Kitabı oku: «Дружба с призраком»

Гилберт Форд

Yazı tipi:

Моему отцу и деду, в честь которого меня назвали

Gilbert Ford

THE MYSTERIOUS MESSENGER

This edition is published by arrangement with HG

Literary and The Van Lear Agency LLC

Визит духов

– Дух покойного Роберта Фишера, – прошептала мать Марии за стенкой. – Я призываю тебя занять место за этим столом. Призываю от имени твоей любимой жены, которую ты оставил много лет назад.

В примыкавшей к материнской спальне гардеробной, которую правильнее было бы назвать кладовкой, было жарко и душно, пахло висевшими в ней затхлыми, старыми меховыми шубами. Войти в эту то ли кладовку, то ли большой шкаф можно было только из материнской спальни, а задняя стенка кладовки выходила в гостиную, и в ней, прямо над плинтусом, имелось вентиляционное отверстие, сквозь которое можно было следить за тем, что делается в гостиной. Эта кладовка, кстати, служила спальней для сидевшей здесь Марии, которая, поёрзав немного на своём брошенном прямо на пол матрасе, откинула упавшие ей на лицо волнистые пряди и снова прилипла к прорезям вентиляционной решётки.

А там, в гостиной, тускло светила одинокая зажжённая свеча, и от жёлтого язычка её пламени полумрак в комнате казался ещё более глубоким и зловещим. Заодно, кстати, не было заметно, какой пыльной и неухоженной была эта гостиная с тёмно-красными обоями. Лучше всего в свете свечи сейчас был виден тюрбан на голове матери и её тонкие, приподнятые над лежащим на карточном столике хрустальным шаром, руки. Напротив неё сидела пожилая женщина в очках и с такими седыми, серебряными прямо волосами, что они, казалось, светились изнутри.

– Я, мадам Фортуна Руссо, заклинаю тебя, дух Роберта Фишера, – продолжала монотонно и распевно говорить мать Марии, – явись ко мне!

Затем она закрыла глаза, изображая, что погрузилась в транс. Какое-то время тишину нарушало лишь шуршание попугая, перебиравшего лапками, сидя на плече у ясновидящей.

Затем мадам Фортуна внезапно открыла глаза, резко ударила кулаком по столику и вскрикнула:

– Явись! Вселись в меня и заговори со своей дорогой Мэрилин!

Свой посильный вклад в начавшуюся суматоху внёс и попугай – заклекотал, запрыгал на плече хозяйки, замахал крыльями, и на двух сидящих за столом женщин полетели перья. Мадам Фортуна закатила глаза, задёргалась всем телом – загремели, зазвенели браслеты на её тонких бледных запястьях.

Мария в своей кладовке отпрянула от решётки. Несмотря на то что за одиннадцать лет своей жизни ей уже множество раз доводилось участвовать в подобных спектаклях, она всегда продолжала опасаться, что что-нибудь может пойти не так. Мария нащупала выключатель стоявшего у неё за спиной вентилятора и осторожно нажала кнопку.

«Ну, теперь смотри, не подведи!» – мысленно скомандовала она самой себе.

Лопасти вентилятора беззвучно вращались, набирали обороты, по спине Марии побежал холодок. Затем, уловив нужный момент, она резко пригнулась. Сильный поток воздуха хлынул сквозь отверстия решётки в гостиную, и сразу ожили, завели свою печальную потустороннюю песню развешанные в темноте колокольчики, зашевелились серебряные волосы на голове сидевшей перед мадам Фортуной старой леди. Тревожно загудели, защёлкали батареи центрального отопления, где-то в глубине дома послышались тихие замогильные стоны.

Мадам Фортуна продолжала дёргаться перед потрясённой пожилой женщиной, тень ясновидящей танцевала на плотных бархатных шторах, надёжно закрывавших комнату от солнечных лучей.

