Kitabı oku: «Снайперы»
Лето 1945 года на островах японской гряды выдалось душным и жарким. В воздухе повисли отвратительные запахи дыма, гари, морских водорослей и гнилости от многочисленных трупов, которых никто не спешил убирать. Только что закончилась кровавая операция за остров Окинава и весь этот гниющий винегрет запахов еще висел в воздухе, как раз напротив уже привыкших к нему ноздрей солдат. Лейтенант морской пехоты США Джейн Кими сидела на земле с закрытыми глазами, отвалившись на какой-то, чудом уцелевший деревянный ящик. Боже, неужели все это закончилось? Неужели скоро домой, в родной Канзас? Лицо ее дрогнуло и на нем показалась гримаса вместо улыбки. Конечно же, операция «Стальной тайфун» была проведена безукоризненно, но сколько же мы потеряли ребят в этой кровавой бойне! Перед глазами проплывали комья взорванной земли, дым, огонь и обезображенные части тел, валявшихся на земле, как мусор. Нет! Надо все это забыть и больше не вспоминать! Да уж. Хотелось бы, но это не реально. Неужто этот кошмар будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь? Лейтенант Кими было призвана в армию только три месяца назад, пройдя курсы подготовки снайперов для корпуса морской пехоты в школе Форт Багге. Не успев послужить на континенте, ее сразу же перебросили в Японию, где она попала под молотобойку «Стального триумфа» на острове Окинава. Джейн приоткрыла глаза, прищурилась от слепящего солнца, пробивающегося сквозь дым еще не остывшего боя. Справа от нее лежал, уткнув лицо в каску, молоденький унтер, Шон Райен, приданный ей для охраны. Мальчик совсем, – подумала Джейн. И зачем ему усы? А, впрочем, это, видимо, теперь такая мода – весь офицерский состав корпуса носил усы. А солдат, почему– то заставляли их сбривать. Наверное, чтобы их отличие от офицерского состава было еще более разительным. Да уж, мальчишки и есть мальчишки. Вставать не хотелось, но команда старшего офицера, хоть и не сразу, но подняла всех на ноги. Их стали грузить в машины.
– Куда едем -то? – все задавали это вопрос, в душе надеясь на ответ: Домой. Но командование отмалчивалось, либо устало огрызалось:
– Куда надо, туда и едем. После нескольких часов тряски в кузове, машины, наконец-то остановились и была дана команда «К машине». Грузовики с трудом вытряхнули из себя содержимое в серой грязной униформе, которое пересадили на небольшую, видавшую виды, рыбацкую посудину. Старый японец, по-видимому, капитан этой старой развалины, попыхивая трубкой, молча отдал какие-то распоряжения своим двум помощниками, и судно, заскрипев и кряхтя, оторвалось от пирса. Вопросов уже никто не задавал. Все дружно свалились на палубу и тут же уснули. От корпуса осталось человек тридцать. Остальных, раненых, либо демобилизованных, от группы отделили. Значит, все-таки, не все кончилось, – проплыло в мозгу у Джейн. – Да и черт с ним, – я так устала от всего, что и думать-то сейчас не в состоянии. И она погрузилась в тяжелый и глубокий сон. Разбудил ее гудок посудины, который она, оказывается, еще умела издавать. И был он какой-то натужно-жалкий, срываясь и давая «петуха», как будто, стесняясь своего сиплого голоса.
– Все на берег! – и три десятка серой массы вывалилось на берег, который, впрочем, ничем не отличался от предыдущего. Разве что не было жуткого запаха и чада. Видимо, сюда костлявая рука смерти еще не дотянулась.
– Становись! Равняйсь! Смирно! – это наш полковник Стивен Морган, как всегда, собранный и серьезный, прорычал сквозь пышные усы. – Слушайте меня, сынки! Мы прибыли на остров… е-мое, не помню, как он называется, да это и не важно. Теперь это наш оплот, дом и хижина. Мы отвечаем за его безопасность, поскольку с этой минуты он – собственность правительства США.
– Выходит, мы его сейчас захватили? – насмешливый голос из строя взорвал смехом корпус.
– Отставить смешки! – считайте, как хотите. По моим данным, он в настоящее время необитаем и на нем никто не живет. Трусливые ускоглазые япошки смотались с него еще пару дней назад. Так что, мы можем воспользоваться их гостеприимством, черт бы их подрал! – Полковник удовлетворенно крякнул в усы и подкрутил их ладонью. – Командирам отделений, развернуть палатки для личного состава, начальнику тыла быть готовым с обедом к 2 часам пополудни! Разойдись!
