Kitabı oku: «Триединый», sayfa 13
Глава 17
Еще до Турнира Доблести отношение школьников ко мне изменилось. Никто больше не пытался меня задеть. Выражать презрение тоном, мимикой или жестами также никто не решался. По большей части меня просто игнорировали.
После турнира все будто внезапно узнали о моем существовании. При встрече меня приветствовали. Со мной стали заговаривать – и не только одноклассники. Меня даже несколько раз звали погулять в город.
Если раньше я был бы рад завести новые знакомства, то теперь по привычке держался обособленно. Предложения развлечься отклонял. И даже не потому, что не хотел – у меня элементарно не хватало сил. Я едва успевал делать уроки и засыпал чуть ли не в любую свободную минуту. Не знаю, как справлялся Брюс Уэйн, а мне тяжело было совмещать ежедневную учебу с полуночным патрулированием улиц.
Единственные, с кем я общался – это Фиорелла и Селия. Впрочем, у девушек тоже стало меньше свободного времени. После турнира, они еще больше и жестче тренировались.
– Не желаю, чтобы нечто подобное повторилось, – объясняла свое рвение Лейхандер. – Что, если бы тебя не оказалось рядом? И потом, я никому не хочу быть обузой.
– Ты можешь быть только украшением и радостью, – ответил я. – Кто посмеет назвать тебя обузой?
Селия покраснела до корней волос.
– Спасибо за твои слова, – смущенно опустив глаза, сказала она. – Но все же я обязана стать сильнее.
После этого она спросила, не соглашусь ли я провести с ней несколько боев. Я подумал, что точно сдохну от перенапряжения, но согласился.
Мэльволией двигали иные мотивы.
– Я должна заслужить медаль, которую мне дали, – решительно сообщила она. – Для этого мои навыки обязаны стать безупречными. К тому же, долг отпрыска рода Мэльволия – быть лучшим во всем. В бою с Драйсом я провалилась.
– Зангар обдолбался запрещенным зельем, – возразил я. – Грегорис, друг моего отца, утверждал, что с ним в тот момент не сумели бы совладать и многие взрослые. Вспомни судью с помощником…
– Это не имеет значения, – отрезала ледяная королева. Ее фиолетовые глаза горели непреклонностью. – Отец говорит, что любые оправдания – это проявления слабости и лени. Нужно быть сильнее обстоятельств. Неважно, что дает силу сопернику – я должна превзойти его в любом случае.
Когда мы расстались, я думал о том, что с такими взглядами на жизнь, Фиорелла рискует заработать нервный срыв или свалиться от истощения. А может, то и другое одновременно.
Тут я усмехнулся: интересно, когда у меня тоже будет упадок сил, нас положат рядом в школьной больнице?
Хотя, конечно, нельзя доводить до такого. Нужно как-то отдыхать. Может, пригласить Мэльволию погулять? Кафе уже было, придумать бы что-то новое. Надо выяснить, какие здесь есть развлечения…
* * *
На выходных был родительский день. Это нечто вроде ежегодного праздника, когда в школу съезжаются родственники учеников. Для них устраивают показательные бои, музыкальный концерт, иногда ставят спектакли. По словам Селии, рассказавшей мне об этом событии, заканчивается все балом и фейерверком.
С самого утра в «Стальных розах» царило оживление. Особой суматохи не было – это не в духе юных аристократов. Но режим дня был нарушен. Всем позволили поспать на час дольше, а утреннюю гимнастику отменили. Это оказалось чудесным подарком для меня: накануне я расфигачил целую банду из девяти человек, пытавшихся обнести какой-то склад. И возможность немного выспаться неимоверно радовала.
Когда я выполз в столовую, сонно жмурясь и зевая, все вокруг были бодры и энергичны, предвкушая встречу с родными и развлечения. У меня же не было сил даже на то, чтобы испытывать раздражение от детского энтузиазма соучеников.
Первые гости начали прибывать вскоре после окончания утренней трапезы. По школьным коридорам расхаживали солидные мужчины во френчах, их сопровождали дамы в роскошных платьях. Во дворе перед входом в здание теснились экипажи. Чтобы не устраивать заторы, их отгоняли на один из полигонов.
