Kitabı oku: «Тоже люди», sayfa 16
Он «уселся» в кресло, жестом предлагая ей сделать то же самое. Она повиновалась, пораженно глядя, как он опирается призрачными локтями на вполне реальные подлокотники настоящего кресла, как дрожат и переливаются искры света на серебряных нашивках его элегантного, безупречно белого кителя.
– Милая леди Лилия, – начал капитан. – У вас конечно же найдется хотя бы одна минутка, чтобы выслушать меня. В противном же случае выбросьте записку в дезинтегратор.
Кошечка посмотрела на диск, который послушно лежал у нее на ладони, и опять перевела взгляд на голограмму.
– Спасибо. – Землянин чуть заметно улыбнулся. – Я очень надеялся на это. Конечно, не очень красиво с моей стороны то, что я послал записку, а не пришел сам, но все же постарайтесь меня понять. Мне пришлось временно принять командование над экспедицией, а это обязывает меня подчиняться некоторым общепринятым правилам, по которым я не имею права примешивать какие бы то ни было чувства к своей работе. Так уж заведено, что начальник должен быть абсолютно беспристрастен или обязан хотя бы казаться таковым… Прошу прошения за «эффектное» появление во время завтрака. Признаюсь, это была не случайность, а совершенно сознательное действие. И вахтенный пилот, и ваша подруга Доминика, даже не подозревая об этом, исполняли отведенные им роли в спектакле, целью которого было выманить вас и Ричарда в коридор для «приватного разговора». Возможно, я несколько поторопился и мне нужно было действовать более умеренно. Однако, зная, что на борту «Упрямца» свободно разгуливают такие люди, как капитан Ричардсон и его подручные, я попросту боялся опоздать, так как прекрасно понимал, на что способна подобная команда. Я несколько минут дожидался за дверью, пока вы не вышли из столовой, и далее повел себя намеренно провокационным образом, уповая на «эффект неожиданности», и не просчитался. Единственное, чего я не смог предусмотреть, это внезапное появление Эдвина и Доминики в коридоре. Предупредить заранее я их не мог, они бы просто меня не поняли и провалили бы все дело. Помните меня, когда я только попал к вам? Я был такой же простодушный и наивный и многого не видел и не понимал, как они сейчас. Они очень хорошие люди, они мои товарищи, и я не могу допустить, чтобы они стали жертвами пиратского захвата, который наверняка готовил капитан Ричардсон. Быть может благосклонная именно к ним фортуна сохранила мне жизнь и разум как раз для того, чтобы я вмешался здесь и сейчас… Прошу вас, не надо меня бояться. Я всей душой желаю только добра и мира между нами. Ни к вам, ни даже к кому-либо из команды «Звездного волка» я не питаю скрытой личной ненависти. Постарайтесь поверить в мою искренность.
Эмиль на минуту замолчал, встал из кресла и сделал несколько шагов по комнате. Его образ был так реален и полон движения, что Кошечка на секунду усомнилась в том, что это всего лишь объемное изображение. Наконец Эмиль остановился посреди каюты, и их взгляды встретились. И тут она вдруг поймала себя на мысли, что восхищается им, восхищается его осанкой, его стремительными, но в то же время плавными движениями, всем его существом, исполненным спокойного достоинства и силы. Она и раньше восхищалась им, но делала это втайне от самой себя. Теперь же она не стыдилась своих мыслей.
– Я верю вам, капитан, – прошептала она, медленно вставая из кресла и не отрывая взгляда от его глаз. – Я верю в вашу искренность.
Она приблизилась к нему. Теперь они были лицом к лицу, совсем как тогда, при прощании. Она, мучимая сомнениями и разного рода догадками, старалась разглядеть хоть какой-нибудь скрытый намек или искру подвоха. Ее пугала та неопределенность, с которой говорил Эмиль, настораживали его официальность и сдержанность. Все это казалось ей слишком сложным и полным какого-то хитрого умысла. Может быть, она уже действительно совсем безразлична ему? Возможно, ее присутствие вызывает у него только неприятные воспоминания? Тогда зачем вообще эта записка?
