Kitabı oku: «Пеп Гвардиола. На пике», sayfa 6

Тренировочное поле клуба «Брешия». Холодное ноябрьское утро, 2001 год

Длительные периоды отсутствия из-за травм, уход из «Барселоны» или спортивные неудачи меркнут по своей значимости в сравнении с тем суровым эмоциональным испытанием, через которое Пепу пришлось пройти после того, как он провалил тест на допинг, выступая в составе «Брешии»: первый раз после игры против «Пьяченцы» 21 октября 2001 года и повторно неделю спустя после матча с «Лацио», 4 ноября. Результаты дальнейшего анализа образцов, отправленных в лабораторию в Риме, подтвердили предположение об употреблении Пепом нандролона, анаболического стероида, который якобы улучшает показатели физической силы и выносливости и по своим свойствам во многом схож с тестостероном.

Гвардиола услышал новость о предполагаемом положительном результате анализа на тренировке, когда практиковал штрафные удары. «Я видел, как Карло Маццоне беседовал с доктором команды. Тот момент, тот разговор изменили мою жизнь, но я узнал об этом позже, – недавно вспоминал Пеп. – Они подошли ко мне и сообщили новости. Когда я вернулся в раздевалку, то по пропущенным вызовам на своем телефоне понял, что мир уже осудил меня».

В тот же день Пеп позвонил Манелю Эстиарте, который в свое время имел статус Марадоны в водном поло, олимпийскому чемпиону и другу, выступавшему в Италии, человеку, с которым у него сложились очень близкие отношения. «Ты знаешь какого-нибудь адвоката? А то мне скоро понадобится», – спросил он Манеля. Его приятель отправился к нему на следующий день, ожидая увидеть мучимого депрессией футболиста, нуждающегося в словах поддержки и дружеском объятии, так что он даже заготовил какие-то утешения; но, приехав, он обнаружил привычного Пепа: стойкого, задумчивого и одержимого. Гвардиола не спал всю ночь, изучая все инциденты, схожие с той ситуацией, в которую попал: читая юридические документы и просматривая аналогичные судебные дела. Пеп с головой погрузился в поиск решения вместо того, чтобы просто смириться со своей судьбой. Он собирался сражаться сам, не оставляя все на попечение адвокатов. В своей типичной манере Пеп все принял близко к сердцу и был готов взять свою судьбу в собственные руки, не перекладывая ответственность на других.

Несмотря на решимость Пепа биться за свою честь, временами жизнь испытывала ее на прочность, и тогда Манель Эстиарте поддерживал его, не давая отчаяться, как сам Пеп рассказывает в предисловии к автобиографии экс-ватерполиста, носящей название «Все мои братья»: «Семь лет я думал, что никогда не совершал ничего дурного. С первого дня, когда на меня показали пальцем и сказали: «Гвардиола – плохой человек», ты был на моей стороне. Когда такое случается с людьми, они не забывают таких поступков. Именно ты и твоя благословенная удача нажали ту кнопку телетекста, указав мне верную дорогу, так что семь лет спустя тот, кто показывал на меня пальцем, переменил свое мнение и теперь говорит: «Гвардиола не плохой, он хороший человек». Да, то была судьба, я в этом уверен, но ты верил в меня, поэтому мне и повезло. Ты принес мне столь необходимую удачу. Эта удача – настоящий подарок, самый важный титул, который я завоевывал за свою спортивную карьеру. Я никогда не смогу достичь другой такой же значимой победы, обещаю тебе. Я был о себе слишком высокого мнения, чтобы принимать какие-то вещества, способные мне навредить».

Задаетесь вопросом, при чем тут телетекст? Пеп Гвардиола имеет в виду звонок, который он получил от своего друга Эстиарте одним воскресным днем, многие месяцы спустя после того, как Национальный олимпийский комитет Италии объявил о позитивном результате проверки на нандролон. Пеп лежал на кушетке, когда позвонил Манель, весь возбужденный, почти кричащий в трубку. Эстиарте принялся объяснять, что он случайно наткнулся в итальянском телетексте на историю, относящуюся к недавнему открытию, связанному с тестированием на нандролон. Всемирное антидопинговое агентство заключило, что показатель в менее чем два нанограмма на миллилитр образца мочи – недостаточное количество для доказательства употребления запрещенного вещества, потому что, как недавно выяснилось, человеческий организм способен производить до девяти нанограмм на миллилитр вещества. Для контраста скажем, что в образце мочи канадского спринтера Бена Джонсона было найдено две тысячи нанограмм на миллилитр. Это был случайный, однако же поворотный момент длительного судебного процесса, который стал главной психологической проверкой на прочность для Пепа.