Эзерин и Росальба приехали ближе к обеду. Признаться, я волновался, что им будет некомфортно, ведь они могли встретить кого-то из старых знакомых. Но отец с мамой держались отлично, не обращая внимания на некоторых посетителей, демонстративно отворачивавшихся от них.
Наряду с чудаками на букву «м», которых мне хотелось избить и закопать на ближайшей клумбе с розами, встречались и те, кто отнесся к моим родителям с глубочайшим уважением.
Мы шли к жилому крылу – Росальба и Эзерин хотели посмотреть, в каких условиях я живу. Вдруг сзади нас кто-то окликнул. Остановившись, мы увидели спешившую к нам пару. Крупный мужчина с наметившимся животиком сперва поклонился, а после крепко пожал руки сначала отцу, потом мне. Его спутница, красивая, экспрессивная, похожая на пляшущий язык пламени, налетела, точно ураган. Заключив в объятия, она горячо расцеловала меня.
– Мой дорогой, мой замечательный, как же я тебе благодарна! Отныне ты главный мужчина в моей жизни, после моего драгоценного супруга! Ты такой замечательный! И вдобавок хорошенький!
Опешив от ее напора, я чувствовал, как начинают гореть щеки. Черт, не думал, что меня можно смутить. Но этой особе удалось.
По взрывному темпераменту и характерному цвету волос я сразу догадался, что это мама Селии. Ее спутник подтвердил догадку, представившись:
– Я Ульвар Лейхандер. Это моя обожаемая супруга Аманда. Мы бесконечно благодарны вашему сыну за спасение нашей дочери. И вам, саэр и саэри Ардисс, за то, что вырастили такого отважного мужчину. – Он взглянул на меня. – Мы хотели встретиться с вами, Виктор, еще в день турнира. Но директор Краус не позволил. Он сказал, что вы отдыхаете в больнице. После нам пришлось вернуться домой. А он находится весьма далеко отсюда.
– Вы не представляете, что мы пережили во время состязаний! Видеть Селию в опасности и не иметь возможности помочь из-за этого проклятого купола! – Отпустив меня, Аманда Лейхандер порывисто обняла Росальбу. – Какое счастье, что там был Виктор! Спасибо! Спасибо вам за него!
Мягко улыбаясь, мама тоже обняла ее.
– Я понимаю ваши чувства, – тепло сказала она. – Когда ребенок в беде, какой бы она ни была, это ужасно.
– Виктор сделал то, что должен был, – в голосе Эзерина отчетливо звучала гордость за меня. От этого у меня в груди разлилось тепло.
Отец Селии извлек из бумажника визитку и с поклоном вручил Эзерину.
– Саэр Ардисс, если вам или вашей семье когда-нибудь что-то понадобится – прошу, смело обращайтесь ко мне. Я перед вами в таком долгу, который не сумею оплатить никогда.
Эзерин с ответным поклоном принял визитку:
– Благодарю, саэр Лейхандер. Буду иметь это в виду.
На прощание Аманда Лейхандер снова обняла и расцеловала меня:
– Виктор, дорогой мой, приезжайте к нам в гости. Вы же дружны с Селией? Она много говорила о вас!
Я вновь покраснел. Любопытно, чего она там наговорила?
– Благодарю за приглашение, саэри Лейхандер.
– Это не приглашение, а требование! – с улыбкой ответила она. – У нас имение неподалеку от Венранда. А гостевой дом находится прямо на берегу моря. Вам очень понравится!
– Благодарю, саэри, – я поклонился.
– Ну, – с озорной улыбкой сказала Росальба, когда Ульвар, наконец, сумел увести супругу, – какие у вас отношения с этой девушкой, Селией? Признавайся!
– Мы друзья, – сказал я.
– Неужели? Она хороша собой?
– Пожалуй, – буркнул я, вспомнив симпатичное личико и стройную фигуру Селии. – Да.
– Надеюсь, ты нас с ней познакомишь. Должны же мы увидеть будущую невестку!
Выпучившись, я безмолвно уставился на нее.
– Я пошутила, – мелодично рассмеялась Росальба. – Не пугайся.
Эзерин тоже улыбнулся.
– И все же, я хотела бы однажды увидеть дочь четы Лейхандер, – сказала мама. – А теперь, скорее покажи нам свою комнату. Тебе удобно там? Ты не мерзнешь? По ночам не жарко? Свежего воздуха хватает?..