И Кошечка не выдержала. Сжав от волнения кулаки так, что хрустнули пальцы, она произнесла, точнее прокричала:
– Зачем? Зачем все это? Зачем ты вообще сюда явился?
– Как бы я хотел сейчас целовать ваши руки. – Голос капитана Алекси прозвучал печально, как эхо. – Вы вышли замуж. Вы вышли замуж за Ричардсона и теперь ждете ребенка. Вы все-таки любите его… Ричарда.
– Но… – начала Кошечка и тут же осеклась, вдруг подумав, что объясняться сейчас было бы глупо. Ведь это всего лишь голограмма, пусть и интерактивная.
Землянин тем временем продолжал:
– Я приглашаю вас и еще вашего… кого хотите из ваших людей в гости на борт моего звездолета. Всего лишь нужно сказать Доминике, что вы приняли приглашение, и она отвезет вас. Я жду в любое время. Прощайте… и, надеюсь, до свидания. – Он грустно улыбнулся и галантно склонил голову, прижав левую руку к груди.
Голограмма померкла, быстро становясь все более расплывчатой и прозрачной. Наконец последние «искры» изображения исчезли, и только Кошечка неподвижно стояла посреди каюты и сжимала в руке маленький черный диск.
Катер приблизился к кораблю. Теперь силуэт звездолета был явно виден невооруженным глазом, им можно было любоваться на экране живого обзора.
«Удача» была изящна и по-боевому обтекаема, она свободно раскинулась в бархатном космосе, сверкая бортовыми огнями.
– Ну вот, мы почти приехали, – обернувшись, сказала Доминика и, встретившись взглядом с Ричем, добавила: – А вы кажетесь мне вовсе не таким страшным, как описал ваш характер капитан Алекси. По-моему, он слишком сгущает краски, или я, скорее всего, его не так поняла.
Она виновато улыбнулась и, отвернувшись, занялась пультом управления. С мелодичным сигналом включилось стерео, и возникло изображение ангельски хорошенькой женщины. Красотка вальяжно расположилась в штурманском кресле и лениво водила пальцем по небольшой планшетке. Она была одета в светлого оттенка комби, очень женственный и изысканный, но с претензией на форменность и с все той же эмблемной семеркой. Гладкие каштановые волосы были заколоты на макушке блестящей серебряной заколкой, а изящество ножек подчеркивали серебристые босоножки на каблучках.
Кошечка побледнела и вцепилась в подлокотники. Ей показалось, что сейчас она ослепнет и оглохнет, так сильно застлали внезапные слезы глаза и так оглушительно громко застучала кровь в висках. Рич же, до этого неподвижно и скромно сидевший с каменной физиономией, вдруг криво ухмыльнулся и незаметно для Доминики больно ущипнул Кошечку за ляжку.
Женщина в штурманском кресле, увидев гостей, выпрямилась, отложила планшет и сделала приветственный жест.
– Здравствуйте! – улыбнувшись, сказала она. – Как приятно, что гости из другого мира все-таки решили посетить нас. Мы очень ждали.
– Что-то начальства не видно. – Доминика приблизила лицо к экрану, как будто хотела вылезти за пределы обзора стерео.
– Мы не знали точно, когда вы прилетите, да и прилетите ли вообще, – все так же улыбаясь, объяснила красотка. – Капитан Алекси сменился с вахты и отдыхает.
– Почему так официально? Спит, что ли?
– Нет, наверняка в тренажерном жале балуется. Мужчины, они как большие дети.
– Ты говоришь это с таким скепсисом, как будто сама не занимаешься чем-нибудь подобным в свободное время. – Доминика шутливо пригрозила пальцем. – Ну, ты все-таки собираешься принять нас на борт? Или нам предстоит тут болтаться до окончания твоей вахты?
– До готовности магнитной ловушки осталось всего несколько секунд. Так что, добро пожаловать! – засмеялась землянка (видно, ее очень забавлял и развлекал разговор) и небрежно положила наманикюренную ручку на пульт управления.
