Kitabı oku: «Замок Кон’Ронг», sayfa 4
Ты сволочью не будь, людям зла не причиняй, дело свое хорошо делай, детей людьми вырасти – и будет тебе счастье. А в храм шляться…
Говорят, на дальних островах дикари есть. Пляшут себе под бубен вокруг пальмы, а чего пляшут, зачем? Шаман умный, он знает. А я дикарь, я глупый, мне незачем.
Вот и Тиана так же. Обряды выполняет, а леса за деревьями и не видит. Сердца не вкладывает, сути не ощущает. Зато на первой скамье сидеть норовит, всех поучает…
– Пока, дорогой, я пошла…
Тиана выскользнула за дверь, оставив Ивара лежать на кровати и глядеть в окно.
Тоже, что ли, встать да прогуляться? Коли растолкали на рассвете, так на рыбалку пройтись не грех. Лещик сейчас хорошо клюет, глядишь, десяток и надергает к обеду.
И сидя с удочкой в камышах, Ивар подумал, что вот он – Бог!
Сияет солнце на речной глади, ласково кружат по небу пушистые облачка, игриво щекочет шею легкий ветерок, шумят роскошные ивы, склоняясь к воде, вот так брызнет в глаза солнечный лучик. И ты поймешь, что Бог – это не дурацкая глиняная статуя в храме.
Бог – это ты и мир вокруг тебя. И что-то надмирное, потрясающее, что не выразишь сразу словами, но оно иногда чувствуется. Коснется своим крылом и уходит, оставляя внутреннее ощущение правильности происходящего.
Бог – это любовь.
А храм… что ходи туда, что не ходи, а любить там не научат. Хотя… если бы Ивар увидел сейчас свою супругу, он бы сильно в этом засомневался.
* * *
В каждом храме есть маленькие комнатки с крепкими засовами. Там могут жить жрецы, там может лежать добро, там…
В этой комнатке стояла большая кровать, и на кровати сейчас сплетались в объятиях два разгоряченных тела. Менялись позы и ритм, раздавались вскрики и стоны, но ни один из любовников не произнес ни слова, пока не раздался последний удовлетворенный вздох и не разомкнулись объятия.
Тиана отбросила назад волосы, посмотрела на лежащего рядом мужчину.
– Дин, ты был великолепен!
– Милая леди, а вы выглядите просто очаровательно.
– Как бы я хотела остаться с тобой на весь день…
– Тиа, милая, нельзя. Твой муж…
– Да что может понять этот тюфяк?! Он никогда и не подумает, что мы встречаемся.
Жрец оглядел растерзанную кровать и следы от ногтей на своих плечах.
Встречаемся. Ага. А Мировой океан – это симпатичная маленькая лужица, дело житейское.
– Если бы не ты, я бы с ума сошла с этим хомяком! Ну почему мы не можем быть вместе?
Впрочем, спрашивала Тиа больше по привычке, понимая, что жрец не может жениться на разведенной женщине под угрозой немедленного отлучения от кормушки. На вдове – может, а на разведенной – нет! Так несправедливо!
Вот если бы Ивар…
Надоевший муж отличался завидным здоровьем, так что Тиа могла только ставить свечки в храме. За укрепление оного.
А как получился роман со жрецом?
Чисто случайно, как и все в нашей жизни. Просто однажды ярость и отчаяние Тианы перехлестнули все границы. Ну надо же! Муж зарабатывает медяки, а на ее возмущенные крики, что хочется-то особняков в столице, балов, бриллиантов и прочего, да и ребенка надо обучать в элитном заведении, равнодушно отвечает: «это мишура» или «выучится, куда он денется? Нашим поместьем управлять, элита не нужна». А хочется-то большего!
Вот Тиа и сбегала помолиться в храм.
И однажды молодой жрец по имени Дин, утешая женщину, погладил ее по плечу. Поглаживание по плечу перешло в поглаживание по груди, потом Тиана ответила жрецу той же любезностью – и обеты слетели вместе с одеждой.
Любовникам оказалось очень удобно встречаться – мало ли кто и когда бегает на исповедь?
А уж из исповедальни прямая дорожка в маленькую комнату. Храм запереть, засов опустить – и исповедуйся, чадо. До самых глубин души.
Выворачивай все нижнее белье на глазах у жреца.
Хотя последнее время Тиана вообще перестала его надевать в храм, белье-то. А зачем?