К часу дня всем нам удалось расположиться комму в брошенных японцами малюсеньких домах, находящихся на берегу океана, кому в походных палатках. После скудного обеда, полковник собрал всех и поставил задачу по охране острова. Ну, как обычно. Смотреть в оба, организовать посты и дежурство. Ну, а нам с Шоном, разведать местность и найти лучшие для расположения позиции для возможного отражения врага как с моря, так и с суши. Настроение после обеда стало уже получше, и мы поплелись вглубь острова на разведку. Да, совсем забыла. Я – лейтенант Джейн Кими, уроженка штата Канзас, мне 23 года, я снайпер 3 корпуса морской пехоты. Со мной мой помощник и охрана – Шон Райен, совсем еще зеленый унтер-офицер. Мы с ним попали на Окинаву вместе и вместе же понюхали там пороху. Почему моя охрана? Да потому, что в армии США снайпер – лицо особое и, по уставу, требует личного сейф-гарда. На моем счету уже 5 убитых японцев. Наверное, это немного, но это же были мои первые… клиенты, что ли? Я до сих пор не могу привыкнуть, что после моих выстрелов, люди падают и не поднимаются. То есть, они умирают. В голове пока не укладывается, но я стараюсь об это не думать. После курсов подготовки нас не успели обстрелять, и я со своей красавицей-подружкой М-1С с прицелом М-73 В1 была срочно отправлена на Окинаву. Слава богу, пока жива и здорова. Даже не ранена. Мне, наверное, повезло. Не то, что многим из наших. Спросите, как я, женщина, оказалась в таком серьезном подразделении, да еще и снайпером? Все довольно просто. Когда США отрыли второй фронт, я решила, что просто обязана встать в ряды защитников своего отечества. Пришла в военкомат, меня проинспектировали, проверили здоровье и… взяли. Почему в снайперы? Тоже все просто. Мой отец– наполовину индеец и с детства учил меня стрелять из ружья. Стреляю я очень прилично, а уж после школы подготовки и вовсе практически идеально. Ну, по крайней мере, мне так кажется. Вот и вся моя нехитрая история. Стоит ли говорить, что я отучилась в начальной школе, поступить в колледж у родителей не было денег и я работала на почте в нашем городке. Разбирала письма, принимала телеграммы, и все такое. Замуж выйти не успела, да и постоянного парня тоже завести не удалось. А так хочется получать от него письма с признаниями в любви, ждать нашей встречи и мечтать о свадьбе! Ведь я очень даже ничего из себя девушка. Да и вообще, зачастую метисы всегда интереснее коренных жителей. Может, моя красота так пугает всех мужчин в моем окружении? Ну ничего, сейчас война уже закончилась. Вот вернусь домой, может быть, даже с орденом, и все мальчишки будут бегать за мной гурьбой! А сейчас… идем мы с Шоном непонятно куда и непонятно, зачем. Тропинка извивалась между буйством зелени деревьев, превращавшихся в лес. Впереди завиделась невысокая гора.
– Сейчас вот на нее поднимемся, и, потом определимся, что дальше делать, – я обернулась к Шону. В это время земля ушла у меня из-род ног, тело обмякло и… я потеряла сознание. Когда очнулась, я не помню. Но пошевелиться я не могла. Лежала на боку с кляпом во рту, с завязанными за спиной руками. Ноги тоже были крепко связаны. Я все поняла и, приподнявшись, попыталась увидеть своих захватчиков. Каково же было мое удивление, когда вместо узкоглазых японцев, надо мной склонился человек европейской наружности, приложил указательные палец к своим губам, приказав мне молчать и улыбнулся. Сказал что-то не по-английски. Кто же это такой? Он аккуратно вынул кляп у меня изо рта и снова повторил свой вопрос. Я замотала головой и ответила, что не понимаю, о чем он говорит. Тогда незнакомец обернулся, легонько свистнул и передо мной возник еще один человек, в форме, с крупным лицом и черными широкими бровями.
– Вы кто такие и откуда? – на довольно приличном английском спросил он. Я немного растерялась – отвечать или изображать из себя партизанку? Незнакомец повторил вопрос более настойчиво.
– Понимаешь меня? – Я кивнула и сказала, что понимаю. Только вот не могу понять, кто они. Это я так время затягивала. Для чего? Самой не понятно. Незнакомец ткнул меня в бок автоматом и прошипел:
– Отвечай, если хочешь жить. А не то, сначала уйдет на небеса твой друг, а уж потом и ты.
На небеса мне точно не хотелось, рядом лежал в таком же неудобном положении Шон. И что будет, если я им скажу? Ведь они же не японцы? Значит, союзники. Боже! Так это ж, наверное, русские! Хотя, может, и французы, болгары, румыны… Я их не различаю. Ну, хорошо, скажу все. И я рассказала черному с бровями, кто мы и зачем. Потом, немного успокоившись, спросила по поводу союзничества и их национальности. Черный усмехнулся и произнес.
