Kitabı oku: «Прометей с востока»

Глава 1

– Отец, я уже всё для себя решил! – упрямо сказал Глеб. – Не моё это дело – ковыряться в земле! Пусть этим занимается Устин.

– Давай отпустим Глеба, отец, – предложил младший брат. – Толку от него не будет. Для работы нужна сила, а брата можно перешибить соплёй. Он уже тебя перерос, а мужскую работу делать не может. Землю пахать – это не бегать по лесу с луком.

– А ты и рад! – набросилась на Устина сестра. – Брат где-нибудь пропадёт, а здесь всё достанется тебе!

– Хоть ты помолчи, – сердито сказал отец. – Все поели? Тогда мы идём в горницу, а ты наводи порядок.

Мужчины встали из-за стола и ушли в самую большую и богатую комнату дома. Антип сел на лавку, а братья остались стоять. Молчал он недолго.

– Значит, крестьянствовать не хочешь? – утвердительно спросил он у старшего сына. – А в дружину к князю пойдёшь?

– Ну их, – сердито сказал Глеб. – Я вчера ходил к воеводе Трифону. Молодец, говорит, что горазд с луком, но уж больно ты хилый! Год будем учить с копьём, потом год – с мечом, а только после этого станешь младшим дружинником. А в старшие, если будешь стараться, попадёшь лет через пять!

– А стараться, да ещё пять лет, тебе неохота, – усмехнулся отец. – И ведь вроде не лодырь. Ладно, говори, что надумал. Вижу же, что не просто так завёл разговор.

– Я решил отправиться в западные королевства, – сказал Глеб. – Идар туда сходил, а потом Трифон сразу взял его десятником!

– Глуп ты, сын! – рассердился отец. – Идар семь лет махал мечом на чужбине! Вместе с ним из деревни ушли ещё пятеро, а вернулся он один! Морда в шрамах и на руках не все пальцы. И он в два раза шире тебя. Брат правду сказал, что в тебе нет силы. С луком ты изрядно проворен, но одним этим боем не проживёшь! И кому ты такой нужен? Если и возьмут в дружину отроком, придётся точно так же, как и здесь, всему учиться. Так уж лучше заниматься этим на своей земле. Если и убьют, так хоть с пользой для княжества, а не просто так.

– Там ценятся маозы, – упрямо сказал Глеб, – а здесь мы все такие и мне не будет никакой льготы. Я хочу посмотреть чужие земли, а в дружине придётся до седых волос торчать в княжестве.

– Уже с кем-нибудь сговорился? – спросил Антип.

– С купцом Вышатой, – ответил сын. – Он через два дня отправляет на запад обоз. У приказчика в охране четверо, а я буду пятым. Я вчера, когда ездил в город, забежал к гоблину сменять деньги. Всё своё серебро поменял на эльфийскую медь.

– Вечно ты спешишь, – недовольно сказал отец. – Обменял бы десяток серебряных, а остальное взяли бы гоблины у пшеков, у них менять выгодней. Ладно, вижу, что тебя можно остановить, только переломав ноги. Тебе уже шестнадцать, так что я своим словом держать не буду, но и потакать твоей глупости тоже не собираюсь. Отдам свой шлем, а дочь соберёт еды в дорогу. А сейчас уйди с глаз, видеть тебя не хочу.

– Что сказал отец? – заглядывая Глебу в глаза, спросила Васса, когда брат вышел во двор. – Бить не будет?

– Я уже самостоятельный, – ответил он. – У отца остался Устин, да он и сам ещё женится и наплодит детей. – Так что, если я не вернусь…

– Не смей говорить такие слова! – рассердилась сестра.

– Тебе уже четырнадцать, – сказал Глеб, посмотрев на стройную и сильную девушку. – В этом году или в следующем выйдешь замуж, и будет уже другая семья, а потом пойдут дети…

– При чём здесь это? – не поняла она. – У меня только два брата, и я люблю вас обоих!