«Я убежден, что выиграю дело», – много раз говорил Пеп итальянской прессе в ходе разбирательств. Ему объявили четырехмесячную дисквалификацию, но с того момента, как Национальный олимпийский комитет вынес свой приговор, Гвардиола дал старт юридическому процессу, продолжавшемуся до тех пор, пока Пепу не удалось доказать свою невиновность. Он никогда не соглашался ни с обвинениями, ни с наложенными санкциями. Он даже сказал как-то: «Итальянская система правосудия может заглянуть мне в глаза. Я невиновен».

В мае 2005 года трибунал Брешии оштрафовал его на две тысячи евро, приговорив к семи месяцам тюремного заключения. Вердикт был отменен, потому что до сих пор за Пепом не было никаких криминальных дел, но для Гвардиолы он стал большим препятствием. «Неужели вы думаете, что мне нужны запрещенные вещества, чтобы сыграть против «Пьяченцы»?», – вопрошал он риторически.

Для Пепа это было делом чести, вопросом человеческих ценностей. Его обвиняли в том, чего он не совершал, и он был готов потратить все до последнего, лишь бы доказать свою невиновность. Адвокаты и впрямь могли забрать каждый цент, но он никогда не оставил бы этого пятна на своей репутации. Его союзники, включая Эстиарте, видели, как он буквально помешался на этом деле. Вероятно, одержимость – отличительная черта его натуры, но в этот раз она довела его до истощения. «Оставь это, все в прошлом, никто не помнит об этом», – говорил ему потом Эстиарте. «Я помню, и я знаю, что это не правда, это ложь», – отвечал Пеп. Он должен был продолжать до тех пор, пока не очистит свое доброе имя.

Коллель объясняет произошедший инцидент в своей биографической книге, иллюстрируя всю нелепость этого процесса. Весной 2005 года агент Гвардиолы Хосе Мария Оробитг во время слушаний извинился и отлучился в туалет. Господин средних лет вошел в уборную вслед за ним и, встав рядом, загадочно прошептал: «Порой невиновным приходится расстаться с жизнью, чтобы одержать победу». Этот человек был очень высокопоставленной персоной из числа тех, кто был вовлечен в процесс.

Наконец, 23 октября 2007 года Апелляционный трибунал Брешии снял с Пепа Гвардиолы все обвинения в совершении каких-либо неправомерных действий после того, как научным путем было доказано, что результаты пробы, на которых строилось обвинение, не были в достаточной мере достоверны – а ведь началось все со случайно найденной Эстиарте информации. «Я закрыл это дело, и теперь оно останется лежать в коробке. Я не хочу говорить об этом, но если кто-то желает провести свое расследование, все материалы подшиты в ту папку, и их можно изучить», – сказал Пеп своему хорошему другу, журналисту Рамону Бесе.

Охватившее его чувство было смесью облегчения и счастья, второго, разумеется, больше. Гвардиола долго нес тяжкий груз на своих плечах и теперь вдруг ощутил себя легким, как пушинка. Мы никогда не можем далеко уйти от публичного осуждения, от пугающего вопроса: «А что скажут люди?» Подозрения и сомнения донимали его весь этот период времени, и он хотел от них избавиться. Он жаждал подтверждения своей невиновности и настаивал, что юридическая система допустила ошибку относительно него. Колоссальная задача, выполнение которой изначально было обречено на провал – никто еще не уходил от столкновения с судебной системой без клейма подозрения, остающегося на всю жизнь, без психологической травмы какого-либо рода. Помнят всегда только обвинение, а не окончательный приговор.

Да, он смог доказать свою невиновность и упорно сражался, чтобы добиться этого. Его имя было наконец очищено, репутация и статус восстановлены, но он был полон решимости добиться того, чтобы никто близкий к нему никогда не попал больше в схожую ситуацию. Так что в какой-то степени битва продолжалась.

