Kitabı oku: «Когда время бежит»
1 ГЛАВА. 20.06.2018. УТРО. В ГОРОДЕ. ТОЧНОЕ МЕСТО НЕИЗВЕСТНО
Жара убивает.
А когда ты стоишь в черном костюме, жара убивает мучительнее.
О чем думала моя мама, когда покупала это? Боялась, что я замерзну?
Я вскидываю руку с телефоном. На экране высвечивается сегодняшняя дата и прогноз погоды. Так как интернет включен, я не сомневаюсь, что показан точный градус. Цифра 35 прыгает перед глазами, и я с отвращением пытаюсь вытереть со лба пот, который так и катит градом. Спина неприятно мокрая, а меня дубасит от утренней духоты. Сейчас только восемь часов, но стоять на улице – дело невыносимое.
И почему вступительные экзамены в университет проходят в такую погоду?
Экзамен начинается в десять, а дорога от дома до универа занимает много времени. Моя мама, которая уже волнуется сильнее меня (словно сама сдает экзамен), энергично вышагивает по тротуару в легком сарафане и пытается меня подбодрить:
– Все! Последний экзамен – и все! Ты главное не волнуйся, все будет хорошо. Я взяла тебе воды и поесть, если проголодаешься. Хорошо, что мы все-таки выбрали эти курсы: там процент поступивших гораздо больше, чем на тех, куда ходит Маринкин сын. А я ей говорила, говорила… ну ничего, мы посмотрим. Ты у меня умничка, в университет Х так редко, кто поступает с первого раза…
А я еще даже не поступил. У меня последний экзамен остался. Ау, мама? Да убеждать ее в чем-то уже бесполезно.
Я люблю маму. Конечно, когда она начинает говорить, остановить ее бывает сложно, но мама искренне заботится обо мне.
До университета остается пройти пару улиц. На маршрутку садиться мы не стали: она сейчас просто битком набита. После метро мы сразу вышли на прямую дорогу до места моих ближайших мучений – хорошо, что только на два часа. Про погоду я уже сказал? Мой платок намок, пока я вытирал лоб. Если в аудитории не будет кондиционера, то я просто умру.
Я достаю телефон, чтобы посмотреть, нет ли новых сообщений. Одноклассник, поступающий со мной в один университет, прислал сообщение в шесть утра, и, скорее всего, он уже сидит в кабинете. Вот попрыгун. Хотя у нас все равно разные специальности, какая разница…
По идее, поступить в университет Х очень сложно. Высокий процент поступающих и сложные экзамены – очень серьезные препятствия, я вам скажу.
Только недавно прошел экзамен в школе, как теперь я прохожу такой же этап здесь. Как бы не убить кого-нибудь в порыве отчаяния и злости.
А так утро выдается очень тихим. Правда, птички не пели: в такую жарищу можно только выть и тихо умирать на солнцепеке. Но как бы не так. На этом моменте остановимся подробнее.
Мы переходим дорогу. Черный мерседес не успевает до конца остановиться перед нами. Мама идет позади, и ее не задевает. Единственным человеком на пути несчастливого автомобиля оказываюсь я. Я не успел сильно испугаться – машину не заметил. Удар – и я с небольшой скоростью улетаю в другую сторону от машины. Голова у меня плохо соображает, и звон от маминого крика из ушей никак не уходит. Первое, что я запоминаю, это голос той сволочи, которая не знает правил дорожного движения.
– Жив! И будешь жить, я тебе заявляю! Ну ничего, ничего, это дело поправимое. Сечешь фишку, да? Я про врачей, говорю, ВРАЧЕЙ! Ясно? – грубый и ничем непримечательный мужской голос втирает мне какую-то дичь. В моих глазах все рябит от удара.
– Что вы делаете с моим сыном? – визжит где-то рядом мама. Господи, как же мне плохо.
– Я отвечаю, все с ним в порядке! Отвечаю! Вы потом им будете гордиться! А сейчас минутку, мадам, времени у меня мало…
– Я… я вас знаю! – мамин голос не меняет высоких тональностей. – Я вас видела по телевизору! Только где вот… вот…
– Я вообще популярная личность. Автографов не раздаю. Можете просто полюбоваться, я разрешаю. Так вот. Вы не переживайте. Я о вашем сыне позабочусь. Просто знайте, что он в надежных руках, хорошо?