Под длинным платьем не видно, а время на раздевание надо экономить. И так возбуждает…
– Тиа, милая, у вас сын.
– Он уже взрослый, скоро своих детей наплодит.
– Это не убедит настоятелей…
Тиана скуксилась, хотя другого ответа она и не ждала. Могут расторгнуть бесплодный брак – мол, нет благословения свыше. Ведь что такое благословение?
Это ребенок.
И чем больше детей, тем благословенней брак. Есть сын или дочь?
Брак-то расторгнуть можно, но намаешься…
В карих глазах вспыхнули похотливые искры.
– Дин, милый, но ведь у нас еще есть время?
Дин посмотрел еще раз на женщину.
Симпатичная, неглупая… но липучка! Ему скоро бы и жениться надо, но разве ж эта пакость даст?
Какую же ошибку он совершил, связавшись с этой девкой! А как ошибся ее муж!
Мысли эти никак не отразились на лице жреца, когда он завалил бабенку на кровать.
Женитьба будет еще не скоро, да и не на ком пока, так что ж и не попарить морковку? Сие дело богоугодное! Вот!
* * *
Аликс тряслась в дилижансе. Ей было очень-очень страшно.
Если муж ее найдет, ей не жить. Ее просто убьют. Медленно, жестоко, и даже Джин тут не поможет. Единственная надежда была на то, что сначала муж бросится к ее матери. Куда еще могла помчаться такая домашняя клушка, как она?
Только к родителям!
А ведь говорила Джин! Предупреждала!
Аликс еще фыркала, а теперь… Пришла беда, пришлось проситься в гости.
Итак!
Что она сделает, оказавшись у Джин?
Аликс в сотый раз проигрывала все свои действия.
Первое – подаст на развод. Продемонстрировать побои не выйдет, но жить с мужем она не будет. Развод и только развод. Это первое.
Второе – найти себе работу. Аликс отлично шила, вышивала, вязала. Может быть, она сможет этим зарабатывать? Наберет заказов, снимет квартиру, родит ребенка…
А Сэндер так и будет на это смотреть издали?
Аликс положила руку на живот, словно защищая его.
Нет. Никак не будет.
Если она хоть немного знает своего супруга, а она его знает, можете не сомневаться, ребра до сих пор пинки помнят, спокойно жить ей Сэндер не даст. Тем более с его ребенком. Будет мучить, сколько сможет, ему так даже приятнее будет. Будет требовать себе сына, и ведь… суд отдаст ребенка ему. Кто он – и кто она?
Аристократ, с деньгами, связями, знакомствами – и разведенная женщина, которая подрабатывает шитьем.
Хм-м…
А что ей тогда делать?
Только одно. Срочно выйти замуж и убедить всех, что ребенок от второго мужа. Но где найти мужа, и как всех убедить, если сейчас уже точно второй месяц. Скоро третий пойдет…
Очень захотелось застонать, но в дилижансе было слишком много народа.
Ничего, вот она доберется до Джин, и подруга обязательно что-нибудь придумает. Джинджер умненькая, она поможет, она обязательно найдет выход!
* * *
– Лесс, милый, позволь представить тебе мою компаньонку. Леди Нэйра Лидс.
Лесли Кон’Ронг покорно склонился к ручке компаньонки, при этом одаряя восторженным взглядом саму Джинджер. И было отчего.
Темно-зеленое платье благородного травянистого оттенка, которое надела в дорогу Джин, подчеркнуло прозрачность ее кожи, заставило зазеленеть глаза, а фигура у нее и так была выше всяких похвал. Лесс уже предвкушал, как познакомит эту очаровательную девушку с матерью.
Джин накинула на плечи шаль и надела шляпку.
– Леди Лидс…
– Лорд Кон’Ронг, рада нашему знакомству. Вы с Джинджер удивительно красивая пара.
Лесс расплылся в улыбке.
– Леди Лидс, вы позволите?
Небольшой саквояж перекочевал в его руки.
– Да, разумеется. Лесс, вы же поможете нам, правда?
Погружение в карету происходило на рассвете – так меньше соседей наблюдают за происходящим. Слуг Джинджер предусмотрительно отпустила, но вот снести багаж из своей комнаты не удосужилась. Лесс кивнул и отправился совершать подвиги во имя прекрасной дамы. Таскать, грузить и вдохновляться.
Дамы погрузились в карету, и лошади зацокали подковами по каменной мостовой.
