Когда я слышу фразы вроде "Только женщина может понять другую женщину" или "Только мужик может понять другого мужика", я сначала с разной успешностью давлю в себе желание дать высказавшемуся по лицу, а потом уже разбираюсь. Но в последнее время я над этими дико некорректно выстроенными фразами задумываюсь - особенно при чтении.
Обычно вовсе не обязательно быть осведомленным о биографии писателя, чтобы насладиться его произведениями. Но для более вдумчивого анализа как книги, так и собственного отклика всегда полезно узнать, что происходило в жизни автора. Если обращаться к викторианской эпохе, то вот те же Бронте начинают играть совсем другими красками, если прочитать их биографию. Что уж говорить о Джордж Элиот. Кому еще было писать о маргиналах, чужих и никуда не вписывающихся в рамках викторианской системы.
"Дэниел Деронда" развивает и сплетает многие линии, намеченные в предыдущих романах Элиот. Вообще-то этого можно было и не делать, после Мельницы и Миддлмарча-то. В романе рассказано обо всех видах угнетенных, кажется, недостает разве что чумазых сиротинок из работных домов. Но эта ниша была немного чересчур занята. Девушка в стесненных обстоятельствах? Галочка. Юноша неизвестного происхождения? Галочка. Небогатые евреи? Галочка. Гений, но все равно Чужой? Галочка. Даже неприятные герои вроде мистера Лаша тоже как бы в сильно подчиненном положении.
И в головы всех подряд, всех угнетенных, зависимых и вынужденных постоянно бороться с обстоятельствами, Элиот входит с легкостью, потому что см. выше про кто кого может понять и о ком писать. Меньше всего мы ориентируется в голове патриархов, держащих в руках больше уздечек, видимо, потому что Элиот сама их в руках не держала, см. выше про только мужика. Это как Уилки Коллинз какой-нибудь не мог поставить себя на место той же Лоры Фэрли, поэтому по Женщине в белом вместо живой девушки каким-то образом двигали картонную фигуру в полный рост.
При этом я не хочу демонизировать или дегуманизировать патриархов. Вернее, я просто не утверждаю, что они абсолютное зло, а все, кто им оказывается подчинен, агнцы и няшки. Вот тот же Грандкорт - явно ж он не просто так сволочь, потому что сволочь. Там и непонятное положение как то ли наследника, то ли не очень, и ошибки молодости, и свое понимание некоторых институтов. В результате имеем сложившимися обстоятельствами не оправдываемого гада гадского. Немножко картонного.
К тому же сложилось у меня впечатление, что многие из главных героев романа либо не совсем определились с ориентацией, либо определились, но Элиот не знала, как бы ее поделикатнее выразить. Вот так например мне интересны странная дружба Грандкорта и Лаша и некоторые мнения Гвендолен. Разве что с Мирой и Клезмерами все ясно. Клезмеры вообще клевые оба. Что касается самого Деронды, а также его отношений со всеми вокруг, он заставил отчего-то вспомнить главного героя "Козла отпущения" дю Морье. То есть тоже мужского персонажа, из-за немаскулинности которого автора-женщину периодически попинывают за неумение в его шкуру влезть. Собственно, фамилия подсказывает, как все вертится вокруг Деронды, как будто названия книги было мало. Впрочем, Деронда явно не является в собственном романе движущей силой, если что-то в нем побуждает его к действию, то не осознанные решения, а спонтанные реакции на происходящее, как, собственно, спасение Миры. Все остальное развивается за счет действий других, на которые Деронда неторопливо откликается, пользуясь для выбора противодействия все теми же принципами, на которых основаны его непосредственные реакции. Чего, спрашивается, ради раздумывать, если результат один) И вообще сам сюжет книги по мне так глубоко сдвинут на задний план в пользу переживаний и характеристик персонажей, что теряется совсем и эмоций вызывает мало. Зато остается время подумать о внутренних течениях, и разве это не прекрасно?
После просмотра экранизации несколько лет назад я напрочь забыла, чем кончилась книга, вернее, как оформились отношения между героями - и между какими. Честно признаться, теперь я считаю, что через пару месяцев помочь восстановить концовку мне поможет только логика других событий, а вовсе не связи, установившиеся между Дэниэлом и ?. То есть не было такого, что в какой-то момент стало ясно - в итоге сложатся пары такие-то или такие-то. И даже если было ясно, то не факт, что Элиот потом не повернула бы совсем в другую сторону. В отличие от создателей мини-сериала я, например, не видела в упор никакой романтической привязанности между Дэниэлом и Гвендолен. Иногда у некоторых людей в отношении некоторых людей возникает такой запрос на духовное наставничество, причем не всегда наставником выбирается достойный товарищ, да и у самого бедняги никто не спрашивает, хочет он вести кого-то по жизни или сам бы предпочел на ручки. Хорошо хоть иногда ученику нужны вовсе не ответы или ответственность, а чтобы кто-то сказал то, что они сами думают, но не могут проговорить. Это может кончиться романтическими привязанностями, но далеко не в каждом случае, вот как например у главных героев.
Чтобы судить о еврейской теме в "Деронде", мне недостает теоретических знаний о положении евреев во второй половине 19 века. Ну то есть как раз до дела Дрейфуса. К тому же он как раз не слишком применим. Поэтому мои мысли на эту тему являются по сути продолжением темы чужака, чье незавидное положение Элиот еще на казалось бы безобидном примере Сайласа Марнера показала - тот и не другой национальности был, а всего лишь перешел из одного населенного пункта в другой и оказался инопланетянином в провинциальном обществе. А линией гениального, говорящего всегда прямо, мало озабоченного соблюдением внешних приличий господина Клезмера и, конечно, его ученицы в силу большой любви к Шарлотте Б. я не проникнуться не могла.
Я не скажу, что "Дэниэл Деронда" обязателен к прочтению. Он даже мне, насладившейся каждой главой, показался каким-то лишним, чрезмерным. И, да, это тот еще кирпич, прекрасный, драгоценный, но кирпич.
«Даниэль Деронда» kitabının incelemeleri