Kitabı oku: «Триединый»
Пролог
Сизые морские волны били в деревянный борт шлюпа. Ветер выгибал косой парус, заставляя мачту поскрипывать.
Блэйн, капитан и владелец судна, разглядывал алый горизонт, где огненный солнечный диск медленно тонул в пене облаков. Мускулистые, покрытые шрамами руки капитана твердо удерживали штурвал, направляя корабль прямо в сторону светила.
За дверью, ведущей в рубку, послышались женские голоса. Две молодые богачки, заплатившие Блэйну за то, чтобы он доставил их на один из островов архипелага Рейгардо, явно о чем-то спорили. Чуть повернув голову, капитан прислушался.
– Нет, его сердце будет моим! – капризно произнесла одна.
Дверь резко распахнулась, и ответ второй прозвучал четко и громко:
– Я сказала, что сердце капитана достанется мне!
– Дамы, не ссорьтесь! – на небритом лице Блэйна появилась ухмылка. – Есть много вариантов, что мы можем сделать втроем, и ни у кого не будет повода для обиды!
Накинув на штурвал веревочную петлю, он повернулся. Пассажирки стояли плечом к плечу в паре шагов от него. Черноволосые и черноглазые, с красивыми полными губами, девушки были похожи, словно сестры. Сходство усиливало одинаковое облачение: белые блузы с широкими рукавами, сужавшимися на запястьях, и в обтягивающие бедра бриджи. Стройные и гибкие, точно танцовщицы, красотки синхронно шагнули к капитану.
Усмешка пропала с губ Блэйна, когда он разглядел кровавые пятна, испачкавшие белую ткань блуз.
– Откуда это? Дис и Калеб в порядке? Или вы что-то сделали с моими матросами?
Губы одной из пассажирок растянула жестокая улыбка:
– Калеб – это тот, что помоложе? У него было сладкое сердце. А второй слишком много пил, это портит вкус…
И она демонстративно облизала окровавленные пальцы правой руки.
Увидев длинные черные когти, которых не было, когда женщины поднялись на борт, Блэйн прищурился.
– Койры, – презрительно бросил он. – Что вам здесь нужно?
– Кто-то хочет твоей смерти, капитан, – голос второй девушки звучал чуть тягуче, с манящей страстью. – И мы с удовольствием выполним его желание!
Едва договорив, она стремительно кинулась вперед, намереваясь вцепиться в горло Блэйна скрюченными пальцами с такими же острыми когтями, как у подруги. И застыла с выставленными вперед руками и удивленным выражением на лице. Из приоткрытого рта полилась черная кровь.
– Пары жалких койр недостаточно, чтобы забрать мою жизнь, – пренебрежительно сказал капитан, оказавшийся за ее спиной. Коротким резким движением он стряхнул с клинка длинного кинжала капли темной крови.
Опустив глаза, девушка кинула взгляд на расплывающееся черное пятно на груди и молча повалилась на палубу.
Не обращая на нее внимания, Блэйн пристально смотрел на вторую пассажирку.
– Может, расскажешь, кто вас послал? Тогда сможешь уйти живой.
Койра выглядела пораженной:
– Так быстро! Человек не способен на подобное!
– Обычный – пожалуй, – согласился Блэйн. – На вашу беду, я не из тех, кого можно назвать обычным.
– Ты все равно умрешь! – завизжала красотка. – И я съем твое сердце!
– Немало женщин хотели его заполучить, но никому не удалось, – вновь усмехнулся капитан. – Хотя, конечно, они не пытались завладеть им буквально…
Он замолчал, уклоняясь от яростной атаки. Изогнутые когти со свистом пронеслись у самой кожи Блэйна – так, что он ощутил движение воздуха. Койра ударила второй рукой, и опять промахнувшись, быстро отступила.
Почувствовав неладное, она опустила глаза и обнаружила, что за мгновения атаки клинок капитана аккуратно сверху донизу располосовал ее блузу. Края ткани разошлись, обнажив красивые округлые груди, лишенные сосков.
– Любопытно, – задумчиво сказал Блэйн, – вы в принципе не способны полностью сымитировать человека? Или такой вид объясняется другой причиной?