Потом мадам Фортуна вдруг снова замерла – так же неожиданно, как задёргалась перед этим. Тихо простонала, склонилась над столиком, а в конце с глухим стуком уронила свою голову рядом с хрустальным шаром.

Взлетевший с плеча хозяйки попугай захлопал крыльями и опустился на её тюрбан.

Мария выключила вентилятор и вновь прильнула к отверстию в решётке, ловя сигнал, который должна была подать ей мать.

– Мадам Фортуна? – вытягивая шею над неподвижно лежащим телом медиума, спросила миссис Фишер. – С вами всё в порядке?

Мария закатила глаза. Бывают же такие легковерные люди, как эта миссис Фишер! А может, она просто… как бы это сказать… глуповата? Дальнейший сценарий был хорошо известен Марии, если он и менялся, то только в самых незначительных деталях. Очень скоро обручальное кольцо безутешной вдовы Фишер превратится в деньги, на которые они все, включая попугая, будут кормиться вплоть до появления следующего клиента. Точнее, клиентки, потому что к ним, как правило, обращаются именно женщины. Вдовы.

Миссис Фишер тем временем поводила взглядом по сторонам, затем схватила со стола свою сумочку, вскочила было со складного стула, на котором сидела, и тут…

– Мэрилин, – глухо произнёс лишённый интонаций потусторонний голос.

Старая вдова замерла на месте, схватившись за сердце.

Мадам Фортуна медленно оторвала голову от стола, подняла её, показав своё бледное лицо с плотно сомкнутыми веками.

– Мэрилин, – повторила она всё тем же загробным голосом. – Мэ-э-э-рилин-н-н…

Миссис Фишер откинулась на спинку стула, с которого так и не успела подняться.

– Роберт? – робко спросила она. – Это ты, Роберт? Это действительно ты?

– Как я скучаю по тебе, Мэрилин, – сказала мадам Фортуна.

– И я, и я, – ответила миссис Фишер. – Двадцать лет прошло, но не проходило и дня, чтобы я не думала о тебе. Не вспоминала…

– Милая, милая моя Мэрилин, – сказала мать Марии, приоткрывая один глаз. – Я так скучаю по миру живых. И мне здесь так холодно без тебя, так холодно, холодно…

– Робби, мой Робби! Не печалься, я вскоре присоединюсь к тебе, я уверена в этом!.. – пролепетала миссис Фишер.

– Но!.. – быстро оборвала её мадам Фортуна. – Но есть одна вещь, которую ты должна сделать, прежде чем присоединишься ко мне. Мне необходимо, чтобы ты это сделала.

– Я сделаю для тебя всё, что хочешь, мой милый, – прошептала вдова. – Только скажи, что именно…

Взгляд мадам Фортуны словно ненароком скользнул по большому золотому кольцу с бриллиантом, блестевшему на пальце миссис Фишер.

– Ах, Мэрилин, – вздохнула ясновидящая, запрокидывая голову. – С тех пор, когда мы были ещё вместе, прошло двадцать лет. Двадцать! Скажи, ты всё ещё носишь обручальное кольцо, которое я надел тебе на палец в тот день, когда мы с тобой поклялись в верности друг другу?

Миссис Фишер взглянула на свою руку и ответила, сделав попытку улыбнуться.

– Да, я всё ещё с гордостью ношу его, любовь моя. Я была и всегда буду твоей девушкой, и только твоей… Робби.

Подбородок вдовы задрожал от едва сдерживаемых слёз.

Мария оторвалась от решётки, откинулась на расстеленном по полу кладовки матрасе, положила голову на свою видавшую виды подушку и, опершись о стену обутыми в кроссовки ногами, беззвучно начала повторять слова, которые её мать произносила сейчас вслух там, за стенкой, в гостиной.

– Мэрилин, прежде чем присоединиться ко мне в потустороннем мире, ты должна избавиться от всего лишнего, что удерживает тебя здесь, в мире живых.