* * *
Во время показательных выступлений лучших бойцов школы, я сидел на специально возведенной трибуне рядом с родителями. Директор Краус предлагал и мне принять участие в этом мероприятии. Но я вежливо отказался, сославшись на сильную усталость от занятий. В действительности же, что-то глубоко внутри противилось самой идее сражений на потеху публике.
Фиорелла тоже говорила, что не горит желанием выступать. Но у нее не было возможности отказаться. Она была победительницей Турнира Доблести, гордостью школы. Все хотели увидеть ее. Вдобавок чувство долга вынуждало Мэльволию поддерживать честь семьи и «Стальных роз».
После того как Фиорелла под гром оваций продемонстрировала свое мастерство, я покинул трибуны. Мне хотелось поддержать Мэльволию и сказать, что она блестяще справилась с задачей. А заодно пригласить в театр. Как мне удалось выяснить, это было популярным развлечением в здешних краях.
Сразу поговорить с Фиореллой не удалось – она оказалась не одна. Высокий, сухопарый мужчина в строгом костюме темного цвета что-то говорил ей. Мэльволия слушала с ничего не выражающим лицом. Понаблюдав некоторое время, по несколько напряженной позе девушки я понял, что беседа ей не нравится.
Решив, что нужно вмешаться, я приблизился.
– Вы прекрасно выступили, саэри Мэльволия! – громко сказал я. – Поздравляю вас!
Умолкнув, мужчина посмотрел на меня. В его взгляде не было высокомерия или презрения, тем не менее он каким-то образом ухитрялся демонстрировать превосходство.
– Здравствуйте, – вежливо поклонился я. – Вы, должно быть, отец саэри Мэльволии? Меня зовут Виктор Ардисс. Рад знакомству.
– Вы ошиблись, молодой человек, – мужчина говорил вежливо, но в тоне проскальзывало неодобрение. – Я Таур Ментресс, первый помощник саэра Леона Корнелия Мэльволии. Сам саэр Мэльволия слишком важный и занятой человек, чтобы тратить драгоценное время на мероприятия, вроде сегодняшнего.
О как! Ничего себе!
– Простите, – с сарказмом ответил я. – Не знал, что бывает что-то важнее дочери. Кстати, саэр Мэльволия в курсе, что Фиорелла стала чемпионкой Турнира Доблести?
К моему разочарованию, мне не удалось вывести Ментресса из равновесия.
– Разумеется, ему это известно, – невозмутимо ответил он. – Равно как и о вашем участии в финальном бою. Поздравляю, вы хорошо себя проявили.
– А саэри Мэльволию вы поздравили? – поинтересовался я. – Она заслужила этого куда больше.
Помощник отца Фиореллы смерил меня надменным взглядом.
– Молодой человек, примите добрый совет. Не вмешивайтесь в дела чужой семьи. Особенно рода Мэльволия.
– Отец учил меня, что мужчина должен делать то, что считает правильным.
– Насколько мне известно, подобный подход испортил жизнь вашему родителю, – сухо заметил Ментресс.
Мои кулаки сжались, ноги напружинились:
– Не повторите ваши слова?
– Виктор, ты хотел мне что-то сказать? – вмешалась Фиорелла. – Ты же подошел по какой-то причине?
Вызывающе взглянув на Ментресса, я повернулся к девушке:
– Фактически, я уже сказал – мне очень понравилось ваше выступление, саэри. Вы безупречно владеете вашим Даром. И это не только мое мнение – многие гости на трибунах говорили так же…
– Благодарю, – ровно произнесла девушка.
– А еще я хотел просить оказать мне любезность и сходить со мной в театр…
Фиорелла подалась назад. Ее бледное лицо еще сильнее побелело.
– Я… прости… – резко развернувшись, она быстро пошла прочь.
Я ошарашенно глядел ей вслед, не понимая, что произошло. Неужели ухитрился чем-то обидеть? Ничего же вроде не сказал такого…
Внезапно заговорил Ментресс, о котором я успел позабыть:
– Семь лет назад, во время премьеры «Оловянного зоопарка» Эфелика Леннисона, на семью Мэльволия напали убийцы. В результате покушения саэр Леон Корнелий был ранен, саэри Фиорелла Элеттра тоже. Госпожа Эллена, мать саэри Фиореллы, погибла. С тех пор никто из семьи Мэльволия не бывает в театрах.