Койра оскалилась и зашипела. Ее конечности начали удлиняться, растягивая одежду. Когда ткань лопнула, глазам капитана предстала серая кожа, покрытая мелкими чешуйками. Тело тоже изменило форму, став тоньше и шире в плечах. Женская грудь исчезла, уступив место кожистым щиткам. Последней трансформировалась голова: череп сжался с боков и вытянулся по вертикали, глаза преобразились в две светящиеся алые щели, нос пропал, огромный безгубый рот щерился несколькими рядами острых треугольных зубов.
– Мое предложение еще в силе, – спокойно разглядывая монстра, проговорил Блэйн. – Скажи, кто прислал вас, и я тебя отпущу.
– Умри, смертный! – тварь прыгнула на капитана.
Поднырнув под тянувшуюся к нему уродливую руку, Блэйн неуловимо быстро шагнул вперед и глубоко рассек правое бедро койры. Молниеносно развернувшись вокруг оси, вонзил клинок в сгиб левого колена.
По инерции провалившись вперед, чудовище с жутким воплем упало. Блэйн моментально оказался на серой угловатой спине. Испачканное черной кровью лезвие дважды блеснуло, с неумолимой точностью поражая плечевые суставы койры. Пытавшая подняться тварь, бессильно распласталась на досках палубы. Из открытого рта текла похожая на слизь желтоватая слюна.
Сидя на дергающемся чудовище, Блэйн приставил кинжал к чешуйчатой шее.
– Это твой последний шанс спастись, нечисть, – сказал он. – Стоило бы прикончить тебя за Калеба с Дисом, но сведения сейчас ценнее. Я провел почти десять лет на краю мира и был уверен, что обрубил все хвосты. Но кто-то все-таки сумел меня выследить. Моя организация… – Блэйн запнулся на миг. – Моя бывшая организация прислала бы нескольких своих бойцов и уж точно не стала бы работать с такими как ты. Кааны демонов, вероятно, хотели бы увидеть меня мертвым… Но, зная мою силу, как никто другой, они бы не отправили вас… Так кто? Кто смог найти меня? Говори!
Острие кинжала мягко вошло между чешуйками на спине и тут же исчезло в набухающей капле демонической крови. Койра задергалась и закричала.
– Тебе, должно быть будет интересно: первый убитый мною демон был койрой, – сообщил Блэйн и сильнее надавил на рукоять кинжала.
Тварь под ним заелозила:
– Ты все равно сдохнешь, Блэйн! Тебе не спастись! Не спастись!
Поняв, что ответов от демона не добиться, капитан бросил:
– Тебе этого точно не увидеть. – И несколькими мощными ударами отсек койре голову.
Поднявшись с забившегося в конвульсиях тела, Блэйн вытер кинжал о грубую ткань штанов и спрятал оружие в ножны. Убедившись, что веревка по-прежнему удерживает штурвал и шлюп идет верным курсом, направился к рубке.
Зная повадки демонов, капитан не сомневался, что его матросы мертвы. Но следовало, как минимум, позаботиться о телах.
Калеб лежал почти у самых дверей. На заросшем длинной щетиной лице пожилого мужчины застыло выражение ужаса. В груди зияла кровавая дыра. Балагур, выпивоха и бабник, знавший чуть ли ни всех шлюх на островах, он не раз повторял, что хочет помереть в разгар наслаждения, лежа на смазливой бабенке. А встретил конец в страхе, пытаясь спастись от чудовищ, прикинувшихся красотками.
Блэйн покачал головой, думая, что судьба смеется над человеческими желаниями. Но с ним все будет иначе. Он об этом позаботился, заплатив немалую цену.
Схватив Калеба за ноги, капитан вытащил старого матроса на палубу. Положив мертвеца рядом с телом первой койры, вернулся в рубку.
Дис, молодой загорелый парень, островитянин, нанявшийся в матросы, чтобы насобирать деньги на свадьбу, лежал ничком возле печи. Светлая рубаха, пропитанная кровью, прилипла к спине. Мельком глянув на глубокую рану со рваными краями, Блэйн по привычке отметил, что, добираясь до сердца, койра проломила два ребра. Больше капитан о Дисе не думал. Не то, чтобы ему было плевать на убитого: просто в свое время Блэйн видел гибель слишком многих товарищей и давно разучился грустить из-за павших.
