Kitabı oku: ««Дело военных» 1937 года. За что расстреляли Тухачевского», sayfa 2

* * *

И все-таки следы прокурорского «надзора» за следствием по делу о военно-фашистском заговоре мы обнаружили. Вот каким оно было по объяснению тогдашнего помощника главного военного прокурора Субоцкого:

«Вышинский предложил участвовать с ним в допросе Тухачевского и других арестованных…. Я сказал, что дела не знал, с ним мне не дали познакомиться. Вышинский ответил: «Допрашивать я буду сам, а вы будете фиксировать».

Допрос всех восьми арестованных длился всего два – два с половиной часа. Показания были предельно краткими: «Признаем, что виновны, жалоб не имеем…» Но ведь жалобы были… Шли они в адрес Сталина, Молотова, Кагановича, Ворошилова, Маленкова. Знакомясь с ними, те, к кому обращались арестованные, накладывали на них циничные резолюции. Некоторые из этих фактов были преданы гласности на XXII съезде КПСС.

Новое расследование по делу Тухачевского подходило к концу. На заключительной стадии в ГВП получили отзывы ряда крупных военачальников, приобретших опыт крупных сражений в ходе Великой Отечественной войны.

Они были единодушны в том, что разработанные Тухачевским и его соратниками и отрабатываемые уже в 1930-е годы на маневрах основы ведения крупных боевых операций в условиях «машинной войны» были по достоинству оценены, применены и развиты. Они сожалели, что с осуждением Тухачевского этот процесс укрепления боевой мощи Красной Армии был безусловно замедлен. Вспоминали, что перед самой войной Сталин был вынужден в своем выступлении перед руководящим составом армии признать, что мы недооцениваем роль механизированных и моторизированных армий, допускаем медлительность и ошибки в формировании соединений, оснащенных достаточным количеством танков.

К сожалению, прозрение пришло слишком поздно, и нашему народу пришлось героическими усилиями наверстывать упущенное как в армии, так и в военной промышленности.

Сразу же после раскрытия в РККА «военно-фашистского заговора» во главе с маршалом Тухачевским в центральном аппарате Наркомата обороны, а затем повсеместно в войсках и на флотах развернулась работа по разоблачению участников заговора и причастных к нему лиц.

Это превратилось в широкую кампанию, подогреваемую призывами к повышению политической бдительности. Дело дошло до того, что не могло быть ни одной воинской части, в которой не было бы хоть одного заговорщика. Нетрудно догадаться, каких масштабов достигали репрессии.

В ГВП, естественно, изучили все, что давало возможность узнать побольше о самом «заговоре» в Красной Армии, как осуществлялись практические шаги по его «ликвидации». Только с мая 1937 г. по сентябрь 1938 г. подверглись репрессиям около половины командиров полков, почти все командиры бригад и дивизий, все командиры корпусов, все командующие войсками военных округов, члены Военных советов и начальники политических управлений округов, большинство политработников корпусов, дивизий и бригад, около трети комиссаров полков, многие преподаватели высших и средних учебных заведений. Последствия этой «кампании» для Вооруженных Сил и для страны сказались очень скоро. И они хорошо всем известны.

Вскоре после разгрома гитлеровской Германии на Западе появилось множество книг, в которых на основе захваченных секретных документов рассказывалось о том, как в недрах немецких разведывательных органов были состряпаны документы, предназначенные для того, чтобы скомпрометировать высшее советское военное командование. Эти труды были тоже внимательно изучены.

…Окончательно убедившись, что обвинение Тухачевского и других военачальников в тяжких государственных преступлениях было необоснованным, а осуждение неправосудным, Главная военная прокуратура доложила свое заключение Генеральному прокурору СССР Р. А. Руденко. Вскоре от него последовало указание подготовить протест на постановление Специального судебного присутствия.

31 января 1957 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР по заключению Генерального прокурора отменила приговор от 11 июня 1937 г., делопроизводство прекратила за отсутствием состава преступления, все проходившие по делу об участниках «антисоветской троцкистской военной организации» были полностью реабилитированы. 27 февраля 1957 г. Комитет партийного контроля при ЦК КПСС восстановил их в партии.

