Kitabı oku: «Святослав. Император с Севера», sayfa 3
– Перун…
– Именно. Он не только показал, как сделать сталь из мусорного свинского железа, но и в разы ускорить выделку железа и стали из руды. Так что сколько ни принесут новгородцы руды, нам этого будет даже мало! Понимаешь сколько это железа, воевода?
– Даже представить не могу…
– Много. Я хочу не просто получить деньги, а переодеть вас всех в добрые доспехи, а не это дерьмо, что мы сейчас на себе таскаем. Это железо так же позволит нам получать очень много серебра с его продажи, так что больше не будет недовольных дружинников своим скудным содержанием…
Воевода понятливо кивнул. Отец князя полез второй раз к древлянам как раз из-за недовольства дружины скудостью. Да и сейчас не сильно довольны. Впрочем, людям всегда всего мало…
– Так что нам даже в полюдье можно будет не ходить.
– Тогда забудут людишки, кто им хозяин, много о себе возомнят…
– Ну тогда снизить дань, а то и людьми брать в том смысле, что призывать охочих в дружину. Я хочу ее серьезно увеличить.
– На сколько?
– На сколько получится. Если удастся довести численность до тысячи человек, будет совсем хорошо.
– Тысяча?! – изумился Свенельд.
Да, тысяча человек регулярной дружины это очень много по нынешним временам. Да еще здесь на диком севере.
– Да, дядька, и это минимум. Впереди нас ждет множество битв с булгарами, хазарами, касогами и прочими, посему я хочу иметь большую, хорошо оснащенную и умелую дружину.
– Ох-хо-хо…
– И еще Свенельд, я хотел бы, чтобы ты стал моим боярином…
– Это большая честь для меня, князь!
– Погоди радоваться дядька, может еще откажешься. Я хочу, чтобы ты постепенно оставил командовать дружиной, передал воеводство одному из сотников, а сам занялся моей охраной…
– Так мы и так тебя охраняем…
– Вы охраняете меня от явных врагов. Но теперь появились враги тайные.
– Волхвы…
– Именно. Они могут нанести удар исподтишка, попытаются отравить и вот их, этих подсылов и нужно как-то выявлять.
– Даже не знаю князь…
– Я прекрасно понимаю твои сомнения Свенельд. Дело новое, непривычное и ты опасаешься не справиться… но делать его кто-то должен. Мы еще поговорим с тобой на эту тему. К тому же волхвы будут не единственными и даже не самыми опасными нашими врагами.
– А кто еще?
– Да те же ромеи!
Воевода кивнул с хмурым видом. Что это за пакостный, двуличный народ он прекрасно знал. Сегодня тебе улыбаются называя другом, а завтра шлют деньги твоим врагам…
4
Не откладывая, Святослав провел в кремлевской кузнице, где заправлял штатный кузнец дружины (сам бывший дружинник с сильно пораненой ногой), необходимые эксперименты с чугуном, использовав в качестве тиглей обычные горшки, к счастью они выдержали температурную нагрузку и результат был. Разный, так как в чугун клали разное количество угля, так что если Свенельд и сомневался, что из свинского железа может получиться что-то путное, то теперь у князя не было более горячего сторонника во всех его затеях. Даже свои деньги предложил.
Правда со строительством домны возникли определенные сложности. Главная засада заключалась в том, что строить ее по сути было не из чего. И некому. Новгород находится среди болот и отстроен из дерева.
Кирпичное производство? Нет, не слышали.
Все очаги делались из дикого камня. Причем каменщиков как таковых тоже не было. Много ли надо умения сложить простенький очаг? Вот и лепили кто во что горазд.
Развивать собственное кирпичное производство было долго и затратно, по сути целая отрасль, а время поджимало, как и деньги на исходе, так как все сколько-нибудь свободные от дел горожане ломанулись в болота добывать железную руду и серебро на ее выкуп улетало со свистом. А стоило только князю расплатиться честь по чести за первую партию, как объем поставляемой руды возрос в разы. Потому на первых порах Святослав решил обойтись жутким суррогатом. А именно построил домну из камня, молясь, чтобы она не развалилась в процессе единственной плавки.