«Больная» Кларисса помахала дочери рукой в окошко.
Удачи, девочка. Я верю, ты справишься и без меня, какое-то время. А я дождусь Аликс и приеду.
* * *
Дорогая Кейт!
Лесс не может сейчас ответить на твое письмо, он в отъезде, а потому пишу тебе я.
Хочу также заметить, что ты возмутительно мало рассказываешь о себе и о внуках. Надеюсь, вы все не просто здоровы, но и занимаетесь чем-нибудь полезным. Колин, конечно, туповат, но при должном обучении он сможет заработать себе на кусок хлеба хотя бы, как и его отец, ремонтируя чужие амбары и заборы.
Что до девочки, надеюсь, она пойдет в меня хотя бы внешностью, иначе ее замужество будет под большим вопросом.
Но перейдем к делу.
Денег я тебе не пришлю.
Лесс собирается жениться, и деньги он должен тратить не на твою, а на свою семью. Надеюсь, ты это понимаешь.
Если твой супруг не способен работать и зарабатывать, это твои личные проблемы. Я отговаривала тебя от неудачного брака, и до сих пор считаю, что ты, при всей твоей глупости, могла сделать лучшую партию. Разумеется, вы по-прежнему сможете приезжать на лето в Кон’Ронг, но, если ты привезешь супруга, изволь позаботиться о его пристойном виде. Я не хочу произвести плохое впечатление на гостью. То же самое касается и твоих детей.
В прошлый их приезд я отмечала, что они дурно одеты и плохо воспитаны. Надеюсь, хотя бы шить ты не разучилась.
Лесс с невестой должны приехать примерно через неделю, ты, конечно, тоже можешь приехать, но изволь учесть мои замечания.
Целую тебя.
Леди Дженет Кон’Ронг
Кейт сжала кулаки.
О, как же ей хотелось сжать так же и шею матери!
Гадина!
Гнусная гадина!!!
Ярость душила, мешала дышать, подкатывала комком к горлу и наконец разрядилась на Колине.
– Ты еще здесь, поганец?! Марш убирать навоз!
Поганец исчез, как и не было. Он уже прекрасно понимал, что когда лицо матери словно стягивается в одну линию, скулы каменеют и на них вспыхивают тревожные красные пятна, с ней лучше не спорить. Может и оплеух надавать.
Кейт осталась за столом, скрипя от ярости зубами.
Гадина!
Ненавижу!
Люблю…
Женщина уронила голову на руки, из груди вырвалось несколько сдавленных рыданий.
Да, бывает и так.
Ты – вторая дочь в семье, и дочь откровенно неудачная. Нелюбимая, неценимая, ненужная.
Тиана родилась первой, ей были рады. Но второго-то ждали сына! А родилась она. К тому же Кейт оказалась девочкой нервной, болезненной, слабенькой, постоянно требующей внимания, что тоже не добавило ей любви со стороны матери. И не слишком похожей на Кон’Ронгов.
Что Тиа, что Лесс были темноволосыми и темноглазыми, кудрявыми, с резкими чертами лиц, с быстрыми движениями и тонкими нервными пальцами.
Кейт же…
Белокожая, с волосами непонятно-пыльного оттенка, с серыми глазами, она походила на размытый рисунок на стекле. Слишком медлительная, слишком апатичная из-за болячек, слишком нерешительная… и болезненно обожающая родителей.
Увы, ответного обожания Кейт так и не дождалась.
Даже сейчас!
Пусть она неудачно вышла замуж за Линоса! Но ведь не одна она?! Так за что же, за что?!
Кейт не могла признать простой истины – ее просто не любят. За что?
А ни за что. Такое бывает. Кто-то любит орехи, кто-то фрукты. Кого-то любят, кого-то не любят, и если уж не получается завоевать любовь, может, стоит заняться чем-нибудь поинтереснее?
Это женщине в голову не приходило. Она не сомневалась, что Тиана получила совсем другое письмо, а уж про Лесса и говорить не стоит.
Любимый сыночек!
Нас-с-следник!
С-с-сука!
Кейт почти шипела.
О, она поедет в Кон’Ронг. Еще как поедет!
И ты, Лесс, братец мой разлюбезный, горько пожалеешь о своем решении. Я все сделаю, чтобы твой брак не оказался счастливым!
Как?
Не знаю!
Я придумаю!
И это будет справедливо! Почему ты счастлив, а я нет?
