Kitabı oku: «Триединый», sayfa 11

Генсо-но Ками

Yazı tipi:

Вслух же я произнес:

– Спасибо, директор Краус. Я польщен, директор Краус. До свидания, директор Краус.

* * *

Когда мы с Фиореллой шли от директорского кабинета к жилому крылу, я спросил:

– Как ты думаешь, что предпримут родственники Зангара?

– Не знаю, – равнодушно ответила снежная королева. – Самое очевидное из того, что они могут сделать – подослать убийцу.

– Ты так спокойно об этом говоришь, – я поежился.

– Такое случается.

– Знаешь, по твоему тону можно подумать, что для тебя это не в новинку.

– Четыре покушения.

– В смысле? Хочешь сказать, что тебя уже четыре раза пытались убить? Ха-ха… – Я осекся, заметив выражение ее лица. – Ты это серьезно? Без шуток?

– Мне кажется неправильным шутить на подобную тему, – голос Фиореллы даже не дрогнул. – Мой род очень силен и влиятелен. И у нас много недоброжелателей и врагов. На моего отца покушались больше двух десятков раз.

– И что?

– Он выжил. А те, кто посылал убийц – по большей части, нет.

– Те, кто посылал… О-о!.. – Я задумался о хитросплетениях местной политики. Надо же… А ведь мне придется в этом жить какое-то время!

Покуда я раздумывал об опасностях Иризии, мысли Фиореллы занимало совсем другое.

– Виктор, – позвала она, когда мы уже подходили к месту, где нам предстояло расстаться. – Я решила, как ты выплатишь свой долг.

– Какой дол… А-а! – я вспомнил сцену в кабинете Крауса. – И чего же вы желаете, саэри Мэльволия?

Не обращая внимания на мой ироничный тон, она сказала:

– Я давно хотела побывать в каком-нибудь из тех мест, где подают чудесные пирожные, вроде тех, что ты приносил. Давай сделаем это вместе?

– Ты приглашаешь меня на свидание? – пошутил я.

Мэльволия, как всегда, восприняла вопрос серьезно. Задумавшись, кивнула:

– Пожалуй. Ты против?

Я даже чуть растерялся от подобной прямоты.

– Н-нет, с чего бы…

– Хорошо, – она вновь кивнула и начала подниматься по лестнице. – Тогда сделаем это в дополнительный выходной.

* * *

Вечером того же дня, незадолго до сигнала ко сну, в дверь моей комнаты постучали.

– Войдите! – отозвался я.

На пороге появился один из надзирателей.

– Когда вы находились на лечении, учащийся Ардисс, вам принесли письмо, – он протянул конверт.

– Благодарю. – Я взял послание, полагая, что оно от Росальбы: мама часто писала мне.

Дверь закрылась.

Я уселся за стол, на котором стоял подсвечник с двумя свечами. Осмотрев конверт, понял, что ошибся. Письмо было не от Росальбы. И не от Эзерина.

На конверте из плотной бумаги с приятным шелковистым отливом, был изображен незнакомый мне герб. Отсутствие марки и адреса школы свидетельствовали о том, что письмо доставил не почтальон, а особый посыльный. Адреса отправителя также не было. Лишь два слова, начертанные идеальным почерком: «Виктору Ардиссу».

Перевернув конверт, я обнаружил, что он запечатан алым сургучом с оттиском того же герба, что красовался на лицевой стороне.

Прежде чем открыть послание, я на миг замешкался, подумав, не практикуют ли в этом мире отравления через письма? После, на всякий случай задержав дыхание, сломал печать.

Глава 15

Яда внутри не оказалось. Зато был сложенный вдвое лист бумаги. Развернув его, я прочел:

«Любезный Виктор,

в силу чрезвычайно весомой причины, мы до сих пор ни разу не виделись с Вами. Учитывая обстоятельства, я даже не уверен, что Вы что-либо слышали обо мне.

Желая исправить это досадное упущение, приглашаю Вас посетить особняк Грайхаул в девятнадцатый день сего месяца.

Линнерард Ардисс,

глава рода Ардисс и Ваш дед»

Дочитав, я долго пялился на послание.

Надо же – дед. Возможно, тот самый, что изгнал Эзерина. И что же мне теперь делать? Послать его? Или не стоит торопиться с этим? Непростой вопрос.

Благодаря общению с Мэльволией, я узнал, что в этом мире отношения между семьями да и внутри тоже, могут быть очень запутанными и противоречивыми. Союзы создаются и распадаются, вчерашние враги становятся друзьями, если видят выгоду в этом. Цинично, не спорю. Но такова местная жизнь.

