Kitabı oku: «Мантия Некро: Промежуток средней полосы. Том 2», sayfa 2
Глава 2. Я не Мироклин (часть 1)
– Выпусти меня! – в приказном тоне, яростно выдыхал Курицын. – Иначе, я за себя не ручаюсь! Ну! – напрягая ноздри. – Отворяй, давай! Паскуда!
Михайлович прибывал в узкой, вытянутой к верху, камере. Он не мог сесть, упираясь ногами в прутья решётки, из-за чего профессор вынужденно стоял на своих обеих ногах.
Сергей злобно сжимал решётку руками, неспособный сделать что-либо ещё. Сквозь вздыбленные ноздри и проступивший оскал, с полным призрением, заключённый смотрел на девушку.
– Мироклин, я не выпущу тебя…
– Я не Мироклин! – перебил её герой, сквозь плотно стиснутые зубы. – Паскуда! Дырявый патефон! ВЫПУСТИ МЕНЯ! – закричал он.
– Заткнись! – грозно ответила ему надзирательница. – Умерь свой пыл, недонекромант, – злобно произнесла она. – Ты ничего не добьёшься, если и дальше будешь дерзить. Потому ЗАТКНИСЬ! – под конец она нервно прокричала ему в ответ и ударила ногой по клетке.
Металлическая коробка покачнулась, свисая с потолка на четырёх цепях. Заключённый лицом упёрся в прутья.
– Сука! – продолжая удерживать оскал. – Отдай мне мою собственность, – продолжал он злиться. – Немедля! Тварь!
– У меня нет ничего твоего, – облокотившись о стену, ответила девушка. – Помалкивай, иначе будет худо.
– Ты ещё смеешь мне угрожать? – продолжал свои возмущения учёный. – Падль!
– Мироклин, я тебя предупреждаю, пожалеешь, – скорчила лицо надзирательница. – Я тебе таких люлей отвешу, что родная мать не узнает. Урод, заткнись!
– Проф, ты идиот! – раздался голос Костюка в голове профессора. – Зачем ты убил её, это ведь люди Сайроса.
– Заткнись! – уже про себя, ответил Курицын. – Проснулся. Помалкивал бы и не вякал.
– Без этого минерала ты никто! – продолжал юноша. – Я понял твою слабость!
– Бен, ты сейчас самый последний человек, с кем я хотел бы поговорить. Да ты и не человек больше. Просто голос в моей голове. Но скоро ты починишь в небытие.
– Чего? – возмущённо прозвучал голос Костюка. – Почему ты со мной так поступил? Что я сделал тебе?
– Ой, не надо такое говорить. Мне плевать на тебя. Не до тебя сейчас, мальчишка. Потому закрой свой рот. Это тело больше не принадлежит тебе. Потому просто умри! Сдохни!
– Я так просто не сдамся, – ответил Бен всё с той же интонацией. – Ты не имеешь никакого права распоряжаться мной.
– Тогда, может быть, я убью твоих друзей, – надменно начал Сергей. – Начну с этой девчонки. Отыщу Марин, и откручу ей голову. Ты будешь смотреть, пока я каждому буду ломать их тонкие детские шеи. А ты будешь смотреть, и плакать, но будешь смотреть моими глазами, моими собственными глазами. А ещё ты будешь молить, чтоб я этого не делал, ты будешь умолять меня, чтоб я остановился. Но я не остановлюсь, пока последний не испустит дух. И буду делать это с ними медленно и мучительно. И тогда, когда ты останешься один, ты попросишь меня убить тебя. Ты останешься одиноким голосом, который я задавлю и ты сдохнешь в бескрайне пустоте моего подсознания, Бен!
– Ты не посмеешь! – отважно возразил Костюк. – Нет! Ты не сделаешь этого, проф!
– О, ещё как посмею, – сквозь улыбку на своём обличии, рассуждал Михайлович. – На что ты вообще надеешься, Бен? Я сейчас у штурвала. Я! И я останусь при нём. Потому как теперь я капитан этого судно! И ещё как сделаю это, если будешь меня и дальше доставать. Я буду убивать их, и ты мне ничего не сделаешь. А коли не хочешь этого, не мешай мне. Просто заткнись, мальчишка. Ты желаешь, безопасности для своих друзей, тогда просто помалкивай, мальчишка. Не мешай мне в моих делах.