Капитан «Барселоны Б», которую он тренировал на тот момент, пришел к нему в офис, чтобы от лица всей команды поздравить его с благоприятным вердиктом трибунала. Пока Пеп принимал его поздравления, он вдруг подсознательно понял, что наладил со своими игроками очень тесную связь, которая оберегала его учеников и которая со временем станет всепоглощающей. Это отеческое чувство выросло, вероятно, из ощущения одиночества и изоляции, которое не покидало его по ходу всего длительного судебного процесса.

Итальянская федерация лишь в мае 2009 года официально подтвердила решение трибунала о снятии обвинений, когда Пеп уже пожинал плоды своей работы с «Барселоной». Начало допингового дела когда-то мелькало на первых полосах газет, но завершение его с очищением имени Пепа едва ли удостоилось скромной заметки где-то на последних страницах.

После сезона в «Брешии» и пока дело все еще находилось на рассмотрении, Гвардиола перешел в «Рому» летом 2002 года, мотивированный не столько возможностью поиграть за клуб побольше, сколько шансом потренироваться под началом Фабио Капелло, человека, которым он очень восхищается, несмотря на различия в их подходах к игре. Пеп жаждал изучить оборонительный подход Капелло и открыть для себя его секреты мощного прессинга оппонента. И хотя он мало играл во время своего пребывания в «Роме», он многому научился. «Он редко выступал, потому что к тому времени подходила к завершению его карьера, – говорит Капелло. – Пеп был очень дисциплинированным игроком и никогда не просил меня объяснять, почему я решил не ставить его в состав. Он понимал мой подход к футболу, но Пеп был медленным и имел некоторые физические проблемы. Он быстро думал, знал, что делать с мячом, еще до того, как тот к нему попадал, и очень умно действовал позиционно. И он был лидером».

Недостаток игрового времени со временем вынудил Гвардиолу вернуться в январе 2003 года в «Брешию», где он делил раздевалку с Роберто Баджо и Андреа Пирло.

Когда второй период его пребывания в «Брешии» подходил к концу летом того же года, ему позвонил Пол Джуэлл, тогдашний менеджер «Уигана». «Он всегда был одним из моих любимейших игроков, – говорит Джуэлл. – Я достал его номер у одного английского агента. Я позвонил и оставил сообщение: «Привет, Пеп, Пол говорит», что-то в этом духе. Примерно через десять минут он перезвонил. Он все о нас знал. Он уже видел нас по телевизору и рассуждал о пасе наших полузащитников. Пеп знал Джимми [Булларда] и Грэма [Кавану]. Он просил десять тысяч фунтов в неделю. А потом он получил это сумасшедшее предложение из Катара. Он мог играть за могучий «Уиган», а в итоге ему досталась какая-то никудышная работенка в «Барселоне».

Тем временем незадолго до своего перехода в катарский клуб «Аль-Ахли», Пеп получил возможность поработать вместе с Льюисом Бассатом, который был кандидатом на президентских выборах в ФК «Барселону» летом 2003 года, а также пользовался поддержкой некоторых весьма влиятельных в политических и финансовых кругах Каталонии фигур. Бассат связался с Гвардиолой, предложив ему пост спортивного директора в своем проекте, и Пеп дал согласие при условии, что он не будет использовать громкие имена потенциальных новичков для набора дополнительных голосов, как это часто делается в Испании, – вместо этого он хотел предложить фанам свою модель развития клуба.

В качестве потенциального новичка Бассату и Гвардиоле был предложен Роналдиньо, но Пеп хотел сфокусироваться на своем футбольном проекте, который включал бы его бывшего партнера по «Команде мечты» Рональда Кумана в роли главного тренера или, в случае отказа «Аякса», отпустить своего наставника, Хуанму Лильо.

И хотя имена потенциальных приобретений клуба никогда публично не озвучивались, Гвардиола планировал построить команду, в которую вошли бы Иван Кордоба, колумбийский центральный защитник из «Интера»; капитан «Аякса» Кристиан Киву; бразильский полузащитник «Ромы» Эмерсон и Харри Кьюэлл, австралийский вингер «Ливерпуля».