Нагнувшись, чтобы поднять Диса, капитан через приоткрытую железную дверцу увидел большое яйцо, светившееся красным, как угли, на которых оно лежало. Тренированное тело среагировало само: Блэйн еще не успел толком осознать опасность, как оказался у двери, ведущей на палубу. Внутренность судна залил свет, позади капитана громыхнуло. Чудовищный толчок горячего воздуха ударил Блэйна о дверь и потащил дальше, разрывая корабль на части.
«Вот что имела в виду койра, утверждая, будто мне не спастись» – подумал Блэйн, прежде чем потерять сознание.
* * *
Блэйн пришел в себя от того, что чуть не захлебнулся. Дернув головой, забил руками по воде, но тут же взял себя под контроль. Глубоко вздохнув, ощутил сильную боль в груди. Предположив, что у него повреждены ребра, стал дышать более поверхностно.
Грудной клеткой повреждения не ограничились. Левое предплечье насквозь пробила щепка в палец толщиной и длиной в половину руки. Блэйн не стал ее вытаскивать, а только, морщась, отломил торчавшие с двух сторон концы.
Кроме этого, задняя часть тела – от затылка до пяток – была обожжена. Прохладная вода несколько смягчала болевые ощущения, но не сильно.
Больше всего Блэйна беспокоил постоянный шум в голове, мешавший сосредоточиться. Время от времени перед глазами все плыло, и раненый на какое-то время словно отключался.
Солнце полностью скрылось в пелене облаков. Далекий горизонт на западе еще озаряли остатки света, но вокруг Блэйна сгустилась тьма. Вцепившись в самый большой обломок корабля из тех, что качались на волнах вокруг, теперь уже бывший капитан закрыл глаза, прикидывая, как долго сумеет протянуть до тех пор, пока не ослабнет окончательно и не сможет больше держаться на поверхности. Хотя, конечно, был шанс, что раньше до него доберутся морские хищники.
Последняя мысль вместе с накатившей безнадежностью, заставила его рассмеяться с отчаянным ожесточением. Блэйн владел необыкновенным секретом, позволявшим продлить жизнь до бесконечности, но прямо сейчас не мог им воспользоваться! Неужели древний демон, с которым он заключил сделку, ведал, что открытое человеку знание пропадет зря?!
* * *
Примерно полночи Блэйн провел в полубессознательном состоянии, цепляясь за спасительную доску. Волнение утихло, но небо затянуло темной пеленой туч. Болтаясь в кромешном мраке, Блэйн словно пребывал в нигде. О том, что он все еще находится в мире живых, свидетельствовали лишь неутихающая боль и негромкий плеск воды.
Ровный механический гул, раздавшийся в отдалении, заставил Блэйна открыть глаза. Напряженно всматриваясь в темноту, он разглядел слабый проблеск огней. Оценив расстояние и скорость их движения, Блэйн определил точку в пространстве и поплыл к ней.
Расчет оказался точным: человек и пароход встретились именно там, где предполагалось. Прикоснувшись к высокому черному борту, Блэйн собрал остатки сил, активируя свой Дар. Его пальцы вминались в шершавый металл, создавая ненадежную, но все же опору.
Медленно, очень медленно Блэйн карабкался по холодной поверхности, пока, наконец, не перевалился через фальшборт. Лежа на спине, он тяжело дышал, ощущая, как его начинает покидать жизнь.
Послышались шаги, и в свете покачивавшихся фонарей умирающий увидел склонившегося над ним подростка. Небогатая, но опрятная одежда выдавала аристократа, светлые, почти белые волосы свидетельствовали о том, что предки парня – выходцы с севера. Блэйн понял, что это его последний шанс.
– Не бойся, – просипел он, опасаясь, что подросток уйдет.
Парень не ответил, продолжая со странным выражением глазеть на лежащего. Всмотревшись в его лицо, Блэйн увидел то, чего не заметил вначале: отсутствующее выражение в широко распахнутых синих глазах и безвольно приоткрытый рот. Все это явно свидетельствовало о том, что у паренька имелись проблемы с головой.
