Kitabı oku: «Неделя длинных ножей»
Пролог
Турецкого вызвал к себе зам генерального прокурора Меркулов. Поздоровался за руку, указал на стул.
– Саша, как всегда, две новости, хорошая и плохая. С какой начнем?
– Как всегда, с плохой... – насторожился Турецкий. – А можно без предисловий?
– Тогда смотри. – Меркулов взял пульт и стал нажимать кнопки, включая телевизор и видеомагнитофон. – Я знаю, телевизор тебе смотреть некогда, но, наверно, знаешь про вчерашнее убийство капитана милиции Анисимова, которое показали в прямом эфире во время телерепортажа о задержании преступного авторитета?
– Черт знает что... Нет, впервые слышу, – признался Турецкий. – А зачем надо было снимать это задержание?
– Главное, кому? Наверняка и здесь политика, – Меркулов указал на потолок. – Сейчас разворачивается кампания, мол надо срочно поднимать упавший престиж милиции, и все такое. А наши безотвязные телевизионщики рады стараться. Решили в очередной раз показать стране, как бравые менты вяжут криминальных авторитетов, только не в сериалах, а на самом деле. Заранее широко разрекламировали, да так, что все авторитеты попрятались... Они, Саша, ради собственного рейтинга состряпают шоу о смерти своей матери. Вот, началось, сейчас сам все увидишь. Хотели как лучше, а получили, как всегда. В результате вся страна испытала шок...
– Кстати, я-то почему должен об этом знать? – спросил Турецкий подозрительно. – Разве этим должны заниматься мы, а не МУР?
– Разумеется, они, – продолжал официальным тоном Меркулов. – И я уже говорил по этому поводу со Славой Грязновым. Дело они возбудили. Но мы предполагаем, а начальство располагает. Генеральному оборвали телефоны, в том числе звонили и из Кремля. Все действительно в шоке от увиденного. Никому не хочется предвкушать одно, а кушать прямо противоположное. И продвинутая общественность желает знать, как такое могло случиться. А ее доверие к милиции пошатнулось еще больше. Именно этого, помимо гибели своего коллеги, милиция сбежавшему Доронину точно не простит. А если его поймают, то сымитируют попытку побега, так что даже и допросить не успеем.
– У них не заржавеет, – согласился Турецкий. – А вопросы останутся.
– Словом, генеральный сегодня утром приказал возбудить уголовное дело по факту гибели офицера милиции во время исполнения служебных обязанностей. Слава обещал дать в помощь опытных оперов. Генеральный добавил, что если работников правоохранительных органов безнаказанно убивают на глазах миллионов зрителей, то найти преступника – это дело чести не только милиции, но и всех нас. И еще сказал, чтобы я поручил расследование именно тебе, теперь все понял?
– Да понял... – недовольно пробурчал Турецкий, не отрываясь от экрана. – Спасибо за оказанное доверие! Так... А где обещанная хорошая новость?
– А помогать тебе будет наш новый практикант. Впрочем, ты его хорошо знаешь. Дениска Грязнов.
– С чего это вдруг он практикантом заделался? Слушай, а как же его частное детективное агентство «Глория»? Он что, его забросил?
– Оставил на время практики. Оказывается, и ты тоже не все знаешь. А все потому, что не интересуешься, чем живут твои друзья... Стыдно, Саша. Денис-то ведь без отрыва от частного сыска поступил в аспирантуру родного юрфака, год проучился и сейчас будет проходить у нас практику. Слава позвонил мне по этому поводу и попросил пристроить племянника именно к тебе.
– Растут детишки, – кивнул Турецкий. – Особенно чужие. Не заметишь, как тебя на пенсию турнут... Слушай, Костя, а почему Слава мне не звонил? – недоуменно спросил он. – Я бы и сам Дениску с дорогой душой...
– Не знаю, наверно, у тебя, как обычно, занято было, – сухо ответил Меркулов. – Меня же он просил Дениса не жалеть, а гонять его как сидорову козу, проще говоря, сразу втянуть в дело.
– Нет проблем. Вот пусть он этим делом об убийстве офицера милиции и займется.
– Под твоим непосредственным руководством, – добавил Меркулов и встал, давая понять, что разговор окончен.