И Мария сделала повелительный жест рукой с широко растопыренными пальцами.

В гостиной мадам Фортуна этот жест в точности повторила, а вот Мария при этом задела шубу, которая рухнула ей на голову. Мария оттолкнула в сторону проеденную молью рухлядь и поднялась на ноги. Взяла свалившуюся на её серое одеяло шубу и на цыпочках обошла вокруг матраса, то и дело наступая на разбросанные по полу ручки, бумагу и библиотечные книги.

– Ой! – тихонько пискнула Мария, ударившись головой об электрическую лампочку на шнуре. Остановила её, а затем вернула материнскую шубу на вешалку. Почти половину кладовки занимал направленный в отверстие решётки вентилятор, который приходилось огибать с осторожностью, чтобы не повалить его. Грохоту тогда не оберёшься.

– Я прошу тебя пожертвовать твоё кольцо, символ нашей с тобой любви и счастливого брака, Бруклинскому городскому молодёжному проекту «Инициатива на завтра», – произнёс в соседней комнате глубокий голос мадам Фортуны.

– Завтр-ра! Завтр-ра! – раскатисто крикнул попугай.

– Замолчи, Гудини! – прикрикнула на него хозяйка.

Миссис Фишер могла бы, наверное, удивиться, с какой вдруг стати её покойный муж желает, чтобы она пожертвовала своё обручальное кольцо какому-то молодёжному проекту, но у мадам Фортуны всё было продумано заранее, и этот момент тоже.

– В нашем браке не было детей, – прежним потусторонним голосом произнесла мадам Фортуна. – И это единственное, о чём я жалею.

– Но, милый, ты же всегда ненавидел детей, – робко возразила миссис Фишер. – И мы не раз говорили с тобой об этом.

– А теперь это самая большая моя печаль, – ответила мадам Фортуна. Как показалось Марии, слишком быстро и слишком резко ответила.

– Ну что ж, – после небольшой заминки послышался голос миссис Фишер. – Полагаю, что я смогу выписать чек, только сначала проверю, что это за организация такая.

– Нет! – грохнула кулаком по столу мадам Фортуна. – Это должно быть именно твоё кольцо. И отдать ты его должна именно в эту организацию.

Вновь защёлкали батареи и зазвучали замогильные стоны, но произошло это чуть раньше, чем был подан сигнал.

– Опять вы в своём репертуаре, мистер Фокс! – пробормотала себе под нос Мария. Она резво сорвалась с матраса, на котором лежала, и сразу на полную мощность врубила вентилятор. Замерцал огонёк свечи в гостиной, ожили призрачные колокольчики, к ним добавился перезвон материнских браслетов. Затем послышался глухой стук, с которым вновь упала на стол голова медиума, Мария выключила вентилятор и откинулась на свой матрас.

Сеанс окончился, и в доме наступила тишина.

Мария закрыла глаза и постаралась выбросить из головы все мысли о своей матери, её афере и о мистере Фоксе, в очередной раз поспешившем со своими щелчками и стонами. О том, что все они втроём только что обманули несчастную вдову Фишер, Мария тоже старалась не думать. Даже на ноющую боль в животе она старалась внимания не обращать, хотя сделать это было сложнее всего. Почему сложнее всего? Да просто потому, что последний раз Мария ела двадцать четыре часа назад. Ровно сутки.

Очистив голову абсолютно от всех мыслей, Мария неподвижно замерла, и вскоре почувствовала, как тихонько-тихонько у неё начали покалывать иголочки в кончиках пальцев. Точно так же начинает щипать нанесённая на потрескавшиеся губы мазь или первое прикосновение мятной жвачки к языку. Затем Мария ощутила его освежающее, вселяющее уверенность прикосновение к своей руке. Нет, своими глазами видеть его она не могла, однако знала, что сейчас он с нею.