– Тебе не получится заполучить КиринХаратКриктий, – ещё злился Бен. — Без него ты слаб. Они не до конца понимают, его власть. Объясни им что это, и может быть, они отдадут его тебе.
– С чего это ты мне такое советуешь? – удивился профессор. – Ты думаешь, что я настолько глуп, что поверю тебе? Скажи я это им, и тогда его точно кто-то приберёт к себе. Хватит делать из меня дурака. Наживёшь только проблем.
– Ха, я понял! – усмехнулся студент. – Ты впитал часть минерала в моё тело. Ты перестроил его, но сейчас ты без КиринХаратКриктий, ты без него. Ты слаб, у тебя нет к нему доступа. Следовательно, я могу вернуться. Кто знает, может смогу. Нет, я уверен в этом! Я смогу вернуть и своё тело.
– Заткнись, Бен!
– Нет, ты сам сказал, что я проснулся. Я проснулся, потому как минерала больше нет на твоей шее. В этом всё дело, – стал радоваться голос в голове учёного. – Я смогу вернуться. Смогу!
– Смейся, смейся, – скалился учёный. – Я убью твоих друзей. Посмотрим, что ты скажешь после.
– Ты ещё смеешь угрожать мне? – внезапно отреагировала надзирательница и вынула из кобуры некую палку с небольшими выступами. – Пора тебя проучить, – сказала она и сдвинула тумблер на его корпусе. – Сейчас тебя тряхонёт! – нажимая кнопку.
Из устройства вырвалась электрическая дуга, пробегая по двум контактам на наконечнике. Громкий треск многократно отразился от потолка, заставив Сергея прижаться затылком к другой части подвешенной решётки.
– Не смей! – насупив ноздри, резко отреагировал учёный. – Не смей этого делать! – озлобился Михайлович. – Нет!
– О, ещё как посмею, – улыбнулась женщина и коснулась металлических прутьев клетки.
И вновь проскочил электрический ток, охватив всё тело учёного резкими сокращениями. Он, уже не способный разжать руки, плотно сжимал решётку, продолжая держать неистовый оскал. Судороги по всему телу охватывали его конечности, доставляя невыносимую боль.
– Нравится! – убирая шокер от клетки. – Могу повторить! – ещё злилась девушка.
– Нет, – тяжело дыша, ответил Курицын. – Не нужно, – перекосив лицо от боли. – Я понял, понял тебя, – жадно вбирая воздух, он пытался дышать.
– Проф, ты идиот! – вновь раздался голос Костюка в напряжённой голове Курицына. – Зачем ты провоцируешь её на эти действия? Идиот! Они ведь тебя не просто так посадили в клетку. Сиди и помалкивай, придурок!
– Бен, заткнись! – продолжая превозмогать боль в сведённых судорогах. – Чертовски больно, – продолжал он про себя, с трудом стоя на ногах.
Профессор ещё сильнее упёрся коленками в прутья решётки. И, теряя силы, ударился о них головой. Раздался металлический звон.
– Вот же ты сука! – скалясь, пробормотал он.
– Так, я же сказала, – нажав на кнопку шокера, девушка вновь пустила электрическую дугу в воздухе. – Тебе что, мало? Хочешь ещё? Мужик!
– Да пошла ты! – огрызнулся учёный и плюнул на пол. – Тварь! Паскуда! Не ограничивай меня этот коробочек, я бы тебе такую трепку задал бы. Паскуда!
Надзирательница подошла к клетке. Яростно смотря на заключённого, она схватила его за воротник. А после чего, ослабевшего резко потянула на себя.
– Хочешь иначе,… – удерживая Курицына, она просунула руку под ним. – Будет иначе, – прикладывая наконечник между ног мужчины.
– Дырявый патефон! – что есть сил, выдохнул Михайлович. – Стой! – задрожал его голос, осознав, что сейчас будет. – НЕТ!