Часть первая
1
Зимние сумерки уже сгущались, когда к бару «Мессалина» подъехали на «уазике» опоздавшие телевизионщики. Запыхавшаяся Галя Володина, телекорреспондент из программы «Криминал», виновато развела руками: дорожные пробки, будь они неладны. Трудно повышать голос на красивую женщину, и капитан милиции Сергей Анисимов только пожал плечами, глядя, как телевизионщики быстро разматывают свои кабели. И только убедившись, что они готовы, дал сигнал: пошли!
Озябшие оперативники, до этого болтавшие с мужиками возле киоска, где продавали подогретое пиво, к удивлению последних, мигом натянули на лица темные маски с прорезями для глаз и с двух сторон двинулись к бару.
Анисимов первым поднялся на крыльцо. Из приоткрывшейся двери тут же показался официант в форменной курточке, в руке у него была зажженная сигарета, он выжидательно взглянул на капитана.
– Здесь? – негромко спросил Анисимов.
Тот едва заметно кивнул и отошел в сторону, пропуская гостей, после чего сделал глубокую затяжку.
Натянув маску, Анисимов распахнул дверь, едва не сбив с ног пожилую подавальщицу с подносом, полным грязной посуды, который со звоном грохнулся на пол.
Несколько студентов, потягивающих пиво за стойкой, вскочили, а десяток парней со стрижеными затылками, сидевших за сдвинутыми столиками в дальнем углу, лишь лениво повернули головы в сторону ворвавшихся.
Анисимов сразу заметил Дона, он же Вячеслав Доронин, некогда известного авторитета местной группировки, ныне, по слухам, завязавшего. Его огромная фигура возвышалась во главе стола среди братков и девиц, подобранных где-нибудь на Тверской.
– Серега, ты, что ли? – спросил Дон, продолжая обнимать какую-то маруху и присмотревшись к его маске. – Ловишь, что ль, кого?
– Да ищем тут одного... – Анисимов подошел к их столу. – А вы тут киряете, типа, отдыхаете?
– Здорово! – протянул руку Дон. – Тенгиза ждем с его пацанами... Чего-то он опаздывает. Садись, посидим, покалякаем... Да нет тут твоих фраеров! Свои все пацаны...
Но в этот момент браслет наручников защелкнулся на его запястье.
– Ты арестован! – сказал Анисимов и махнул перед лицом Дона бланком с печатью и подписью. – Спокойно, Вячеслав, без лишних телодвижений, ты меня знаешь.
– Ты че, в натуре? – не понял Дон. Его маленькие медвежьи глазки стали наливаться кровью, а собутыльники вскочили, но он жестом велел им сесть обратно. – Спокуха! За что? Серега, ты, случаем, не перегрелся?
– Всем на пол! – скомандовал Анисимов и направил свой «макаров» на Дона. – А ты встань, когда с тобой разговаривают!
Девицы взвизгнули, нырнули под стол, братки вслед за ними. Дон встал, продемонстрировав присутствующим огромную разницу в весовых категориях между собой и отнюдь не щуплым капитаном.
– Серега, ты че?.. Это ж я!.. Да ты сыми с морды носок этот рваный, не боись... Не узнаешь уже?
И даже протянул руку, чтобы сорвать маску с лица Анисимова.
– Руки! – заорал тот, отступая. – Руки за головы!
Оперативники между тем деловито обшаривали карманы братков, которые послушно положили руки на затылки. На пол выкладывались выкидные ножи, газовые пистолеты, кошельки, бумажники, какие-то пластиковые мешочки.
Студенты, до этого разинув рты смотревшие на задержание, опомнились и на цыпочках потянулись к выходу.
– Куда?! – крикнул им вспотевший Анисимов. – Сафронов, не пускай их! Будете понятыми, поняли?
– И Сафрон здесь? – покрутил головой Дон. – Ты че, Анисим, никак решил меня вместо Муму утопить?
– Поговори мне... – Анисимов подтолкнул его на выход. Сафронов уселся, чтобы начать заполнять протокол задержания.
Когда они появились снаружи, Дон отшатнулся, встреченный резким, после полутьмы бара, светом ламп телевизионщиков, и тут же увидел нацеленную на него видеокамеру. Это привело его в бешенство.