Блэйн разочарованно вздохнул, но тут же решительно отмел сомнения – у него просто не оставалось иного выхода. Либо этот парень, либо смерть. Вероятно, конечно, ничего не выйдет, но Блэйн привык идти до конца. Если уж судьба дает призрачную возможность выжить, он ею воспользуется.
– Эй, малый, смотри мне в глаза, – сказал он. – Это будет быстро…
* * *
– Виктор! – встревоженный мужской голос чрезмерно громко прозвучал на безлюдной палубе.
– Милый, вот ты где! – вторил ему взволнованный женский.
Двое поспешно приблизились к подростку, неподвижно стоявшему возле распростертого тела. Женщина, чуть опередив мужчину, торопливо обняла ребенка. Бросив испуганный взгляд на окровавленного Блэйна, потянула мальчишку в сторону.
– Мы же с папой говорили тебе, что нельзя выходить из каюты без нас! Корабль – опасное место. Ты можешь пораниться или упасть за борт!
Парень ничего не ответил. Повернув голову, он неотрывно глядел на лежащего капитана.
Убедившись, что с сыном все в порядке, мужчина переключил внимание на Блэйна. Наклонившись, протянул руку, коснулся кончиками пальцев влажной холодной шеи. Опустился на колено, приложил ухо к неподвижной груди.
– Что с этим человеком? – тревожно спросила женщина. – У него вся одежда в крови.
– Мертв. Дорогая, пожалуйста, отведи Виктора в каюту. Если по пути встретите кого-нибудь из экипажа парохода – отправьте его сюда.
– А ты?
– Побуду здесь, покуда не придет один из офицеров.
– Милый, ты слышал, что сказал папа? – женщина потянула подростка за руку. – Идем!
Проводив их взглядом, мужчина вновь повернулся к мертвецу. Сквозь одну из дыр в рубахе Блэйна он заметил краешек рисунка. Осторожно сдвинув мокрую ткань, уставился на небольшую черную татуировку: меч, перекрещенный со стилизованной молнией.
Нахмурившись, мужчина огляделся по сторонам, а после быстро закрыл рисунок рубашкой.
Когда на палубе появился второй помощник капитана в сопровождении нескольких матросов, мужчина стоял у фальшборта в стороне от мертвеца. Опираясь о металлическую перекладину с облупившейся белой краской, он глядел на ночное море.
– Что здесь произошло, саэр? – строго сказал офицер, увидев распростертое тело.
– Мой сын вышел подышать воздухом и нашел этого человека лежащим на палубе… Мне кажется, – неуверенно добавил мужчина, – этот несчастный мертв.
– Вы осматривали его? – в голосе офицера звучала настороженность.
– Что вы! – выставил ладони мужчина. – Я не доктор и не сыщик, чтобы лезть не в свое дело! Но он лежит так… и не шевелится…
– Ясно. Как ваше имя, саэр?
– Эзерин Ардисс. Мы с супругой и сыном разместились в каюте 79. Это во втором классе, – добавил мужчина.
– Знаю, – небрежно махнул рукой помощник капитана. Можете вернуться к семье, саэр. Но позже вам придется дать письменные показания.
– Конечно, – покладисто согласился мужчина, – я понимаю, дело серьезное. Всего доброго!
Офицер коротко козырнул и перевел взгляд на одного из матросов:
–Джанко, приведи судового врача…
* * *
Спустя сутки пассажирский пароход «Звезда Рионны» пришвартовался в порту острова Кахолаве. Среди трех десятков пассажиров, сошедших на берег, было и семейство Ардисс. Мать, облаченная в длинное светлое платье и белую широкополую шляпу, вела под руку сына. Позади шагал Эзерин Ардисс, неся два больших потертых чемодана.
Отказавшись от услуг носильщиков, отец, поставив один чемодан на землю, взмахнул рукой. К нему тотчас подкатила легкая открытая повозка, которую тянула старенькая лошадь. Собственноручно погрузив чемоданы, Эзерин помог подняться в повозку супруге, а затем сыну. Усевшись на единственное свободное место рядом с возницей, глава семьи вслух прочитал название гостиницы, от руки написанное на клочке бумаги:
– Тапалоа.
Возница кивнул и дернул поводьями, заставляя лошадь двинуться с места.