Глава 2. Я не Мироклин (часть 2)
Электрический треск разрядов отражался от потолка, пока невероятный болевой удар одолевал профессора. Сергей кричал, голося во весь голос, но это ему совершенно не помогало. Девушка яростно смотрела на него, неустанно продолжая удерживать свой палец поверх кнопки, прижимая её в утопленном состоянии. Казалось, ей это нравится, и чем дольше она одолевала его током, тем ярче проступала улыбка на её лице. И продержав мужчину почти до минуты в сильнейших конвульсиях, она отпустила тумблер, выпуская воротник из своей крепкой хватки.
– Какой же ты мерзкий тип, – сказала она, отступая от клетки, – говно собачье! – и после этих слов плюнула в лицо Михайловича.
Герой, чувствуя, как слюна стекает по его лбу, и продолжает своё движение по щеке, смотрел на свою надзирательницу. Тело его сокращалось уже после шоковой атаки. Ему было больно, но он смотрел на неё дальше, стараясь не показать своей слабой стороны.
– Ещё долго стоять не будет! – добавила она и подмигнула. – Бедняжечка, – продолжая сквозь улыбку. – Мужика из себя строишь? И даже после того, как звенели твои колокольчики? – ехидно усмехаясь над учёным. – А может мне их вообще отрезать, – продолжая сквозь смех. – Хотя нет, трогать я тебя не хочу.
– Она пожалеет об этом, – не в силах и слога вымолвить подумал профессор. – Выберусь из этого дерьма, накажу её. Она так просто у меня не отделается, – продолжал свои размышления Сергей, испытывая сильную боль сведённых судорог в ногах. – Она будет молить о пощаде. Тварь! – он продолжал злиться. – Ох, как же больно. Я тебе такое устрою…
– Ты что опять удумал, проф? – вновь прозвучал голос Костюка, отвлекая Михайловича от злостных рассуждений. – Прекрати всё это! Ты больной? Зачем нарываешься?
– А тебе до этого, какое дело? – возмущённо отреагировал Сергей. – Помалкивай лучше!
– Курицын! – огрызнулся голос юноши. – Больно же!
– Что? Больно? И тебе больно? – продолжая мысленно говорить со студентом.
– Конечно, я всё чувствую! Это моё тело. Проф, прекрати всё это! Не доставай её. Пожалуйста!
– Хватит меня поучать! И профом называть прекращай. У меня имя, между прочим, есть. Я же тебя не называю студнем! Сука, как же больно! – плотно стиснув зубы, прошипел он. – И к тому же, так сильно шандарахнула между ног. Чёрт! Мне бы сесть или лечь! – упираясь лицом в прутья клетки. – Я ей отомщу, только бы выбраться отсюда, – и не в силах уже контролировать всё происходящее, он случайно сказал это вслух. – Сука!
– Что ты сказал? – возмутилась девушка. – Ты ещё имеешь право бузить мне? Ну, ты и нахал!
– Что я? – слегка растерялся заключённый. – Прости, я не хотел.
– Ну, ты и придурок, – засмеялась надзирательница. – Что ты мне хочешь доказать? Свою стойкость? Что ты мужик? Хочешь ещё промеж ног получить? Это, пожалуйста, это я тебе предоставлю с избытком. Но не думаю, что потом у тебя всё будет нормально работать после такой терапии, – сказала она и вновь электрическая дуга проскочила на наконечнике её прибора. – Лучше помолчи и дождись его. Иначе, я не ручаюсь за себя. Я уже в шаге, чтоб не запихнуть это тебе в задницу. И тогда ты будешь молить меня, чтоб я убила тебя. Тварь!
– Тварь! – уже про себя. – Это она тварь! Я ей такую жизнь устрою. Она кричать будет, чтоб я убил её! Это моя идея, это я буду её мучить, а не она меня. Какого чёрта она ворует мои идеи? – продолжая про себя.
– Сергей, что ты удумал? – вновь прозвучал голос юноши. – Ну, зачем ты провоцируешь её? Перестань!