– Черт!
Сорвавшись с места, я помчался вслед за девушкой.
* * *
Мне удалось нагнать Мэльволию почти у самой школы.
– Фиорелла! – крикнул я.
Она остановилась. Помедлив, обернулась.
– Виктор, мне нужно побыть одной. Прости, пожалуйста, – сказала она безжизненным голосом, когда я приблизился.
– Понимаю, – ответил я. – Помощник твоего отца все мне рассказал. Извини, пожалуйста, что невольно напомнил о таком. Даже не подозревал…
– Это ты меня прости, – перебила Фиорелла. – Я давно должна была с этим справиться. Как отец… Но у меня не получается.
Она собиралась было уйти, но я удержал ее за руку.
– Фиа, думаю, с таким невозможно справиться. Как бы ты ни пыталась.
Она пораженно поглядела на меня.
– Могу лишь догадываться о том, что ты чувствуешь. Но убежден, что это очень тяжело. Хотел бы я забрать эту ношу. К сожалению, это невозможно. Все, что в моих силах – быть рядом, когда тебе плохо… если ты позволишь.
Мимо нас проходили люди, но мы не замечали их. До тех пор, пока кто-то радостно не сказал:
– Это же саэри Мэльволия! Победительница Турнира Доблести! Позвольте засвидетельствовать глубочайшее уважение!
Фиорелла вежливо отвечала на посыпавшиеся приветствия. Понимая, что сейчас это все ей совершенно не в радость, я потянул ее в сторону.
– Простите, господа, – громко объявил я, – сейчас звезда «Стальных роз» не может уделить вам внимания, которого вы, безусловно, заслуживаете. Саэри Мэльволии необходимо подготовиться к балу!
– Что? – вытаращилась на меня Фиорелла.
– Пойдемте, саэри Мэльволя, я провожу вас! – я продолжал настойчиво тянуть ее руку.
Поддавшись, девушка пошла за мной.
Мы миновали вход в школу, свернули к парку.
– И тут полно людей, – с досадой сказал я, увидев прогуливавшихся по аллеям родителей с отпрысками. – Сегодня такое нашествие, что не удивлюсь, если и в Сером переулке собралась толпа.
– Куда мы идем? – поинтересовалась Фиорелла.
Я обратил внимание, что она не спешила высвобождать руку. Меня это отчего-то обрадовало.
– В какой-нибудь тихий укромный уголок, где ты могла бы передохнуть.
– Я знаю такое место, – заявила Мэльволия.
– Да? Где?
– Мои апартаменты. Я как раз туда направлялась, когда ты появился.
– Да? О… Прости.
– Ничего, – красивые бледно-розовые губы Фиореллы раздвинулись в слабой улыбке. – Я не против пройтись с тобой.
– Здорово, – от сердца сказал я. – Думаю, вот под теми деревьями нас никто не найдет.
Я указал на рощицу, в которой встретил Муниру перед дракой в Сером переулке.
Покинув мощенную камнем дорожку, мы пошли по траве.
– Виктор, а почему ты меня так назвал? Во время турнира и сейчас?
– Как?
– Фиа.
– Ну… тогда мне нужно было быстро рассказать, что делать. А сейчас… сейчас просто так получилось. А что?
– Ничего, – без всякого выражения сказала она. И добавила: – Мне понравилось. Я не против, если ты станешь звать меня так всегда.
– Гов… – «говно вопрос», чуть было не сказал я, но вовремя прикусил язык. Аристократы так не разговаривают. Мэльволия точно бы не оценила. – Хорошо. С радостью.
Некоторое время мы шли молча. Мне хотелось еще поговорить с Фиореллой, но постоянно отвлекало какое-то неприятное чувство. То и дело озираясь, довел девушку до первых деревьев.
– Виктор, – спросила она, – с тобой все в порядке? Ты странно себя ведешь.
– Все отлично, – неуверенно ответил я. – Просто… у тебя никогда не бывает тревожного чувства, появляющегося ни с того ни с сего?
Она сощурилась.
– Нет. А тебя что-то беспокоит?
– Не знаю, – подозреваю, в этот момент моя улыбка выглядела фальшиво. – Может, переволновался из-за встречи с родителями…
Мой взгляд остановился на высоком кустарнике в отдалении. Показалось или ветви действительно шевельнулись?