– Я тебя тоже люблю, – он обнял сестру и пригладил её волосы. – Эльфы в западных королевствах отбирают не всё золото. Им запрещают делать деньги, а на украшения запрета нет. Я куплю тебе золотые браслеты и серьги…

– Не нужно мне твоё золото! – рассердилась она. – Вот зачем ты хочешь уехать, да ещё на запад? Если не сидится дома, поезжай с купцами на юг к песчаным оркам! Там к нам относятся с уважением.

Она скинула его руку с плеча и убежала в дом. И так настроение было хреновым, а тут ещё слёзы сестры! Глеб со злости плюнул, дал пинка попавшейся под ноги курице и вышел за ворота. Видеть никого не хотелось, поэтому он направился по тропинке к реке. На огородах в это время работали, но их не поливали в жару, поэтому у реки никого не было, лишь издалека доносились крики купавшихся мальчишек. Глеб сел в тени кустов возле самой воды и задумался.

До десяти лет он ничем не отличался от большинства деревенских мальчишек, разве что ловчее их управлялся с луком. А потом умерла мать. Ему не сказали, почему она не смогла родить, а он сам никогда этим не интересовался. Только её похоронили, как напали кочевники. Отец ушёл с ополчением, а перед уходом сговорился с одним из односельчан, чтобы тот присмотрел за детьми. У семидесятилетнего Марка не было ни семьи, ни хозяйства, поэтому он с охотой согласился. Точнее, у него были дом, огород и кое-какая мелкая живность. Деревенские не считали такое убожество хозяйством, но Марку его хватало. В юные годы он отправился с друзьями на запад и вернулся только через тридцать пять лет. Поначалу Марк никому не хотел рассказывать о своих странствиях, но потом понемногу разговорился. Односельчане узнали от него немало интересного, и часть этих рассказов довелось послушать Глебу. Война с кочевниками затянулась, а потом князь для какой-то надобности задержал кое-кого из ополченцев, поэтому отец вернулся домой уже в разгар зимы. Зимой у мужчин в деревни не так уж много работы, а у Марка её не было вовсе. За его живностью бегал ухаживать Глеб, а старик то ли в благодарность, то ли из-за скуки обучил его языку англов, который знали во многих королевствах. На нём же почему-то говорили и эльфы. Память у Глеба была всем на зависть, поэтому мальчишка всё запоминал с лёту и вскоре мог свободно говорить, а позже научился и чтению. У маозов была своя письменность, но её знали только жрецы, ну ещё и бояре. Своими буквами они писали только летописи и послания, а вот в западных королевствах было такое чудо, как книги. Они были безумно дороги, но Марк привёз с собой две. Его рассказы и чтение этих книг сделали для Глеба крестьянскую жизнь серой и скучной. Он с удовольствием бегал на охоту, но остальные дела выполнял через силу. После возвращения отца Марк ушёл в свой дом, и Глеб стал часто к нему бегать. Мальчишке нетрудно выполнить работу, которая старику была в тягость. Взамен он мог поболтать на выученном языке, почитать книги и расспросить Марка о чужой жизни. Вопросов у него было много.

– А чем отличаются от людей эльфы и орки? – спросил он как-то лежавшего на печи старика. – Через нашу деревню проезжал обоз, в котором были песчаные орки, так я не заметил отличий, только немного темнее лица и другая одежда.

– Внешне отличий немного, – ответил Марк. – У всех может быть с нами общее потомство, даже у гоблинов. Эльфы отличаются ушами и длиной волос, а у чёрных орков кожа темнее, чем небо в безлунную ночь. Говорят, что в землях эльфов есть краснокожие орки, а где-то далеко на востоке живут жёлтые, но я видел только чёрных. А песчаные так называются, потому что живут в песках юга.

– А не внешне? – не унялся мальчишка.

– У орков другие обычаи и вера. Эльфы хотят подмять всех под себя, а люди то же самое делают с орками. Гоблины стоят особняком. Они не смешиваются с другими народами, а пытаются подчинить их не сталью и не огненным боем, как эльфы, а золотом. Им даже их бог дал такой наказ – скупить весь мир.

– Как можно скупить мир золотом, если эльфы запрещают за него что-то покупать? – не понял Глеб.

– Там всё очень не просто, – вздохнул старик. – Такой малец, как ты, не поймёт.

