«Любовь во время чумы» kitabından alıntılar, sayfa 3

В беде любовь обретает величие и благородство.

Любовь остается любовью во всякие времена и повсюду, но особенно сильной и острой она становиться по мере приближения к смерти.

Она знала, что он любил ее больше всего на свете и никого в целом мире не любил больше нее, но любил он ее для себя, на благо себе, любимому

Человечество подобно армии на марше: продвигается вперед со скоростью самых медленных.

Не верю в приличных женщин, которые не умеют играть на пианино.

Как-то давно он сказал ей вещь, которую она не в состоянии была представить: ампутированные части тела могут болеть, можно ощущать щекотку или судорогу в ноге, которой уже нет. Точно так и она почувствовала себя без него — ощущала его там, где его уже не было.

Она не только может быть счастливой без любви, но и может быть счастливой вопреки любви

Они только что отпраздновали свою золотую свадьбу и уже не умели жить друг без друга ни минуты и ни минуты не думать друг о друге; это неумение становилось тем больше, чем больше наваливалась на них старость. Ни тот, ни другой не могли бы сказать, основывались ли эта взаимная помощь и прислуживание на любви или на жизненном удобстве, но ни тот, ни другой не задавали себе столь откровенного вопроса, поскольку оба предпочитали не знать ответа.

Мудрее жизни ничего не придумаешь.

Ничто не характеризует человека больше, чем то, как он умирает.