«Правда», 29 апреля 1988 г.

Пауль Карелл

Заговор против Тухачевского

Прошло более 30 лет с тех пор, как Военная коллегия Верховного Суда СССР отменила приговор участникам так называемой антисоветской троцкистской военной организации во главе с маршалом Тухачевским и все проходившие по этому делу были реабилитированы. Однако и сегодня мы, вглядываясь в прошлое, пытаясь разобраться в событиях, скрытых пресловутыми «белыми пятнами», задаемся снова и снова вопросом: как могло случиться, что накануне самой страшной мировой войны Советский Союз фактически остался без командных кадров? Сегодня мы публикуем отрывки из книги немецкого историка, излагающего распространенные на Западе версии «дела» Тухачевского.

* * *

В апреле 1945 г., когда советские войска вступили в Ораниенбург, Потсдам, Хеннигсдорф и Гросбеерен, падение Берлина было предрешено. Но в 1941 г. немецкие войска тоже стояли у ворот советской столицы и тем не менее потерпели поражение. Почему?

Как русские объясняют «чудо» под Москвой? Их ответ прост: мы победили, потому что обязаны были победить. Мы сражались лучше и были сильнее, потому что большевизм лучше и сильнее всех других систем.

Но как же тогда объяснить победоносное немецкое продвижение вплоть до ворот Москвы? Как объяснить тот факт, что даже Сталин испытывал сомнения относительно возможности удержать Москву?

Никита Хрущев пытался устранить это противоречие на ХХП съезде КПСС в Москве в октябре 1961 г. Впрочем, среди военных уже давно ходило объяснение того, почему в первые месяцы войны русские терпели поражение, но официально оно еще никогда не звучало: немцам удалось в 1941 г. подойти к Москве, потому что Сталин лишил офицерский корпус Красной Армии лучших кадров своими безумными репрессиями в 1937–1938 годах, потому что эти казни, аресты и преследования якобы изменивших делу партии командиров почти полностью лишили войска командного состава и дезорганизовали Красную Армию.

Это примечательная версия. Сталина уже обвиняли в том, что своими просчетами он предоставил Гитлеру преимущество внезапного удара, теперь на него возлагали ответственность за поражения первых месяцев войны. Имеются ли тому веские исторические доказательства?

Согласно надежным сведениям, Сталин в ходе репрессий 1937–1938 годов уничтожил до 35 тысяч командиров Красной Армии. Поэтому изложенная выше версия вполне реальна. Если ликвидировать своих маршалов, генералов и офицеров, то не следует затем удивляться, что армия утратит боеспособность.

Устранить офицера Генерального штаба – все равно что свалить дерево: требуется в среднем от 8 до 10 лет, чтобы подготовить майора Генштаба, который мог бы организовать снабжение дивизии или руководить ее боевыми действиями. Но по приказу Сталина была ликвидирована или брошена в тюрьмы почти половина офицеров Генерального штаба Красной Армии.

Но почему диктатор подверг почти половину офицерского корпуса Красной Армии репрессиям? Почему он приказал палачам ликвидировать до 80 % высшего офицерского состава? Почему 3 из 5 маршалов, 13 из 15 командармов, 57 из 85 командиров корпусов, 110 из 195 командиров дивизий, 220 из 406 комбригов, а также все командующие военными округами должны были погибнуть от пули агентов НКВД?

Сенсационный ответ Хрущева на XXII съезде КПСС гласил: десятки тысяч офицеров, подвергшихся репрессиям по обвинению в государственной измене и антипартийной деятельности, были ни в чем не повинными людьми, ни один из них не был врагом народа и партии, не пытался свергнуть правительство и не состоял на службе у немецкой разведки, как это утверждал Сталин. Нет, «дело офицеров» было подстроено Гитлером. Через свою разведывательную службу он подбросил Сталину сфабрикованные документы – «доказательства» заговора, возглавляемого маршалом Тухачевским и другими видными военными руководителями, а также их сотрудничества с вермахтом. Хрущев заявил:

«Здесь с чувством боли говорили о многих видных партийных и государственных деятелях, которые безвинно погибли. Жертвами репрессий стали такие видные военачальники, как Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Егоров, Эйдеман и другие. Это были заслуженные люди нашей армии, особенно Тухачевский, Якир и Уборевич, они были видными полководцами. А позже были репрессированы Блюхер и другие видные военачальники.