– Ты, сука, совсем оборзела? Меня для кино снимаешь? – заревел Дон и рванулся с крыльца так, что Анисимов упал на бок и потащился вслед за ним, прикованный наручниками.
– Стой! – крикнул он, пытаясь подхватить выпавший пистолет. – Славка, стой!..
Но Дон бешено сметал всех, кто попадался на пути, волоча за собой тело капитана Анисимова, обмякшее после звучных ударов головой о бетонные ступеньки, и несколько капель брызнувшей крови попали на объектив телекамеры...
Галя на мгновение, не больше, встретилась с налившимися глазами авторитета.
– Я те поснимаю, сука! Я те припомню!..
Она едва успела отскочить, когда он на ходу выбил у из ее рук видеокамеру, та упала на асфальт, после чего рванул по тротуару, волоча за собой Анисимова, и скрылся в гуще толпы. От него шарахались, перед ним расступались, потом толпа снова смыкалась.
Съемка о задержании опасного преступника была сорвана. Галя, закусив губу, смотрела вслед скрывшемуся в плотной толпе авторитету. Слышала, как где-то, уже возле метро, истерично кричали женщины.
Выбежавшие из кафе оперы крутили головами, стараясь понять, куда мог сбежать Дон, потом бросились в толпу, которая в это вечернее время только увеличивалась, ибо час пик был в самом разгаре.
Матерясь и расталкивая встречных, Дон рвался в глубь толпы, отчего окровавленная голова капитана моталась, будто у оторванной куклы. Наконец бросился к ближайшему гастроному, втащил Анисимова за собой, приведя в ужас всех, кто там был, и только здесь увидел, что тот уже не шевелится.
Женщины панически кричали, продавцы попрятались под прилавки, все кинулись к выходу, и в дверях образовалась давка.
Не обращая на них внимания, Дон перегнулся через прилавок, взял бутылку пива, отбил горлышко об угол мраморного прилавка, часть отпил, оставшееся вылил себе на голову.
– Зин, – заметил он спрятавшуюся за холодильником дрожавшую продавщицу. – Колян там? – он кивнул в сторону двери, откуда только что доносились мерные удары топора.
Дверь скрипнула, и в зал осторожно выглянул лысоватый молодой парень в грязном от засохшей крови фартуке. В руке он держал тяжелый топор.
– Не ссы, – хрипло сказал Дон. – Че смотришь? Не видишь, от ментов сбежал...
Он втолкнул его назад в помещение, где на дубовой плахе лежала наполовину разрубленная бычья туша. Морщась от боли в посиневшем запястье, куда впилось кольцо наручников, Дон втащил за собой тело Анисимова. Сбросил тушу на пол, положил на ее место свою руку, соединенную наручниками с рукой мертвого капитана, и, взяв топор из рук Коляна, с размаху разрубил цепь. Вторым ударом воткнул топор в колоду.
– Дарю, – он кивнул помертвевшему от страха мяснику на тело Анисимова. – За баранину сойдет?
И ударил труп ногой, так что голова капитана безжизненно запрокинулась.
Потом кивнул на вторую дверь, противоположную той, за которой уже слышались крики оперов, ворвавшихся в магазин.
– Там открыто?
Колян неопределенно кивнул.
– Пошли, откроешь... – Дон взял его за ворот халата. – И ключи от тачки... скажешь, я угнал, соврешь чего-нибудь...
Колян своим ключом открыл, потом запер запасный выход, на что Дон одобрительно кивнул. Они быстро вышли в служебный двор магазина, потом мимо пустых ящиков прошли к стоящим у ворот машинам. Дон шел чуть позади, оглядываясь по сторонам.
У Коляна была видавшая виды «девятка».
– Нет, поведешь ты, – сказал Дон, когда мясник открыл дверь машины с тонированными стеклами. – Я сзади прилягу... Скажешь, мол, принудил я тебя, ага?
Они выехали со двора, никто их не остановил, проехали мимо входа в гастроном, и Дон, лежавший на заднем сиденье, чуть приподнялся, выглянув в приоткрытое окно. Присвистнул, увидев толпу зевак и съезжающиеся милицейские «газики» с «мигалками» и машины «скорой».
– На все у нас десять минут, – сказал он. – Не больше. – И усмехнулся. – Гони в центр, сбросишь, где покажу.