Катер чуть заметно вздрогнул, и его потянуло к кораблю. Через пять минут Кошечка, сэр Рич и Доминика уже стояли на пластиковых плитах «причального» отсека. Дверь «переходника» открылась, и в проеме возникли все та же красотка и капитан Эмилио Алекси собственной персоной. Шеки его раскраснелись от тренировки, но в остальном его вид был просто безупречен, и даже скромненький (по меркам землян) комби сидел на нем как ни дать ни взять парадная форма.
– Здравствуйте, – сказал он и вежливо кивнул головой в знак приветствия.
Сэр Рич невольно повторил жест и смутился. Кошечка стояла, опустив взгляд.
– Я счастлив снова видеть вас, леди. – Капитан Алекси шагнул к Кошечке и, нежно взяв ее за руку, склонился и чуть коснулся ее кисти губами.
Кошечка подняла на него глаза и рассеяно пролепетала:
– И я тоже рада… поверьте… сэр капитан…
– Просто Эмиль. Добро пожаловать на борт моей «Удачи». – Он улыбнулся и отпустил ее руку, потом перевел взгляд на Рича и добавил изменившимся в строгую сторону тоном: – Вам же, сэр, пристало обращаться ко мне сугубо официально, для вас я капитан-исследователь земного флота Содружества Эмилио Алекси. Было бы откровенным лицемерием утверждать, что вас мне тоже очень приятно видеть, но, тем не менее ничего не попишешь… закон гостеприимства для всех один, поэтому, пожалуйста, не стесняйтесь и чувствуйте себя как дома, однако не забывайте, что вы все-таки в гостях. Прошу.
Он сделал приглашающий жест к открывающейся двери, и все направились в кают-компанию звездолета.
…Они остались в кают-компании наедине. Недопитый кофе стыл в фарфоровых чашках, а они сидели друг напротив друга, опустив головы. Наконец, Эмиль поднял глаза на Кошечку и произнес:
– Значит, это правда. Ты любишь Ричарда… а я-то до последнего надеялся, что это вынужденная уступка с твоей стороны.
Кошечка резко подняла голову, глаза ее почему-то наполнились слезами.
– Разве это теперь имеет какое-нибудь значение?
– Имеет. И очень большое. – Эмиль нервно хрустнул пальцами. – Лично для меня.
– Ты ведь не собираешься нас уничтожить? – Кошечка пыталась скрыть слезы, которые предательски изливались из глаз. – Ты… Вы, великодушный господин капитан…
– Почему такое недоверие и страх? – смущенно пробормотал Эмиль, закрывая лицо ладонями. – Почему мы, земляне… почему я кажусь тебе таким ужасным? Я уже трижды поклялся, разве этого недостаточно? Что еще нужно сделать, чтобы тебе все-таки поверили? – Он отнял руки от лица и вопросительно-умоляюще посмотрел на Кошечку.
– Нет, ничего… Я верю, я просто спросила… – Она запнулась, совсем смутившись. – Ну, а если бы я сказала, что совсем не люблю Рича?
– Тогда бы я попросил вас, леди Лилиана Джорджи… тебя, моя желанная Лилия, связать свою судьбу с моей и улететь со мной на Землю.
– Господин капитан-исследователь делает мне предложение руки и сердца? И его даже не беспокоит… У меня ведь скоро родится ребенок…
– Он будет твоим и моим. Мы будем любить его…
– Твоим и моим? Но откуда… – Кошечка опять осеклась, сбитая с толку.
– Конечно. Я всегда мечтал, чтобы у меня были дети. Мы будем вместе заботиться о нем, наблюдать, как он растет, как умнеет, набирается сил, как потом будет учиться… Мы дадим ему все, что нужно: тепло, заботу, опору, пример…
– А что, если это ребенок от мужчины, который является твоим злейшим недругом? – Кошечка наконец поняла, что он пока еще ничего не подозревает.
– Не имеет значения, чья кровь в нем будет течь. Если ты примешь мое предложение, я буду считать его родным. Ведь он появится на свет… маленький, беспомощный… Младенцы совсем безгрешны, как можно их не любить? Как я могу не любить ребенка, если я люблю его мать?