Да, род нанес обиду отцу. Из-за этого внутренне я настроен против родственников. Которых, надо сказать, совершенно не знаю. Но если они протягивают мне руку, стоит ли отворачиваться?

Вновь перечитав письмо, я уставился на пламя свечи.

Пожалуй, мне следует хотя бы узнать, с какого перепугу они внезапно вспомнили об отпрыске Эзерина. И чего конкретно хочет этот Линнерард Ардисс. Примирения или чего-то еще?.. Хм, определенно стоит повидаться с родственничком. Учитывая, насколько большое значение в Иризии имеет поддержка рода, это может оказаться полезным для меня. С чем черт не шутит: вдруг удастся их как-то использовать?

Укладываясь спать, я все еще думал об этом. А на следующий день окончательно решил, что приму приглашение.

* * *

На выходных, впервые за долгое время, приехали Эзерин и Росальба. Я в очередной раз подивился тому, что искренне рад их видеть. Казалось бы – посторонние люди. Но что-то во мне теплом отзывалось даже при одной мысли о них, как будто эти двое действительно были моими родителями. Что это – синдром утенка? Ведь Эзерин с Росальбой – первые люди, увиденные мной на Сагинее. Или тут кроется что-то другое? Хотел бы я знать…

При встрече Росальба крепко обняла меня. А после, мягко охватив щеки ладонями, вертела, рассматривая.

– Милый, с тобой все хорошо? У тебя нигде ничего не болит?!

– Эм… нет. А почему ты спрашиваешь?

– Грегорис сообщил нам о том, что случилось во время Турнира Доблести, – с улыбкой пояснил отец. – И хотя, среди прочего, он заверил, что ты не пострадал и совершенно здоров, мама очень беспокоилась. Она даже хотела немедленно ехать к тебе. С трудом ее остановил.

Позже, когда мы сидели в небольшом уютном кафе, Эзерин, воспользовавшись отсутствием супруги, отлучившейся в женскую комнату, сказал:

– Грегорис написал, что ты вел себя на редкость отважно. Я очень горжусь тобой.

– Спасибо, отец, – смущенно ответил я, чувствуя необъяснимую радость от его похвалы.

– У меня есть просьба, – продолжал Эзерин. – Прошу, передай, пожалуйста, мою благодарность наставнику, научившему тебя сражаться. Должно быть, это выдающийся мастер своего дела. Раньше у тебя не было совсем никаких способностей, а нынче ты в силах тягаться с бойцом, опившимся малихальтом. И это за столь непродолжительный срок!.. Впрочем, нет, забудь. Пожалуй, я сам встречусь с наставником, чтобы лично засвидетельствовать свою признательность.

Я представил, что обо мне может рассказать Ансельм. А после, когда Эзерин сопоставит слова учителя фехтования и реальность, у него наверняка возникнут вопросы, на которые мне будет сложно ответить. Следовательно, встречаться им нельзя.

– Не нужно, отец! – поспешно воскликнул я. – Наставник чрезвычайно занятой человек! У него нет ни одной свободной минуты – сплошные тренировки! И вообще, он уехал!

– Уехал? Куда? – озадаченно спросил Эзерин.

– К родственникам, – соврал я.

– Что ж, значит, встречусь с ним в другой раз.

У меня отлегло от сердца.

– Отец, директор Краус говорил, что школу «Алмазный вихрь» дисквалифицировали из-за того, что Драйс Зангар использовал что-то запрещенное. Ты сейчас упомянул мали… не помню, как там дальше. Что это?

Эзерин сжал губы. Помолчал, точно обдумывая, стоит ли объяснять. Потом промолвил:

– Малихальт – это снадобье, способное многократно усилить Дар. В некоторых случаях – дать какие-то дополнительные магические умения. Из-за большой опасности, использование малихальта считается серьезным преступлением.

– Опасности?

По лицу Эзерина было видно, что он не особо рад этому разговору. Тем не менее, с тем же терпением, что и в первые дни нашего знакомства, отец продолжил разъяснения:

– Действие снадобья крайне нестабильно. Вдобавок, регулярное применение или большие дозы быстро разрушают разум того, кто им пользуется. Именно это произошло с учеником, убившим судью с помощником.

– Понятно.

Некоторое время мы сидели молча. Вспомнив о письме главы рода Ардисс, я хотел рассказать о нем отцу. Но тут вернулась Росальба. При ней душа не лежала обсуждать сложные для семьи темы. Поэтому все оставшееся время мы просто болтали, смеялись и ели сладости.