– Слав, а почему не за Кольцевую? – Колян удивленно обернулся к нему.
– Соображать надо, – усмехнулся Дон. – «Перехват» поди уже объявили. Там меня и ждут, где-нибудь на «Щелковской». И не только менты... Скажешь им, что я заставил тебя отвезти в Гольяново, там и скрылся во дворах... И не вздумай ссучиться, я тебя везде найду...
Сопя и кривясь от боли, он крутил на запястье так и этак наручник с остатком цепочки.
– Вот сука!.. Перекосило, что ли... Шило есть? Дай чего-нибудь потоньше... Прикинь, пер его на себе метров сто, он чуть мне руку не оторвал... Заходит, главное, как свой, и я ему, как человеку, стакан наливаю, на мол, Серега, расслабься...
Колян искоса взглянул в зеркальце заднего обзора на вздувшуюся правую руку Дона. Пошарил в бардачке и протянул ему узкий и тонкий ключ от собственной квартиры.
– Подойдет?
Дон кивнул, посопел, наконец открыл замок и сунул наручник в карман.
– Гони к Курскому по Садовому, там покажу...
– Слав, ну ты даешь, – наконец выдал свой комментарий Колян.
– С-суки, – сквозь зубы ответил Дон. – Хотели меня по ящику напоказ выставить. Как, мол, в Москве авторитетов вяжут.
Он говорил, а сам поглядывал в чуть приоткрытое окно наружу. На Лефортовской набережной, возле парка окружного дома офицеров, тронул Коляна за плечо:
– Тормозни... Здесь соскочу.
– Так до Курского еще не доехали...
– Чует мое ретивое, что там уже ждут, – усмехнулся Дон. – А вот здесь мне в самый раз.
Машина остановилась, и Дон, прежде чем вылезти, внимательно огляделся.
– А ниче у тебя тачка... – рассеянно сказал Дон. – Как новая.
– Капремонт только что сделал. Сегодня пригнал... Ободрали, суки.
– Бывай! – протянул руку Дон. – С меня причитается. Значит, скажешь им, сбросил меня в Гольянове. Не забудь.
– Да понял, понял.
– А это мы после узнаем, понял ты, или нет... – усмехнулся Дон и вылез наружу. – Черт, шуба в баре осталась, еще дуба дашь...
– Возьми мою, – сунул ему свою меховую куртку Колян.
– У тебя какой размер? – усмехнулся тот. – Меня первый же мент спросит, где спер. А вот если еще ствол одолжишь... Тебя ж сейчас все равно обыщут.
– Нет ствола, Слава. С собой не ношу.
– Ладно, мне тут недалеко, так добегу. Мой сотовый помнишь?
Колян кивнул.
– Позвонишь утром, расскажешь, что и как.
Он поднял воротник своей короткой, шестидесятого размера кожаной курточки и двинулся, не оглядываясь, в сторону парка.
Он шел по переулкам, стараясь не идти слишком быстро, чтобы не привлечь внимания. И все равно привлекал. На него оглядывались редкие прохожие. Вряд ли они видели в тусклом свете фонарей кровь на его куртке или на руках. Просто шел огромный человек, легко одетый для нынешней погоды.
Наконец он свернул в захламленный двор с «ракушками» и, прежде чем войти в дверь подъезда, впервые оглянулся. Двор был пуст. Он взял на заметку «шестерку», стоявшую неподалеку. На ее крыше были снег и наледь. Похоже, ею давно не пользовались. При случае может сгодиться...
Дон поднялся по грязной лестнице на второй этаж, позвонил в ближайшую дверь слева, прислушался. Послышались легкие шаги...
– Кто?
– Дед Пихто... – хмыкнул он. – Любаша, я это.
– Слава, ты?
Послышался лязг снимаемой дверной цепочки, потом щелкнули замки.
Невысокая и сухощавая молодая женщина привстала на цыпочки и обняла наклонившегося к ней Дона за шею.
– Откуда у тебя кровь? – спросила она, отстранившись. – И что у тебя с рукой? Смотри... Посинела вся и распухла...
2
Игорь Володин, ведущий журналист «Газеты для всех», сидел у себя в редакции и ждал очередного звонка от незнакомца, обещавшего некую эксклюзивную информацию, и потому сразу схватил трубку, едва он раздался. Это была его жена Галя.