Строил сам, заодно обучая будущих строителей из рабов обещая им по итогам свободу, благо имел кое-какой опыт кирпичной кладки. Конечно не княжеское это дело, но… клал он на таких ревнителей княжеской чести.
Где взял камень среди болот?
Привезли естественно. Камень, обычный плитняк, доставляли с Тихвинской гряды и Валдайской возвышенности – сто верст на восток, одно место чуть севернее, другое – южнее. Привезли быстро, ибо князь не скупился, лишь бы товар доставили в срок и надлежащего качества.
Такие домны естественно одноразовые, но тут уже ничего не поделаешь.
Финансы стремительно таяли, Русов даже распродал кое-какие драгоценности из заначки. Откуда вообще такие ценности у юного князя? Ведь в походах не бывал… Мать выдала, на случай если кого-то потребуется вознаградить богато. К счастью денег хватило на все хотелки, занимать ни у дружинников, ни тем более где-то на стороне не пришлось, а там и прибыль ожидалась.
Плавка прошла без особых нареканий, хотя если бы первый блин вышел комом, это было бы не то, что неудивительно, но даже естественно.
«Новичкам везет, – подумал Русов, когда на третий день пробили пробку и бурным потом хлынул чугун. – Ну или дуракам…»
Из тонны руды, вышло порядка двухсот пятидесяти кило чугуна, а из него после еще суток плавки в тиглях в специально отстроенной печи – двести кило стали.
Штатный кузнец дружины коего Русов в итоге поставил главным над всеем этим делом прямо не находил себе места. Мир для него просто перевернулся. Ведь до этого момента он и мечтать не мог о таких объемах уклада.
Половина объема пошло в продажу с последующей оплатой поставляемой руды, камня, тиглей и древесного угля. Причем с увеличением поставок всего и вся в разы.
Торговал Святослав естественно не сам – невместно, так что пришлось заключать ряд с новгородскими купцами, благо их в избытке. Князь установил твердую цену на железный уклад близко к рыночной, но поскольку качество было куда как выше чем торговали (собственно такого полуфабриката на рынке почти не было, торговали в основном готовой продукцией), то не оставалось сомнений, что купцы в накладе не останутся.
Конечно, Русову тоже выгоднее было бы торговать готовыми изделиями: ножами, серпами, косами, топорами, наконечниками, доспехами и мечами, но пока не имелось возможности изготовить товар в достаточном количестве. Одному кузнецу с таким объемом работ не справиться.
Из второй части уклада Русов решил сделать два-три разных комплекта доспехов и оружия.
Встал вопрос, а что собственно делать?
Хотелось конечно что-то вроде готики из позднего средневековья, но пришлось закатывать губу обратно. Увы, местные кузнецы не являются мастерами столь объемной ковки. Опять же требовался массовый прямо-таки конвейерный продукт, а значит необходимо максимально упростить работу, так, чтобы ее при необходимости могли выполнить простые люди, то есть тупо взять кузнечный молот и долбить по железной заготовке словно роботы, вытягивая и расплющивая ее до нужной толщины под присмотром профессионального кузнеца.
Выбор пришлось делать из трех разных видов доспеха, кои можно было изготовлять поточным методом, а именно чешуя, тут что-то комментировать излишне.
Второй вид – хауберк. Доспех набираемый из тонких около миллиметра стальных пластинок до двух сантиметров шириной около трех-четырех длиной, расположенных в тройной внахлест горизонтально и скрепленных между собой кольцами.