Почему тебя любят, а меня нет?!
Почему у тебя все складывается хорошо, а я на всю жизнь прикована к омерзительному дураку и пьянице?!
Ответов Кейт не искала. Она просто ненавидела.
Письмо смялось в сильных пальцах. Женщина думала, где взять деньги на поездку в Кон’Ронг и на кого оставить ферму.
* * *
Мужчина проводил взглядом карету, которая скрывалась за горизонтом. Рядом с ней гарцевала на тонконогом коне фигурка всадника.
Лесли Кон’Ронг.
Мужчина все еще не мог разобраться в себе. Что он испытывает? Что чувствует?
Ненависть?
К кому? К мальчишке почти на шесть лет младше него? К сопляку, который не отвечает за грехи родителей просто потому, что тогда еще не родился?
Смешно даже.
Вот леди Дженет Кон’Ронг – другой вопрос. Но до нее еще надо добраться.
Дайте время.
Блеснуло солнце в окне кареты, и мужчина задумчиво улыбнулся под капюшоном.
Джинджер Брайс.
Смешная забавная девочка. Лесли повезет, если у них все сладится, это сразу видно. Умненькая, сообразительная, а еще явно верная и порядочная – редкость в любые времена. И как она с этими статьями придумала?
Ядовитый плющик…
Смешной, умный, наблюдательный…
Со статьями мужчина ознакомился и от души посмеялся над рисунками. Хорошая девочка, надо будет приглядеть за ней. В Кон’Ронге ей будет тяжело.
И не ей одной…
Мужчина еще раз многообещающе улыбнулся и уселся в карету.
– Трогай.
Ездить верхом он не мог. Лошади его не принимали, хорошо хоть, в карете везли и не дергались. Вышколенный кучер не обратил внимания на причуды господина. Дело житейское, сказал хозяин трогать – значит, поехали!
Н-но!
Глава 4
– Леди Нэйра, как вам это удается?
– Логика, чистая логика, Джин. Показать?
– Пожалуйста!
Джин проследила, как тонкая рука передвигает специальные походные шахматы. Обдумала свои ходы, ходы противницы и кивнула.
– Да. Защита была просто великолепная, неудивительно, что я проиграла.
– А вы попробуйте сами ее выполнить.
Леди Нэйра вновь принялась расставлять фигурки.
Походные шахматы – совершенно потрясающая игрушка. Доска, в центре каждого квадратика проделано отверстие, каждая фигурка снабжена шпеньком, выдернуть – воткнуть. Зато, случись яма на дороге, фигурки не слетят и не подвинутся. На третий день, когда Джинджер проглотила все книги, изрисовала небрежными набросками два блокнота и стала думать, чем бы еще заняться, леди Нэйра вытащила из своего саквояжа шахматы.
Шахматы, шашки, уголки, поддавки – те, кто умеет передвигать фигуры по черно-белым клеткам, знают множество игр. Сначала Джин было чуть скучновато, она давно не играла, но потом…
Девушка вошла во вкус, и Лесс постоянно натыкался на одну и ту же картину.
Две женщины склонились над доской, что-то обсуждают, записывают в блокнот, спорят…
Это раздражало. Сам Лесс в шахматы отродясь не играл, не умел и учиться не собирался. Зачем оно нужно?
Тьфу!
Джин не стала убеждать жениха и предлагать ему поучиться. Она просто поставила в одну из клеточек – минус. Жирненький такой, симпатичный.
Если мужчина не желает учиться и узнавать нечто новое, это плохо. Если он не желает учиться у женщины, это еще хуже. Значит, женщину он никогда не примет равной себе. А ей будет скучно рядом с таким мужчиной. Она же не создана только рожать детей, присматривать за слугами и молиться?
Ведь не создана, правда?
Спрашивать у Лесса Джин не хотела. Она и так видела.
Дорога выявляет множество интереснейших человеческих черт. Одной из неприятных особенностей Лесса оказалось его покровительственное отношение к Джин и Нэйре. Не рыцарственное, а именно опекунское. Не служение прекрасной даме, а шефство над умственно больным человеком.
Лесс относился к женщинам примерно так: «Что ж поделать, если Творец создал вас глупыми и неудельными? Только помогать чем могу».
Джин это коробило и раздражало, леди Нэйра не подавала вида, но пару раз Джинджер поймала ее взгляд, обращенный на Лесса. И нечто такое было в нем…
Жалость?