– Это ты, Эдвард? – улыбнулась Мария. – Скажи, что ты думаешь о миссис Фишер? Ты видел её покойного мужа?

Мария отодвинула в сторону свою взятую в библиотеке книгу – это был роман «Искатели» Марджери Шарп – положила под свою правую руку чистый лист бумаги и взяла в пальцы шариковую ручку. Невидимая прохладная рука Эдварда легла на её ладонь и осторожно принялась водить ею, выписывая на бумаге оказавшийся очень странным ответ.

«Возможно, миссис Фишер слишком глупа, чтобы во всё это поверить, но её сердце гораздо мудрее и добрее, чем кажется».

Вызвать мертвеца

Минут через десять за миссис Фишер с грохотом захлопнулась входная дверь, затем, пока Мария выходила из своего транса, прозвучали тяжёлые шаги по полу, скрипнула дверь кладовки, и в открывшийся проём хлынул дневной солнечный свет.

– Джон опять лопухнулся, – сказала мадам Фортуна. Она смахнула сидевшего у неё на плече попугая и со скрежетом сдвинула в сторону вешалки с шубами. Вылезла из своей поношенной норковой накидки и небрежно швырнула её на матрас, на котором сидела Мария. Надетое на мадам Фортуне платье с оборками было, возможно, последним писком моды где-нибудь в далёкие двадцатые годы, но сейчас, спустя почти сотню пролетевших с той поры лет, оно выглядело, мягко говоря, нелепо. И к тому же местами было изрядно протёрто, местами чем-то закапано, а местами проедено молью.

– Ну что, клюнула она на приманку? – спросила Мария, имея в виду миссис Фишер.

– Рано пока об этом говорить, – пожала плечами мадам Фортуна.

– Я сделала всё, как мы репетировали. Мистер Фокс слишком рано начал стучать по трубам, но я всё равно тут же включила вентилятор…

– Да, да, – нетерпеливо отмахнулась от Марии мадам Фортуна. Она оттолкнула её в сторону, сняла с вешалки другую меховую накидку – чёрную на сей раз – и набросила её на себя. На плечо хозяйки немедленно взгромоздился Гудини, и теперь мадам Фортуна в ярко освещённой комнате стала напоминать вырезанную из чёрной бумаги фигурку пирата с попугаем на плече. – Но эта женщина, я надеюсь, поверила нам. И если она действительно любила своего мужа, то сделает всё, как ей сказали.

Мария подумала о старой вдове.

Миссис Фишер показалась ей доброй и готовой сделать ради своего мужа буквально всё, что угодно. Добросердечные люди чаще всего бывают именно такими, легковерными. Доверчивыми слишком. Но что-то не давало Марии покоя, и вскоре она поняла, что это слова Эдварда о том, что у миссис Фишер «сердце гораздо мудрее и добрее, чем кажется».

– Но… – нерешительно, дрожащим голосом начала Мария. – Но не кажется ли тебе, что мы поступаем… неправильно?

Мадам Фортуна повернулась и застыла на месте, изучая дочь прищуренными глазами.

– Вот что, моя милая и заботливая Мария, – ответила она. – Разве я не повторяла тебе тысячу раз, что нет ничего правильного или неправильного, но есть только…

– Удобный случай, – закончили в унисон мать и дочь. Мадам Фортуна произнесла это с удовольствием, со смаком, можно сказать, а Мария тихо прошептала себе под нос.

– Удобный слу-учай! Удобный слу-учай! – передразнил их попугай.

– Заткнись, Гудини, – сказала мадам Фортуна, зажимая двумя пальцами клюв попугаю. Он обиженно замолчал, вырвался и недовольными шажками спустился с плеча ниже по руке хозяйки.