Как-то в зарубежной печати промелькнуло довольно любопытное сообщение, будто бы Гитлер, готовя нападение на нашу страну, через свою разведку подбросил сфабрикованный документ о том, что товарищи Якир, Тухачевский и другие являются агентами немецкого генерального штаба. Этот «документ», якобы секретный, попал к президенту Чехословакии Бенешу, и тот, в свою очередь, руководствуясь, видимо, добрыми намерениями, переслал его Сталину. Якир, Тухачевский и другие товарищи были арестованы, а вслед за тем и уничтожены.

Было уничтожено и много замечательных политических работников Красной Армии».

Хотя как премьер и политический лидер Хрущев имел в своем распоряжении все архивы и документы, он не привел никаких доказательств в поддержку своего заявления, сославшись лишь на зарубежную печать.

Тайные нити зловещей интриги

Несомненно, несмотря на свой сенсационный характер, его заявление не является чем-то новым.

В 1950-х и 1960-х годах сведения об этой сенсационной истории неоднократно появлялись в печати. Президент Чехословакии Бенеш, умерший в 1948 г., и Уинстон Черчилль упоминают о ней в своих мемуарах, так же как и двое из руководящих сотрудников секретной службы безопасности Гиммлера: Вильгельм Хеттль (он же Вальтер Хаген) и Вальтер Шелленберг. Эти отрывочные сведения, а также достойные доверия информации немецких и чехословацких дипломатов, датируемые 1936 и 1937 годами, складываются в единую картину, дающую представление о зловещей игре в духе Маккиавелли, перенесенной в наш век. Эта интрига, вероятно, не столь проста, как изложил ее Хрущев или как ее преподносили Бенеш и Черчилль и подручные Гиммлера.

У. Черчилль в своих мемуарах писал: «Отношения между Советской Россией и Чехословакией как государством и лично с президентом Бенешем носили характер доверительной и прочной дружбы. Корни ее лежали как в известной национальной близости, так и в сравнительно недавних событиях, заслуживающих краткого упоминания. Когда президент Бенеш посетил меня в Марракеше в январе 1944 г., он рассказал, что в 1935 г. Гитлер сделал ему предложение, что будет при любых обстоятельствах уважать целостность Чехословакии в обмен на гарантию, что Чехословакия останется нейтральной в случае германо-французской войны.

Когда Бенеш сослался на обязательства по франко-чехословацкому договору, немецкий посол ответил, что необходимости денонсировать договор нет. Достаточно не выполнить его, если и когда наступит время, – достаточно не проводить мобилизацию и не начинать военные действия.

Маленькая республика не могла позволить себе роскошь возмутиться подобным предложением.

Поэтому Чехословакия уклонилась от ответа и предпочла отмолчаться. Осенью 1936 года Бенешу из высокопоставленного военного источника в Германии передали сообщение, что если он хочет воспользоваться предложением Гитлера, то должен спешить, потому что в скором времени в России произойдут события, которые сделают несущественной его возможную помощь Германии.

Пока Бенеш размышлял над этим тревожным намеком, он узнал, что через советское посольство в Праге ведется обмен сообщениями между важными лицами в России и немецким правительством. Это была часть так называемого заговора военных и старой коммунистической гвардии с целью свергнуть Сталина и создать новое правительство, проводящее прогерманскую политику. Бенеш немедленно сообщил все, что он мог узнать, Сталину».

Несомненно, однако, что тайные нити этой интриги заслуживают того, чтобы разобраться в них. В конце концов, дело Тухачевского было одним из наиболее драматических событий современной истории и имело роковые последствия.

В этой драме участвовали многие лица… Гиммлер и Гейдрих появились лишь в финальном акте, который начался в середине декабря 1936 г.

16 декабря в Париже бывший царский генерал Скоблин передал представителю немецкой разведывательной службы два сообщения.

Первое: командование Красной Армии готовит заговор против Сталина. Во главе заговора стоит маршал Тухачевский.