– Игорь, это я... – она не то вздохнула, не то всхлипнула. – Тут такое творится, просто нет слов.
– А что случилось? – спросил он, глянув на часы. – С тобой все в порядке?
– Со мной, слава богу, все в порядке. А вот когда мы снимали задержание, сбежал арестованный, тот самый Доронин по кличке Дон, помнишь, ты о нем мне рассказывал? Вот только что это произошло у меня на глазах, представляешь?
– Ты там как оказалась?
– Долго рассказывать... Нас по тревоге послали снимать, как его будут брать... А он увидел, что мы его снимаем, и рванулся так, что милиционер, который был к нему прикован наручниками, упал головой о ступеньку... И насмерть. Ты меня слышишь?
– Да, где ты сейчас?
– Здесь же... Он еще аппаратуру нам сломал. Глаза бешеные... Убить меня был готов и все разнести. Что молчишь, я не помешала?
– Нет, просто хочу напомнить свой совет: уходи из «Криминала». Эти отморозки, в отличие от наших звезд, не любят, когда их снимают для телевидения. Тебе мало угроз, которые ты уже получила? С тобой, честно, все в порядке?
– Да.
– Тогда извини, мне должны позвонить.
– Заканчиваю. Ты сразу домой?
– Я позвоню, если задержусь...
Тот человек позвонил в назначенное время с точностью до минуты.
– Игорь Николаевич?
– Он самый.
– Это Сергунин. Я вам уже звонил. Вы готовы встретиться? Прямо сейчас?
– А где вы?
– Под окном вашей редакции, в машине. Или вы чего-то опасаетесь?
– Я пока не знаю, чего мне опасаться. И поэтому сейчас спущусь к вам, как мы договаривались... Кстати, как мне вас узнать?
– Я к вам сам подойду. Или позову. Когда выйдете, пройдите десяток метров вправо, там нет милиции... Кстати, никаких диктофонов, вы меня поняли?
– Хорошо.
Игорь положил трубку, подумав, снова ее поднял, чтобы позвонить в частное агентство «Глория» Денису Грязнову, который как-то оказал ему услугу, когда за Галей приударил богатенький кавказец с Центрального рынка. Она покупала у того виноград, а он схватил ее за руку и предложил виноград бесплатно. И сам же стал его отбирать. Словом, она отказала ему в любви с первого взгляда, и тогда он пошел за ней, выследил до самого дома. И стал ее всюду преследовать. Подсылал своих родственников, которые рассказывали ей о богатствах и авторитете Магомада, соискателя ее внимания. Тот факт, что она замужем, их не волновал: мол у русских не поймешь, кто замужем, а кто только так называется. Безутешный ловелас чуть ли не ночевал под ее окнами. Ночных серенад, правда, не пел, но деньги постоянно совал. В том числе Игорю, в качестве отступного.
Денис со своими сыщиками его выследил и поговорил, объяснив, что его ждет, если не отстанет. В качестве последнего довода и наглядной иллюстрации им пришлось продемонстрировать несколько приемов кунг-фу, которые подействовали лучше всяких убеждений.
Денег с этой образцово-показательной семейной пары Денис не взял, но они сами все поняли. В газете, где работал Игорь, вскоре появилась заметка о суровых буднях частного охранного агентства «Глория». А на телевидении прошел репортаж на эту же тему, где в качестве лирического героя, озабоченного состоянием преступности в стране, был показан Денис – на работе и дома. С тех пор он и Игорь обменивались интересной информацией разного рода, как только она появлялась.
Игорь позвонил ему так, на всякий случай, после второго звонка.
Денис сказал, что на время практики переходит работать в Генпрокуратуру и посоветовал ему продолжать переговоры с незнакомцем, иначе это будет выглядеть так, будто он чего-то боится.
Сергунин говорил коротко, боясь, что его запеленгуют. Во второй раз попросил о встрече. Обещал дать информацию, какой в газетах еще не было. И что-то такое было в его тоне... Словом, осталось впечатление, что ему нелегко далось решение позвонить в газету.
Игорь вышел из редакции и сразу поднял воротник куртки. Синие зимние сумерки, сырой ледяной ветер, все прохожие спрятали носы в шарфы или заслонились перчатками. Чертова погода... Скорее бы весна – и на дачу.