В итоге выборы выиграл Жоан Лапорта, заручившийся поддержкой Йохана Кройфа и пообещавший привезти на «Камп Ноу» Дэвида Бекхэма – использование имени Бекхэма было не более чем маркетинговой уловкой, которая сыграла Лапорте на руку. Официальный сайт «Манчестер Юнайтед» объявил, что кандидат Лапорта сделал предложение Бекхэму, но все это было не более, чем ловким ходом, срежиссированным агентом Пини Захави, который в обмен на это добился от «Барселоны» согласия подписать одного из его подопечных, вратаря Рюштю Речбера, что и произошло месяц спустя.

Когда поражение Бассата в предвыборной гонке стало очевидным для всех, Пеп сказал ему: «Я знаю, что мы по-разному смотрим на вещи, но… мы бы все сделали так же и в другой раз, не так ли?»

Решение занять сторону Бассата аукнется Пепу несколькими годами позже, когда некоторые люди, и Лапорта в их числе, с трудом найдут в себе силы простить его за «предательство» Кройфа, наставника, которому он предпочел его оппонента.

После провала предвыборной кампании решение Пепа играть в Катаре стало лишь еще одним шагом в его карьере, обусловленным деньгами: переезд на Ближний Восток сулил ему четыре миллиона долларов США по условиям двухлетнего контракта. Журналист Габриэле Маркотти отправился в Катар, чтобы взять интервью у Пепа в 2004 году, и встретил его на краю света, стоящим в шаге от завершения карьеры, грустного, но не отчаявшегося. «Думаю, что футболисты вроде меня – вымирающий вид, потому что игра стала более тактически и физически сложной. Стало меньше времени на раздумья. В большинстве клубов игрокам раздаются специфические роли и они могут проявлять свою креативность только в рамках этих ограничений», – сказал он тогда Маркотти.

Пепу было всего тридцать три.

Игра изменилась, что нашло отражение в европейском футбольном ландшафте, где правили бал мощный «Милан», физически крепкий «Ювентус», финалисты Лиги чемпионов «Порту» и «Монако», тогда же в «Челси» перебрался Моуринью, проповедовавший свою веру в полузащитников-атлетов. Пеп был прав: «скорость и мощь» стали доминирующими понятиями футбольной идеологии того дня, но очень скоро ей бросит вызов «Барселона» Райкарда, а затем и самого Гвардиолы.

После восемнадцати матчей за катарский «Аль-Ахли», в котором Пеп больше отдыхал у бассейна в компании Габриэля Батистуты, Фернандо Йерро и Клаудио Каниджи, чем играл, и тысячи бесед с бывшим вингером «Сантоса», а ныне тренером Пепе Масией о Бразилии времен Пеле, Гвардиола отправился на просмотр в «Манчестер Сити», где в течение десяти дней играл и тренировался под надзором Стюарта Пирса. Шел 2005 год.

Впоследствии Пеп отвергнет предложение манчестерского клуба в виде шестимесячного контракта и решит ждать того, кто предложит ему более долгосрочное соглашение. В декабре 2005 года он подписал контракт с клубом «Дорадос де Синалоа», решив не упускать шанса потренироваться под началом своего друга Хуанмы Лильо. Там он учился новому футбольному стилю, но также углублял свои знания прочих аспектов игры, особенно тех, что касались администрирования, физической подготовки футболистов и их диеты. Менеджерское образование Пепа порой продолжалось вплоть до раннего утра, когда он и Лильо ночи напролет обсуждали тактику, тренировки и техническую сторону игры.

Апартаменты в городе Кульякан. Северо-запад Мексики, поздняя ночь, 2005 год

После ужина с бокалом вина Пеп и Лильо до утра обсуждали «великолепную игру», даже если на следующий день у них была запланирована тренировка. Пеп иногда выражает беспокойство, что может довести своих друзей до слез своими занудством и непрекращающимися разговорами о футболе, футболе и еще раз о футболе. Когда речь заходила о его отношениях с Лильо, он мог не переживать об этом, ибо тот всегда был готов обсудить детали игры по телефону и частенько гостил у Пепа дома, когда тот выступал в Серии «А». Пеп нигде и ни с кем так много не говорил о футболе, как с Лильо, который наряду с Йоханом Кройфом, оказал на него как на тренера наибольшее влияние.