– Ты до сих пор любишь меня? Неужели это правда? – Кошечка протянула к Эмилю руки и тут же их отдернула, опрокинув чашку. – А эта…девица из штурманского кресла? Как же она? Она – штатная любовница или ты ей тоже в свое время сделал предложение соединить судьбы…и она согласилась? Вы, земляне, какие-то слишком уж благодушно улыбчивые по любому поводу. Это наводит на подозрения в хорошо завуалированном двуличии. Похоже, привычка прикидываться паиньками у вас – общепринятый стиль поведения. – Она вскочила, нащупала и вывернула потайной карман и буквально швырнула на стол его содержимое: – Посмотри, я тайком берегла все это как память о тебе. Я всегда носила все это с собой, пряча от посторонних глаз, так как боялась потерять… – Она ткнула пальцем в мягкую планшетку в золотистой «корочке». – Ты…как это… вроде бы даже не запаролено, полно каких-то записей, язык и смысл которых недосягаем для меня…
Эмиль с полминуты молчал, пораженно глядя на вещи на столе, потом взял гаджет и «открыл» содержимое:
– Тут нет никаких страшных секретов. Это… это просто стихи, правда, на древних языках Земли. Понимаешь, увлечение… – Он бережно свернул и опустил вещь в карман. – Я-то думал, что потерял эти записи тогда навсегда… я ведь начал вести записи еще в школе и никогда никуда не копировал…
– Не в этом дело! – Кошечка на мгновение забыла, что перед ней всесильный начальник землян. Ей вновь показалось, что она на Джорджии в отцовском кабинете. – Ты просто не желаешь понимать того, о чем я говорю! Посмотри на это! – Она схватила прозрачный шарик с изображением Евы. – Эта была первой… или нет? А эта кокетка в рубке? Она какая по счету? Интересно, и каким же будет личный номер у меня, если я соглашусь? – Тут она осеклась, как будто опомнившись от кратковременного забытья, и с внезапным испугом взглянула на Эмиля, прошептав: – Простите меня за несдержанность, господин капитан.
– Не надо извиняться. Просто выслушай. – Эмиль встал из-за стола, подошел к обзорному экрану и уставился куда-то в темные глубины космического пространства. – Здесь и сейчас я смогу вовремя оправдаться. Эта женщина – штурман «Удачи». Мы работаем вместе с того момента, как этот звездолет сошел со стапелей. Еще один нюанс: у нас с ней довольно большая разница в возрасте. Видишь ли, Ида Гласкова уже была дипломированным штурманом, а я еще учился в начальной школе. Кроме того, она замужем и, по-моему, очень даже счастлива в браке, у нее взрослые дети. – Он помолчал с минуту и опять продолжал: – Я просто хочу сказать, что во что бы то ни стало хотел увидеть тебя… Я люблю только тебя и вернулся в эти места из-за тебя, хотя мне и стыдно в этом признаваться. Мои товарищи… они летят ради исследования, ради мирного контакта с вашей цивилизацией, и в этом они чужды сугубо личных мотивов, не то что я… Но если ты не желаешь, тогда к чему весь этот разговор? Я не хочу быть препятствием для вашей с Ричардом…любви.
Кошечка встала и медленно подошла к Эмилю. Она робко взяла его за руку и прошептала:
– Я совсем не люблю Рича, это правда. Но временами я бываю такая подозрительная и нетерпимая. Ты же знаешь, Святошенька, ты знаешь…
Она умолкла, опять внезапно и со всей отчетливостью осознав, с кем имеет дело. Ее рука вздрогнула и похолодела.