– Бен, заткнись! Я убью её, нужно только силы подкопить.
– Проф! Перестань нарываться!
– О, я это сделаю, я это сделаю! Эта тварь получит у меня сполна! – продолжая злиться. – Только бы продержаться ещё.
– Ну, Мироклин, – с ухмылкой на лице, смотря в лицо мужчины, сказала женщина. – Уяснил урок? Или тебе понравилось? Может повторить? – после чего она подмигнула.
Профессор ничего не ответил, закрыв свои глаза. Он тяжело дышал, поджав ноги, упираясь в решётку узкой клетки. Ему было больно, судороги ног и промеж ног ещё были сильно напряжены. Неспешно и постепенно они отпускали его.
– А может, я так и сделаю, запихну эту штуку поглубже, – продолжала надзирательница. – Знаешь, какого это, когда кишки сводит? Я вот нет. Потом мне расскажешь, если сможешь ещё говорить после этого без криков.
– Не нужно, – ответил заключённый, глотая слюну. – Пожалуйста.
– Не нужно? – улыбнулась во всю надзирательница. – Ты готов меня умолять?
– Пожалуйста, – что есть сил, продолжал Михайлович. – Ты победила!
– Ты готов стать перед мной на колени?
– Что?
– Нет, давай я это сделаю, а то будешь думать, что я пустослов, – продолжала она, неспешно принявшись обходить клетку. – Хоть как-то, но почувствуешь настоящую боль, подобную той, что испытала Мая, пока они разрывали её на части. ТЫ ИСПЫТАЕШЬ ВЕСЬ БУКЕТ БОЛИ! – опять прокричала она. – Это тебе за Маю, тварь!
По щеке девушки пробежала слеза, а потом ещё одна. Курицын молча смотрел в лицо надзирательницы, не понимая причину агрессии.
– И кто она тебе? – наконец спросил он. – Знакомая? Подружка? Любовница?
– Сестра! – холодно ответила она. – Ты идиот! – продолжая сжимать рукоять шокера.
Надзирательница подошла к клетке сзади. Не теряя времени она резко ухватилась за ремень штанов заключённого.
– Нет, погоди! – вытаращив глаза. – Не надо! Стой! – стал паниковать Курицын, чувствуя, что сильно ограничен в этой решётке.
Раздался электрический треск. И новая порция конвульсий охватило его тело.
– НЕТ! НЕТ! НЕТ! – извиваясь от пронзающих электрических разрядов, прокричал Сергей. – ХВАТИТ!
Освирепевшая продолжала шокером касаться прутьев клетки, пуская по ней разряды.
– Мразь! – скалилась девушка. – Тебя убить мало! Сайросу следует отправить тебя в БеШу, там тебе и место, тварь! Я с тобой разделаюсь сейчас! – продолжая тянуть за ремень она спускала с него штаны.
– По правде говоря, там хватит место и для одного! – прозвучал голос откуда-то со стороны.
– А это кто, – испытывая новые порции электрических разрядов и боль в сведённых судорогах. – Бен, это ты?
– Против законов физики не попрешь! – опять раздался голос со стороны.
– Ты? – содрогаясь всем телом, удивился Михайлович. – Хватит, женщина! ХВАТИТ! – закричал профессор. – Я всё понял. ВСЁ! – пытаясь ещё кричать.
Руки Курицына дрожали, он уже не мог стоять, упираясь в клетку. На лице вырисовывалась усталость и отчаянье. Он уже не мог так лицемерно смотреть на неё, как это было в начале. Сергей тяжело дышал, ощущая каменную хватку всех мускул своего тела.
– Пожалуйста, – с трудом моля. – Не нужно, – чувствуя свои оголённые ягодицы. – Не делай этого, нет!
– Она была моей младшей сестрой! – яростно скалясь в лицо учёного, она вновь стояла перед ним. – Не обольщайся, я сейчас продолжу. Просто хотела сказать это тебе в лицо, перед тем, как ты испытаешь настоящую агонию лютой боли. Я стащила их до нужного уровня. Сейчас будет больно. Очень больно! Тварь! И я не остановлюсь, убийца! – надзирательница начала обходить Курицына. – Удобная клетка, в ней обвиняемый не может нормально двигаться, – остановившись за Михайловичем. – У меня заряда хватит, дорогой, и надолго хватит! – добавила она, оттягивая ремень штанов.