Он прошел направо, вдоль машин редакции, пока сзади его не окликнули:
– Игорь Николаевич, я здесь... Садитесь в машину, а то замерзнете.
Игорь обернулся на голос. Увидел приоткрывшуюся заднюю дверцу темно-синего «опель-пассата», откуда пахнуло теплом и сигаретным дымом.
– Не бойтесь, это не похищение. Я сам остерегаюсь. Сядьте сзади. Дверцу оставьте открытой, если вас что-то беспокоит. Место здесь людное, позовете на помощь, в конце концов...
Голос приглашавшего был простуженный и явно принадлежал не провинциалу. Обычно откуда-нибудь из Сибири или с Урала приезжают в Москву за правдой. Хотя, как сказал поэт, нет ее и выше.
– Мотор, как видите, не заведен, вот вам ключи зажигания, если не верите... И здесь же, кстати, от квартиры, где деньги лежат. Садитесь, а то замерзнете.
Со стороны водителя показалась рука с брелком, на котором болталось несколько ключей.
Пожав плечами, Игорь сел на заднее сиденье. Теперь он видел затылок и часть спины сидящего спереди, а также его лицо в зеркальце заднего обзора. Глаза внимательные, с прищуром, напряженное, худое лицо.
– Не холодно? – спросил незнакомец и, не дожидаясь ответа, включил мотор и отопление.
Игорь увидел в зеркальце его усмешку.
– Разумеется, свою машину я могу заводить без ключа, чтобы включить обогреватель. Мало ли какие бывают обстоятельства, когда необходимо, как сейчас, чтобы мне доверились. Но вам, повторяю, опасаться нечего.
– Может быть, обойдемся без загадок? – спросил Игорь.
– Сначала я должен вас проверить на отсутствие диктофона, – посерьезнел незнакомец.
– Будете обыскивать?
– Зачем? – обернулся к нему собеседник. В его руке был небольшой прибор с мигающим красным пятнышком микролампы. – Если у вас под курткой пейджер или сотовый, отложите в сторону, пока я не включил сканер. Он покажет, как вы выполнили мое условие.
– А как насчет доверия?
– Я только что обманул ваше доверие, отдав вам ключ зажигания, верно?
– Ну, верно... – согласился Игорь.
– А вы мне поверили... К тому же у вас, Игорь Николаевич, есть друзья в сыскных бюро, а у тех в прокуратуре. Значит, обмениваетесь с ними информацией. И наверняка вы подстраховались, сообщив о предстоящей встрече. Они ведь все знают, верно?
– А что, вас ищут?
– Вы догадливы. А я скрываюсь.
– Что ж, вы правы, – перебил Игорь. – Я вас тоже обманул. У меня есть диктофон.
И он вытащил аппарат из кейса, отключил его и положил рядом на сиденье.
– Нехорошо, – посуровел незнакомец, проследив за его манипуляциями. – Я, признаться, представлял вас по-другому, когда читал ваши журналистские статьи и расследования.
– Все-то вы обо мне знаете, – сказал Игорь, положив руку на ручку двери и приоткрыв ее, как бы собираясь выйти. – А вот я о вас – ничего.
– А вы не торопитесь. На вашем месте я бы все-таки сначала узнал, что именно я о вас знаю. И о ваших близких.
Игорь насторожился.
– Что вы этим хотите сказать?
– Что у нас с вами профессии разные, – сказал незнакомец. – Вы человек публичный, на виду, а мне есть что скрывать и есть от кого скрываться. И потому не спрашивайте, как меня зовут. Достаточно фамилии.
– Которая вымышленная?
– Разумеется. Хотя паспорт настоящий, – усмехнулся Сергунин.
Такое уже бывало, подумал Игорь. Сейчас последуют устные мемуары о трудном детстве в отстающем колхозе. О преступной среде, которая затянула. И как тяжко было потом встать на путь исправления. Напиши о нем книгу, а гонорар пополам...
– От меня-то что требуется? – спросил он вслух.
– Для начала выслушать, не перебивая... Короче, мне предложены большие деньги. Двадцать пять штук, – понятно? – зеленью в качестве аванса за акцию, о которой я не могу распространяться. Остальные семьдесят пять – по исполнении. Слишком большие деньги, не правда ли?