Эмиль обернулся к ней, ловя ее взгляд. Ее ладонь все еще была в его руке:
– Прости… я напугал тебя… ты испугалась моего гнева… Прости… я веду себя как жестокий эгоист…
Он вдруг опустился перед ней на колени и прижался щекой к ее ладони. Так они и стояли молча и неподвижно, казалось, почти целую вечность, хотя по часам эта вечность длилась не более минуты. Наконец Кошечка опустилась рядом с Эмилем и прошептала:
– Ты не знаешь одного, только одного… Это дитя вовсе не ребенок Рича, нет. Это твой ребенок. Твой и мой. Помнишь ту единственную ночь тогда…
Она замолчала, встретившись взглядом с его сияющими от любви и счастья глазами. Они вновь смотрели друг на друга, и столько чувства было в этом взгляде! Это было как тогда… Время и пространство вновь исчезло для них, сейчас они были не просто парой людей, поглощенных светлым чувством без остатка. Теперь у них был еще и тот, кто иногда ворочается под сердцем и сладко давит на лоно там, внутри нее. Теперь их было трое, три сердца бились в унисон так близко друг от друга, что их удары сливались, и нельзя было выделить биение одного из сердец в отдельности.
Лилиана и Эмиль обнялись. Они снова были вместе, но теперь во всей Вселенной не нашлось бы силы, способной их разлучить.
Старый Лео не находил себе места. Нет, он был доволен, он был даже счастлив уже хотя бы оттого, что его непутевая дочка все же нашла свое счастье. Пусть даже таким неожиданным образом. Ведь появление землян, да еще во главе с бывшим рабом по кличке Святоша, который хорошо запомнился Старому Лео подозрительным для невольника трудолюбием и дельностью, да еще поразительно дерзким и удачным побегом, обошедшимся хозяину Джорджии слишком дорого, было подобно грому среди ясного неба. Но кто бы осмелился теперь назвать презрительной кличкой этого человека! Все, что Лео слышал от дочери и над чем смеялся, считая чистым вымыслом, рассчитанным на доверчивость влюбленных дурочек, оказалось правдой. Святоша-то, оказывается, среди своих именовался капитаном-исследователем, был полноправным хозяином поражающего воображение даже одними своими чисто внешними параметрами звездолета и, судя по всему, еще и верховодил над другими не менее «серьезными» кораблями, в момент приземления «начальника» находящимися на высокой орбите «на стреме». Кроме всего прочего (и это являлось самым верным показателем того, как считал Лео, что этому парню не стоит грубить), даже в кругу товарищей его называли не иначе как «дорогой друг Эмилио». И хотя Кошечка не раз говорила отцу, что у землян вообще не принята грубость и они никогда не дают друг другу кличек, а обращаются исключительно по именам, Старый Лео все равно был убежден, что это неспроста. Ведь его самого, даже в те лучшие времена, когда он был еще совсем молод, красив, щегольски одет, никогда не спускал оскорбительных словечек в свой адрес без надлежащей зуботычины и мог выбить пятью пистолетными выстрелами навскидку пять десяток, все равно иначе как сэром Жором или попросту Джориком (для дружков) его никто не величал.
Так вот, этот Святоша, нет, теперь уже, прошу прощения, благородный господин капитан-исследователь Эмилио Алекси сначала любезно и вежливо просит позволения на посадку, хотя на черта ему это разрешение, ведь в соседнем кресле смущенно ерзает, влюбленно поглядывая на него искоса, родненькая дочка хозяина планеты, да и вообще земные корабли практически неуязвимы для всего известного астрам оружия. А потом, после приземления, он лично спускается по трапу с бедняжкой Кошкой, которая просто сама не своя от такой чести, чинно провожает ее до самого флаера и в довершение всего целует ей руку у всех на глазах, как в те времена, когда был подневольным слугой. Букет цветов, которые он ей подарил при прощании, наверное, стоил просто баснословных бабок (они были какого-то неизвестного Лео сорта, живые, очень красивые и изысканно-ароматные, и все еще стояли в вазе в Кошечкиной комнате), хотя, по правде говоря, лучше бы презентовал какую-нибудь безделицу немножко подешевле, но, к примеру, из золота. Далее, после нежного расставания с объятиями и слезами (Кошечкиными) землянин опять же вежливо извинился за свое неожиданное появление и «доставленное беспокойство» и мирно удалился. Кстати, на борту одного из земных кораблей в это время находилась в плену вся команда «Звездного волка» с самим капитаном Ричем во главе, и Кошечка сказала, что Эмиль (помнится, так она называла своего земляшку и раньше) поклялся, что их отпустят по прибытии на Лею, и что в его честности она не сомневается.