Брезгливость?
Джинджер так и не поняла, но расспрашивать не стала. Ни к чему. Да и что ей приятного скажут? Она ведь умненькая, она сама все понимает, все от нее зависит. Чего хочет сама Джин?
Терпеть подобное отношение всю жизнь? Или попробовать что-то изменить?
Или найти другого мужчину?
Пока Джинджер еще не определилась. Надо было посмотреть на семью Лесса.
* * *
Кейт кое-как выпихнула супруга из дилижанса, высадила сына и взяла на руки дочь. До Кон’Ронга было еще минут пятнадцать ходьбы. Можно бы попросить подвезти их к самым воротам, но это за отдельную плату. Вот к деревушке с романтическим названием Бронец2 дилижанс подъезжал, а от деревушки до замка – ножками.
Нет уж.
Кейт намного проще было выйти у единственного на всю деревню трактира, а потом послать сына в замок. Сбегает, не переломится. А Лесс пришлет за ними карету.
Единственное, что портило настроение, это взгляды деревенских жителей.
Насмешливые, иногда презрительные, иногда сочувствующие.
Говорить они ничего не говорили – не по их рылу корыто с кем-то из Кон’Ронгов первыми заговаривать, но смотрели.
Сочувственно – на ребенка, презрительно – на мужа, насмешливо на саму Кейт. Женщина бесилась, раздражалась и даже не понимала, что сама дала для этого повод.
Либо ты жена сквайра, либо одна из Кон’Ронгов. Но если ты жена сквайра, так и веди себя соответственно. Хозяин есть, а что попивает, такое бывает. Живете плохо?
А ты его отучи, от вина-то…
Бабками отшептать можно, или травку какую попить, или попросту – коромыслом промеж ушей. Последнее, говорят, особенно помогает, ежели в умелых руках.
Нет? Тогда чего ты жалуешься? Силком тебя никто замуж за него не отдавал, в кровать не укладывал. Детей жалко, это верно. И на пьяницу в деревне смотрят презрительно, потому как с зари до зари работают. А если за воротник закладывать, выжить-то можно. Да не жизнь это будет, а именно выживание. Жестокое и беспощадное.
А сама Кейт… Кон’Ронг она быть перестала, а женой сквайра Линоса не стала. Зависла меж двух миров, вот и посмеивались над ней втихомолку. А как она хотела? Либо платье надень, либо Знак сними, а то с голым задом молебен творить неприлично.
Не понимаешь ты простых истин? Так кто ж тебе лекарь?
Колин умчался, поднимая тучи пыли, а Кейт приготовилась ждать. Ее супруг огляделся, увидел рядом с трактиром троих мужиков на завалинке – и тут же навелся на цель.
– Ивар! – прошипела Кейт.
Линос только отмахнулся.
– Молчи, женщина.
– Не смей! Ты меня бросишь одну? С ребенком?
– Да что с тобой сделается? – удивился «заботливый» муж. – Посидите вон в теньке, пока Колин не прибежит.
– А ты?
– А я себе дело найду.
Кейт топнула ногой, но остановить Линоса, который почувствовал запах дармовой выпивки? Легче было остановить пикирующего на добычу дракона.
Сделать она ничего не могла. Не ругаться же с пьяницей на глазах у всего Бронца? Завтра же все знать будут, что да как, еще и приукрасят втрое. Оставалось только нянчить дочку и про себя обещать супругу все кары земные и небесные.
Сволочь, какая ж сволочь!
Чем она думала, когда за него замуж выходила?
* * *
За Кейт прислали телегу, и это стало еще одним унижением.
– Карету? – вскинула тонкие брови леди Кон’Ронг. – Кейт, опомнись! Карета здесь одна, моя личная, и перевозить в ней твое… имущество? Ее потом отчищать год надо будет!
Это верно. Карету лорд Кон’Ронг заказывал для своей супруги сам. Изящную, благородных темно-вишневых тонов, с сиденьями, обтянутыми белым бархатом, с позолотой и росписью. И Дженет дорожила подарком.
Кейт побагровела. В имущество был вписан и пьяненький Ивар, который валялся в телеге на соломе, и ее два сундука, пусть старые и обшарпанные, но других-то нет, да и она…
– А карета Лесса?
– Он взял ее с собой. Мальчик не будет везти свою предполагаемую невесту в наемной карете.
Кейт тут же запихнула обиду подальше.
– Невесту?