– Что???
И я чувствую, как чьи-то сильные руки хватают меня и куда-то тащат.
– Что вы делаете с моим сыном?!
– Успокойтесь, мадама. Я к врачу отвезу его.
– Нельзя! У него сейчас экзамены!
– Мадама, какая вы жестокая. Ваш сын сейчас харкать кровью начнет, а вы на экзамены. Ни один хороший родитель так не поступит!
Раздается звук открытой дверцы, и меня толкают на заднее сиденье машины. В голове понемногу начинает все проясняться, но поднимать болезненную голову не решаюсь – вдруг кровь действительно пойдет.
Дверь захлопывается, но я узнаю мужской голос снаружи.
– Так, мадама. Здоровье сына важнее. Экзамены – это не проблема, потом сдаст. Я вам позвоню на телефон, когда все закончится. Так что даже не переживайте.
Передняя дверь стремительно открывается, мужчина садится на место, и машина почти сразу трогается. Я еле успеваю услышать мамин возглас:
– Остановитесь! Куда вы его везете! Эй, у вас нет моего телефо-о-о-н-а-а!
Машина быстро едет по гладкой дороге, совершая иногда крутые повороты.
– Все, чувак, приходи в себя. Конечно, приложился ты знатно, но все будет окей. Слушай меня. Сзади там лед лежит! Видишь, а? Сзади в кармане. Вот возьми к голове приложи! Давай, давай, мне труп в машине не нужен!
Мое зрение еще не сфокусировалось окончательно, но очертания предметов я различаю. На ощупь откапываю сзади холодный запечатанный пакет и прикладываю ко лбу. Ко мне приходит долгожданное облегчение.
– Круто! – говорит водитель, чей словарный запас отличается потрясающими неологизмами. – Ну ты как? В голове шумит?
– Уже лучше, – признаюсь я. В голове и правда немного шумит, но чувствую себя более-менее.
– Отлично, отлично. Ты приложи покрепче, покрепче говорю! Голову беречь надо!
Я уже понимаю, что у мужика точно не все дома. Чокнутый немного. Приглядываюсь к своему водителю – человек в черной куртке и с красной банданой на голове. Господи, что за бандит.
– Куда меня везете?
– Туда, где тебе помогут.
– В больницу?
Мужик с удивленным взглядом поворачивается ко мне, а я внутренне радуюсь, что мы стоим на светофоре. А то еще в одну аварию попадать совсем не хочется.
– Не, парень. Врачом не станешь. Не твое это, – и снова его взгляд возвращается на дорогу. – Да вообще долгий у тебя путь. Пока поймешь, ой не знаю даже, сколько времени это займет.
О чем он болтает? Я все уже давно понял для себя. Жизнь нужно прожить правильно. Заранее позаботиться о профессии со стабильной зарплатой, в конце концов, нужно как можно скорее заработать деньги и стать взрослым. Да, давно пора повзрослеть.
– Хей, не наводи тоску. Всегда меня бесит, когда ты начинаешь задумываться. Прям серьезный такой.
Кто-нибудь спасите меня от этого сумасшедшего. Нужно уходить.
Я привстаю немного, чтобы заглянуть в окно. Мой взгляд с трудом цепляется за плывущие мимо деревья и здания. Кажется, он едет в сторону аэропорта.
– Ну мама у тебя, конечно. Сын тут умирает, а она его на экзамены! Повезло тебе, что я тут оказался!
Сумасшедший, это ты меня сбил.
– Да ты не бойся, не бойся, тут холодная вода есть сзади. Посмотри и отпей.
Да, точно, вода лежит на коврике. Я тянусь к приятной прохладе, убираю крышку и с жутким желанием жить делаю глоток. Уже лучше.
Повезло мне, что у этого парня и лед и холодная вода в машине…
Так, стойте, тут что-то не так!
– Остановись! – громко говорю я. Куда же он меня везет?
– Не, не, не. Лежи, пацан. Голова еще будет болеть.
– Вы не понимаете. У меня экзамены. Там мама одна. Я не могу!
– Почему? Экзамены потом сдашь.
– Когда? Через год? Нельзя! Там судьба моя решается.
– Ууу, как все ужасно. Нельзя отдавать судьбу в руки этим сложным людям. Они со своей судьбой еле разбираются.
– Вы не понимаете.