Старый Лео еще раз взглянул на контейнер с серебряной эмблемой. Такая же метка присутствовала и на пластиковой коробке внутри него и на непонятном маленьком черно-матовом диске. Он опять вспомнил, как несколько суток Кошечка не находила себе места, бывало, весь день металась по дому как ошалелая, ничего не ела, ни с кем не разговаривала, ночью не спала, все время всхлипывала и играла сама с собой на компьютере, потом среди ночи выходила в сад и до зори сидела на скамье среди цветов. Наконец однажды вечером она со слезами на глазах призналась отцу, что приняла решение навсегда покинуть родную планету. Он не стал ее разубеждать, он сразу понял, что ее решение окончательно и бесповоротно и ему не следует мешать осуществлению ее мечты. Этой же ночью отец и дочь тайно покинули усадьбу и прибыли в назначенное место. Еще издали они увидели одинокую фигуру на гребне холма. Это был он, Святоша. Он прибыл один, без сопровождения, и, судя по всему, даже без оружия. Кошечка подбежала к нему, они обнялись и поцеловались. Он склонился и нежно погладил ее округлый живот: конечно же он знал о будущем наследнике. Лео тогда еще искренне удивился, как это землянин умудрился высадиться на Джорджию незамеченным системой слежения.
Старый Лео взял в руки диск и стал задумчиво водить пальцем по его поверхности. Его маленькая Кошечка, его славная непутевая дочурка, покинула его навсегда, и вряд ли теперь они свидятся еще хотя бы когда-нибудь. Он не тешил себя пустыми надеждами на встречу, он понимал это со всей отчетливостью, и от этого ему временами становилось очень грустно и как-то не по себе. Земляне исчезли так же внезапно, как и появились. Мир Семи Солнц отнесся к ним недоверчиво и даже враждебно. И хотя их очень боялись, принимая во внимание их небывалые достижения в технике, привередливым пришельцам, видимо, нужно было что-то помимо власти и боязливо-уважительного трепета. На переговорах они совершенно равнодушно отнеслись к предложению о взаимовыгодной торговле и были категорически против военного союза. Предлагая свою дружбу и бескорыстную помощь в технической и медицинской областях, они не хотели взамен ничего конкретного и материального. Их речи казались астрам расплывчатыми и слишком уж миролюбивыми, и потому подозрительными. Нет, им не верили, ведь в такое просто невозможно поверить! И тогда, проведя формальные переговоры и поприсутствовав на необходимых по протоколу официальных раутах, земляне заявили, что их миссия на этом окончена, и они покидают мир Семи Солнц. Подобное заявление вызвало шок у правящих кругов Леи. Трудно было поверить, что посланцы государства, обладающего столь разительным превосходством в любого рода технике, не воспользуются своими преимуществами, предъявив какие-то свои, пока еще не озвученные ультимативные требования, а просто спокойно улетят туда, откуда прилетели. Это казалось абсурдом, ведь даже эти четыре земных корабля могли бы поспорить с регулярным флотом Леи. А, вдруг они приняли решение вернуться домой, чтобы прислать свой военный флот? Спецслужбам даже было дано секретное распоряжение (средства информации об этом тут же каким-то образом прознали и растрезвонили) к удержанию делегации землян на Лее для выяснения подобных тонкостей, которое, однако, несколько запоздало и поэтому не могло быть выполнено (земляне оказались неожиданно проворны и предусмотрительны: несмотря на видимую доверчивость к заверениям в полной безопасности и свободе действий на столичной планете для посланцев Содружества от самых высоких должностных лиц, они по окончании официальных переговоров, нигде не задерживаясь ни одной лишней минуты, незамедлительно и организованно переместились на свои корабли на своем же транспорте и тем самым оказались вне досягаемости для любых «посягательств»).