– Перестань! – сопротивляясь, ещё что-то пытался сделать Сергей. – Не надо!
– И когда состоится суд,… – касаясь холодным наконечником профессора.
– Эй! – воскликнул заключённый. – Прекрати это!
– …ты больше не сможешь,… – игнорируя Курицына, продолжала девушка.
– Прекрати это! – начал нервничать Сергей. – Слышишь меня? Дырявый патефон! Прекрати это!
– …не сможешь сидеть,… – чувствуя власть, она продолжала, прикладывая палец к тумблеру, —…потому как я… – утапливая кнопку, прикусив край нижней губы, – …сделаю это…
Глава 2. Я не Мироклин (часть 3)
– Чем это ты с ним забавляешься? – произнес некто, ещё не успев войти. – Вон, как бедолага паникует, – прозвучал голос мужчины на низком тембре. – На весь коридор слышно.
И в небольшую по габаритам комнату, с подвешенной клеткой, вошёл мужчина. Облачённый во всё чёрное, он смотрел на Курицына. Лица не было видно, его скрывала тёмная мантия.
– Прекрати это! – грозно приказал он. – Прекрати этот звериный самосуд, Анна! Хватит!
Замечая присутствие постороннего, надзирательница отбросила руку назад. Убрав устройство пыток, она поместило его в чехол, что висел у неё на поясе.
– Сайрос! – сказала она, тактично отступая назад.
И обойдя Сергея, девушка стала на своё прежнее место.
– Рада видеть тебя, Сайрос. А мы с Мироклиным всё думали и гадали, когда ты уже посетишь нас? – добавила она, улыбаясь ему в ответ.
– Вижу, ты времени не теряла зря, развлекаешься, – всё тем же, низким по тембру, голосом. – И гостя нашего не заставила скучать. Забавляешь и его. Гостеприимная ты наша девочка. Это похвально, похвально.
Из-под накидки, которая скрывало лицо мужчины, в её тени отчётливо проступили глаза Сайроса Нейловджина. Он смотрел на профессора, продолжая говорить со своей подчинённой.
– Он буянил?
– Да так, немного задирает нос, – ответила надзирательница. – Дерзит. Думает, что ему всё сойдёт с рук, – сказала она, и со всей силы ударило ногой по решётки.
Клетка покачнулась, заскрипели петли у потолка, отдавая звоном между звеньями цепей. Михайлович резко выдохнул от неожиданного действия Анны. С трудом ухватившись за штаны, Сергей принялся подтягивать их, вцепившись в край пояса.
– Пришлось поставить его на место, – продолжила она. – Устроила ему небольшую встряску.
– Вижу, вижу! – ответил Нейловджин. – Уж больно тихо стало, притих смельчак.
Учёный тяжело дышал, едва оклемавшись, он пытался выпрямиться на дрожащих ногах. Но получалось у него это с большим трудом. То руки, то ноги его ещё вздрагивали, тело продолжали сводить судороги. Это отчётливо передавало лицо профессора, как бы он это не пытался скрыть.
– Ну, что же… – откинув балахон с головы, продолжил главный, – …Мироклин…
– Его это бесит, – ехидно улыбнулась девушка. – А меня забавляет.
– Я знаю, Анна, – на мгновение бросив взгляд на свою подчинённую. – Ну, так, – вновь смотря на героя. – Мироклин,… – делая пару шагов по направлению к заключённому, – …как поживается в тесной клетке?
– Я не Мироклин! – озлоблено ответил Курицын. – Я не… – сдерживая боль, – …Мироклин, – более уставшим голосом. – Я… – замолкая, пытаясь совладать с болью в ногах.
– Ох, – вздыхая, главный начал вертеть головой. – Ты его хорошенько так встряхнула. Вон, какой послушный стал.