Второе: Тухачевский и его ближайшие соратники находятся в контакте с ведущими генералами немецкого верховного командования и немецкой разведывательной службы.

Это было сенсационным сообщением. Названный в качестве руководителя заговора человек был первым заместителем наркома обороны, бывшим начальником Штаба РККА, маршалом, одним из самых способных и выдающихся военачальников Советского Союза. Родившийся в дворянской семье, выпускник царской академии, участник Первой мировой войны, Михаил Тухачевский после революции перешел на сторону Советской власти. В 1920 г. командовал фронтом и нанес поражение войскам генерала Деникина. Тухачевский символизировал собой набиравшую мощь Красную Армию. Он был широко известен как один из прославленных героев гражданской войны, спасителей Красной революции.

Гейдрих, расчетливый холодный человек, мастер политических интриг, мгновенно оценил возможности полученной из Парижа информации. Если донесение Скоблина было достоверным, то Советский Союз мог превратиться в военную диктатуру во главе с исключительно способным организатором и стратегом, «красным Наполеоном». Едва ли это отвечало бы интересам гитлеровской Германии.

Сфабрикованное досье

Нет никакого сомнения, что Гейдрих тут же обсудил эту информацию с Гитлером и убедился в том, что фюрер с ним согласен. В этих обстоятельствах не было ничего более естественного, чем позволить «информации из Парижа» попасть в руки Сталина и тем самым передать наиболее способного советского военачальника вместе с его сторонниками в руки следственных органов.

Правда, Янке, сотрудник аппарата Гейдриха, был против. Скоблин, указывал он, имел контакты с советскими спецслужбами, и, следовательно, нельзя исключать, что Кремль сам подбросил эти сведения царскому генералу в Париже. С какой целью? Ну, например, для того, чтобы заставить Гитлера подозревать собственных генералов. Или для того, чтобы заманить немецкую разведку в ловушку и подтолкнуть руководство Германии к принятию ошибочных решений…

Но Гейдрих посадил Янке под домашний арест и приступил к реализации своего плана. По его указанию секретная служба предприняла ряд шагов, свидетельствовавших о его даре плести интриги. С холодной улыбкой он поучал своего приятеля штандартенфюрера СС Беренса: «Даже если Сталин хотел просто ввести нас в заблуждение этой информацией Скоблина, я снабжу дядюшку в Кремле достаточными доказательствами того, что его ложь – это чистая правда».

Он приказал своим агентам тайно проникнуть в секретные архивы верховного командования вермахта и изъять досье Тухачевского. В этом досье хранились документы «Спецотдела К», закамуфлированной организации рейхсвера, которая существовала в период 1923–1933 годов под названием Ассоциация содействия торговому предпринимательству и имела дела с Россией. Она входила в состав управления вооружений и занималась вопросами производства оружия и боеприпасов, запрещенных Версальским договором.

Германия проиграла в Первой мировой войне. Но и Россия не была среди победивших держав. Как и ее бывший противник Германия, она находилась в изоляции от остального мира, хотя и по другой причине: Октябрьская революция и создание коммунистического Советского государства дали стимул образованию коалиции капиталистических стран с целью свергнуть большевиков– сначала путем военной интервенции, потом – экономического давления.

Общая оппозиция по отношению к западным державам послужила для двух стран причиной альянса. Логично, что начался он с экономической области; и его первым результатом стал Раппальский договор. Хотя иногда говорят, что он содержал ряд секретных статей военного характера, это не соответствует действительности. Однако логическим развитием отношений было заключение дальнейших соглашений.

Что касается военной области, то Советы были заинтересованы, чтобы с пользой для своих молодых вооруженных сил использовать опыт германских офицеров, а также с германской помощью перестроить порядком устаревшую военную промышленность. Со своей стороны, рейхсвер нуждался в новых вооружениях и в территории для их испытаний.

Изъятое теперь досье «Спецотдела К» содержало записи бесед между немецкими офицерами и представителями советского командования, в том числе Тухачевским, который в 1925–1928 годах был начальником Штаба РККА. (Во время процесса над ним в 1937 г. Михаил Николаевич Тухачевский говорил: «…Что касается встреч, бесед с представителями немецкого генерального штаба, их военного атташата в СССР, то они были, носили официальный характер… Но все это имело место до прихода Гитлера к власти, когда наши отношения с Германией резко изменились». – Ред.)