И еще один вид доспеха из стальных полос до двух миллиметров толщиной, в три сантиметра шириной и до шести длиной. Все это нашивается вертикальным способом внахлест на матерчатую (средневековый брезент из конопляной ткани) или кожаную основу. Полосы защищают плечи и руки до локтя. Защищались и ноги до колен. Впрочем поножи тоже можно было сделать из этих полос. В итоге получилась этакая вольная вариация на тему римской лорики, только завязки по бокам.
Со шлемом Святослав мудрить особо не стал. Римский в этом плане излишне сложен, затыльник точно лишний, разве что козырек-бампер не помешает, но в целом хватит обычного шишака. Его чуть позже планировалось делать методом штамповки, как и умбоны к щитам, с последующей минимальной ручной доводкой. Разве что добавить решил защиту щек. Хотелось и полумаску, но очень нетехнологична. Решил, что желающие пусть за свой счет ее делают.
Опытные образцы естественно отправились на тестирование в дружину, этакий краш-тест.
– Одним из таких видов доспеха будете оснащены вы все, так что решайте какой из них вам больше по душе.
Сначала самые авторитетные дружинники их несколько дней носили, оценивая удобство, а потом стали всячески истязать обстреливая из луков, рубя мечами и секирами, оценивая уровень защиты, что они обеспечивал.
Хауберк всем понравился в плане эстетики больше всего, но первым сдался под напором варягов. Кольца оказались слабым местом, они рвались, а так же не обеспечивали защиту от удара стрелой и копьем.
Да и с технологической точки зрения этот вид доспеха оставлял желать лучшего, все из-за тех же колец, они в производстве были слишком трудоемки.
Еще один недостаток, сложность обслуживания. Ржавчина очень быстро начинает жрать сталь. Так что пока каждую пластиночку да колечко смажешь…
Осталась чешуя и псевдолорика.
– Ну как? – поинтересовался Русов у воеводы, когда от доспехов остались одни ошметки.
– Отлично! Тяжеловато только…
– А кому сейчас легко?! Так какой выбираете?
– Мнения разделились поровну. Кому-то нравится чешуя, другим лорика…
– Что ж, тогда выберу я княжеским решением.
Выбор Русова пал на псевдолорику. Просто она была чуть более технологична чешуи за счет того что придется меньше пробивать отверстий, как бы не на треть на единицу площади, а то и в половину.
Получив одобрение дружинников и учтя большую часть замечаний, благо, что их оказалось не так уж и много, Русов запустил доспех в производство, благо руду продолжали нести и сталь выделывалась десятками пудов.
Единственное что беспокоило это сохранение секрета, все-таки желательно его держать подольше, через что иметь монополию на сталь, потому как именно за счет ее продажи он собирался содержать дружину. Проблема в том, что любой дружинник мог в любой момент уйти или просто продать секрет, ведь они видели, что делал Святослав. Да, без подробностей, но этого достаточно, чтобы проведя серию опытных экспериментов освоить плавку опытным путем.
Впрочем, Свенельд согласился возглавить НКВД и первым делом он начал наращивать городскую агентуру в том числе среди детей. Их как правило не принимают во внимание, а они видят и слышат очень многое. А так же среди женщин и рабов.
К концу лета вся дружина, принявшая непосредственное участие в поковке, была переоснащена по единому образцу. А это три сотни человек. Выглядело очень внушительно. Варяги и раньше внушали почтение своей мощью, сейчас же к этому чувству примешивалось, что-то еще. Порядок единообразия, что создает ощущение не просто силы, а непобедимости.
«Осталось им только дисциплину подтянуть», – подумал князь.
Претензий особых как к бойцам у Святослава к дружинникам не было, они понимали значение дисциплины и вполне способны держать строй, создавая плотную стену щитов, так что обстрел из луков им не сильно страшен, но вот потом, когда дело доходило непосредственно до махача, тут-то все и сыпалось…
Русов не удержался и завел знаменосца по римскому образцу, то есть накинул на него медвежью шкуру, а в качестве собственно знамени сделал знак Рюриков – сокола, а на полотнище – штандарте изобразил молот и молнию на фоне знака славян.