– Секу я фишку. Это ты не понимаешь. Твоя судьба решается именно сейчас!
Сумасшедший.
– Остановитесь, или я выпрыгну отсюда.
– Парень, у меня стоит скорость в сто километров в час. После того, как я тебя стукнул, тебя уже не в больницу – в морг тащить придется. Сиди спокойно. Все идет, как надо.
За окном действительно быстро сменяются здания, и на меня потихоньку накатывает страх. Светофор… надо выйти из машины, когда будет красный.
Холодная вода действует удивительно – в глазах смутные силуэты приобретают нормальные очертания. Я разглядываю металлическую ручку двери и жду, когда машина остановится.
– Блин, да сколько можно! Опять красный! – печально произносит водитель машины. Давай!
Я нажимаю на гладкий металл и толкаю дверь. Та не поддается. Я с огромной досадой бью рукой переднее сиденье. Да какого черта!
– Тихо, тихо, ты чего? Ну заблокировал я двери, вижу же, что истерика сейчас начнется. А ты не кипишуй, все нормально.
– Что значит «нормально»?! Вы похитили меня прямо посреди дороги, – к моему удивлению, сильно разозлиться не получилось – голос был раздраженным, но спокойным.
– Послушай, – говорит мужчина, смотря вперед, – сейчас ты просто отлежишься и я дам тебе холодный компресс. На экзамен ты все равно не успеешь и не попадешь – мы отъехали прилично. Ничего я с тобой делать не буду. Маменькиных сынков на дух не переношу. Успокойся. Хоть сейчас будь мужчиной, лады?
Я успокаиваюсь. Нет, слова странного мужика с бандитской внешностью меня задели – какого черта он обо мне так говорит? – но будем разумными, я сейчас не в той ситуации, чтобы кого-то нервировать. А тем более того, кто водит машину.
Я снова беру термопакет с подтаявшим льдом и прикладываю ко лбу. Есть несколько вариантов развития событий, и надо действовать правильно. Он может оказаться благовоспитанным человеком и действительно отвезти меня в больницу или куда мне понадобится.
Я смотрю на зеркало заднего вида, которое отражает лицо водителя. Нее, разве можно соотнести такое лицо с нормальным человеком?.. Едем мы не долго, так что можно считать, что мы еще в городе. Единственная хорошая новость, которая быстро может превратиться в ужасную при долгой поездке.
Допустим, человек за рулем далек от благих намерений. Тогда что он может со мной сделать? Я вспоминаю рассказы учителей в школе, когда они предупреждали нас не идти за незнакомыми дяденьками и тетеньками. Это было давно, но картинка, как из нас вынимают окрашенные кровью органы, чтобы отдать каким-то другим дяденькам и тетенькам… Кажется, мне стало хуже.
Да, знаю. В этом мире есть и такие люди. В этом мире есть место такой грязи и противоестественности. Мерзко. Отвратительно.
Жизнь за жизнь, не правда ли?
Пока я раздумываю о далеких от здоровой жизни вещах, машина резко тормозит. Меня снова охватывает беспокойство. Откроет дверь и сразу бежать, бежать! К черту храбрость! Бежать!
Но прежде, чем паника захватила под свой контроль и мои глаза, я вижу городской парк. Да. Обыкновенный парк, в котором гуляют люди. Люди? Я спасен.
– Эдак ты сейчас в машине вырвешь, выходи. Я ее недавно помыл, не порть, – заявляет мужик и выходит из машины.
Это… входит в его планы? Можно поблагодарить небо за свой бледный цвет лица – благо, что меня даже использовать не будут.
Дверь оказывается открытой, и я тоже выхожу. Этот человек привез нас в знаменитую городскую зону – маленький участок леса, где так любит гулять вся элита столицы. Мимо меня проходит весело хохочущая пара, от которой доходят голоса: «Куда пойдем дальше?», бегущие мальчики, за которыми следуют родители с колясками, мужчины и женщины, спешащие пройти через лес на автостраду.
– Возьми воду из машины и садись сюда, – приказывает водитель.
Рядом с парковкой стоит скамейка, где он уселся. У меня, наконец, появилась возможность отчетливо разглядеть этого странного человека.