* * *
«Тапалоа» представляла собой старое двухэтажное деревянное здание, расположенное на берегу желтой от илистой взвеси речушки. Расплатившись с владельцем повозки, Эзерин Ардисс провел семью внутрь. Покуда его жена с любопытством разглядывала убогий интерьер, а сын безучастно смотрел под ноги, он перекинулся парой слов с портье. Внеся задаток, взял ключ с круглой деревянной биркой. Сунул в карман светло-серого френча и, подхватив чемоданы, направился к лестнице. Супруга повела сына следом.
Истертые ступени громко скрипели под ногами, угрожая проломиться в любой момент. Тем не менее, семейство благополучно поднялось на второй этаж. Пройдя по плохо освещенному коридору, они остановились перед дверью с номером 8. Эзерин Ардисс вынул ключ. Замок щелкнул, и перед глазами гостей предстала тесная комнатушка с двумя кроватями и стареньким комодом. На комоде стоял покрытый вмятинами медный таз, из которого торчала верхушка керамического кувшина для умывания.
– Портье сказал, что уборная в конце коридора, – сообщил Эзерин, затаскивая в номер поклажу. – Еще он сообщил, что здесь подают только завтраки. Но за дополнительную плату, нам принесут ужин из закусочной, расположенной где-то неподалеку.
Войдя внутрь, его жена уселась на краешек кровати. Поглаживая руку устроившегося рядом сына, тревожно посмотрела на мужа.
– Любимый, тебе не кажется, что с той ночи Виктор ведет себя иначе, чем обычно?
– Да, он словно еще больше погрузился в себя, – со вздохом согласился Эзерин, взгромождая один из чемоданов на вторую кровать. Отперев замки, он откинул металлические защелки и поднял крышку, обтянутую коричневой кожей. – Должно быть, увиденное его напугало. Ничего, скоро все изменится. Наберись мужества, моя незабудка, осталось совсем чуть-чуть.
Ободряюще улыбнувшись жене, он вынул из чемодана стопку аккуратно сложенных вещей. Затем достал из кармана перочинный нож, разложил и подпорол подкладку на стыке днища и бортика. Сдвинув плотную клетчатую ткань, подковырнул лезвием деревянную пластину. Прямоугольный кусок размером с ладонь сместился, показав часть ряда небольших плоских свертков. Сунув один из них в карман брюк, глава семьи закрыл потайной отсек и запихнул чемодан под кровать.
– Эзерин, меня что-то беспокоит, – в смятении сказала жена.
Он подошел к ней и нежно поглядел сверху вниз.
– Боишься?
– Да, – призналась она. – И сейчас больше за тебя.
Наклонившись, Эзерин поцеловал супругу в щеку.
– Если что, я сумею постоять за себя. Запри двери и открой только портье, когда он принесет еду. Не волнуйся, незабудка, мы справимся.
Напоследок погладив сына по голове, он покинул номер.
* * *
Узкие грязные улочки были плохо освещены, но Эзерин Ардисс шел с уверенностью местного жителя. Еще до отъезда из своей страны, он заучил схему городка и теперь глядел на ориентиры и считал повороты. Прямо по улице, потом налево, пройти памятник, направо, снова направо… Вскоре Ардисс вышел на небольшую площадь. Здесь играла музыка, возле окружавших площадь зданий беспорядочно располагались столы и стулья.
Эзерин прогулочным шагом прошелся мимо нескольких кафешек. Остановившись у самого непопулярного заведения, расположенного в наиболее темном углу площади, огляделся. Сел за столик у стены, сплошь покрытой длинными ветвистыми трещинами. Почти сразу к нему подошел официант – загорелый абориген в темных брюках и белой рубахе с закатанными рукавами.
– Чего желаете, хаку?
– Принесите мне вино из ореха ковау, – сказал Эзерин.
Испытующе взглянув на посетителя, официант поклонился и ушел.
Спустя минут пять Ардисс получил свой заказ. Кинув официанту мелкую монету, взял высокий теплый бокал и понюхал плескавшуюся внутри мутную жидкость. Поморщившись, поднес край бокала к губам, но пить не стал.