Глава третья
Молот Перуна
1
Как человек из будущего, точнее душа, (но ведь именно она определяющая величина в самоидентификации), Святослав Русов не мог не подумать о создании огнестрельного оружия: пистолетов, ружей, пушек, ракет наконец. Пусть примитивного, но в данных условиях любой примитив станет настоящей вундервафлей.
Но в плане вооружения огнестрелом армии он быстро от этого отказался. Выпускать такого огненного джина не имея возможности его хоть как-то контролировать было откровенно боязно.
Да, на первых порах ему это даст просто гигантское преимущество, а потом скорее станет причиной его конца. Дело в том, что удержать секрет огнестрельного оружия долго в своих руках не получится, год, два, максимум три и огнестрел быстро распространится на всю территорию. Уж отлить небольшую пушечку смогут все, да дорого, но жизнь стоит дороже.
И если сейчас воин это профессионал которого надо долго готовить, дорого оснащать, то с помощью огнестрела этого профессионала сможет завалить какой-нибудь хромоногий, кривой на глаз мелкотравчатый шибздик… А значит в строй можно поставить всякий человеческий мусор которому почти ничего не надо уметь.
В общем война начнет принимать слишком массовый характер. И это не только не приведет к объединению племен в одно государство, но наоборот еще больше оттолкнет их друг от друга спровоцировав новый виток противостояния, начнутся нападения, агрессивные поглощения и просто уничтожение соперников.
Разрушать установившееся равновесие, пусть и сопровождающееся время от времени ожесточенными схватками, он не хотел.
Еще одной причиной «против» являлось то, что секретом пороха через своих вездесущих шпионов быстро завладеет Константинополь, а уж у него ресурсов для производства оружия и порохового зелья несоизмеримо больше. Утечка секрета неизбежна. В итоге Святослав рисковал дать врагу средство для порабощения славян. Ромейская армия пройдется по землям славян паровым катком.
А вот единоличное использование, это уже совсем другой коленкор.
«Это даже полезно в репутационном плане, – мечтательно подумал Русов. – Ведь при выстреле будет звучать оглушительный гром! И если обыграть этот момент, то можно заявить, что Перун дал мне толику своих сил!»
Святослав подумал, что людям будет не лишне время от времени напоминать о том, что он отмечен Перуном. А то ведь память человеческая иногда изумительно коротка на некоторые вещи. Не говоря уже о том, что в отдаленных краях так и вовсе не поверят в легенду. А тут бах! Образовался труп и всем все ясно.
Но сходу получить огнестрел конечно не получилось. Ведь мало сделать ствол, нужно его еще чем-то зарядить. И если с углем вообще вопросов нет, а серу можно заказать купцам, то вот с селитрой просто беда. Нет ее и не знает никто, что это такое и где ее взять.
Закладка селитряниц конечно исправит положение и он даже заложил несколько ям, наказав сваливать туда все органические отходы и золу, а так же поливать мочой, для чего организовал ее сбор, сделав специальные писсуары (опять же ссать где ни попадя перестанут, а то словно собаки метят углы, это обстоятельство и стало официальной причиной установки писсуаров во всех укромных местах кремля), но прежде чем появится готовый продукт должно пройти слишком много времени, а нужно, как говорится, еще вчера.
«Можно попробовать выпарить из земли, где скопилось много навоза и поливалось мочой, то есть на конюшнях, да вот беда, как это все обставить, чтобы меня не посчитали… свихнувшимся?» – ломал голову Русов.
Волю богов в такое дело он решил не вмешивать ибо не был уверен в положительном результате.
Увы, ни одной вменяемой причины он сходу придумать не мог, ведь чтобы получить селитры как можно больше надо переработать не только землю внутри кремля, но и за ее пределами, то есть у простых людей. Да и не был уверен, что это даст хоть какой-то результат. Технологию подобной выпарки он представлял слабо.