– Давай быстрей, быстрей, – машет он, и я снова поворачиваюсь к автомобилю. Вода утратила целебный эффект, но какую-то прохладу все же дает. Я зажимаю в руке бутылку, довольно громко закрываю дверцу и плетусь к скамейке. У меня нет сил бежать. По пути я оглядываюсь на номера: «107KG/777». Запомнил.
– Номера запоминал? – спрашивает меня мужик, когда я сажусь рядом с ним. В этот миг хочется треснуть его по башке, но я устоял. Недоверие и сомнения заползают в душу неприятной ядовитой змеей.
– Откуда… вы это взяли? – ни да ни нет. Держи равновесие в разговоре.
– Да ладно. Забудь. Еще что-то?
Еще что-то? Вопросы? Их целый океан. Но начать надо с чего-то важного…
– Как вас зовут? – да, похититель абитуриентов, должен я буду что-то говорить офицеру полиции. На лице мужчины появляется выражение полной брезгливости.
– Ты давай бросай этот тон. Аж мурашки по коже. Брр. На «ты» давай. А звать-то меня Оба.
– Оба? Что за имя? – недоумение на моем лице Обе не нравится.
– Нормальное имя. В будущем будет очень популярным – обводит рукой пространство перед собой водитель. – Вот увидишь.
– Бред какой-то, – озвучиваю я свои мысли вслух.
– Ты вообще приходи в себя быстрей, – говорит Оба, растянувшись на скамейке и подставив лицо солнцу. Словно он сказал, какая чудесная сегодня погода.
– Куда ты собираешься меня везти?
– Ах да, я же должен тебе все рассказать. Так прикольно. Знаешь, когда мы впервые встретились, ты типа был таким умным, все знал. А теперь я тебе все рассказываю, ха! Вот умора.
Я молчу. С сумасшедшими надо быть аккуратнее.
– Я должен тебе сказать кое-что, – его голос внезапно становится серьезным и он поворачивается ко мне. – Я тебя знаю, Геруак. Знаю, кто ты, мы же давно дружим. По правде это ты заставил меня дружить с тобой, но все окей. Ты, друг, спас мне жизнь. И теперь моя очередь спасти тебя. Геруак, я вернулся из будущего. Мы с тобой – путешественники во времени.
Где-то недалеко девочка роняет мороженое и горько рыдает над своей потерей, а ее мама от растерянности не знает, то ли ругать дочу, то ли утешать. Еще неподалеку стоит более умный папа и с горьким вздохом вытаскивает из портмоне деньги на новое мороженое. Слева стоит парень, который пытается найти в карманах последние деньги, чтобы накормить потрясающую блондинку рядом с ним. Девушка откровенно скучает, но вида особого не подает. Внезапно я вспоминаю, как на уроке географии нам рассказывали про экологию Землю. Впервые наша планета показалась мне такой маленькой и несчастной, из-за того, что эти людишки так испортили ее. Я вспоминаю книгу, которую читал с утра, и на меня накатила жалость, что я ее не дочитал. Но это не то, не то, я хочу это вспомнить. Вспомнить… что же…
– Да не парься. Я тебя, конечно, огорошил всем этим, но не настолько, чтобы ты так завис… Эй, чувак, ну давай, приходи в себя… аууу… эй…
– Слушай, – я останавливаю тянущуюся руку Обы, не давая ему коснуться меня. – Ты же сам понимаешь, что это полный бред. Путешествия во времени давно запрещены, и за этим смотрят.
Глаза Обы сверкают злорадным и веселым огоньком, и на его лице расцветает самодовольная улыбка. Блин, что же я хочу вспомнить?
– Это сделали мы. Мы! Ха! Это мы украли машину времени!
– Что?
Немыслимо. Машины времени давно уничтожили. Что за чушь…
– Машины времени существуют! – улыбается Оба, и возникает непонятная аура от его восторга. – Ты думаешь, кто-то мог посягнуть на святое и уничтожить машину с таким могуществом! Ха! Чудак, ты сейчас такой тупой! Не обижайся, просто ты был таким крутым и умным…, а я тебе так рассказываю все это… ха! Просто пойми, машины времени существуют!
Я вспоминаю, как дома мама ходила вокруг работающего за компьютером меня и охала, что на свободе какой-то странный преступник. И этот возглас перед моей кражей – «Я видела вас по телевизору!». Мы редко смотрим телевизор, только новости, а в новостях…
– Это ты! – воспоминание и догадка потрясают невероятностью. – Ты – преступник, путешественник во времени! Это ты украл машину времени!