* * *

На нас пялились абсолютно все. Парни нашего возраста – с завистью, девушки с любопытством, взрослые – кто с недоумением, кто осуждающе. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Но в то же время я чувствовал себя счастливым. Самое ужасное, это было только начало. И я не был уверен, сумею ли целым и невредимым вернуться в школу…

Началось все вполне обыденно. Пока все ученики «Стальных роз» самозабвенно занимались, мы с Фиореллой собирались на прогулку.

– Красивое платье, – похвалил я наряд Мэльволии: нечто светлое, воздушное и страшно милое. – Ты чудесно в нем выглядишь!

– Пра… правда? – На ее бледных скулах заиграл легкий румянец.

– С чего бы мне тебя обманывать? Говорю как есть. Ты – восхитительна.

– Спасибо, – Фиорелла опустила глаза.

– Ну что, выдвигаемся?

Девушка кинула быстрый взгляд на лестницу, по которой только что спустилась. Там стояла высокая женщина в форме горничной: темном платье с белым передником и с кружевной белой штучкой на голове.

– Пойдем.

Мы вышли на улицу и неторопливо зашагали по дорожке, что вела к воротам.

– Куда хочешь сходить? – поинтересовался я. – В кондитерскую «Аррьенас Фло»? Или куда-нибудь подальше?

– Не знаю, – тихо ответила Мэльволия. – Я нигде не бывала. А куда хочешь пойти ты?

– Да мне все равно, – я пожал плечами. Опередив привратника, распахнул перед девушкой тяжелую кованую калитку, украшенную розами, как и ворота. – Прошу, саэри.

К моему удивлению, Фиореллу обогнала горничная. Черно-белой тенью она проскользнула между нами. Остановившись в проеме калитки, внимательно осмотрела улицу.

– Можете идти, госпожа, – сказала она, наконец.

Освободив проход, горничная, подобно часовому, встала с внешней стороны ворот. Ее украшенная белой финтифлюшкой голова медленно поворачивалась из стороны в сторону, будто сканируя прохожих.

Не показывая удивления, я вышел вслед за Мэльволией.

– Фиорелла, я тут подумал: пирожные из «Аррьенас Фло» мы уже ели. Наверняка тебе интересно попробовать что-то новенькое. В нескольких кварталах отсюда есть кафе, в котором я бывал с родителями. Там уютно, тихо и подают отличное мороженое. Давай сходим туда?

Мэльволия молча кивнула.

Мы двинулись вниз по улице, вдоль школьного забора. Оглянувшись, я обнаружил, что горничная идет за нами.

– Фиорелла, – склонившись к уху девушки, прошептал я. – По-моему, твоя служанка нас преследует.

– Ее зовут Эретта, – рассеянно сказала спутница. – Она моя телохранительница.

– Твоя… О! – Я разом вспомнил все, что Мэльволия говорила о пережитых покушениях. – Понятно.

Так мы и шли: Фиорелла, я, а сзади, зловещей черной каланчой, топала горничная. Присутствие похожей на робота тетки меня нервировало. Она же услышит все наши разговоры! Не то, чтобы я собирался говорить что-то неприличное, упаси господь. Но сам факт наличия посторонних ушей… блин!

Некоторое время мы двигались в тягостном молчании. Завидев знакомую дверь с замысловатым витражом, я, радуясь предлогу нарушить тишину, воскликнул:

– А вот и «Аррьенас Фло»!

– Это? – в фиолетовых глазах девушки зажегся интерес. – Давай зайдем!

– Мы же вроде планировали… – увидев воодушевление на ее лице, я осекся. – Ну, раз тебе хочется, конечно. Почему нет?

Только я потянулся к изогнутой бронзовой ручке, как дверь распахнулась. На пороге возникла Селия. Мы втроем застыли, глядя друг на друга.

– Э-э, здравствуйте, саэри Лейхандр, – первым опомнился я. – Рад встрече!

– Что вы здесь делаете? – с подозрением спросила Селия, пристально рассматривая Фиореллу.

Та ответила ледяным взглядом. Голос был ему под стать:

– Вряд ли это ваше дело, саэри.

В глазах Селии зажегся опасный огонь.

– Мое! Виктор – мой… дорогой товарищ, – она покраснела, – который спас меня от смерти! И я обязана знать, куда он направляется!

Пока я пытался понять, каким образом провозглашенные товарищеские отношения связаны с информацией о моих перемещениях, обстановка накалялась.

– Мы с Виктором вышли прогуляться и попробовать мороженое, – от слов Мэльволии веяло холодом, будто от айсберга. – И вы окажете любезность, если не станете задерживать нас неуместными вопросами. Всего доброго!.. Виктор, идем!