Посмотрев на меня, Фиорелла тоже повернулась в ту сторону.
– Что… – начала было она, но закончить не успела, потому что в нас со свистом полетели стрелы.
Глава 18
– Берегись! – я оттолкнул девушку в сторону.
Чуть не упав, она все же устояла.
– Не мешай, Виктор!
Мне на долю секунды стало досадно: таким резким тоном она прежде со мной не говорила. В тот же миг пустая подростковая обида бесследно исчезла. Я почувствовал себя глупо, увидев, как стрелы, вильнув, облетели нас.
– Прости, забыл про твой Дар, – сказал я виновато.
Фиорелла отмахнулась, всматриваясь в сторону, где прятался враг.
– Он где-то в кустах.
Подтверждая ее слова, из зеленых зарослей вновь вылетели две стрелы. На это раз я спокойно ожидал, что будет дальше.
Теперь Мэльволия была готова к атаке. Поэтому она не просто отвела стрелы в сторону, а повернула их обратно. Направляла наугад и, судя по отсутствию стонов, ни в кого не попала.
– Прикрой меня! – крикнул я, рванув в сторону кустов.
Прежде чем мне удалось добежать, невидимый убийца сумел выстрелить еще раз. Фиорелла направила стрелы в землю передо мной. Я на ходу подхватил одну из них: с ладонь длиной, полностью металлическую, с трубчатым черенком и острым трехгранным наконечником.
С шумом проломившись сквозь кусты, столкнулся с двумя мужчинами. Один тут же побежал прочь. Другой вынул нож и напал.
Первым же ударом он попытался рассечь мое горло. Я пригнулся. Лезвие просвистело над головой, срезая листья.
Сжимая стрелу в кулаке, я глубоко воткнул ее в бедро убийцы. И тут же отскочил, едва избежав укола клинком. Прихрамывая, мужчина шагнул ко мне. Чуть наклонившись вперед, попытался достать меня ножом. Я ушел с линии атаки вправо и изо всех сил ударил кулаком в висок.
Оглушенный противник повернулся в мою сторону и неловко ткнул клинком, целя мне в живот. Мои руки сами собой заблокировали удар, резко вывернули нож из пальцев убийцы. Когда рукоять оказалась в моей ладони, я, будто на автомате, сначала полоснул лезвием поперек запястья нападавшего, а после – по горлу.
Убийца упал.
Я огляделся. Убедившись, что второй скрылся, позвал Мэльволию. Пока она шла ко мне, осмотрел умиравшего.
Средних лет, в дорогом френче и брюках. Выглядел, словно аристократ, приехавший навестить отпрыска. Но, судя по тому, что убийцы не использовали магические Дары, дворянами они не были.
Приблизившись, Фиорелла безучастно оглядела залитого кровью мертвеца. Отойдя на шаг, подобрала маленький арбалет. Осмотрев, положила возле тела.
– Нужно позвать людей, – она подняла на меня фиолетовые глаза.
– Знаешь, кто это может быть?
Девушка отрицательно покачала головой:
– У нашей семьи много врагов.
– Их было двое. Один сбежал.
Фиорелла задумалась.
– Вряд ли он нападет снова. Скорее всего, второй убийца уже за пределами школы.
– Возможно. Но тебе лучше пока вернуться к себе. Я провожу.
* * *
Школьный праздник был испорчен. После известия о покушении на Мэльволию, директор Краус отменил бал и фейерверк. Учеников загнали в комнаты. Приехавшие стражники Горгвара вместе со школьными надзирателями обыскали территорию и опросили людей, находившихся ближе всего к месту нападения. Затем родителей попросили покинуть «Стальные розы».
Уезжая, отец пообещал, что свяжется с Грегорисом.
Тот действительно вскоре появился. Его сопровождал еще один сотрудник Корпуса хранителей.
Первым делом они осмотрели тело. Потом, разделившись, допросили нас с Фиореллой.
Я ожидал, что буду беседовать с Грегорисом, но ко мне в комнату пришел его напарник, представившийся Арвиндом Мелном.
– Саэр Ардисс, вы встречали нападавших раньше?
Я помотал головой:
– Не знаю. Наверно, нет.
– Можете описать второго? Того, что убежал?