– А ты объясни, – сердито сказал мальчик. – Трудно, что ли?

– Эльфы не всегда были такими, – сказал Марк. – Раньше они почти не отличались от нас. Я не знаю, откуда они взяли свой огненный бой, но в их отношении к людям виноваты гоблины. У этой расы много самомнения и мало силы, вот они и решили использовать эльфов. Очень неприятно, когда тебя бьют и грабят, а если для защиты не хватает своей силы, можно купить безопасность за золото и чужими руками взять за горло тех, кто тебя гонял…

– Но ведь и у эльфов медные деньги, – не понял Глеб. – Зачем им золото?

– А зачем они повсюду его скупают? – возразил старик. – И делают это не сами, а через гоблинов. Гоблины для них и монеты чеканят. Меди много, и цена этим деньгам была бы невелика, если бы эльфы не заставили всех думать иначе. Но золото и серебро продолжают цениться, поэтому многие пытаются ими разжиться и сохранить на чёрный день. Таких наказывают, но самим эльфам это делать не возбраняется.

– Но ведь это удобно, – сказал мальчик. – У нас во всех княжествах чеканят свои монеты, но вес золота и серебра в них одинаковый, поэтому никто не смотрит на то, чьи деньги. Наши князья об этом договорились, но на западе много королевств. Как с ними договариваться?

– Удобно, – согласился Марк, – и удобнее самим эльфам. Они могут чеканить этой меди столько, сколько захотят, и никто не имеет прав отказывать им в покупке. Не понял? Представь, что я эльф. Набрал я медных денег и приехал, скажем, к пшекам. Дворец мне могут не продать, потому что это жилище, а вот рудники я могу купить, и плевать на то, согласен ли на такую продажу их владелец или нет.

– Но ведь и к ним можно поехать с этой медью.

– Можно, только плыть за море долго, дорого и опасно, да и многие ли туда поплывут? Поэтому деньги эльфов к ним почти никогда не возвращаются. Да и не всё они нам продают, многое только для своих. Давай прекратим этот разговор об эльфах: надоело.

– Глеб! – сказала за спиной девушка, оторвав его от воспоминаний.

Обернувшись, он увидел стоявшую в двух шагах Дарью. Она выглядела взволнованной и глубоко и часто дышала. Видимо, узнала о его скором отъезде и бежала сюда от своего дома. Весной, в день праздника богини плодородия, не нашедшие себе пару юноши и девушки славили её любовью. В этом году Глеб вошёл в возраст, поэтому в первый раз принял участие в этих играх. Девушки убегали и прятались, но так, чтобы их догоняли те, кто был по нраву. Бывали и промашки, но редко. Вот и Дарья ему подставилась. Глеб сделал всё, как учил отец и, видимо, сделал хорошо, потому что крики девушки слышали многие, а она сама с тех пор не давала ему прохода. И это несмотря на то, что он не отличался красотой и силой. Юноша тогда мало что запомнил и не рвался повторять, тем более что было не с кем. Те девушки, которые задержались в девках и имели склонность к парням, его не жаловали, а Дарью лучше было не трогать. Одно дело слава богини, и другое – блуд, да ещё с той, которая к тебе неровно дышит. Ещё побежит и утопится, а ему её отец оторвёт яйца и будет в своём праве.

– Это правда, что ты уезжаешь? – отдышавшись, спросила она. – А как же я?

– Не могу я здесь жить, – отведя взгляд, ответил он. – Не моё это! Извини, но я ничего тебе не обещал. Я не красавец, а ты девушка красивая и найдёшь себе парня получше.

– Возьми меня с собой! – выпалила Дарья, заставив его открыть от удивления рот. – Я оденусь парнем…

– С ума сошла? – сказал он, постучав себя по голове. – Куда я тебя возьму, если еду драться и сам не знаю, что со мной будет завтра? К тому же без согласия родителей нас не поженит ни один жрец, да и не хочу я…

– Мне не нужны другие, а к алтарю можно сходить в любом из королевств! Их жрецам всё равно, кого соединять, лишь бы заплатили. Эльфийская медь у отца есть, а заключённые на западе браки признаются и у нас!