– Это я! – сияет счастливой улыбкой Оба. – Это я! Я, я, я! Правда круто?
А у меня не остается слов. Нет, меня вполне можно понять. Простой абитуриент, добропорядочный и (совсем недавно) полноправный гражданин республики – я не имел никакого опыта общения с преступниками. В эту область общения с людьми жизнь меня не заносила. Видимо вот оно. Время пришло.
– А знаешь, почему ты не убегаешь? – с торжествующей улыбкой провозглашает Оба. – Ты тоже путешественник во времени!
Меня аж передергивает от этих слов. Путешественников во времени не то что не любят – их вообще не терпят. Попасть в тюрьму и умереть на электрическом стуле? По моей коже пробегает озноб. Нет, сколько непонятных историй, страхов с этими путешественниками. Ни за что. Не для меня. Не для моей спокойной жизни.
Не для жизни человека, который должен быть чист во всех отношениях.
– Тихо, не убегай. Я тебе вот что скажу. Меня прислал из будущего ты сам.
Я сам? Я не даю своему лицу растянуться в нервной улыбке. Наверное, больше меня пугает не правдивость слов. Я задумываюсь о том, насколько сумасшедшим вроде него я стану, если это все правда. А не пошел бы ты…
– Ты сам понимаешь, как это звучит? – спрашиваю я.
– Я тоже вначале тебе не поверил, – говорит Оба с уже менее торжественной улыбкой на лице. – Но у меня выбора не было, я пошел за тобой. Поверь, я даже не жалею. Уж вместе мы изменим мир!
Валить надо, валить!
Желательно сделать звонок в психиатрическую клинику. Кстати, насчет звонка. Из моего кармана раздаются звуки стандартной мелодии смартфона, и когда я вытаскиваю, на экране высвечивается имя моего одноклассника. Я принимаю вызов.
– Ты где??? Скоро регистрация закончится, придурок! Гендри Даривов, если ты меня кинешь в этом универе, я тебя из-под земли достану! – кричит одноклассник, и я даже могу представить, как он размахивает рукой в гневе. От его крика у меня пуще прежнего разболелась голова, и второй рукой я давлю на висок, чтобы стало хоть немного легче.
Господи, забудь ты уже это дурацкое прозвище «Гендри Даривов»! Я совсем не похож на этого дурацкого персонажа из сказки, потерявшего сердце…
Но моя проблема в другом. Как теперь все это объяснить?
– В меня врезался автомобиль. Но я в порядке, и короче…
– Да хоть самолет в тебя врезался! Что я тут буду торчать как маньяк-одиночка? Руки в ноги и сюда! Разговаривать можешь? Писать можешь? Голова работает? Так сюда давай!
– Слушай, – я не знаю, каким боком и как деликатно рассказать о ситуации, в которую я попал. – В меня реально врезались, и я…
– Да я уверен, что автомобиль пострадал больше, чем ты.
– Да катись ты… – и я замолкаю.
Напротив парка находится основная трасса из области в город. Естественно, по дороге есть много рекламных баннеров, и прямо напротив парка вовсю пестрит и светится огромный экран, транслирующий видео со сладостями, туалетной бумагой, видами из квартир от нескольких миллионов дирхамов и культурные видео от министерства безопасности. Экран действительно огромен, настолько, что, я уверен, люди, находящиеся по ту сторону поляны, могут видеть основные слоганы. «Покупай лучшее!» «Водитель, подумай о детях!». Но нет, замолчал я не по этой причине.
Прямо на весь экран располагается фотография Обы и надпись под ней: «Сообщить при обнаружении!». И тогда в моей памяти всплывает программа вечерних новостей, которую мы совсем недавно смотрели с семьей.
«Всем известно, что путешествия во времени запрещены с введением закона о Времени 2017 года, – гласил красивый и серьезный голос диктора через экран телевизора. – Но никто не знает, где находятся оставшиеся машины времени и кто в какой момент может их найти. По закону любой гражданин Зигры обязан сдать запретную машину в пункт правительства. Любое использование машины запрещено и наказуемо».
Да, этот закон я знаю. Поступить на юриспруденцию в знаменитый университет Х – очень сложно. Один из вопросов на вступительном тесте, который я успел пройти, гласил: «При нарушении какого единственного закона Зигры наказание подразумевает смертную казнь?». О, я знаю ответ. Путешествия во времени.