Мария, в свою очередь, проскользнула мимо матери в её спальню – светлую, большую, с громадной кроватью и таких же королевских размеров комодом. Все стены спальни были увешаны пожелтевшими от времени газетными вырезками. Нет-нет, не статьи из разряда «Хозяйке на заметку» были это, и не кулинарные рецепты, а некрологи. На все вырезки четырёх стен не хватало, поэтому целые стопки таких же некрологов теснились на столе, и их края сейчас слегка ворошил лёгкий ветерок.

– Кроме того, у этой старой лоханки всё равно никого из родственников не осталось, – добавила мадам Фортуна, вручая Марии метлу. – Так что унесёт она это кольцо с собой в могилу, откуда его выкрадет какой-нибудь пройдоха. Нет уж, пусть лучше я сама первой в этой очереди за кольцом буду. Всё, а теперь ступай на кухню, прибираться.

Тут на сцене появился новый персонаж – высокий худой мужчина с мрачным лицом, одетый в чёрную водолазку. На голове у него криво сидела кепка с длинным козырьком – такие кепки почему-то любят репортёры-газетчики. Может быть, потому, что под таким козырьком рассмотреть выражение их глаз невозможно?

– В этом подвале ни черта не слышно! – хмуря брови, заявил он с места в карьер. – Я стучу, я завываю, как договаривались, но ни одной твоей реплики не слышу, хоть ты лопни!

– Ты сегодня слишком рано вступил, Джон, – смерила его суровым взглядом мадам Фортуна.

– Ладно, в следующий раз постараюсь лучше, – буркнул мистер Фокс.

– Вот-вот, постарайся. Уши себе прочисть, – сварливо процедила мадам Фортуна, а Мария миролюбиво поспешила добавить:

– Да всё ничего, мистер Фокс, всё ничего. Мне удалось вовремя включить вентилятор, так что она ничего не заподозрила.

– Ну а наживку-то она заглотила? – поинтересовался Джон Фокс, потирая свой подбородок.

– Заглотила, – усмехнулась мадам Фортуна. – Но, скорее всего, захочет проверить организацию, чтобы убедиться, всё ли там законно. Ты веб-сайт закончил?

– А как же! Всю ночь его лепил. Вот, сама можешь посмотреть – красота!

Мистер Фокс достал свой мобильник, что-то напечатал на нём и протянул его мадам Фортуне. Та выхватила телефон у него из рук, взглянула мельком и тут же отрицательно покачала головой.

– Нет, это должно быть похоже на визитную карточку. Иначе кто захочет поддерживать организацию, которая не выглядит законной?

– Понял, капитан! – отдал честь мистер Фокс. – Сделаем под визитку!

Мария потянула мистера Фокса за водолазку, порылась в кармане своих затёртых синих джинсов и сказала, выудив из их кармана визитную карточку.

– Вот, могу предложить как образец.

На помятой визитке было напечатано:

Мистер Бенджамин Эдмонд Фактор
Бруклинский городской молодёжный проект «Дарим детям радость»
718–555–5555
www.buyit.org

– Мне не нужна твоя помощь! – выбил визитку у неё из рук мистер Фокс. – Сами, без детей разберёмся! Ступай в свой шкаф и сиди там!

– Простите, мистер Фокс, – ответила Мария, изо всех стараясь сдержать дрожь в голосе. – Но одновременно в двух местах я находиться не могу. Сейчас я должна на кухне подметать, так что быть при этом в своей комнате у меня никак не получится.

Она прихватила со стола свою библиотечную книгу, крепче сжала ручку метлы и проскользнула за спину матери.

– Не нравится мне, что твоя девчонка так много читает, – скривил губы мистер Фокс, провожая Марию недобрым взглядом. – Ум, он, знаешь ли, до добра не доводит.

– Заткнись, Джон, – сказала мадам Фортуна, поправляя тюрбан у себя на голове. – Пусть читает, и тогда у моей маленькой девочки будут такие же светлые мозги, как у её мамочки. Когда-нибудь ты станешь новой мадам Фортуной, слышишь, Мария? Такой же, как я и как твоя покойная бабушка до меня.