– Я что, собака? – что есть сил, возразил герой. – Я вам не послушная собака.
– Ты так и не уяснил, – смотря в глаза ученого, продолжил Сайрос. – Плачевно. Плачевно, но плачевно только для тебя. Потому как за каждое неповиновение тебя будут бить. А если ты, собака, не станешь послушным, я тебе устрою настоящее испытание. И поверь мне, после такого тело уже не может правильно функционировать, не может работать так, как работало до того. Без рук и ног, без органов осязания. Я тебе всё отрежу, и только в конце лишу головы! – грозно подытожил Нейловджин, насупив ноздри. – Но, это если ты будешь плохой собакой, – уже более умеренным голосом. – Давай не будем об этом. Я сегодня добрый, очень добрый. И хочу, чтоб и ты был учтив со мной. Я не считаю тебя собакой, ты всё же человек. Потому, давай закончим говорить на эту тему. И поговорим, как нормальные люди.
– Зачем? Зачем ты с ним любезничаешь? – стала недовольствовать надзирательница. – Может я его ещё раз? – спросила она, приложив руку к кобуре.
Михайлович, в ту же секунду прижался затылком к задней стороне решётки. Ему явно хватило того, что уже было.
– Анна, в следующий раз не доводи наших плохишей до такого скотского состояния. Он вот-вот и по твоей команде подошву начнёт лизать. Ещё убьешь его ненароком. Знаю я твои извращённые игры. Плохая девочка, – грозя пальцем.
– Какие ещё игры? – опешила Анна. – Ты серьёзно, Сайрос?
– Ну же, у тебя нет чувства юмора? – засмеялся главный. – Это шутка. Но всё же его состояние ты сильно пошатнула. Не нужно так, впредь. Мне бы с ним поговорить. А ты его шокером своим фигачешь. Умерь свой пыл, девочка!
– А что, он жить после этого должен, столько народа загубил? – с ненавистью смотрела на учёного надзирательница. – Отдай его мне, я изморю его. Замучаю до смерти. Этой твари место только в гробу! И то, гроба на него жалко.
– Анна, ты же знаешь правила, – повернув голову в сторону девушки. – Ты ведь знаешь их.
– Дай, Сайрос, – смиренно опустив голову. – Но, он…
– А-а-а! – указательным пальцам грозя девушке. – Ты же знаешь правило! Оно едино для всех.
– Да,… – тяжело на выдохе произнесла она, – …СаВcеПра!
– Самое важное правила клана! – засмеялся Сергей. – Они у тебя все на привязи. Наверно и лают по команде. Собачки Сайроса! – придя в себя, продолжил язвить учёный.
– Ещё есть силы? Похвально, – Нейловджин начал хлопать. – А ты смелый, – скорчив лицо. – Скажи мне, откуда столько энергии? Откуда ты получил эту ману? Таких резервуаров нет в природе, по крайне мере, нет в человеческом теле.
– Он заметил это! – вновь прозвучал голос Бена в голове Сергея. – Не глуши меня, не смей, это моё тело! Он хочет от тебя… – и Костюка умолк.
– Ага, вот как его можно заткнуть, – обрадовался про себя Курицын. – Я не понимаю о чём ты? – уже вслух.
– Когда-то, до Великого Суда, на этих землях обитали эльфы и другие твари. И те, кто владели магией, имели невероятного объёма резервуары для маны. Но, вместе с гоблинами, троллями и остальной нечистью их всех депортировали. Изгнали отсюда. И подобные способности остались описанными в книгах, а после стали сказками и просто мифом. И вдруг, откуда ни возьмись, появился ты.
– Куда изгнали?
– В БеШу, – ответил Сайрос.
– Вот почему учительский корпус практикует хождение в Бездну Шулёса через сублиматор, – добавил Сергей.
– Верно. Ты понимаешь это. А они нет, – вертя головой. – Они никогда не смогут расширить его. Потому как некромантия, в отличии от нейроники…
– Имеет тупиковое развитие, – Михайлович закончил за главным.