Но стоило ему только после напряженного раздумья расслабиться и отбросить проблему на потом, как решение пришло. И он не откладывая принялся за дело.
– Князь, зачем ты приказал копать землю в конюшне? – недоуменно спросил воевода, явившийся стоило только начаться работам.
– Перунов цвет – красный и я хочу окрасить доспехи в красный цвет.
– Но зачем перекапывать землю в конюшне?
– Обычные краски не подойдут, они быстро отлетят, а чтобы окрас держался достаточно долго, как воронение, нужно извлечь из земли соль с помощью которой и можно произвести покраску. Но эта соль образуется только там, где долгое время содержатся кони и при этом не попадает вода.
– Откуда ты…
Святослав только взглянул в небеса и Свенельд тут же захлопнул рот.
«Удобно все валить на бога», – улыбаясь подумал Русов.
Дальше с землей пришлось изрядно помучиться. Сначала размешать ее в воде, потом эту воду слить и начать кипятить. Процесс долгий, муторный и что хуже, Святослав подозревал, что технология сильно нарушена, так как селитры образовывалось очень мало. Слышал, что должно образовываться порядка пяти кило продукта с кубического метра земли. У него же получалось не больше одного, это при том, что копали не так уж и глубоко, сантиметров на двадцать в глубину, а значит концентрация селитры должна быть максимальной. Опять же конюшня здесь находится больше десятка лет и селитры должно было накопиться много…
В итоге, Святослав после всех мучений, получил всего три килограмма селитры. До обидного мало, учитывая, что минимум половину теперь придется истратить на варку элементов доспеха, чтобы покрасить их в красный цвет.
Покрасили. Получилось очень даже стильно.
«Как малиновый пиджак у новых русских», – мысленно засмеялся Святослав Игоревич.
Увидев результат, глаза у дружинников загорелись, они тоже захотели себе такую красоту.
– Князь, а нам можно? – спросил воевода, выразив общий интерес.
– Можно, но за свой счет.
Надо ли говорить, что по всему Новгороду стали перекапываться конюшни? Дружинники привозили воду в бочках в кремль и выпарка селитры встала на поток. А поскольку процессом занимались княжьи рабы, то с каждой процедуры перепадало Русову до трети продукта, так что у него образовался весьма неплохой запас селитры для опытов.
Процедуру выпарки показали паре не слишком успешных купцов, чтобы не побрезговали и точно взялись за работу, и сделали заказ на поставку земляной соли из южных земель, где этой селитры по идее должно образовываться больше.
– Зачем так много? – снова проявил интерес Свенельд. – И того что есть хватит чтобы перекрасить в красный цвет вообще все железо…
– Тебе скажу, но это секрет. Земляная соль входит в состав греческого огня. Я тоже хочу себе греческий огнь.
– О!
Вот такая двойная операция прикрытия получилась. Хотя взять на вооружение огнметы Русов тоже собирался.
Получив селитру и купив у купцов невеликий запас серы, задорого, заказав еще, а так же нефть, Святослав приступил к опытам по созданию пороха. Но тут особых сложностей, не возникло, он даже его загранулировал.
Кузнец из бронзы отлил дюжину трубок-стволов различной толщины длиной двенадцать сантиметров и калибром под сантиметр. Но от сколько-нибудь классического пистолета Русов решительно отказался.
Все же не надо считать людей совсем уж скорбными умом, они быстро разберутся, что никакой силы у князя нет, а есть некое при этом громоздкое да еще не сильно надежное оружие, ведь осечки неизбежны. Потому у людей должно создаваться впечатление, что гром исходит из руки князя, чуть ли не из открытой ладони, а значит стволы должны быть скрытыми.