– И твой отец на такое согласился? – вытаращился на неё Глеб. – Никогда не подумал бы на Аксёна!

– Конечно, он не согласится, – упрямо вздёрнув подбородок, сказала девушка, – только мне не надо в любви ничьего согласия, кроме твоего! Он в любом случае обязан отдать за меня выкуп, вот я его и возьму. Не бойся: я не буду тебе в дороге обузой. Сам знаешь, что управляюсь с луком не хуже тебя!

Некоторые из деревенских девчонок наравне с мальчишками бегали с охотничьими луками в соседний лес и на озёра за белками и птицей, и Дарья была одной из них.

– Зачем мне такая обуза, как жена? – сердито сказал Глеб, которому надоело деликатничать с настырной девчонкой. – Поищи тех, кому это нужно. У многих в деревне он больше, чем у меня, так что они тебя живо утешат!

– Дурак! – крикнула она, развернулась и убежала.

«Пусть я буду для неё дураком, – думал он, идя по тропинке к дому. – Это лучше, чем взять с собой, а потом маяться. Кому нужен дружинник с бабой? Да и мне она не нужна, а если убьют, хоть домой не возвращайся».

Когда он зашёл во двор, отец седлал коня, а брат с сестрой трудились по хозяйству. Ни с кем не разговаривая, Глеб помог сестре с водой и дровами, после чего до ужина уединился в своей комнате. Общаться ни с кем не хотелось, а перед родными было почему-то стыдно. Когда стемнело, приходили приятели звать на посиделки, но он отказался. На следующий день Глеб собрался в дорогу и до вечера выполнял свою обычную работу по хозяйству. О завтрашнем отъезде не было сказано ни слова, с ним вообще почти не разговаривали.

«Ну и ладно, – думал юноша. – Так даже лучше: легче уезжать, когда от тебя отворачиваются. Лучше неприязнь, чем слёзы и уговоры. Всё равно мне здешняя жизнь не мила».

Утром он позавтракал вместе с семьёй, а потом взял котомку и лук и вышел во двор. Здесь и попрощались.

– Держи шлем, – сказал ему отец. – Он не раз спасал мою голову, может, спасёт и твою. Если надумаешь, возвращайся.

Он отдал сыну шлем и ушёл в дом.

– Прощай, брат, – сказал Устин. – Знай, что я не рад твоему уходу, а поддержал тебя, потому что вижу, что тебе всё здесь надоело. А если так, то какая жизнь? Дом я построил бы и сам. Если отец женится, это и так придётся делать.

– Здесь еды на три дня, – сказала сестра, протягивая ему узелок. – Больше не клала, потому что испортится. Иди и постарайся вернуться домой.

Глеб забрал всё, что ему дали, поклонился дому и вышел за ворота. Узелок он положил в котомку, которую повесил на спину, два колчана со стрелами висели на плечах, а лук пришлось нести в руках. Кроме него и засапожного ножа, другого оружия не было. Тракт, на котором нужно было ждать обоз, находился в пяти вёрстах. Дождей не было декаду, поэтому он за час добрался до нужного места. Дорога влилась в тракт, отличавшийся от неё только большей шириной, и Глеб сел на обочине с таким расчётом, чтобы на него не сдувало пыль. Ждать пришлось до обеда, и он уже хотел подкрепиться, когда услышал скрип тележных осей и топот копыт, а вскоре увидел обоз. Дождавшись, когда подъедут первые возы, юноша со всеми поздоровался и по указанию приказчика Матвея забрался на третий воз.

– Давай знакомиться! – хлопнул его по плечу сидевший на том же возу охранник. – Меня зовут Ивор, а на задних возах едут Онисим, Кондрат и Гридя. Нашего возчика зовут Мартыном, ну а с остальными познакомишься сам на ночлеге.

– Глеб, – назвался он.

– Ты всегда такой немногословный? – спросил Ивор. – Меча у тебя нет, а как управляешься с луком?