Пеп чувствовал себя недостаточно подготовленным, когда разговор касался каких-то специфических тем, вроде оборонительных построений или определенных тренировочных методик. Когда ему нужны были советы, он всегда мог обратиться к Лильо: «Как разрешить такую ситуацию?», «Если я поступлю так, что произойдет?» По словам Пепа, Лильо один из наиболее всесторонне подготовленных тренеров в мире и лидер в области, касающейся развития нового видения игры, и это несмотря на тот факт, что мир элитного спорта никогда его особо не жаловал.

Мексиканское приключение Гвардиолы завершилось в мае 2006 года, когда он вернулся в Испанию, в Мадрид, чтобы закончить тренерский курс, а в июле того же года заслужил право с гордостью называть себя квалифицированным футбольным тренером. Итак, 15 ноября 2006 года, Гвардиола в радиоинтервью барселонской станции RAC1 подтвердил, что завершает профессиональную карьеру футболиста. Ему было тридцать пять лет.

В отличие от многих бывших профессиональных игроков, Пеп не имел желания сразу претендовать на должность главного тренера большого клуба, ибо как он сам говорил, ему еще предстояло многому научиться. «Как игрок я окончательно исчерпал себя, но рано или поздно я стану тренером. Я буду работать на любом уровне, какой мне предложат, кто-то просто должен открыть мою дверь и дать мне шанс. Я бы с удовольствием поработал с молодежью, с детьми, поскольку не имею притязаний на более высокий уровень на данный момент. Нужно с уважением относиться к тому, что эта работа – процесс, кривая обучения. Первые шаги имеют важнейшее значение, и как только ты ступаешь на поприще, второго шанса у тебя уже не будет».

В этом эмоциональном прощании с публикой в качестве игрока он также выразил благодарность миру футбола за то, что он ему дал: «Спорт служил мне значительным образовательным инструментом; я научился принимать поражения; восстанавливаться после ошибок и неудач. Он научил меня тому, что мой партнер по команде может быть лучше меня. Научил принимать, что мой тренер может не ставить меня в состав, потому что я плохо себя вел».

Пеп, быть может, и завершил карьеру игрока, но он хотел продолжать учиться искусству футбола. Ему было недостаточно самолично ознакомиться с методами Кройфа, Робсона, ван Гала, Маццоне или Капелло, так что он отправился в Аргентину, чтобы углубить свои знания. Там он встретился с Рикардо ла Вольпе (бывшим аргентинским вратарем – чемпионом мира и экс-тренером национальной сборной Мексики), Марсело Бьелсой (бывшим тренером сборных Аргентины и Чили, а также баскского «Атлетика», которым он очень восхищался) и Сесаром Луисом Менотти (тренером, который привел Аргентину к победе на чемпионате мира 1978 года), чтобы поговорить с ним о футболе. Менотти сказал после его визита: «Пеп приехал сюда разыскивать нас не для того, чтобы мы объяснили ему, как и что нужно делать. Он и так это знал».

Гвардиола вместе со своим другом Давидом Труэбой проехал на машине триста девять километров из Буэнос-Айреса в Росарио, чтобы увидеться с Бьелсой. Встреча между двумя футбольными людьми проходила на аргентинской charca⁴ и продолжалась одиннадцать долгих, но продуктивных часов. Они общались друг с другом с большим взаимным интересом. Имели место горячие дискуссии, поиск информации в Интернете, разбор технических деталей, подробный анализ позиционной игры, для точного воспроизведения которой Труэбе в какой-то момент пришлось персонально опекать стул в гостиной. Двое мужчин разделяли одержимость друг друга, оба имели маниакальную страсть к игре и прощаясь у дверей charca, засвидетельствовали бесконечное взаимное восхищение.

Пеп и Бьелса во многом схожи: они любят, чтобы их команды доминировали, они хотят диктовать игру, искать ворота соперника и делать упор на атаку. И они оба терпеть не могут тех, кто скатывается к оправданиям, когда проигрывает: и хотя для обоих поражение всегда большое разочарование, вгоняющее их в тоску и депрессию, они оба не в состоянии справиться со стыдом, который несет за собой неудача – им кажется, что они подвели всю команду, если она не набирает в матче нужных очков. Футболисты Бьелсы «могут играть плохо или хорошо, талант всегда зависит от вдохновения, а усилия команды всегда зависят от каждого игрока в отдельности, но их отношение к делу не подлежит обсуждению», говорил ему Марсело, добавляя, что его команды не побеждают, когда он не может передать им свои эмоции. Пеп соглашался, все время делая пометки в блокноте.