«Можно замаскировать их в наруче, – подумал Святослав. – Осталось придумать, как производить сам выстрел…»
С этим возникли некоторые сложности. Естественно, что ни о какой механике не могло быть и речи. Ударная система тоже отпадала, так как для этого нужен был капсюль. Увы, как его сделать, точнее сам состав, Русов не знал.
«Терочный запал!» – осенило его в момент когда он наблюдал, как с помощью трута высекают искры.
Это уже было реально.
Схема в первом приближении выглядела так, внутрь ствола вставляется небольшое устройство, а из маленького отверстия выводится шелковая нить за которую и нужно хорошенько дернуть, чтобы терочный запал выдал сноп искр и запалил порох. Этакая минипушечка.
Система одноразовая с муторным процессом перезарядки, но это уже что-то. По крайней мере лишний шанс на выживание в экстренной ситуации. Не говоря уже о показухе.
И снова на Святослава Игоревича стали поглядывать со страхом и благоговением. Оно и понятно, выстрелы доносившиеся из кузницы, когда Русов испытывал стволы на предельную нагрузку (два самых тонких стволика при этом разорвало), производили впечатление удара грома.
– Перун поделился со мной, чуточкой своей силы, буквально малой искоркой и вот я теперь учусь ею управлять…
Сделал Русов и огнемет. Ручной. Аппарат получился не сильно сложным, даже простым. Был реализован принцип обыкновенной брызгалки. То есть в меха объемом в пару литров по кожаному шлангу подавалась огнесмесь и огнеметчик предварительно перекрыв подачу специальным рычажком, дабы огнесмесь не пошла обратно в емкость, просто с силой сжимал меха и струя улетала метров на пять. Более чем достаточно для боя стенка на стенку.
Как до него не додумались до такой примитивной концепции Святослав Русов решительно не понимал. Ведь просто же все! Нужно лишь чуть-чуть подумать и решить несколько мелких моментов. Ведь даже у ромейцев нет ручных огнеметов, только большие корабельные.
В огнеметчики приглашались горбуны. У них руки сильные. Ну и на своем горбу они могут утащить куда как больше огнесмеси…
2
Это полюдье, сиречь сбор дани с окружающих племён, (если подумать, чистый рэкет в обмен на «защиту», при этом племена сами обязались выставлять некое число воинов случае большого похода не считая охотников) отличалось от остальных тем, что руководил им непосредственно князь, без дядьки. Причин тому было несколько.
Во-первых, повзрослел для этого достаточно и за предыдущие сезоны опыта набрался под руководством воеводы.
Во-вторых, Свенельд с двумя сотнями воинов остался в Новгороде, оборонять город от залетных варягов, зимой они тоже могли нагрянуть, что называется упасть как снег на голову, и приглядывать за делами.
А дела крутились серьёзные и бросать их на самотек было себе дороже. Продолжал выплавляться чугун, а из него выделывалась сталь. А это деньги. Большие деньги которые манили охочих до халявы. Всякие лазутчики так и крутились вокруг «металлургического комбината», как в шутку называл Русов образовавшийся острог на небольшом островке Волхова близ Новгорода, где собственно происходил процесс выплавки.
К счастью дружинникам хватило ума понять, что если они уйдут и продадут секрет производства стали, то получат с этого куда как меньше, чем если они будут продолжать верой и правдой служить князю. Это если им вообще что-то заплатят, а не сунут нож в бок. Ну и о княжеской мести не стоит забывать…
Самим им тоже не развернуться. Это князя еще побаиваются трогать, тем более с репутацией отмеченного Перуном, а простого воина, даже с ватагой, быстро нагнут, купцы, бояре или другие князья к примеру.
Поскольку Святослав в разумности дружинников уверен особо не был, жадность у любого может застить глаза, то доверительными разговорами на пиршествах, как бы между делом, довел до них эту простую мысль, что на сворованном не только не подняться, но легко утонуть с камнем на шее.