Гейдрих приказал фальсифицировать это досье: в записи бесед и переписку были включены дополнительные фразы, добавлены новые письма и ноты, так что в конце получилось солидное досье с «подлинными» документами и печатями, вполне убедительное, чтобы передать любого генерала в любой стране в руки военного трибунала по обвинению в государственной измене.

В подвалах гестапо на Принц-Альбрехт-штрассе Гейдрих с одобрением изучил работу своих специалистов. Первая часть операции была завершена. Следующий шаг – как сделать, чтобы досье попало к Сталину?

Подделать и придать ему достоверный вид – не особенно трудная задача для экспертов любой разведывательной службы. Но доставить этот документ по нужному адресу, не вызвав подозрений, – вот настоящая проблема, особенно если адресат – Иосиф Сталин. Но Гейдрих решил эту задачу.

В 1936 г. министерство иностранных дел Германии через чехословацкого посланника в Берлине время от времени пыталось выяснить позицию Чехословакии на случай войны между Германией и Францией.

Этим и решил воспользоваться Гейдрих. В конце января 1937 г. (об этом пишет в своих мемуарах Бенеш) чехословацкий посланник в Берлине Маетны направил в Прагу шифрованную телеграмму, в которой сообщил, что бывший с ним в контакте немецкий дипломат, к его крайнему удивлению, внезапно утратил интерес к предмету их бесед. Из отдельных высказываний и намеков дипломата Маетны понял, что немцы поддерживают контакт с некой антисталинской группировкой в Красной Армии, Берлин явно ожидает смену правительства в Москве, которая приведет к изменению расстановки сил в Европе в пользу нацистской Германии.

Президент Бенеш серьезно встревожился перспективой утраты поддержки Советского Союза против Германии. Чехословакия с ее взрывоопасной проблемой судетских немцев была продуктом Версальского договора, ликвидацию которого Гитлер провозгласил в качестве своей цели. Если бы Россия оказалась на его стороне, ему ничто не смогло бы помешать.

Бенеш, естественно, сразу же пригласил к себе советского посла в Праге С. Александровского и ознакомил его с содержанием сообщения Маетны: заговор генералов против Сталина. К нему причастны Гитлер и немецкие генералы.

Посол, внимательно выслушав это сообщение, спешно вернулся в посольство и сразу же вылетел в Москву. Информация, подброшенная Гейдрихом, попала к адресату.

Но Гейдрих был предусмотрителен. Он не ограничился «почтальоном» в Праге, но действовал, исходя из здравого принципа, что стоящее дело заслуживает того, чтобы его сделать хорошо. Поэтому он подкрепил свой ход в Праге ходом в Париже.

Второй акт драмы

На дипломатическом приеме в Париже через два-три дня после беседы между Бенешем и Александровским Эдуард Даладье любезно взял под руку советского посла Владимира Потемкина и отвел его к нише у окна. Быстро оглянувшись, чтобы убедиться, не подслушивает ли их кто-нибудь, Даладье с тревогой в голосе сказал Потемкину, что Франция обеспокоена. Имеются сведения о возможной перемене политического курса в Москве. Ходят слухи о договоренности между нацистским вермахтом и Красной Армией. Не может ли Его Превосходительство рассеять эти тревоги? Лицо Потемкина оставалось невозмутимым. Отделавшись несколькими ничего не значащими фразами, он через десять минут покинул прием, вернулся в посольство и направил срочную шифровку в Москву, содержавшую информацию о беседе с Даладье.

Как Гейдриху удалось подсунуть эту информацию Даладье, сейчас уже невозможно установить точно. Вероятнее всего, у немцев был контакт с агентом Второго бюро– французской разведывательной службы– во французском посольстве в Москве.

После этих подготовительных шагов Гейдрих инсценировал второй акт драмы. Он направил своего особо доверенного представителя штандартенфюрера СС Беренса в Прагу, где тот вступил в контакт с личным представителем президента Чехословакии и сообщил ему о существовании документов, содержащих улики против Тухачевского.