– Не знаю. Разве денег бывает слишком много?
– Выходит, бывает...
– Вам нужен совет, как их потратить? – спросил Игорь.
– Тут я сам разберусь. Дело в том, что я уже взял задаток.
– Хотите со мной поделиться?
– Неплохая шутка, – кивнул незнакомец. – А что, это мысль.
Игорь взглянул на часы.
– У меня назначена встреча, и на все про все у нас десять минут.
– Да нет у вас сегодня никакой встречи! – усмехнулся незнакомец. – Во всяком случае, до вечера. Так вы сказали, уходя, ответственному секретарю редакции, когда он спросил вас по внутреннему телефону, будете ли вы на месте, если потребуетесь главному редактору.
– Что ж, у вас первоклассная подслушивающая аппаратура, – пробормотал Игорь после паузы.
Только этого не хватало, подумал он.
– Это я вас взял на понт, – усмехнулся Сергунин. – На самом деле, это мое предположение. А так я совсем ничего не знаю. Но вы правы насчет первоклассной аппаратуры. И потому, кстати, у меня первоклассная информация.
– Так чем могу быть полезен? – холодно спросил Игорь. – Вам дали большой задаток за некую акцию. И что?
– Слишком большой, – уточнил незнакомец.
– С вами тяжело разговаривать, – признался Игорь. – Все вокруг да около.
– Я хочу сначала понять, можно ли вам довериться...
– А я хочу понять, какого черта я с вами теряю время! – не выдержал Игорь и снова взялся за ручку двери.
– А вы не спешите, Игорь Николаевич... Вы ведь журналист. Кто знает, может, не пожалеете, когда узнаете, о чем я вам хочу рассказать. И оставьте дверь в покое.
– Для начала хотя бы назовитесь как-то, я ничего о вас не знаю, кроме названной вами фамилии Сергунин, наверняка вымышленной, так? – неохотно сказал Игорь. – Имя-то у вас есть? Я уже не говорю об отчестве. А то непривычно как-то... говорю с человеком, который называет меня по имени-отчеству, а сам не представился.
– Вот что значит хорошее воспитание! Ну хорошо, не нравится фамилия? А Павел вас устроит?
– Павел так Павел... Но почему-то мне кажется, что это как раз ваше настоящее имя, – хмыкнул Игорь.
– Так вот, если вам предлагают слишком большой задаток за заказную статью, что это для вас означает?
– Что заказчик богатенький, – пожал плечами Игорь. – Или что я должен «мочить» очень важную персону... Или и то и другое вместе.
Он тоскливо смотрел в окно. Теперь там вовсю шел дождь со снегом. Хотя, возможно, это был снег с дождем. Зачем он только согласился на эту встречу?
– Ну, ну... уже теплее, – сказал Павел.
– Кажется, я понял... Вы подозреваете, что оставшуюся сумму заказчику не захочется вам выплачивать? – внезапно догадался Игорь. – Потому что будет некому? Он дал большой аванс, чтобы вас соблазнить...
– И бросить. Уже горячо, – Павел неопределенно кивнул, по-прежнему глядя перед собой.
– Вы киллер? – присвистнул Игорь, с возрастающим интересом глядя на Павла. (Врет или не врет? Если да, то зачем?)
– Вы не прокурор, а я не явился к вам с повинной, – ответил Павел, напряженно глядя перед собой.
– Откуда я знаю, что вы не морочите мне голову? – спросил Игорь.
Павел не ответил.
– Что ж, такое бывает, – продолжал Игорь. – Я хочу сказать, исполнителей убирают, чтобы замести следы, так?
– Да.
– А вы не выполняйте! – воскликнул Игорь.
– Я уже взял аванс. И посвящен в детали и подробности. От таких предложений не отказываются. Опасно. Понимаете?
– Кажется, да...
– К тому же я хочу еще немного пожить, промотав эти бабки. Короче, я решил с вашей помощью предупредить заказчика, до того как я исполню его заказ, чтобы он не вздумал со мной хитрить. Теперь вы все знаете.
– Что я знаю? Что вы можете убить любого, лишь бы вам заплатили?