– Но-о… – протянул я, сбитый с толку. – Ты же хотела…

– Попробовать мороженое в кафе, в нескольких кварталах отсюда, – жестко отчеканила Фиорелла.

– Ну… ладно, – я по-прежнему не понимал, какая муха ее укусила. – До свидания, Селия!

– Я пойду с вами! – непреклонно объявила Лейхандер. – Сегодня жарко, а я давно хотела мороженого. В том самом кафе, расположенном в нескольких кварталах отсюда!

– Туда идем мы, – отрезала Мэльволия. – Вам же стоит поесть мороженое в другой день.

– А я желаю сделать это сегодня! – сквозь зубы процедила Селия.

– Тогда сделайте это в другом месте, – еще на сотню градусов понизила температуру Фиорелла.

– Нет, я полакомлюсь мороженым именно там, где хочу! – вызывающе заявила Селия. Как раз в этот момент из-за облака выглянуло солнце и в его слепящих лучах казалось, что рыжие волосы девушки охватило пламя.

Я с надеждой поглядел на горничную. Но та, игнорируя перепалку, изучала улицу.

Делать было нечего, гасить конфликт пришлось мне.

– Селия, Фиорелла, пожалуйста, не ссорьтесь. Раз так вышло, можем пойти в кафе вместе.

– Нет! – одновременно сказали они.

Я вздохнул. Как будто мне и без этого забот не хватает! Ладно, будем разбираться…

– Так мы не можем пойти втроем? – переспросил я, подготавливая почву для маневра.

– Нет! – вновь раздался сдвоенный ответ.

– Вы такие дружные! – с притворным восхищением сказал я, выбивая их из равновесия.

Девушки недовольно переглянулись.

– А почему мы не можем пойти вместе? – вкрадчиво поинтересовался я.

– Потому что… – Селия умолкла, не сумев найти ответа.

На это я и рассчитывал. Усиливая давление, повернулся к Фиорелле:

– Так почему?

Снежная королева промолчала.

– Ну, раз никаких особых причин нет, пойдем втроем. Или не пойдем вовсе, чтобы никому не было обидно.

Я сделал паузу, ожидая возражений. Селия прожигала меня огненным взглядом. От Мэльволии исходил арктический холод. При этом обе девушки безмолвствовали.

– Отлично, – подвел итог я. – Вперед, за мороженым!

Фиорелла первой сдвинулась с места.

– Если ты так хочешь, – она выделила слово «ты», – соглашусь. Но будешь мне должен.

Зашибись! Что не так с этой девчонкой?! Откуда взялось стремление вывернуть все в свою пользу? Хотя, если под «долгом» подразумевается еще одно свидание, то почему бы и нет?

Я открыл рот, чтобы озвучить последнюю мысль, превратив в комплимент. Но, взглянув на Селию, прикусил язык.

К слову, рыжая быстро догнала нас и пошла рядом. Искоса поглядев на нее, Фиорелла заявила:

– Виктор, раз у нас сегодня свидание, – эти слова она произнесла с особым выражением, – не мог бы ты предложить мне руку?

– Что? А, конечно, – я согнул левую руку в локте. – Прошу.

Даже сквозь рубашку ощутив ее прохладную ладошку, я подумал, что мне нравится это ощущение.

– Виктор, ты должен предложить руку и мне! – проскрежетала Селия. – Я еще не восстановилась после ранения и мне тяжело идти!

Не дожидаясь моей реакции, она обеими руками вцепилась в мой правый локоть. Ее ладони были теплыми и сильными.

Девушки враждебно поглядели друг на друга. Казалось, воздух между ними искрит от разлившегося напряжения.

– Если вам трудно идти, саэри Лейхандер, – голос Фиореллы звучал сладко, но то была ядовитая сладость, – лучше вернитесь в школу. Не следует нагружать раненую ногу до полного выздоровления.

– Благодарю за заботу, саэри Мэльволия, – в тон ответила Селия. – Но доктор рекомендовал мне больше двигаться.

– Глядите, не упадите по пути, – предостерегла Фиорелла.

– Вы правы, – неожиданно согласилась Селия. – Чтобы этого не случилось, придется крепче держаться за Виктора.

Она обвила мою руку своей, вплотную притиснувшись ко мне. Сглотнув, я почувствовал, как ее мягкая грудь прижимается к моему бицепсу.

Увидев это, Мэльволия повторила действия Селии. Грудь снежной королевы была значительно меньше, но меня все равно бросило в жар.

С яростью переглядываясь, девушки прижимались все сильнее, пока буквально не повисли на мне. Так мы и шли, привлекая внимание окружающих. По меркам Иризии, это было на грани неприличного. Но, похоже, Селию и Фиореллу в данный момент подобное не смущало. Слишком уж сильно они были поглощены друг другом.