Сам он, несмотря на жару, был одет в кожу и лёгкие доспехи и вооружён мечом и кинжалом. Такой же вид был и у остальных охранников. У двух в дополнение к мечам были копья из тех, которые бросают во врага, а луков Глеб ни у кого не видел.

– Держу три стрелы, – ответил он. – На полсотни шагов попаду белке в глаз, если не вертит башкой. В каждом колчане по двадцать стрел, половина из них боевые. А болтать не хочется, но тебя с охотой послушаю.

– Это хорошо, – довольно сказал охранник. – У нас был лучник, но его сманили перед самой поездкой. Ты ещё не ел? Учти, что мы уже останавливались на обед, только для тебя ничего не осталось.

– Я поем своё, – сказал юноша, развязывая котомку. – Не скажешь, что везём на продажу?

– Вышата каждый год торгует одним и тем же, – ответил Ивор. – Мёд в бочках, плавленый воск, соболь и льняная ткань. В этом году едем второй раз, поэтому только восемь возов. В первый раз их было в два раза больше. У пшеков не торгуем, всё везём для бошей.

– А бывают нападения? – спросил Глеб. – Или просто катаетесь взад-вперёд на деньги Вышаты?

– На нас не нападали, а других грабили, так что без охраны никак невозможно. Могут просто всё отобрать, и потом не найдёшь ни товара, ни обидчиков, а могут и вовсе жизни лишить. Ты с нами надолго?

– Только в один конец, – ответил юноша. – Думаю попытать судьбу у бошей или англов. Не скажешь, где может быть больший фарт?

– А почему только у них? – спросил Ивор. – На западе много королевств. Самый лучший фарт – это попасть в услужение к эльфам. Если угодишь, хорошо заплатят, а могут даже взять к себе. А если не у них, то даже не знаю. На твой вопрос ответить трудно. Это уж как повезёт. Только тебе непременно нужно достать меч и хоть немного научиться им владеть. Иной раз от лучника бывает больше пользы, чем от нескольких мечников, но в ближнем бою тебя зарежут, как цыплёнка. А сладишь с мечом – и к тебе будет другое отношение.

– Посмотрим, – сказал Глеб. – Послушай, ты человек бывалый, не скажешь, в чём отличие людей и орков? У нас в деревне жил один старик, который всё о них знал, но я в ту пору был мальчишкой и мало что понял из его объяснений.

– Разница только в обычаях, – объяснил Ивор. – Ну и выглядят они немного не так. Это на западе решили, что люди живут только у них, а остальных назвали орками. Нас когда-то тоже так обзывали, пока мы не разбили западных в войнах. После этого сразу зауважали и признали людьми, а мы переняли у них привычку называть чужих орками. Сами себя они называют по-другому. Эльфы когда-то тоже были людьми. Длинные волосы и ты можешь отпустить, если не лень их мыть и вычёсывать вшей. А уши у них длинные из-за того, что их в детстве вытягивают, чтобы отличаться от остальных. Тупой народ, но из-за огненного боя все вынуждены под них прогибаться. Это они принесли на запад обычай мужеложства.

– А для чего это непотребство? – спросил юноша. – Им мало девок?

– Некоторые пользуются и девками, – сказал охранник. – А мужики… Кто поймёт этих придурков? Я не стал бы связываться из-за одного говна. А бабы на западе тоже чокнулись на этом деле. Рожать неохота, а радости хочется, вот они и резвятся друг с другом. Не все там такие, но много. Смотри, прежде чем предлагать, а то можешь получить по морде. У этих дур есть привычка мазать лоб голубой краской. Наверное, для того, чтобы не предлагать свои услуги нормальным бабам. Те тоже стараются держаться подальше от этих извращенок. У тебя уже было с бабами-то?

– Было, – ответил Глеб, – только я почему-то плохо запомнил.

– Молод ещё, – сказал повернувшийся к ним возчик. – Такое по первому разу бывает. Ничего, распробуешь. Я вот помню…

Возчик с охранником завели долгий разговор о бабах, а Глеба после еды разморило от жары и покачивания воза, и захотелось спать. К скрипу он уже притерпелся, а товары сверху заложили сеном, поэтому лежать было удобно. Юноша немного послушал о постельных подвигах старого возчика и как-то незаметно заснул. Разбудили громкие голоса.