– Только не читайте мне мораль... – поморщился Павел. – Нет, не любого. Я с разбором. Убиваю только подонков. Этих даже с большим удовольствием. И мне еще за это хорошо платят.
– Так что хоть за акция, вы можете наконец сказать?
– Нет. О ней вы скоро услышите, только не от меня. По телевидению, из газет. А чтобы подстраховаться, я решил с вашей помощью предупредить заказчика, чтобы не вздумал со мной это проделывать. Если со мной что-то случится, подробности этой истории сразу станут вам известны... – он заговорил громко и раздельно, будто диктуя, по-прежнему глядя в одном направлении, прямо перед собой. – Со всеми именами, адресами и документами. Которые вы отнесете в прокуратуру.
– Даже так? – Игорь привстал, отчего голова уперлась в потолок кабины. И снова сел, не вполне понимая, что должен делать дальше.
Павел молчал, по-прежнему глядя в лобовое стекло.
– А зачем вы мне это все говорите? – спросил Игорь.
– Вы мне нужны как гарант моей безопасности, неужели до сих пор не поняли? Наш разговор сейчас подслушивают представители заказчика, теперь дошло?
– Ах вот оно что!.. Я стал вашим заложником?
Павел не ответил.
– Ловко вы меня... А если я откажусь? – неуверенно сказал Игорь.
– Поздно. Вы уже слишком много узнали. Значит, стали опасны для моих работодателей. И теперь я тоже ваш гарант, как вы – мой. Вы мне нужны живым, верно? Значит, я вас должен беречь. А такого телохранителя, да еще бесплатного, вы нигде не найдете. Словом, как только вы залезли в мою машину, вы на все подписались.
Он снова посмотрел в окно.
– Что вы там увидели? – спросил Игорь.
– Какая вам разница... – сказал Павел. – Хотите все знать?
– Я журналист... – напомнил Игорь.
– ...у которого хороший знакомый директор сыскного агентства «Глория». А тот, кстати, со вчерашнего дня проходит практику в Генпрокуратуре, – хмыкнул Павел.
– Вы это серьезно?
– А вы проверьте. Позвоните и все узнаете... Ладно... Видите, вон там отъезжает «девятка» цвета мокрого асфальта?
– Вижу...
Игорь и вправду увидел резко взявшую с места «Ладу», нагло подрезавшую нос какому-то огромному и навороченному джипу.
– Они нас подслушивали, думая, что я не в курсе. Я это говорил скорее для них, как вы понимаете, чем для вас. И сейчас они помчались к хозяину, чтобы доложить, какие неприятности могут с ним случиться, если он захочет от меня избавиться.
– Вот так, да... – растерянно сказал Игорь. – Значит, так и есть. Вы меня использовали.
– Можно сказать и так, – посочувствовал Павел. – Втравил я вас. Теперь и вы для них стали опасны... Зато какой материал для вашей будущей книги! Вы ведь книги пишите про такие истории, верно? Я некоторые из них читал.
– Ну и как?
– Нормально. Читать можно. Хотя и врете много. Но и без этого, наверно, нельзя. Короче. На вашем месте я бы тоже подстраховался. Сегодня же рассказал об этом своим коллегам и знакомым. Чем больше людей будут об этом знать, тем для вас лучше. Пока подобная информация замкнута только на вас – вы в опасности.
– Вряд ли они такому поверят, – вздохнул Игорь.
– Но прежде всего расскажите вашему другу из «Глории». Для достоверности можете ему дать мой словесный портрет. В этом для меня нет никакой опасности. Сегодня он у меня один, завтра другой...
– Они и это слышат? – вполголоса спросил Игорь.
– Нет. Они отъехали достаточно далеко, а их микрофончик, который они мне подложили... – С этими словами он достал из-за зеркальца заднего обзора «жучок» и продемонстрировал его Игорю. – Я только что отключил... Что смотрите? Никогда не приходилось бывать на месте своих героев? – спросил он у онемевшего Игоря.
– Нет, еще никогда не выступал в роли страхового полиса... И против своей воли.
– Что ж, сочувствую. На сегодня вы мне больше не нужны. И я вас не задерживаю.
Он демонстративно посмотрел на часы.
– Да, еще одно дело. Наверно, вы знаете об этой истории с Дорониным, сбежавшим от ментов, когда его задержание снимали для телевидения?