И вот земляне улетели, и все. Растаяли как дым, и Кошечка вместе с ними…
Лео помнил, как Святоша взял Кошечку на руки, как она улыбалась, как целовала его в шею, в щеки, в губы… потом обернулась и сказала:
– Прощай, папа. Я хочу, чтобы ты знал: теперь я так счастлива, так счастлива, что… – Она вдруг залилась слезами, все еще улыбаясь. Это было так странно – счастливые слезы.
Небо просветлело, занималась зоря. Неприметный катер-хамелеон взмыл к звездам и растаял…
Лео опять посмотрел на диск и слегка нажал пальцем на середину. Вдруг в комнате все чудесным образом переменилось. Это уже была не комната, а роскошная оранжерея. С диковинных деревьев свисали кисти восхитительных цветов и плодов. Лео натурально почувствовал чарующий пряный аромат тропических растений и поначалу было даже подумал, что бредит. Он мотнул головой ущипнул себя за руку, но наваждение не пропало, а, напротив, стало еще ярче и отчетливее. И тут появилась его дочка: она вышла из-за ближайшего пышного растения и теперь стояла среди цветов и улыбалась. Она была в роскошном светло-зеленом платье, шелк которого искусно скрывал недостаток талии из-за беременности, а на шее переливалось изумрудное колье.
Старый Лео потрогал лоб и нащупал пульс на шее. Ему казалось, что он сходит с ума.
– Не волнуйся так. – Кошечка помахала ему рукой. – Это все изобретения землян. Правда, очень натурально? На глаз неотличимо от реальности, но на самом деле простая запись. Я решила послать ее тебе, чтобы ты не скучал. Конечно, очень жаль, что мне пришлось покинуть тебя, папочка, но утешением для тебя будет то, что мне здесь очень хорошо. Со здоровьем тоже все в порядке. Скоро у нас с Эмилем появится наш сын и твой внук. Уже осталось ждать совсем не долго. У землян хорошие врачи, так что бояться нечего. Ты знаешь, они даже предсказали, что у него будут голубые глаза и светло-каштановые волосы, в общем он будет очень похож на своего отца. Еще они сказали, что он будет очень умненький и здоровенький, ведь у него отличная наследственность. Представляешь, вся команда корабля старается поддержать меня, развеселить, они приносят мне подарки, всякие сувениры и редкости, а на кухне готовят все, что я только пожелаю. Знаешь, у меня здесь появилась подруга. Среди землян много женщин, и они не просто так на звездолетах – у каждой есть свои обязанности. Мне даже немножко неудобно, одна я сижу без дела. Я подружилась с одной девушкой, ее зовут Доминикой, и мы даже в бассейне вместе купаемся. Посмотри, она поделилась со мной своими платьями. Это зеленое – для коктейлей. А это… – Она провела пальцами по изумрудам. – Эмиль разрешил мне брать любые вещи из его коллекции. Знаешь, папочка, тут все мужчины такие симпатичные и вежливые. А на вечеринке я танцевала со всеми капитанами и даже позволяла во время танца шептать мне на ухо комплименты и целовать ручку. Эмиль немножко ревновал, я заметила по выражению лица, но потом наедине и не подумал скандалить и ругать меня за ветреность, даже ничего не сказал мне по этому поводу… У Эмиля штурман – женщина. Я просто сгораю от ревности! Хорошо еще, что она замужем… Папочка, я так тебя люблю! – Кошечка послала воздушный поцелуй обеими руками. – Не забывай меня, папочка, и я тебя никогда не забуду! Представляю себе, как ты удивился, когда я вдруг так появилась. Я тоже была удивлена, когда в первый раз увидела такое. Ну прощай, папочка, не забывай обо мне. – Она смахнула непрошенную слезинку и снова улыбнулась, помахав рукой.
Потом все исчезло, как будто ничего не было: ни оранжереи, ни чудесных деревьев и цветов…
Старый Лео поудобнее расположился в кресле, закурил сигарету и, держа на ладони диск, закрыл глаза. В комнату постучались.
– Входи, черт бы тебя побрал, – буркнул Лео, пряча диск в кулаке.
– Стерео вызывает. – Это была Цыпочка, она приоткрыла дверь и заглянула в комнату, но входить не стала. – С тобой, мальчик, хочет поговорить капитан Рич. Наверное, будет в гости напрашиваться.