Я с облегчением вздохнул, когда мы, наконец, добрались до кафе.

– Позвольте открыть перед вами двери, – проговорил я, деликатно высвобождая конечности из захвата. – Прошу, входите.

Внутри было спокойно и прохладно. Посетителей в этот час оказалось мало. Усевшись за круглый столик возле большого окна, мы попросили меню.

– Здесь действительно уютно, – промолвила Фиорелла, оглядывая помещение. – Я думала, кафе похоже на маленький ресторан.

– Ты раньше не бывала в кафе? – фыркнула Селия.

– Я много училась и тренировалась, – холодно сообщила Мэльволия. – Вдобавок, в моей семье не принято посещать такие места. Отец говорит, они небезопасны. И недостаточно хороши для нас.

М-да, – подумалось мне. – Установочки в семье идеальны для выращивания мегаломаньяков. Или для культивации психологических проблем. Хотя Фиорелла, вроде, ничего, держится.

– Ты тоже считаешь, что это дурное место? – поинтересовался я.

– Не… не думаю, – запнувшись, сказала девушка. – Мне здесь нравится.

– Вот и хорошо… Селия, ты уже выбрала, что закажешь?

Огненоволосая красавица, сцапавшая меню, как только его подали, подняла глаза.

– Хочу клубничное парфе!

Я подвинул меню Мэльволии:

– Фиорелла, а ты что возьмешь?

– Не знаю, – в ее голосе прозвучала растерянность. – А ты?

– Когда был тут в прошлый раз, мне понравилось мороженое, – улыбнулся я. – Хочу еще.

– Тогда я тоже буду мороженое, – заключила Фиорелла.

– Пожалуйста, клубничное парфе, пару мороженых и ягодный чай, – сказал я ожидавшей официантке. Наклонившись к Мэльволии, тихонько уточнил: – Может, нужно что-то взять твоей горничной?

Повернув голову, Фиорелла мельком взглянула на телохранительницу, которая с видом статуи возвышалась у нее за спиной.

– Нет, Эретта не станет отвлекаться от работы.

– Как скажешь…

Заказ принесли быстро.

– Ах, какой чудесный аромат! – воскликнула Селия, склонившись над парфе в прозрачной вазочке. – И выглядит изумительно!

Мне понравилась ее искренняя реакция. И она сама в этот момент стала еще привлекательнее. Что ни говори, улыбка здорово красит девушек.

– А у мороженого почти нет запаха, – огорченно сказала Фиорелла, разглядывая бело-кремовые завитки с потеками полупрозрачного коричневого сиропа и светлыми кусочками орехов.

– У холодного аромат всегда слабее, – успокоил я. – Просто съешь чуть-чуть.

Кивнув, Мэльволия набрала ложечкой немного мороженого. Поднесла к приоткрытым нежно-розовым губам. Осторожно попробовала.

– Вкусно! – восторженно сказала она. Фиолетовые глаза удовлетворенно засветились. – Сладкое, но в меру; необычно холодит язык и тает во рту! А обжаренные орешки приятно хрустят, добавляя к сладости маслянисто-терпкую нотку!

– Рад, что тебе понравилось, – не покривив душой, ответил я.

– Мое парфе вкуснее! – ревниво заявила Селия. – Вот попробуй!

Она поднесла к моему рту свою ложечку с десертом.

Я не мог вспомнить, как правила этикета предписывают вести себя в подобной ситуации. Вдобавок, моя непонятно откуда взявшаяся тяга к сладкому, не позволяла отказаться от такого заманчивого предложения. Поэтому я послушно открыл рот.

Парфе действительно оказалось вкусным.

Не успел я его проглотить, как перед моим лицом возникла ложка с мороженым Фиореллы.

– Мое мороженое вкуснее, – сказала она. – Попробуй.

– Виктор заказал такое же, – ехидно проговорила Селия. – Он знает его вкус!

– Ну и что, – упрямилась Мэльволия. – Пробуй!

Мне не хотелось обижать девушку, и я вновь раскрыл рот.

– Ну? – требовательно спросила Фиорелла.

– Очень вкусно.

– Ты должен еще раз попробовать парфе! – ложка Селии ткнулась мне в губы.

– Нет, еще мороженого! – ложки перед моим лицом со звяканьем столкнулись.

Еще мгновение – и девушки начали бы фехтовать, используя столовые приборы.

– Знаете, что? – отклонившись назад, чтобы меня не измазали десертами, я строго оглядел спутниц. – Давайте все выпьем чаю!