– Верно, – улыбнулся Нейловджин. – Ты мыслишь верно. Так объясни мне, как ты получаешь ману? Как ты, имея человеческое тело, впитываешь в себя столько энергии? Или как-то научился восполнять ману?
– Проф! – вновь вырвался голос юноши. – Не говори ему, мне страшно, не опускай меня во тьму. НЕТ! Пожалуйс… – и Костюк опять замолчал.
– Я просто много практиковался, – смотря в глаза главного, ответил Михайлович.
– Ну, не знаю, не знаю, – задумчиво произнёс некромант. – Звучит не совсем убедительно. Ну, хорошо, допустим, – задумчиво. – Возможно, ты уникален, – добавил он.
– Да в чём его уникальность? – возмутилась надзирательница. – Сайрос, он что тебе нравится?
– Анна выпусти его, – внезапно приказал Нейловджин. – Клетка ему ни к чему.
– Что? – резко приподняв голову, удивилась надзирательница. – Но, Сайрос!
– Я же говорю, открой клетку! – монотонно повторил главный, смотря в глаза героя.
– Но он убил одну из наших? – продолжая свои возмущения. – Его нельзя выпускать! Он опасен!
– Анна, ты же знаешь, что она соскользнула с его руки, – повернув голову в сторону надзирательницы. – Это был несчастный случай, – приподняв веки, сказал он вновь всё тем же, низким по тембру, голосом.
– Это его отговорки! – воскликнула девушка. – Нет! Он убийца! Он убил одну из твоего же клана. Она была одной из нас. Ты его после этого возьмёшь и отпустишь? – продолжая злиться и нервничать. – Сайрос! Не делай этого. Нет!
– Ты так считаешь, Анна Кусан?
– Ну, зачем? Зачем так официально, – напряжённо смотря на Нейловджина. – Я что неправа? Почему ты не слышишь меня. Дело не в том, что это моя сестра. Он убил одну из наших. Он намеренно это сделал. Это лишь отговорки. Он убийца, Сайрос!
– Это было отговоркой или это действительно так случилось на самом деле, Мироклин? – переводя взгляд в сторону Михайловича. – Это было несчастным случаем?
– Это наводящий вопрос! – голос девушки дрожал от возмущения. – Не надо так, Сайрос, – глаза Анны стали мокрыми. – Пожалуйста, Сайрос, не выпускай его. Нет!
Курицын вновь хотел было возразить. Он был готов опять оспорить, указать на неверно названное имя. На мгновение учёный напряг своё лицо, но промолчал в ответ.
– Дырявый патефон, – бормоча себе под нос. – Дырявый патефон! – повторил он.
– Что ты говоришь? – спросил главный, потянув уголком губ. – Ты что-то сказал?
– Так случилось… – ответил профессор, с трудом натягивая на себя улыбку, содрогаясь губами, – …на самом деле,… – спустя некоторую паузу ответил Михайлович, с ехидством смотря на свою надзирательницу. – Я просто её не удержал. Перчатка, всё дело было в её перчатках. Они подвели. Это несчастный случай, – переводя взгляд на главного.
– Ты слышала его ответ? – спросил Нейловджин.
– Но, Сайрос! – бегая взглядом, метая его от заключённого до главного и обратно. – Сайрос, его нельзя выпускать.
– Ты слышала его ответ? – повторил он.
– А как же суд? – с надеждой блестели её мокрые глаза. – Его ведь будут судить?
– А суда не будет, – внезапно ошарашил её главный. – Я принял решение не проводить суд. Он сейчас неуместен.
– Но Сайрос, он же…
– СаВсеПра! – обрывая надзирательницу. – Выпусти его, немедленно, Анна Кусан! Немедленно, потому как я приказываю тебе это сделать!
Девушка с растерянным взглядом вновь посмотрела на профессора, а после на Сайроса. Рукой от напряжения она ухватилась за кобуру с шокером, и вновь посмотрела на заключённого.
– Ну, так что? – с усмешкой на своём обличии, смотрел Курицын. – Хозяин тебе приказал, апорт! Отворяй, давай, – сверля пронзительным взглядом. – Пожалуйста! – оголив свои белоснежные зубы.