А на экране под фотографией Обы надпись изменилась.
«Путешественник во времени. Сообщить при обнаружении».
Сообщить при обнаружении…
Я опасливо смотрю на своего собеседника. Тот сидит как ни в чем не бывало, даже напевая под нос мотив песенки. Господи, я живу как добропорядочный гражданин, так зачем ты меня свел с самым опасным преступником на свете? Адвокат должен быть чист в любом случае. Мне нельзя оставлять такое пятно на своей репутации!
Нельзя… только многое в этой истории остается мне непонятным. Что он, черт побери, делает в одном из самых людных мест в столице? Прямо напротив передают эту фотографию, а он сидит, как обычный житель столицы!
Я начинаю замечать взгляды прохожих. Аллилуйя! Спасите меня!
От шока боль усиливается и перед глазами вместо четких предметов снова появляются неясные силуэты. Одноклассник уже бросил трубку, видимо, не дождался моего ответа.
– Классно я вышел, да? Взгляд такой… охрененный! – с радостью сообщает Оба, показывая рукой на дальний экран.
Трудно описать то, что я чувствую. В какой-то момент я понимаю, что чем дольше я тут сижу, тем хуже мне будет. Мелькает мысль позвонить в полицию, но это странно – доносить на собеседника, который сидит прямо рядом с тобой. А с другой стороны, что он мне сделает?
– Ух, время уже! – хлопает себя по лбу Оба и возвращается к машине. Я не жду. Знакомые цифры в телефоне и долгие-долгие гудки. Быстрее, быстрее. Почему же так долго? Я поворачиваюсь к машине и вижу, что Оба вылезает с заднего сиденья с какой-то шляпой. Шляпой? Серьезно?
– Держи! – Здрасьте, куда я ее дену теперь? Скамейка находится совсем близко к нашей машине, поэтому Оба без труда смог сделать шаг и нахлобучить мне на голову. Я даже не успеваю посмотреть на нее.
– Классная, да? Надевай! – говорит Оба, открывая багажник. Тот поправляет бандану на голове.
Куда я убегу с моим-то самочувствием? Голова заметно болит, вода перестает мне помогать. Мне снова становится плохо… из трубки доносится вежливый голос «Здравствуйте! Вы позвонили…».
– Держись, Геруак! Я уже набрал код! – раздается голос Обы.
Какой нафиг код? Я уже почти лежу на этой дрянной скамейке!
– Эй! – слышится мужской голос. – Остановись!
Слава Богу! Кто это? Помогите мне! Я не хочу быть рядом с этим сумасшедшим!
Мне кажется, что вдалеке собралась толпа, люди показывают на нас пальцем. Моя голова стукнулась о деревянную палку скамейки.
– Господин полицейский, прижмите уши покрепче, но до этого запомните! – голос Обы прозвучал совсем рядом и чья-то рука покрепче надела шляпу. – Я, Оба и мой друг, Геруак – путешественники во времени!
И шум прекращается. Я на минуту решаю, что чокнулся. Боль усиливается, пока я не чувствую, как кто-то положил мне горькую пластину в рот. В глазах все перестает быть расплывчатым, и я наконец могу посмотреть вперед. Но куда нужно смотреть? В глазах рябят тысячи и тысячи красок различных предметов, мест, людей, словно быстро прокрученный калейдоскоп. Голова быстро закружилась, и совсем рядом кто-то шепчет: «Закрой глаза». Это хороший совет, и я бы закрыл их, если в какой-то момент не стал различать расплывчатые очертания домов, деревьев и зданий ПОД моими ногами. Моя голова кружится еще сильней. Я чуть не падаю, но тот же голос панически произносит: «Не падай! Держись!».
Теперь же я наконец следую совету и закрываю глаза. Под ногами ощущается твердая поверхность, что позволяет как-то устоять. Но то, что я вижу, никак не ассоциируется с землей. Словно мы находимся в нескольких метрах над ней, в прозрачном нечто. Как тут не удивиться?
Проходит минута, когда тот же голос немного серьезно сообщает мне: «Открывай глаза». Голова продолжает болеть, и только в эту минуту ко мне приходит страшное осознание.
Мы переместились во времени.