Увы, попытка посплетничать не удалась. Дженет прищурилась.
– Возможную. Изволь устраиваться в северном крыле. Комнаты тебе покажет госпожа Тримс.
Экономку Кейт не любила, северное крыло ненавидела.
– Почему так? Чем плохо южное?
– Кейт, вы – гости. В южном крыле живут члены семьи, то есть я и Лесс.
– Но раньше…
– Сейчас у нас другая ситуация. И привыкай заранее. Если Лесс все же женится, я точно запрещу твоим детям вход в южное крыло. Надеюсь, ты занялась их воспитанием с прошлого раза? Как мне помнится, прошлым летом Колин два раза чуть не утонул, шесть раз залезал на крышу и перепортил множество вещей, начиная с паркета и заканчивая рыцарскими доспехами.
Кейт скрипнула зубами.
– Тиа ты тоже там поселишь?
– Я подумаю. Госпожа Тримс, устройте семейство Линос, будьте любезны.
Скрежет зубовный стал вдвое громче, но Дженет отнеслась к этому с потрясающим безразличием. Не ее ж зубы!
– Жду вас к обеду.
Дженет развернулась и выплыла из гостиной. И в эту минуту Кейт не могла бы сказать точно – любит она свою мать или ненавидит. Наверное, все вместе.
Больно…
* * *
Сэндер Пирлен осадил коня.
– А ну стоять, с-скотина!
Скотина встала так резко, что всадник чуть не полетел через голову. Увы, наказания коню это избежать не помогло. Сэндер профилактически огрел его между ушей и спрыгнул на землю, бросая поводья конюху.
– Господин Лоусон дома?
– Нет, господин. Только госпожа Лоусон.
Что ж, Резеда Лоусон тоже подойдет. С ней-то найти общий язык несложно. Сэндер зашагал к крыльцу, видя, как кто-то из слуг метнулся в дом. Сейчас доложат…
И верно, не успел он взяться за колокольчик у входной двери, как та уже распахнулась. Резеда встречала зятя на пороге.
– Мальчик мой! Как я рада тебя видеть!
Сэндер покорно вытерпел пылкие объятия тещи, в ответ поцеловал ее в увядшую щеку и вежливо поинтересовался.
– А Аликс уже приехала?!
– Аликс? – теперь уже удивилась Резеда. – Вы собирались к нам? А почему не было письма?
Сэндер вздохнул. Ах, если бы можно было откланяться на этом месте. Но…
– Аликс от меня ушла. И я решил, что она приедет к вам.
– Как ушла?! – ахнула Резеда, прижимая руки к пышной груди. – Она с ума сошла?!
Сэндер печально опустил голову.
– Боюсь, что во всем виноват я, леди Лоусон. Я не уделял жене достаточно внимания…
Вот именно. Знал бы – она бы в последний раз точно не ушла, не смогла бы на ноги подняться, с-сука!
– Сэндер… Какой кошмар! Что же теперь будет?
– Не знаю, леди Лоусон. Я думал, что она отправилась к вам, затем и приехал. Хотел попросить прощения у Аликс, если я в чем-то виноват, и уговорить ее вернуться.
Резеда переместила руки с груди на виски.
– Сэндер, милый, я с ума сейчас сойду. Прошу вас, пойдемте, присядем в гостиной, и вы мне все-все расскажете.
Следуя за тещей, Сэндер ухмылялся.
Так-то, дорогая супруга. Больше вам пойти некуда, а если вы заявитесь к матушке, вас выдадут быстрее, чем вы скажете «здравствуй, мама».
Я тебе еще покажу, как сбегать, тварь такая!
* * *
Что делает девушка, если на улице дождь, если карета застревает на каждой яме и если им приходится остановиться в придорожном трактире?
Если девушка порядочная… рохля – она точно не высунет носа из комнаты.
Джинджер себя к таким не относила. Тем более к вечеру дождь стих, и она выразила желание прогуляться на свежем воздухе.
Лесли вызвался составить компанию девушке.
Леди Нэйра подумала и отпустила влюбленных.
Мокро, сыро, грязно, присесть – и то негде, под деревом поцелуешься – ведро воды за шиворот получишь, а уж романтики… Полные туфли! Погуляют полчасика, да и назад вернутся. Джинджер просто тяжело весь день сидеть в карете, лишь иногда выходя, чтобы размять ноги, ее можно понять. Леди Нэйре тоже тяжело, но у нее возраст не тот для поездок верхом и прогулок в дождь.