Вроде вняли. По крайней мере по сообщениям агентов завербованными НКВД, подручные разных купцов то и дело подкатывали к дружинникам с разговорами, но те не велись даже в подпоенном состоянии. Инстинкт самосохранения все же срабатывал.
К тому же с недавних пор продавали не только уклад, но и готовые изделия в том числе из чугуна: котелки, печные плиты и так далее. По сути князь подмял под себя всю кузнечную слободу. Кузнецы работавшие по старинке не могли конкурировать с князем в выделке железа особенно в плане стоимости и трудозатрат, так что начали быстро терять свои позиции на рынке. Для местных еще туда-сюда, что-то делали, а вот экспорт, с которого они собственно и жили, стал для них труднодоступен.
Когда кузнецы уже начали роптать, князь сделал им предложение от которого они не смогли отказаться. Ну да, он им дает сталь, они куют изделия по твердой ставке. По факту кузнецы стали наемными рабочими у князя. Это им конечно не сильно нравилось, но деваться было некуда, тем более, что в доходах от такой формы сотрудничества они только выиграли, пусть не сильно много, процентов на десять-пятнадцать при том же объеме работы, но выиграли.
Ехать к черту на кулички и изображать из себя авторитета в малиновом пиджаке (как назло доспехи в масть) Русову категорически не хотелось, холодно – ноябрь, и мотаться морозя свои фаберже предстояло целых три месяца, но увы, сбор дани в это время являлось прямой обязанностью князя.
И если на юге Руси княгиня Ольга активно по ромейскому примеру развивала систему сборщиков дани – тиунов, когда вожди сами должны подвозить к месту сбора положенное, то на север это новшество пока не дошло.
Впрочем, время от времени предполагалось возвращаться в Новгород, чтобы сдать собранную целыми возами пушнину, отогреться три-пять дней и снова двинуть в путь. При этом воины могли смениться по принципу ротации, а вот князю предстояло преодолеть весь маршрут.
«Тяжела ты княжеская доля… – с тоской думал Русов. – А кто сказал, что будет легко?»
– Прости князь, не смогли мы собрать должное… – винился водьский вождь, чье племя обитало на берегах залива, что в будущем будет (или уже не будет) называться Финским. – Мало зверя в этом году было…
Святослав прикрыл глаза. Не надо быть психиатром, последователем идей Ламброзо, чтобы понять по лицу вождя, что перед тобой плут. Логично в общем-то, нужно быть хитрым и изворотливым, чтобы тебя не скинули с должности.
Потом он продолжил тянуть паузу, чтобы не сорваться на якобы братковский сленг, типа: «Ты чё редиска, совсем страх потерял?! Ты че тут мне втираешь?! Совсем за лоха беспонтового держишь?!»
Ну и в том же духе.
«Совсем в роль князя-рэкетира вжился», – самоиронично подумал Русов.
Хотя в принципе случалось и такое. Может продали какому-то залетному купцу и надеялись, что до начала полюдья успеют возместить недостачу, а может реально не смогли, может мор среди животных был. Но сейчас вполне могли проверять князя на слабину. Но доброту сейчас не понимают.
«Пожалеешь раз, потом и вовсе на шею сядут и ножки свесят», – подумал он.
– Что ж, не смогли так не смогли, на все воля богов. Возместите железом, то бишь рудой. Три корзины руды в стоимость белки пойдет. Уж руды у вас полно, всегда набрать можете. Привезете сами до начала ледохода.
Вождю не осталось ничего другого как согласиться и еще благодарить за оказанную милость. Вроде как и в положение вошли и отработку по силам дали, не отвертеться. Вряд ли его соплеменники обрадуются прижимистости вождя, если такое имело быть место, ведь придется копаться в болоте, в ледяной воде, но по мнению Русова, это уже его проблемы.
– А сейчас хочу сказать, что пополняю свою дружину. Приму отроков от пятнадцати до двадцати зим. Каждый получит такую же бронь и оружие, обязательный срок службы, шесть лет, после чего человек может уйти. Доля в добыче стандартная. Желающий служить должен принести десять своих весов железной руды. Желающих жду весной.