– Я его толком и не видел. Он вроде был повыше оставшегося. С темными волосами. Лица не рассмотрел.
– То есть, опознать его вы не сумеете?
– Нет. Извините.
– Вам не за что извиняться, саэр Ардисс. Скажите, по-вашему, целью убийц была саэри Мэльволия или вы?
Я задумался.
– Так сложно сказать… Мы с Фио… с саэри Мэльволией находились рядом, когда они начали стрелять. Наверно, они все же охотились за ней. Она говорила, что на членов ее рода регулярно покушаются. У меня же врагов нет. С чего бы кому-то меня убивать?
– Понятно, – он что-то записал в небольшой блокнот.
Задав еще несколько вопросов, Мелн ушел. Спустя полчаса ко мне заглянул Грегорис.
– Как самочувствие, Виктор? – озабоченно поинтересовался он.
– Спасибо, я в норме. Меня же доктор осматривал. Даже ссадин нет.
– Знаю. Меня не это беспокоит. Пускай в бою, но ты впервые убил человека. У некоторых после такого возникают проблемы.
Я чуть было не ляпнул, что мне не впервой убивать. И сам удивился своему порыву. Почему я хотел сказать подобное? Ведь даже грабителей, с которыми я схлестывался на ночных улицах, я никогда не стремился убить. Травмировать – это да. Жалости или угрызений совести в такие моменты я не испытывал. Но убивать не намеревался.
– Пока что чувствую себя хорошо, – медленно произнес я. – Возможно, еще не успел осознать. Но он сам напал. Пытался убить Мэльволию и меня.
– Спокойно, Виктор. Тебя никто ни в чем не обвиняет. И закон, и общественное мнение на твоей стороне. Тебя уже считают героем.
– Да какой я герой, – искренне сказал я. – Действовал на рефлексах, даже не задумываясь. Наверно от страха.
– Ты не похож на труса, Виктор, – улыбнулся Грегорис. – Рад, что ты держишься. Но, если вдруг почувствуешь себя плохо – морально, а не физически, – обязательно обратись к доктору. Я предупрежу его, он даст тебе подходящее лекарство.
– Хорошо, так и сделаю, – заверил я. – Дядя Грегорис, вы знаете, кто это был? Или хотя бы догадываетесь?
– К сожалению, пока что нет. Но постараемся выяснить. В конце концов, в деле замешан род Мэльволия.
– Он настолько важен? – спросил я, вспомнив разговор с Тауром Ментрессом.
Грегорис поглядел на меня с легким удивлением. Затем кивнул:
– Очень. Это одна из старейших и влиятельнейших семей в стране.
Оставив меня обдумывать это сообщение, он, попрощавшись, вышел.
Я хотел сходить к Фиорелле, чтобы узнать, все ли у нее в порядке. Но дежурный надзиратель попросил меня вернуться в комнату.
– В настоящий момент люди из Горгвара повторно обыскивают школу – на тот случай, если убийца спрятался в здании. До этого момента учащиеся не должны покидать своих комнат.
– Хорошо, – ответил я.
Вернувшись к себе, плюхнулся на кровать. И до ужина пытался понять, отчего хотел сказать Грегорису, что уже много раз убивал?
* * *
На следующий день жизнь пошла своим чередом. Был второй выходной, поэтому никто не учился. Я хотел навестить Фиореллу, но меня послала на фиг Эретта, ее горничная-телохранительница. Не прямо послала, а вполне вежливо. Открыв дверь, она сообщила:
– Саэри Мэльволия сегодня отдыхает. Поэтому никаких визитов.
– Ясно, – огорчился я. – А как она себя чувствует?
– Госпожа чувствует себя хорошо, – холодно заверила горничная.
– В таком случае, передавайте ей привет от меня.
– Непременно, – произнесла Эретта таким тоном, что стало ясно – ничего она не передаст. – Всего доброго, саэр Ардисс.
* * *
Днем я встретился с Эзерином и Росальбой.
– Как ты, сынок? – обняла меня мама, едва я вышел из школьной калитки. – Грегорис нам все рассказал!
Отец вел себя сдержаннее, но я видел, что он тоже взволнован.
– Со мной все хорошо, – постарался я их приободрить. – Не переживайте. Просто на Фиореллу напали убийцы. Она рассказывала, что с ее семьей такое время от времени случается. Мы остановили их. Ни Мэльволия, ни я не пострадали.