Джин и Лесли прошлись вдоль дороги, повернули раз, другой…
Волки воют?
Ошибочное мнение.
Волки нападают сразу, особенно если они бешеные.
Что делал здесь этот конкретный волк, непонятно, но бросился он молниеносно, распахивая пасть.
Лесли резко оттолкнул Джинджер в сторону, сам не удержался на ногах, поскользнулся, неловко упал – и проехался виском по камню, которые тут встречались в изобилии.
– Лесс!
Джинджер замерла на месте, понимая, что тут и бежать-то некуда…
Ах, как обидно умирать в двадцать два года.
Волк прыгнул вперед.
Джинджер закричала, но зубы не сомкнулись на ее теле. Потому что в бок волку ударил мощный живой снаряд.
Они покатились по дороге, клубок из меха и ткани, над дорогой повисли крик и рык… Джинджер прижала ладонь к губам, чтобы не кричать, потом бросилась к Лесли, затрясла его за плечи…
Бесполезно.
Мужчина был жив, но головой приложился хорошо. Привести его в чувство не получалось, оттащить куда-то тоже, зашарила по поясу мужчины… даже оружия нет!
Вэшшш!
А вот подходящая палка… хоть не просто так помереть!
Джинджер казалось, прошли года, но на самом деле и минуты не пробежало с момента нападения. До того как мужчина встал, отряхнул плащ – и оказался все тем же лордом Смитом. Занесенная для удара палка опустилась сама собой, а Джинджер неаристократически открыла рот, закрыла и громко щелкнула зубами.
– Вы?!
– Я. Леди Брайс, вы когда-нибудь научитесь гулять в безопасных местах?
Джинджер не обратила никакого внимания на иронию. Вместо этого она подбежала к мужчине и принялась ощупывать его, невежливо бросив Лесли валяться в луже.
– Вы целы? Он не укусил вас?
Мужчина быстро оглядел себя.
– Цел.
И даже капюшон не сбился.
– Не стоит так волноваться, леди…
– Вы меня второй раз спасаете! И я не должна за вас волноваться? Ну вы и наглец! – выпалила Джинджер прежде, чем успела подумать, что говорит.
Мужчина рассмеялся.
– Ничего. Спасение красивых женщин – честь для любого мужчины. Что с вашим спутником?
Джинджер посмотрела на Лесли.
– Жив. Но в обмороке.
– Тогда предлагаю вам прогуляться в моем обществе до таверны. Там вы скажете, что на вас напал бешеный волк, вы убежали, а ваш друг остался там. Борется со зверем.
– И?
– Когда все прибегут, то увидят, что геройский лорд Кон’Ронг справился с волком.
– А вы? – с точки зрения Джин это было несправедливо.
– А меня тут не было. И вы меня не видели.
Джинджер кивнула.
– Хорошо. Если вы так хотите – я вас не видела.
– Тогда позвольте вас проводить, леди. У вас потрясающая способность искать приключения на свою голову.
– А у вас странная привычка спасать меня. Вы за мной следите?
– Вы же не думаете, что я сознаюсь, если это вдруг окажется правдой?
– Хм-м… а я могу узнать хотя бы часть правды?
– Нет, леди. Пока не можете.
– А надеяться на новую встречу?
– Не знаю, – голос мужчины дрогнул. – Давайте надеяться вместе.
– Давайте.
Джинджер все это время приглядывалась к рукаву незнакомца.
Волк порвал его, но крови там не было. И кожа не белела.
Виднелось нечто темное, но в сгущающихся сумерках Джин не могла поручиться за свои глаза. Может, это такая нижняя рубашка? Теплая, которую носят под верхней? Она видела такие в магазине мужского платья. С рисунком…
Мало ли…
Главное, крови не было, значит, не укус. Или не до крови, что тоже неплохо…
Впереди замаячили огни трактира, и лорд осторожно высвободил руку.
– Думаю, вам стоит бежать и кричать, леди.
Джинджер тоже так думала. И бежать, и кричать…
И когда она ворвалась в трактир, никто ее и не заподозрил. Наоборот, все помчались на помощь Лесли, извлекли его из лужи и стали прославлять как героя.
А у волка оказалась сломана шея.
Джинджер промолчала, сказав Лесли, что сразу убежала и не знает, как он справился с волком, но задумалась.