– А правду говорят, что тебя отметил Перун? – спросил какой-то парень.
Святослав поднял правую руку, а левой резко дернул за бусинку наруча.
Бах!
Что тут началось! Кто рухнул без чувств, кто упал на колени что-то бормоча, кто с визгом не разбирая дороги бросился прочь. Кто-то очень даже может быть обделался…
Парень тот свалился на пятую точку и глядя на князя круглыми от ужаса глазами, мощно так икал под смех дружинников. Они то уже чуть привыкли и даже их лошади. Русов специально их приручал, в смысле коней.
– Я ответил на твой вопрос?
– Ик… Д-да… Ик…
«Лишь бы не навсегда его пробило», – даже с сочувствием подумал Святослав.
3
Пронзительный свист разорвал ночную тишину. В следующий момент над лагерем хлопнула вспышка. Огонь Перуна.
Вслед за первой сигнальной миной сработала вторая, третья, четвертая…
– Тревога!!! – заорали часовые.
Впрочем в крике не было надобности. Проснувшиеся от резкого чужеродного звука дружинники и так вскакивали со своих лежанок и спешно вооружались: надевали шлемы, хватали щиты и мечи, после чего выскакивали из палаток.
Да, к своему самостоятельному полюдью Святослав подготовился как следует в плане удобств, хоть это и шло вразрез с легендой о нем, дескать неприхотлив был и все такое прочее… Может реципиент и был неприхотлив, но Русова это совсем не вставляло.
Палатки на десять человек каждая пошили из конопляной ткани и утеплили смесью овечьей шерсти и соломы. Дополнительно в каждую палатку ставилась небольшая железная печка при возможности ее обкладывали камнями, так тепла больше. На землю кидался толстый слой лапника, поверх – шкуры, на которых и спали в полном облачении, укрывшись овчиной.
Вообще раньше ночевали в деревеньках, но Святослав стал брезговать. Деревеньки маленькие, домов десять всего. Частокол им требовался не столько от людей разбойных отбиваться, сколько от охреневших от голода волков беречься. Сами домики-полуземлянки маленькие, прокопчённые, а внутри помимо законных жильцов живность всякая бродит, все это блеет, кудахчет, гадит. Вонь такая что глаза режет. А к этому прибавлялись всякая насекомная мелочь, блохи с вшами, клопы. Топится все по-черному, не продохнуть от дыма. Так что невольно пришлось сильно скорректировать свое мнение о чистоплотности предков…
В больших городищах было получше, но не сильно.
Потому Святослав решил, что лучше каждый раз создавать палаточный лагерь в удобном для обороне месте.
Всего палаток было девять. Одна ему с пятеркой личной охраны и восемь для сотни дружинников. Восемь, потому как два десятка все время должны стоять на охранении. Извозчики спали в своих санях закапываясь в связки меха.
Что до сигнальных мин, то они представляли собой все те же стволы-трубки, только вместо пуль, в них были заряжены маленькие ракеты. Перед каждой ночевкой, пока дружинники были озадачены установкой лагеря, Русов обходил по периметру территорию и устанавливал растяжки, на той дистанции когда нападающие прекращают красться так как возрастает риск обнаружения часовыми и бросаются в безудержную атаку стремясь как можно быстрее сократить дистанцию и атаковать.
Для дружинников его действо было сродни волхованию, собственно Святослав сам подал в таком ключе свои манипуляции, а потому запретил отходить от лагеря дальше определенного расстояния, дескать это нарушит обережный круг.
– Стройся!!!
Нападавшие, с трудом преодолевавшие снежные сугробы, а намело местами по пояс, были уже отчётливо видны, они темной массой с дикими криками (заорали после того как сработали сингалки ибо поняли, что обнаружены) накатывали на стоянку, мелькая меж деревьями.