– Не хочу я за тебя отвечать! – недовольно сказал ехавший на первом возу приказчик. – Если хочешь с нами ехать, я не возражаю, но будешь сама по себе, и я не собираюсь тебе платить. С луком как управляешься? Или он у тебя для красоты?

– Хорошо я с ним управляюсь, – ответил знакомый девичий голос. – Не хотите платить и не надо! Мне хватит своих денег.

Приподнявшись на локтях, Глеб увидел ехавшую на коне Дарью. Девушка была одета в рубаху и штаны, заправленные в короткие сапоги. На поясе висел короткий меч, а лук и колчаны были прикреплены к седлу. Её длинные волосы были так коротко обрезаны, что даже не доставали до плеч. Увидев, что он на неё смотрит, Дарья отвела взгляд.

«Вот не было печали! – сердито подумал он. – И теперь не прогонишь, хочешь не хочешь, а придётся приглядывать».

– Вот это девка! – с восторгом сказал Ивор. – Собой хороша, да ещё посмелей иного мужика. Надо ночью к ней подвалить.

– Ничего у тебя не выйдет, – хмуро сказал Глеб. – Сама она тебе не даст, а снасильничаешь – убью.

– Знакомая? – понял охранник.

– Из нашей деревни, – ответил юноша. – Я не захотел с собой взять, так она сама…

– Из-за тебя, что ли? – не поверил Ивор. – Такая девушка и ты? Хотя… У вас уже было?

– А почему спрашиваешь? – не отвечая на вопрос, спросил Глеб.

– Для баб внешность не главное. Если ей с тобой было очень хорошо, этого могло хватить, чтобы к тебе прикипела. А ты не такой хилый, каким кажешься, только больно молодой, да к тому же дурной. Отпихивать такую девку!

– Ивор дело говорит, – сказал Мартын. – Если баба сама липнет, да ещё такая краля, надо быть круглым дураком, чтобы её прогнать. Ты просто не понял, как тебе повезло. Всё равно стал бы искать баб и тратить на них деньги. При этом можно и заразу подхватить, да такую, что всё на фиг отвалится. Ты не сманивал её из дома, сама ушла. Оттолкнёшь – может пропасть. А ты с ней быстро войдёшь во вкус, потом ни одной ночи не пропустишь. Если она за тобой побежала, значит, отец не обидел тебя тем, что между ног.

– Я перейду на другой воз, а ты зови её сюда, – сказал Ивор, спрыгнув с воза. – Не дело девушке долго ехать верхом. Коня привяжите, пусть идёт в поводу.

Пришлось Глебу окликнуть Дарью и жестом подозвать к себе. Она спрыгнула с коня, отвязала от седла свою котомку и забралась на воз. Привязав её жеребца и проигнорировав недовольный взгляд приказчика, юноша последовал за ней.

– Добилась своего! – тихо попенял он. – Отец знает?

У Дарьи, как и у него, умерла мать, а в семье помимо отца были три брата.

– Знает Павел, – шмыгнув носом, ответила она. – Жеребца я взяла с его разрешения. Меч он тоже дал из тех, которые отец привёз из походов. Ты меня не бросишь?

– Как я тебя брошу? – сердито сказал Глеб. – Постараюсь сберечь, но не уверен, что получится. Смотри, веди себя осторожней и не давай повода мужикам распускать руки, иначе мы с тобой далеко не уедем. Не буду же я стрелять во всех обидчиков, а сворачивать им челюсти не хватит сил. Они скорее сами свернут мне её вместе с головой. Отец не спустит брату шкуру за коня?

– Второй остался, – ответила Дарья. – И деньги в семье есть, я немного взяла. Глеб, я буду очень осторожна. А если начнут приставать, ты не вмешивайся. По закону я имею право такого убить, а ты сможешь это делать только после женитьбы. Ты ведь возьмёшь меня в жёны?

– Зачем мне сейчас жена? – тоскливо сказал он. – Давай я буду говорить, что ты моя сестра?