Некоторое время он сидел с бокалом в руке, разглядывая фланирующих по площади людей. По периметру открытого пространства горели разноцветные фонарики, но их света было недостаточно, чтобы разогнать сумерки. Поэтому уже в нескольких шагах лица прохожих рассмотреть не удавалось.
Откуда-то сбоку вынырнула грузная фигура. Мужчина, облаченный в светлый пиджак и такую же шляпу, нес в руке кружку с пивом. Когда он уселся возле столика Ардисса, стул под ним жалобно заскрипел.
– Вы зря не нозите шляпы, заэр, – незнакомец явно не был островитянином, но растягивал слова и произносил звук «с» так же, как туземцы. – Золнце здезь опазно.
– Вы правы, – Эзерин выглядел расслабленным, но при этом сосредоточенно смотрел на неожиданного собеседника. – По счастью, сейчас ночь.
– Ночью тоже бывает незпокойно.
– Надеюсь, духи островов защитят гостя от всевозможных бед.
– Ардиз? – понизив голос, уточнил незнакомец.
– А вы, должно быть, Солей?
– Зовите меня Алакаи. Принезли?
Вместо ответа Эзерин положил на краешек стола прямоугольный сверток. Алакаи тут же накрыл его своей шляпой. Подняв кружку, крикнул:
– Налей мне еще пива, лентяй!
К столику подскочил официант, неся в руках большую бутыль без этикетки. Зажурчала струя, кружка Алакаи наполнилась.
– И протри здол, у меня руки прилипают, – скомандовал толстяк, поднимая шляпу.
Официант тут же уронил на ее место салфетку, без особого усердия повозил по столешнице и ушел. Эзерин обратил внимание, что сверток исчез.
Некоторое время мужчины сидели молча. Алакаи пил пиво, Ардисс поставив бокал на стол, просто ждал.
Наконец, мимо них прошел официант, направляясь к посетителям, расположившимся в отдалении. Поймав взгляд Алакаи, он едва заметно кивнул.
Толстяк шумно допил пиво. Встал, поклонился Эзерину.
– Выходите на раззвете на берег реки возле гозтиницы. Не забудьте озтаток платы, – шепнул он, надел шляпу и исчез в темноте.
Ардисс посидел еще четверть часа, поднялся, неторопливо пересек площадь и отправился назад в «Тапалоа».
* * *
Небо на востоке едва осветилось, но семья Ардисс уже стояла на берегу. Раздался тихий плеск весел, и в глинистую отмель уткнулась длинная, узкая лодка. Один из трех гребцов спрыгнул в воду, достигавшую в этом месте щиколоток. Он подал руку, помогая матери Виктора забраться в неустойчивую посудину. Когда женщина уселась, потянулся к самому Виктору. Подросток, не обращая внимания на жест, стоял, глядя в одну точку под ногами.
– Я сам, – сказал туземцу Эзерин.
Подхватив сына, он ступил в воду, не обращая внимания на прохладную грязную жижу, тут же наполнившую туфли. Поставив Виктора на дно лодки, отец заботливо придерживал его, покуда другой гребец не усадил мальчика на лавку. Только после этого Эзерин забрался в лодку сам.
Всем телом навалившись на загнутый вверх форштевень, первый гребец столкнул посудину с отмели и в последний момент ловко запрыгнул внутрь. Безо всякой команды, три весла одновременно погрузились в воду, и лодка почти бесшумно заскользила по мутной темной глади.
Где-то через час, когда солнце золотом зажгло далекий горизонт, лодка миновала устье реки и вышла в океан. Гребцы ускорились: весла чаще и резче опускались в зеленоватую воду, заставляя похожее на длинный нож суденышко разрезать накатывающие волны.
Вскоре лодка подплыла к халау – небольшому паруснику, из тех, что строили коренные островитяне. По виду кораблик напоминал лодку, на которой плыли Ардиссы, только длиннее и шире. Вдобавок на нем торчала похожая на рогатку мачта, а с одного бока размещался длинный балансир.
С помощью гребцов перебравшись на борт халау, супруги Ардисс с подозрением уставились на мореходов, чьи лица скрывали маски. Их сын, Виктор, все так же безучастно глядел перед собой, точно не видя ни людей, ни лодок, ни бескрайней водной глади.
– Мы завязывать ваша глаза, – безапелляционно заявил один из моряков.
