду. Ночью проснулась от какого-то шума. Вскочив, увидела, что Тим пытается оторвать от себя какого-то зверька, вцепившегося ему в плечо. Кинулась на помощь, т.к. от Войнса и Кирванзеса только шум, но никакой реальной пользы в данном случае ожидать не приходилось. Кирванзес сказал, что это именно такое существо, которое укусило его, а значит, Тиму конец. Ну, нет! Если он погибнет, то мои дни тоже сочтены, это я прекрасно понимала. Потому, как только мы оторвали от него эту гадость, я немедленно принялась отсасывать яд. Старалась долго и качественно, сплёвывая на землю. Через пять-десять минут мне уже казалось, что я стала вампиром и высасываю из Тима не только яд, но и кровь. Но лучше перебдеть, чем недобдеть.

Сон как рукой сняло от этого приключения, а вскоре и вовсе начался рассвет. Если б я раньше видела, как тут встаёт солнце, не пропустила бы ни одного дня. На востоке небо окрасилось в зелёно-розовые цвета, и эта удивительная расцветка захватывала всё больший и больший кусок неба. Само солнце выглядело ярко-красным до тех пор, пока полностью не вышло из-за горизонта. Затем постепенно оно начало белеть, а цвета рассвета сменились на обычное голубое небо. Я сама сорвала для себя сосульки на завтрак, Кирв и кот сидели возле спящего Тима. Кстати, а чего это он так долго спит? Он же жаворонок.