Узнав об этом, Бенеш тут же информировал Сталина. Вскоре посредник Бенеша предложил представителю Гейдриха вступить в контакт с сотрудником (Советского посольства в Берлине по фамилии Израилович. Такая встреча состоялась. Человек Гейдриха показал два подлинных письма из фальсифицированного досье. Израилович, как принято, прикинулся равнодушным. Он поинтересовался стоимостью досье. Беренс пожал плечами. Израилович обещал через неделю встретиться с ним и с уполномоченным лицом…

Повторная встреча состоялась. «Уполномоченным лицом» оказался представитель Ежова, шефа советской секретной службы (наркома внутренних дел. – Ред.). Он тоже спросил, сколько стоит досье. Чтобы у русских не возникло подозрений, Гейдрих. приказал назвать фантастическую сумму в 3 миллиона рублей. «Но если они будут настаивать, вы можете сбавить цену»… – предупредил он Беренса.

Однако торговаться не пришлось. Представитель Ежова после беглого ознакомления с документами молча кивнул головой, когда Беренс назвал сумму. Ни за один план военных операций, ни за какую измену или предательство в истории секретных служб никогда не платили такую высокую цену.

(В своих мемуарах один из ведущих руководителей нацистской разведывательной службы В. Шелленберг, рассказывая об этой тайной операции, приводит некоторые дополнительные подробности. В частности, он указывает, что, передавая Гитлеру полученную от Скоблина информацию, Гейдрих включил в нее выдуманные им сведения, компрометирующие немецких генералов. Дав согласие на проведение этой тайной операции против Тухачевского, Гитлер категорически запретил посвящать в нее немецкий генеральный штаб. Помимо архивов генштаба, посланные Гейдрихом агенты тайно выкрали ряд компрометирующих документов из досье абвера. Чтобы скрыть кражу, был устроен пожар, который мог замести следы. По словам Шелленберга, ему пришлось «лично уничтожить почти все деньги, полученные от русских за досье, поскольку они состояли из крупных купюр, номера которых, очевидно, были заранее переписаны ГПУ. Как только кто-нибудь из наших агентов пытался воспользоваться этими деньгами в Советском Союзе, его в скором времени арестовывали».)

Спустя три недели, 11 июня 1937 г., потрясенный мир узнал из сообщения, переданного советским телеграфным агентством (ТАСС), что маршал Тухачевский и семь других видных генералов были приговорены к смертной казни Верховным Судом СССР.

В сообщении указывалось, что осужденные были виновны в нарушении своего воинского долга, воинской присяги и в измене Советскому Союзу в интересах иностранного государства.

В официальном сообщении приводились следующие подробности:

«Следственными материалами установлено участие обвиняемых, а также покончившего жизнь самоубийством Гамарника Я. Б., в антигосударственных связях с руководящими военными кругами одного из иностранных государств, ведущего недружелюбную политику в отношении СССР. Находясь на службе у военной разведки этого государства, обвиняемые систематически доставляли военным кругам этого государства шпионские сведения, совершали вредительские акты с целью подрыва мощи Рабоче-Крестьянской Армии, подготовляли на случай военного нападения на СССР поражение Красной Армии и имели своей целью содействовать расчленению Советского Союза и восстановлению в СССР власти помещиков и капиталистов».

Казнь Тухачевского и приказ по армии наркома обороны Ворошилова, фактически призывавший к доносительству, вызвали лавину, от которой нельзя было найти защиту. Любой наказанный солдат, любой недовольный подчиненный мог свести счеты с неугодным офицером, донеся на него. И каждый, кого осуждали, тянул своих близких, друзей, знакомых за собой навстречу тяжелой судьбе… В течение года офицерский корпус Красной Армии сократился наполовину, а его верхушка была ликвидирована почти полностью.

Эти обстоятельства вроде бы убедительно свидетельствуют о том, что с помощью этой вероломной интриги обергруппенфюрера СС Рейнгарда Гейдриха Гитлер разрушил систему командования Красной Армии за три года до нападения на Советский Союз, иными словами, подготовил свои последующие победы в карцерах и тюремных камерах НКВД. Но действительно ли десятки тысяч командиров РККА погибли в результате этой грязной махинации секретных служб?