– Конечно, союзники. Русские мы. Да вот только остров этот наш! Мы его раньше захватили, так что, будьте любезны, покиньте его как можно быстрее. Съязвил, конечно. Но ведь я таких решений не принимаю. Вернусь, доложу полковнику. Идет? Идет. А откуда у тебя снайперская винтовка? Так ведь я же снайпер. Черный поднял брови выше своего лба. Во как? Хороший винтарь, да у нас получше будет. Винтовка Мосина – слышала? Трехлинейка? Я замотала головой. Ну, и не дай бог тебе попасть в ее прицел, а то наш снайпер уж больно серьезный парень – за войну уже больше трехсот фрицев положил. Сечешь? То-то! Ладно, развяжу вас, бегите к своему полковнику, да доложите, что этот остров – Советский, и не нем располагается наш стрелковый батальон. А если сунетесь к нам со своим уставом– придется забыть, что вы союзники. Никого не пожалеем. И, с этими словами, бровастый перерезал наши веревки, мы встали и быстро ретировались. Спорить с ними было, мягко говоря, бесполезно.
– Шон, ты живой? – оглянулась я. Шон выглядел каким-то сильно пришибленным и испуганным. – У тебя штаны-то сухие? – пыталась вывести я его из ступора.
– Что? А…., да, наверное. Шон был жутко перепуган и никак не мог прийти в себя. Слава богу, целыми отпустили. Союзнички… Когда мы наконец добрались до своей базы, работа там кипела. Кто рубил дрова для походной кухни, кто чинил свою амуницию, кто чистил оружие. Найдя полковника, мы оба сбивчиво рассказали ему о случившемся. Полковник Морган нахмурился и, немного подумав, тяжело вздохнул.
– Ну, что ж сделаешь. Придется как-то уживаться. Хотя, командование уверено, что этот остров уже два дня был без хозяев. Значит, опередили нас союзники. Значит так. Слушай мою команду. Вы вдвоем и будете наблюдать за ними. Как бы они не устроили какой провокации. Они уже знают, что мы здесь, уйти без приказа мы не можем. Будем ждать решение командования. А пока я пошлю к ним волонтера с белым флагом, чтобы он попросил их подождать с нашим выселением.
На этом сегодняшние наши приключения на острове без названия, слава богу, закончились. И, после недолгих переговоров союзников и соседей по острову, стороны решили дождаться, когда высшее командование само решит этот вопрос, а пока жить, не нарушая чужих границ, которые командиры определили сами и довели всем нам, дабы избежать недоразумений и непредвиденных жертв. Нам же с Шоном было приказано оборудовать себе укрытие на границе с русскими и с утра до вечера быть на этом посту, с периодичностью в два часа докладывая обстановку полковнику по рации. Приказ есть приказ, надо выполнять. Так что, с утра пораньше мы с Шоном отправились искать себе убежище ближе к границе с русскими.
– Ты все еще боишься? – спросила я, глядя на бледное лицо Шона.
– Еще чего! Шон хорохорился, всем своим видом давая понять, что ему все нипочем. – Даже и не думал. Подумаешь, русские! Победители! Да если бы не мы, они никогда бы и не победили Германию. Вот кто нанес по Германии решающий удар? Мы? Мы! Значит, и победа наша!
– Глупый ты какой! Это же было под конец войны, когда русские уже подошли вплотную к Германии и ее участь была решена. А четыре года войны? Нет, наша роль тут очень маленькая. Хотя, и ответственная.
– Я что-то не пойму? Ты что, коммунистка? Я всегда считал тебя патриоткой нашей страны. А ты говоришь, как Сталин.
– А думаешь, Сталин глупее нас с тобой, и его не нужно слушать? Нет, Шон, все верно, каждый в этой войне играл свою роль. Главное, что все мы сыграли свои роли достойно и профессионально.
Шон украдкой взглянул на меня, но я заметила его взгляд. Это был взгляд, который говорил: конечно же, ты права, ты такая умная, а я несу чушь. И еще, в этом взгляде было какое-то другое чувство. Нет, не уважение, а … может, восхищение? Господи, не приведи бог, если он в меня влюбился! Вот дела! Этого мне только не хватало. Лестно, конечно, но уж больно хлопотно. Да и смешно. Совсем еще мальчик. Нет, это точно не для меня. А может, мне это привиделось? Ладно, позже разберемся. Мы дошли до так называемой импровизированной границы, которая проходила по опушке небольшого леска. Вышли на опушку, приглядывая себе местечко. По моим подсчетам, позиции русских находились, как минимум, в полукилометре от этого места.
