Kitabı oku: «Озеро в телевизоре», sayfa 4
Например, сидели на лавочке. Плечо к плечу, бедро к бедру, нос к носу, уже надобно и губы к губам, только для такого надобно губы и ещё губы. А были просто губы без губ. То есть несколько минут брюнет, закрыв глаза, гадал, где эти губки.
Парочка – словно дети в бабушкиных глазах. Только мальчики фююю, а девочек хвать.
У бабушки в дряхленьких ручках изредка сияли серо-блеклые спицы. В комнате висел красный ковёр, который купили у цыганки-шарлатанки, у которой были брачные кольца от коликов, мясо для кроликов и какие-то крестики с худощавым тельцем.
Высокопарно-презрительный взгляд отбивал по Васе мурашки. Французско-вязаный взгляд непорочной мадам. В её ручках нежился новорождённый малыш. Его лицо похоже на доченьку Ксючку. А у Васи – короткие волосы, грубые ручки, и даже не Саша, а грубое Вася.
–Бабушка…
– Можно.
–На озеро?
–Можно.
Можно было обернуться. Можно было оторваться от окна. Но бабушка продолжила ждать в опустевшее от людей окно.
Раз – будка, два – будка, три – будка, четыре – будка, пять— будка, шесть – будка, восемь – будка. Чëрт возьми эти будки! Будки, будки, кроме будок, были облака, соседские окна, синица и Солнце, неровное Солнце на мелкой лужице.
Двадцать – будка. Вася бежал. Вокруг все, всё, вся брызгалось. Около ларька продавщица Надя брызгалась словами. Алексей копашился в машине, брызгаясь матом. Синица крыльями брызгалась в облаках. А парочка алкашей брызгалась руками, говоря на неизвестных для друг друга языках. Тридцать— будка.
Вася почему-то бедный, бледный, белый бежал без носков. Одни сланцы. Сланцы деда, в которых Вася тонул.
Васе осталось чуть-чуть, но поезд преградил дорогу. Вагоны сменяли друг друга. Красный, зелёный, синий, зелёный, красный, синий, зелёный, красный, красный, синий, зелёный, серый, серо-синий, красно-зеленый, зелёно-красный, красно-красно-синий.
Красно… Казалось,что там, там-то там, за этим красно-сине-зелено-красно-синим были дети. Дети, визг, взрослые, бутылки, зола от костра, огромные пузени. А за ними на дне было тихо, без сорок пять – будка и платьев, без объятий подушки и без серой стены.
Сине-зелëно-зелëно… озеро. Секунда и в озеро. Секунда…
Свет настольной лампы потух. Калькулятор, карандаш и швейная машинка потеряли звук, но всё-таки были. Были, да были. Были, да ладно, были, да пусть. Были.
–Вась, домой!
Над Васей заскрипел детский смех. Раз, три, четыре, пять. Пять. Нет, вот шестой. Стой – попробуй на другом боку. Лучше? Что лучше? Лучше получше
Вася вылез из воды. На фоне серой тюремной стены и сине-красно-беззелённого скользящего по рельсам журчала листва. Дубы, берёзы, но в основном сосны правого края проезжей тропы. Пыль из-под колёс росла до зелёных макушек. А над соснами неправильное небо.