Мария попыталась представить себя в тяжелом материнском тюрбане и её меховой накидке, от которой несёт плесенью, и… не смогла. Хотя Мария с малых лет промышляла мошенничеством и другой жизни, собственно говоря, не знала, ей всё-таки думалось, что рано или поздно она сумеет найти для себя какое-нибудь другое занятие, лучше, чем обманывать доверчивых простофиль. В идеале – такое, чтобы можно было не дурачить людей, а реально помогать им, как это делали её любимые герои в книгах.

Мария подняла глаза, чтобы взглянуть на знакомый до последней мелочи плакат на стене. Бабушка на нём была изображена в виде кроткой, ласковой на вид седой старушки с очень проницательными, слегка усталыми глазами. Надпись на плакате извещала о том, что это «Мадам Фортуна, величайший в мире медиум, обладательница редчайшего дара вызывать духов». В жизни такой кроткой и благочестивой бабушка и близко не была.

Мадам Фортуна уже подталкивала Марию в направлении кухни, но девочка никак не могла оторвать глаз от бабушкиного портрета. От бабушки Мария унаследовала большие карие глаза и мягкий овал лица, но только ли это?

– Скажи, мам, а это правда, что бабушка действительно могла общаться с духами умерших? – спросила она. – В газетах писали, что она была настоящей ясновидящей. Настоящей…

– Что за чушь, Мария! – воскликнула мадам Фортуна, продолжая подталкивать дочь в сторону кухонной двери. – Сколько раз тебе можно повторять, что нет никаких духов, призраков и прочей потусторонней чепухи. Тот, кто верит в это, простофиля и недоумок. Дурак!

– Дур-рак! Дур-рак! – с удовольствием подхватил Гудини. Ему всегда очень нравились слова, в которых есть буква «р».

– Заткнись! – прикрикнула на бедную птицу мадам Фортуна. Гудини обиженно потупился и распушил перья.

– Но что, если это на самом деле так?.. – начала было Мария.

– Нет, детка, нет! – оборвала её мать. – Хотя твоя бабушка никогда со мной своими секретами не делилась, я по своему собственному опыту могу сказать, и ты уж мне поверь, что вызвать мертвеца – работа непростая. Тяжёлая работа. Для этого, конечно, приходится магию использовать, но довольно своеобразную. Наша магия опирается на смекалку, чутьё и хитроумные исследования. Только так можно заглянуть в прошлое и вызвать дух мертвеца, только так. Да собственно, что я говорю? Разве ты сама ещё не научилась библиотекой пользоваться?

Мария прошла на кухню, положила книгу, начала подметать пол. Мать пришла следом, явно не желая заканчивать разговор с дочерью вот так, на полуслове.

– Да пользуюсь я библиотекой, мам, пользуюсь! Хожу туда, беру книги, читаю то, что мне хочется, – сказала Мария.

– Что хочется! – усмехнулась мадам Фортуна. – Если читать романы и прочую белиберду, то это просто пустая трата времени. Тебе факты нужны, факты, понимаешь? Факты, которые можно использовать в своих интересах. Ты должна изучать хронику, родословную семей, вырезать из газет некрологи, составлять списки тех, кто ещё жив. Наши с тобой клиенты – это вдовы. Одинокие, доживающие свой век вдовы. Только они представляют для нас настоящий интерес. Только они.

– Ладно, ладно, – пробормотала Мария. Она прислонила свою метлу к разделочному столу и принялась наполнять водой раковину.

– Вот и хорошо. Приберись здесь, а мы с Джоном отправимся раздобыть что-нибудь на ужин.

Затем мадам Фортуна взяла мистера Фокса под руку, и они вместе покинули квартиру, оставив Марию в одиночестве размышлять о мире духов, библиотеках, художественной литературе и фактах, которые необходимо собирать и накапливать.