Лео, недовольно поморщившись, встал и незаметно положил диск в пепельницу, делая вид, что гасит окурок. Потом, посмотрев на Цыпочку так, что она тут же скрылась за дверью, загнал ногой глубоко под письменной стол контейнер с семеркой и направился в переговорную.
Сэр Рич очень редко улыбался по-настоящему открыто и непринужденно, но на его лице всегда присутствовала этакая бравая высокомерная ухмылочка, свидетельствующая, что ее владелец – человек независимый, сильный и вполне довольный собой. Теперь эта ухмылка бесследно исчезла: Рич выглядел печальным и даже каким-то потерянным.
– Я вполне разделяю вашу искреннюю скорбь, друг мой. Ведь моя дочь была без пяти минут вашей законной женой… Боже мой, я так желал ей счастья с вами, капитан, но злая судьба распорядилась иначе. Ах, бедная моя девочка! Надо же случиться такой несправедливости: отпущенная земляшками, она не прожила дома и пары недель, неожиданно занемогла и скончалась в самом расцвете лет!
Старый Лео закрыл лицо руками и вздохнул. Но он и не думал горевать, сэр Рич заметил это сразу. Тон Лео был наигранный под стать словам, и в этой лживой тираде не было и тени истинного сожаления об утрате единственной дочери.
– И от чего же она умерла?
– Преждевременные роды, – спокойно, без малейших признаков грусти, ответил Старый Лео. – Волнение, перегрузки. Все это пагубно сказалось на ней. Ее нежный организм просто не выдержал.
Сэр Рич пристально глянул в лицо Лео, стараясь поймать его взгляд, но тот сразу же уперся взглядом в половицу.
– Понятно, – сказал с нескрываемым сомнением сэр Рич. – И где же ее могила?
– Пойдемте, покажу.
Старый Лео развернулся и бодро зашагал из гостиной. Он как будто помолодел с тех пор, когда Рич видел его в последний раз.
Они вышли из дома и направились в сад. Яблони и петунья цвели, казалось, с удвоенной силой, источая просто чудесный аромат. Сад был в образцовом порядке.
– А кто же ухаживает за всем этим? Ведь ваша дочь умерла! – Сэр Рич начал раздражаться, чувствуя скрытый подвох.
– Да. Но у меня есть жена. – Старый Лео кивнул головой. – Я недавно женился на своей служанке. Все-таки не так скучно, когда есть жена. Тем более, что дочери теперь со мной нет. А вот и могила. – И он показал аккуратное надгробие среди цветов. – Ее прах здесь, под этой плитой.
– Здесь покоится леди Лилиана Джорджи, – прочел сэр Рич вслух и спросил: – И что же вы теперь собираетесь делать?
– А ничего. Буду просто доживать свои дни. Умеренные физические упражнения, витаминизированное питание и никаких посещений ядовитого рудника, как рекомендовали врачи. Дочка хочет… то есть хотела, чтобы я перестал лично заниматься этой паршивой рудой. Всем рабам я дал вольные, теперь на руднике только наемные рабочие, никакого принуждения… к тому же там самоорганизовался профсоюз. Впрочем, в доходах я совсем не потерял, даже наоборот… – Старый Лео странно ухмыльнулся и быстро пошел обратно в дом.
Рич же остался стоять, уставившись на плиту.
– Здесь покоится леди Лилиана Джорджи, – еще раз прочитал он вслух и наступил на надпись. – Чертова Кошка! Думаешь, ты провела меня своей мнимой смертью? Врешь! Я чувствую, что это ложь! – Он в сердцах топнул ногой по надгробью и закрыл лицо руками. – Но я ничего не могу с этим поделать! Ничегошеньки! Даже точно узнать ничего не могу!
Рич почувствовал, что его ладони становятся мокрыми от слез:
– Черт побери! – выругался он, утираясь рукавом кителя и рассеянно шаря по нагрудным карманам в поисках сигарет: – Только ты, Кошка, можешь заставить меня плакать. Только ты!