Волчья шея – не галета к чаю, чтобы сломать ее, нужна немалая сила. И те трое матросов…
Кто же вы, лорд Смит?
* * *
Спустя два часа, шесть чашек чая и бесчисленное множество охов и вздохов, Сэндер был приглашен в гости на неделю, и его устроили в голубой гостевой спальне. Кстати – бывшей спальне Аликс. Первым делом мужчина облегчил душу, потом улегся на кровать и призадумался.
Значит, сюда Аликс не приезжала. Этого и следовало ожидать. Он знает свою тещу, а уж как хорошо ее знает Аликс!
Да великолепно, иначе и не скажешь. Нет, Резеда дочери не помощь и не заступница. Но куда еще могла податься эта дура?
Хотя выбор невелик. Кто есть у женщин?
Родители, подруги, любовники.
У родителей Аликс нет.
Любовников у нее тоже нет, иначе бы он ее просто убил.
Подруги?
А кто у нас подруги?
Правильно он остался на эту неделю у тещи. И Аликс может сюда еще приехать, и надо бы расспросить всех насчет подруг.
Сэндер напряг память, но что-то из нее ничего не выплывало. Были там подруги, не были подруги… пес их разберет!
Приятной особенностью внешности Джин было то, что она была не слишком яркой. Не настолько запоминающейся.
Девушка и девушка, миленькая и миленькая. Сэндер непременно запомнил бы ангелоподобную блондинку или жгучую брюнетку, но совершенно обыденная внешность Джинджер просто стекала с его памяти, как дождевые капли со стекла. Была ли подруга?
Ни имени, ни внешности…
Надо расспросить Резеду, надо поговорить со слугами и с братом и сестрой Аликс. Возможно, что-то знают они.
А остальное – дело техники.
Мысль о том, что Аликс могла предпринять что-то… непредсказуемое, например, сесть на корабль и уплыть куда глаза глядят или уехать в неизвестность, Сэндер просто отмел. Не тот Аликс человек. Она зависимая, ведомая, слабая и уязвимая. Ей нужен кто-то рядом, это несомненно.
Кто?
Вот найдем супругу и обо всем поговорим.
Сэндер сдвинул родовое кольцо с гербом так, чтобы камни поблескивали алым в полумраке комнаты.
Алым, как кровь…
И как красиво смотрелся отпечаток перстня на теле Аликс, как клеймо, его клеймо…
Она – его собственность.
И горе жене, когда он ее найдет!
* * *
А в это время Аликс стучала в дверь дома Брайсов.
Сначала робко, потом сильнее и сильнее, понимая, что никто ей не откроет, а значит – все. Она прямо тут ляжет и умрет. И ребенок ее умрет. И…
Куда она сейчас пойдет?
Что будет делать?
Боль от синяков давно прошла вместе с запалом, который заставил тихую домашнюю девушку поднять бунт, и сейчас Аликс откровенно колебалась.
Самостоятельность – страшная штука. Особенно для тех, кто впервые с ней столкнулся.
Но вот за дверью прошуршали тихие шаги, и Кларисса распахнула сначала смотровое окошко.
– Кто там?
– Леди Брайс! Это Аликс…
Дверь моментально открылась. И Аликс угодила в теплые материнские объятия.
– Бедная моя девочка…
Кларисса не была родной матерью Аликс. Она просто привечала девочку наравне со своей дочкой, кормила их строго запрещенными Резедой пирожными, смазывала синяки и шишки после проказ, читала им сказки, учила красить ресницы и кокетничать…
Она делала для маленькой Аликс все то, чего не делала ее родная мать. И даже эти объятия, эти слова…
Аликс вдруг осела на пол и расплакалась так отчаянно, словно ей опять было шесть лет и она только-только сбежала от страшного зверя – петуха. А Кларисса тогда прогнала чудовище, а потом прижимала девочку к себе и так же что-то тихо шептала. И Джин не ревновала, она никогда не ревновала.
Она-то знала, что у нее всегда есть и будет мать, что мать будет на ее стороне, что бы ни случилось, а потому…
Почему бы и не поделиться крошкой тепла с тем, кто в нем нуждается?
Вот и сейчас Клари гладила Аликс по волосам, успокаивая и утешая.
Все в порядке, малышка. Ты дома. Тебе здесь помогут. Тебя выслушают и не оттолкнут, что бы ни случилось. Все будет хорошо, вместе мы со всем справимся, что бы там ни случилось.