– Грегорис упоминал о том, что у Леона Корнелия много недоброжелателей, – подтвердил Эзерин. – Вполне вероятно, что кто-то из них решил воспользоваться родительским днем, чтобы добраться до его дочери.
– Корпусу хранителей или Горгвару удалось что-то разузнать? – поинтересовался я.
– Сегодня я еще не встречался с Грегорисом, – отец поднял руку, подзывая экипаж. – А вчера он говорил, что пока никаких зацепок нет.
Уже когда мы катили по улице, Эзерин добавил, понизив голос, чтобы не слышал кучер:
– В подобных случаях редко удается выйти на заказчика. Только если исполнителей повезет взять живыми, есть шанс, что они выдадут нанимателя. Поэтому я бы не рассчитывал, что Корпус кого-то поймает в этот раз.
– Значит, нападение может повториться?
– Не знаю, сын. Многое зависит от того, кто это сделал и с какой целью. – Помолчав, он добавил: – Будь осторожен, находясь рядом с дочкой Мэльволии… Кстати, что вас связывает?
– Мы дружим.
– Вот как? Так же как с Селией? А друзья-мальчики у тебя есть?
Я замялся, не зная, что ответить. Не рассказывать же, что меня до последнего времени все избегали из-за его работы.
– Ну, есть несколько человек, с которыми общаюсь, – тут я почти не соврал: после Турнира Доблести со мной многие готовы были поболтать. – Но так, чтобы совсем близких друзей нет. Так уж вышло, что я больше общаюсь с девочками.
Родители переглянулись.
– Даже не знаю, гордиться тобой или предупредить, чтобы ненароком не натворил глупостей, – усмехнулся Эзерин. – Дамский угодник!
– Я не позволял себе ничего такого! – возмутился я. – Мы просто разговариваем, иногда гуляем. С Селией Лейхандер еще спарринги устраивали…
Отец поднял бровь, но ничего не сказал.
Позже, когда мы пообедали в небольшом ресторанчике, я решил, что пора сообщить отцу о предложении деда. Хотя и в этот раз говорить на подобную тему при Росальбе не хотелось, выбор отсутствовал. Кто знает, когда родители навестят меня вновь?
При упоминании имени отца, лицо Эзерина на миг закаменело. Внимательно выслушав меня, он спросил:
– И что ты ему ответил?
– Ничего. Сказал, что мне необходимо подумать. Я не мог принять такое решения, не посоветовавшись с тобой.
– Спасибо за доверие, сын, – по губам Эзерина скользнула слабая улыбка. – А что ты сам обо всем этом думаешь?
– Мне кажется, поддержка рода не была бы лишней в дальнейшем, чем бы я ни занялся после школы. С другой стороны, семья дурно обошлась с тобой и с мамой. Не уверен, что мне хочется поддерживать отношения с теми, кто так поступил. В итоге я решил сделать так, как скажешь ты.
Родители вновь переглянулись. На их лицах отразилось изумление.
– Виктор, ты поражаешь меня своим здравомыслием, – проговорил Эзерин. – Ты словно старше и мудрее, чем есть на самом деле. Может ли это быть связанным…
– С чем? – жадно спросил я, когда он оборвал речь на полуслове.
– Неважно, – отец словно закрылся. – Как-нибудь после обсудим это. Сейчас же давай разберемся с более важным вопросом.
– Хорошо, – ответил я, скрыв разочарование. Эзерин явно чуть не проговорился о чем-то, что хотел утаить от меня. Ладно, однажды я это выведаю.
– Виктор, – продолжал говорить отец, – я считаю, что ты не должен страдать из-за моих отношений с родом. Как ты верно заметил, поддержка семьи, тем более такой, как Ардисс, действительно способна помочь в карьере и не только. Поэтому, на мой взгляд, тебе стоит принять предложение своего деда. Только всегда помни, что Линнерард любит манипулировать людьми. Он действует во благо рода – так, как он сам это понимает. Но тем, чью жизнь он выворачивает наизнанку, от этого не становится легче.
– Не забуду ни слова, папа, – заверил я.
* * *
После бурных выходных мне требовался отдых. Поэтому я не стал ночью выбираться в город. Просто поужинал, завалился в постель и хорошенько выспался.