Эзерин переглянулся с супругой и кивнул:
– Хорошо.
Ловко передвигаясь по качающейся посудине, абориген затянул широкие повязки на глазах пришельцев.
– Долго нам плыть? – поинтересовался Эзерин.
– К ночи быть у хале-капу, – отрывисто бросил островитянин.
Старший Ардисс кивнул: он знал, что «хале-капу» – это святилище. Именно там проводили ритуалы меа-хопу-ухане – ловцы духов, покуда их магию не запретили прибывшие на архипелаг Рейгардо белокожие чужеземцы. С тех пор минуло больше сотни лет. Почти все святилища были разрушены, а последние ловцы духов скрывались, будто преступники. Впрочем, в глазах закона они таковыми и являлись. А все, связанное с практиками меа-хопу-ухане, каралось смертью. Исключений не делали даже для тех, кто обращался к ловцам. И если представители властей сейчас перехватили бы халау, то, скорее всего, экипаж и супругов Ардисс ждала бы виселица. Зная это, Эзерин тщательно подготовился к путешествию. И не протестовал против предосторожностей островитян, до конца не доверявших ему.
* * *
Абориген сдержал обещание: с первыми звездами парусник причалил у небольшого, дикого на вид островка. Мореходы вытащили халау на песчаный берег и спрятали в зарослях. После два человека тщательно уничтожили все следы на белом песке.
Супругов Ардисс вместе с сыном провели куда-то вглубь острова. Когда с них сняли повязки, муж с женой обнаружили, что находятся в какой-то пещере. Виктор, их сын, как и до того, не выказывал никакого интереса к происходящему.
По освещенным редкими факелами коридорам гостей проводили то ли под землю, то ли внутрь горы. У входа в зал им преградил путь высокий вооруженный островитянин.
– Плата, – жестко сказал он.
Эзерин Ардисс молча снял с плеча холщовую сумку и протянул стражу. Тот заглянул в нее, вытащил прямоугольный сверток. Полоснув плотную коричневую бумагу изогнутым ножом, уставился на небольшой золотой слиток. Кивнув, бросил его обратно, подхватил сумку и жестом показал, что посетители могут войти.
Изначально пещера была природной, но позднее над ней явно потрудились люди. Руки неизвестных каменотесов придали своду форму неровного купола. На темной шероховатой каменной поверхности тускло горели отраженным светом сотни многолучевых звезд, вырезанных из золотых пластин. Эзерин не был уверен, но ему показалось, что их расположение с точностью повторяет настоящий небосклон.
Пол пещеры покрывал толстый ровный слой белого песка. На нем, камнями размером с человеческую голову, был выложен лабиринт. Вокруг широким кольцом располагались факелы на длинных ножках, воткнутых в песок. За пределами огненного круга сидели два туземца в древних нарядах своего народа: юбках из пальмовых листьев и ожерельях из ракушек и зубов хищных рыб. Один островитянин держал небольшой барабан, другой – костяную флейту.
У входа в лабиринт гостей ожидал третий абориген: мужчина средних лет, с густой черной бородой. В отличие от соплеменников, он был одет в светлые парусиновые брюки и рубашку с закатанными выше локтя рукавами. Его широкие жилистые предплечья покрывали причудливые татуировки.
– Здравствуйте, – поприветствовал его Эзерин. – Вы, должно быть, великий мастер Олеломенахоку?
Островитянин отрицательно качнул головой:
– Мазтеру пришлось зрочно уехать. Я – его зтарший ученик и назледник, Хаванавана-Налу.
Старший Ардисс нахмурился:
– Был уговор, что ритуалом займется мастер…
– Не безпокойтезь, – невозмутимо ответил абориген. – Уже давно почти взе ритуалы провожу я. Но, езли вы хотите, чтобы это зделал учитель, вам придетзя провезти здезь два мезяца – раньше он не вернетзя.
– Мы не можем столько ждать! – нервно воскликнула жена Эзерина.
Ее супруг изучающе глядел на ловца духов.
– Вы можете гарантировать, что все пройдет, как надо?
Хаванавана-Налу с достоинством склонил голову:
– Порукой тому моя жизнь.
– Хорошо, – подумав, промолвил Эзерин. – Мы согласны. Когда это произойдет?