– Чем я плоха? – заплакала девушка. – Красивая и здоровая: дети будут хорошие. И у нас с тобой всё вышло просто здорово! Может, ты не помнишь, но тогда рычал, как дикий зверь! Ты зачем поехал на запад? Хочешь заработать деньги и вернуться или устроиться в западных королевствах насовсем?

– Я ещё сам не знаю, чего хочу, – признался он.

– И чем тебе помешает жена? Вспомни, никто из тех, кто от нас уходил на запад и потом вернулся, не прожил нормально жизнь. Они возвращались уже такими, что никому не были нужны. Деньги у многих были, но много ли они принесли счастья? Никто из них не оставил после себя детей, а у тебя они будут уже здесь. А если с тобой что-нибудь случится, я с ними вернусь к твоему отцу. Он не погонит внуков, а у меня будет цель – воспитать и вывести в люди твоих детей.

– Я подумаю, – ответил он. – Давай пока отложим этот разговор хотя бы до того, как приедем к бошам. Если ты голодна, то поешь сейчас. Здесь все уже пообедали.

– Сейчас поем, – сказала Дарья, развязывая свою котомку. – Я спешила вас догнать, поэтому было не до еды, а сейчас проголодалась. Ты не будешь?

Юноша отказался, а она торопливо поела, убрала котомку и легла рядом с ним. Долго лежать молча у Дарьи не получилось.

– Глеб, – шепнула она ему в ухо, – неужели ты совсем ничего не помнишь?

– Не помню, – ответил он. – Как тебя повалил – это я помню, а дальше как нашло затмение. Ты можешь помолчать?

Несколько минут лежали молча.

– Глеб, ты меня на самом деле не любишь? – снова спросила девушка. – Знаешь, так очень неудобно ехать, и я боюсь упасть с этого сена. Это ничего, если я лягу на бок? А можно я немного обниму и положу голову на грудь? Всё равно все знают, что я сюда приехала из-за тебя.

– Ты что творишь? – остановил её юноша. – Немедленно убери от меня свои руки, груди и всё остальное! Хочешь, чтобы мы отсюда навернулись вдвоём? Если не терпится, то жди до ночлега!

– До ночлега я подожду, – сказала довольная Дарья. – Только тогда поеду сидя, а то я не могу рядом с тобой просто лежать. Ты действуешь на меня, как мяун на кошку. Смотри, как я на тебя подействовала!

– Нечего тебе на него смотреть, – пробурчал Глеб, перевернувшись на живот. – Откуда ты только взялась на мою голову!

– Дожимай его, милая, – сказал девушке Мартын. – Разбудишь в своём парне мужчину, и тебе никогда не будет от него отказа.

До ночёвки ехали ещё три часа. Остановились в том месте, где это было всего удобней. Рядом с дорогой была поляна с небольшим чистым ручьём и пятнами кострищ в тех местах, где был убран мох. Остались даже дрова, которые не сожгли те, кто ночевал здесь до них. Возы поставили в одно место, лошадей распрягли, стреножили и после водопоя пустили пастись. Травы было мало, и их позже докормили овсом. Было тепло и дождя не ожидали, поэтому шатров никто не ставил. Сняли с возов сено, на него и легли. Когда возчики начали заниматься лошадьми, Дарья взяла Глеба за руку и потянула его в лес.

– Пусть они возятся со своим хозяйством, а мы с тобой займёмся друг другом, – жарко шепнула она юноше. – Ты мне обещал! Только отойдём подальше, чтобы меня не слышали.

Они шли вдоль ручья минут пять, пока не попалась небольшая поляна. На мху было достаточно мягко, поэтому Дарья сочла место подходящим и поспешно разделась, после чего начала помогать раздеваться замешкавшемуся парню.

– Иди ко мне! – сказала она ему, ложась на брошенную на мох рубаху. – Нам некуда спешить, а я постараюсь сделать так, чтобы с этой поляны ты ушёл только моим! Меня учили, что для этого нужно делать. Начинай ты…

– Наверное, у этого парня вся сила ушла в уд, – со смешком сказал возчикам Мартын. – Ишь как эта девица кричит, аж завидки берут!