С утра началась обычная школьная круговерть. Зарядка, учеба, уроки… Сидя вечером в своей комнате и собираясь на ночное патрулирование, я подумал, что ни разу за день не видел Фиореллу. Не заболела ли она? Нужно будет завтра выяснить.
* * *
На следующий день я вновь не увидел Мэльволию во время уроков. Я даже заглянул в аудиторию, где проходили занятия ее ступени. Но и там снежной королевы не было.
Когда мои соученики направились на занятия по развитию магических способностей, я воспользовался свободным временем, чтобы навестить Фиореллу.
Дверь в ее апартаменты открыла горничная. Не телохранительница, а другая. Нейла, если не ошибаюсь.
– Здравствуйте, – проговорил я. – Скажите, с саэри Мэльволией все в порядке? Могу я ее увидеть?
– Простите, саэр, госпожа Мэльволия сейчас не принимает.
Я наморщил лоб, ничего не понимая.
– Она здорова?
– Да, госпожа вполне здорова. Она прекрасно себя чувствует. Но сейчас не может уделить вам времени. Простите. До свидания, саэр.
Дверь мягко закрылась перед моим носом.
Что за фигня?
Направляясь к себе, я пытался понять, что происходит. Может, этот сучий помощник нажаловался папаше Фиореллы, и тот запретил ей видеться со мной? Мэльволия, конечно, с характером, но в такой ситуации наверняка подчинится приказу.
Произошедшее настолько выбило меня из колеи, что я даже отменил ночную вылазку.
Сидя за столом и невидяще глядя на страницы учебника по законоведению, думал, отчего так хреново себя чувствую. Казалось бы – между нами ничего нет. Пока, по крайней мере. Может дело в том, что она и Селия – мои единственные друзья в «Стальных розах»?
Закрыв книгу, я потряс головой. Даже если так, отчего меня это настолько задело? Раньше я бы не стал особо переживать из-за такого. Определенно, перемещение на Сагинею меня изменило.
Незадолго до отбоя в дверь постучали. Я открыл. На пороге стояла женщина-терминатор – Эретта.
– Саэр Ардисс, госпожа отправила меня передать вам письмо.
Она протянула узкий конверт без подписей.
– Ага, – я взял послание. – Спасибо.
Закрыв дверь, я уселся на кровать. Конверт не был запечатан. Внутри лежал сложенный листок Развернув его, я прочитал:
«Виктор, нам не следует видеться. Пожалуйста, не приходи больше.
Фиа»
Вот это номер! Что произошло? Неужели я верно догадался и ей запретили встречаться со мной? Да идите вы все в жопу! Хрена с два я стану выполнять приказы ее отца, какой бы шишкой он ни был!
Если бы не отбой, я бы оправился к Фиорелле немедленно. Но так как наступило время тушения огней, разбирательства пришлось перенести на завтра.
Уже лежа в кровати, перед тем как заснуть, я вдруг понял, что Мэльволия подписала послание так, как называл ее я. Это определенно свидетельствовало о том, что ее заставили отправить такое письмо. А значит, тому, кто это сделал, не поздоровится. Будь он хоть…
Тут я заснул.
* * *
– Как вы помните, господа, чем больше диаметр шестерни, тем меньше скорость ее вращения. Таким образом…
Дверь в аудиторию распахнулась. Вошла Линд Хауф, помощница директора школы.
– Простите, что помешала, учитель Маркев. – Обведя учеников взглядом, остановилась на мне. – Виктор Ардисс! Вас срочно вызывает директор Краус.
Под любопытными взорами я выбрался из-за длинного, изогнутого стола. Спустившись по лестнице, приблизился к Линд Хауф.
– Я готов.
Странно посмотрев на меня, она бросила:
– Следуйте за мной.
Мы пошли по пустынному коридору. Я, как и в первый день, залюбовался невероятно привлекательными бедрами и ягодицами помощницы директора. И чуть не врезался в нее, когда Линд Хауф неожиданно затормозила и повернулась.
– Виктор, – сказала она тихо, предварительно поглядев по сторонам, – директор Краус просил передать, чтобы вы были осторожны и думали, прежде чем что-либо сказать.
– Прошу прощения? – вытаращился я. – Боюсь, я не…