На первый взгляд многое говорит в пользу подобного вывода, но это поверхностный вывод. Гейдрих был не автором этой драмы, а всего лишь «ассистентом режиссера». Его фальсифицированное досье было не основной причиной ареста и осуждения Тухачевского и его друзей, а всего лишь алиби для Сталина.

Корни этой трагедии, уничтожившей цвет советского офицерского корпуса, – в беспощадной борьбе за власть между мощными соперниками. Это было концом единственной силы, способной свергнуть Сталина.

Когда Скоблин в Париже передал сведения о готовящемся заговоре советских генералов против Сталина в руки сотрудников Гейдриха, Гитлер счел, что получил возможность передать Тухачевского в руки палачей и обезглавить Красную Армию. Но в действительности Гейдрих просто выполнил за Сталина его работу. Советский диктатор уже давно решил предпринять шаги против Тухачевского.

Вот доказательства этой версии. В январе 1937 г. главный советский инквизитор – Генеральный прокурор СССР Вышинский – начал очередной политический процесс над старой коммунистической гвардией. Одним из главных подсудимых был Карл Радек. На утреннем заседании 24 января он, отвечая на заданный Вышинским вопрос, неожиданно упомянул Тухачевского.

Имя маршала возникло случайно. Вышинский задал дополнительные вопросы, и Радек сказал: «Естественно, Тухачевский не знал о моей преступной деятельности». В зале воцарилась цепенящая тишина. И в этой тишине Радек произнес имя одного из близких к Тухачевскому лиц – имя генерала Путны. «Путна вместе со мной участвовал в заговоре», – произнес Радек.

Но Путна был специалистом по зарубежным армиям, находившимся в подчинении у Тухачевского, и как военный атташе имел многочисленные контакты в Берлине, Лондоне и Токио. К тому же Путна в это время уже находился в заключении. Он был арестован в конце 1936 г., Отсюда следует, что акция против Тухачевского потихоньку готовилась с конца 1936 г.

О самом процессе и казнях было немало версий. Вероятнее всего, главным обвинителем был Вышинский. Маршалы Блюхер и Буденный, а также ряд других старших генералов входили в состав военного трибунала. Свидетелей не вызывали. Вышинскому они были не нужны: он представил сфабрикованное досье, полученное от Гейдриха. Для Сталина и партийного руководства эти документы были доказательством шпионской деятельности Тухачевского и его соратников. Эти документы к тому же делали невозможным для других старших генералов и маршалов сделать что-нибудь для обвиняемых. Они судили своих товарищей и в глазах остальных сами стали виновными. Одно зло порождает другое. Вскоре те, кто судил Тухачевского, оказались на скамье подсудимых и предстали перед новыми судьями, а те, в свою очередь, также подверглись репрессиям…

Как погиб Тухачевский – человек, сделавший больше для спасения революции, чем Сталин и все его палачи, взятые вместе, – точно неизвестно.

День за днем, неделя за неделей число репрессированных росло. Сталин уничтожил многих офицеров Генерального штаба, казнил опытных командиров и, главное, разрушил ту атмосферу дисциплины и организованности, которую так упорно создавал Тухачевский.

Расплата началась через два года, во время советско-финской войны зимой 1939/40 года. Красная Армия оказалась недостаточно подготовленной тактически, еще хуже стратегически. Боевой дух был низким.

Русские извлекли уроки из этой кампании и попытались как можно быстрее устранить выявившиеся недостатки. В то же время неудачи Красной Армии укрепили убеждение Гитлера, что вторжение в Советский Союз будет легким военным походом и что он без риска сумеет овладеть сырьевыми ресурсами СССР, чтобы затем довести до победного конца войну против западных держав. В этом смысле гибельное нападение на Советский Союз 22 июня 1941 года было запоздалым результатом казни Тухачевского:

Преступные действия Сталина против талантливых советских генералов и офицеров поставили Советский Союз на грань поражения; возврат к принципам и стилю прежнего военного руководства в конечном итоге спас Россию и коммунизм.

«За рубежом», № 22, 1988 г.

Юрий Емельянов