– Немедленно, – заявил ловец духов. – Звезды и планеты вызтроились в идеальный порядок для призыва. Подобное злучается невероятно редко и упузкать возможность нельзя.
Эзерин на миг заколебался. Усиливая его сомнения, заговорила жена:
– Дорогой, мне страшно! А если ничего не получится? Вдруг наш мальчик пострадает?
Темные глаза Хаванавана-Налу обратились к ней. Голос ловца зазвучал мягко:
– Вижу, заэри, ваш ребенок – лапувале, дурачок. При рождении, когда его дух входил в зозуд тела, он не зумел правильно заполнить его. Теперь он зловно маленький ребенок, надевший башмаки отца. Огромные ботинки поворачиваютзя, цепляютзя, зваливаются з крохотных ног – и дитя з трудом ковыляет, то и дело зпотыкаясь и падая. Я поймаю безымянного духа в Моана-Полинуи – Великом Темном Океане и впущу в зозуд тела. Он зтанет пищей для духа лапувале. Ваш зын поглотит чужой дух, зтанет больше и зильнее и, наконец, превратится в полновлазтного гозподина тела и ума. Он больше не будет лапувале, а зтанет канака – дозтойным мужчиной. Разве не об этом мечтают родители зыновей?
Эзерин Ардисс обнял жену:
– Ритуал – наша единственная надежда, незабудка. Мы поставили на него буквально все, что у нас есть. И теперь нельзя отступать. Иначе все годы страданий, все жертвы были напрасными. И что намного хуже – Виктор до конца жизни останется таким. Разве этого мы хотим для нашего мальчика?
На глазах женщины заблестели слезы. Спрятав лицо на груди мужа, она глухо сказала:
– Ты прав, любимый. Но я боюсь.
Эзерин нежно провел рукой по ее светлым локонам. Посмотрев на ловца духов, твердо сказал:
– Начинайте!
Хаванавана-Налу кивнул. Взяв Виктора за руку, повел за собой к входу в символический лабиринт.
– На акуа нуи, на киано лани а мена ухане! – громкий голос ловца с неожиданной силой наполнил зал. – Но'омака макоу ика хакуа на кахакаи о Эл'ле Нуи!
Огни факелов закачались, будто в пещере подул сильный ветер, хотя воздух оставался спокойным. Туземец с барабаном начал отбивать сложный ритм. Вскоре к нему подключился флейтист, выводя монотонную тоскливую мелодию.
Тайный жрец запретной магии вел подростка по изгибам лабиринта, ни на миг не переставая что-то говорить на своем языке. Его голос странно смешивался с музыкой, и эти звуки все больше напоминали ворчание бушующих волн океана.
Наблюдающим за парой в лабиринте казалось, что каждый новый шаг дается им все с большим трудом. Когда мальчик пошатнулся и чуть не упал, его мать вскрикнула и рванулась к сыну. Эзерин удержал ее, что-то успокаивающе приговаривая. На его лице тоже было заметно беспокойство, но он догадывался, что в ритуал вмешиваться ни в коем случае нельзя.
Когда ловец духов с мальчиком достигли центра лабиринта, Виктор лишился чувств. Сильные руки островитянина подхватили его в падении. Хаванавана-Налу бережно опустил подростка на песок, встал и распростер над неподвижным телом руки.
– Е'на хаку о ка Моана, ие ха'ави маи иау ухане иноа о'ле! – его голос сотрясал стены пещеры, будто раскаты грома.
Родители Виктора потрясенно глядели, как в центре лабиринта сгущается сумрак. По дорожкам лабиринта забегали крошечные смерчи, появлявшиеся ниоткуда и так же внезапно исчезавшие. Скрывшуюся в дымке фигуру ловца трясло, будто он боролся с невидимым потоком. Огни факелов метались, некоторые погасли.
Эзерин бросил взгляд на музыкантов. Те, вытаращив глаза, смотрели на происходящее в центре лабиринта. Пораженный зрелищем флейтист даже на мгновение перестал играть. Более дисциплинированный барабанщик тут же пнул его ногой. Спохватившись, абориген с флейтой вновь приложил костяной инструмент к губам, выдувая протяжные звуки.