То, что Пеп использовал многие идеи, методы, выражения и философские находки Бьелсы в двух ключевых моментах своей тренерской карьеры – вовсе не случайное совпадение. Эти два случая: презентация в роли главного тренера «Барселоны» на глазах у прессы и речь, которую он произнес на поле «Камп Ноу» в своей последней домашней игре в роли тренера. «Думаете, я родился, зная все на свете?» – спросил он, когда кто-то указал на эти параллели с Бьелсой.

Прежде чем Пеп покинул виллу, Бьелса задал ему щекотливый вопрос: «Почему ты, знающий о том, как много в футболе негатива, включая вопиющую нечестность некоторых людей, все равно хочешь вернуться и заняться тренерством? Ты настолько кровожаден?» Пеп не думал дважды над ответом: «Мне нужна эта кровь», – сказал он.

В конце своего аргентинского путешествия он почувствовал себя более готовым к работе, чем когда-либо; не абсолютно и полностью, ибо Пеп никогда не позволяет себе быть до конца удовлетворенным, но он почувствовал, что готов подвергнуть все, чему научился, проверке на практике.

Перед своим возвращением в Испанию, Пеп получил предложение от другого каталонского клуба, «Настика» из Таррагоны, тогда боровшегося за выживание в первом дивизионе. Там он должен был стать ассистентом Луиса Энрике. Имена Пепа и Лучо обсуждались руководством «Настика», однако оба были признаны недостаточно опытными, поскольку ни тот, ни другой еще не работали тренерами ни на каком уровне, так что до конкретики так и не дошло.

Вместо этого появилась другая возможность: «Барселона» желала переговорить с Пепом, дабы вернуть его в каком-либо качестве в клуб, который он покинул за семь лет до того.

Монако. Вручение наград УЕФА. Август, 2006 год

Пока Пеп Гвардиола пытался заново обрести себя, изучая новые инструменты для старта своей менеджерской карьеры, его обожаемая «Барса» превратилась в законодателя мод в европейском футболе. Сезон 2006–2007 открывался церемонией чествования команды Франка Райкарда, которая за два сезона завоевала два чемпионских титула и кубок Лиги чемпионов, одержав победу в парижском финале над «Арсеналом» Арсена Венгера, Тьерри Анри, Робера Пиреса и Сеска Фабрегаса. У многих болельщиков было ощущение, что эта команда в шаге от того, чтобы стать величайшей в клубной истории. На церемонии вручения клубных наград УЕФА накануне матча за Суперкубок УЕФА капитан «Барселоны» Карлес Пуйоль получил награду как лучший защитник, Деку – как лучший полузащитник, Самюэль Это’о – как лучший форвард, а Роналдиньо был назван лучшим игроком турнира в принципе.

И все же эта коронация команды парадоксальным образом совпала с началом конца райкардовской «Барселоны», стали появляться первые признаки нарушения дисциплины в команде.

И путешествие в Монако их хорошо проиллюстрировало.

В отель, где «Барселона» базировалась в преддверии матча за Суперкубок против «Севильи», тренер, к удивлению многих, пригласил голландскую поп-группу, с которой команда должна была отужинать вечером, предшествовавшим дню игры. После трапезы Райкард вместо отбоя позволил игрокам отходить ко сну, когда они сами того пожелают, что привело к тому, что известные любители ночной жизни заснули очень поздно. На следующий день, утром, предшествовавшим игре, Роналдиньо было дозволено покинуть отель, чтобы поприсутствовать на фотосессии одного из спонсоров, тогда как вся остальная команда получила день отдыха, который многие игроки потратили на хождение по модным дизайнерским бутикам Монако. Все это резко контрастировало с режимом «Севильи», оппонента «Барсы» по Суперкубку, которая под руководством Хуанде Рамоса провела день в подготовке к игре в привычном для испанского тренера жестком распорядке. Итоговый результат подготовительной работы двух команд говорил сам за себя: по итогам матча на табло горели убедительные 3:0 в пользу «Севильи». Это поражение стало первым сигналом из многих, которые еще не раз проступят по ходу сезона.

Тем летом 2006 года дисциплина в раздевалке «Барселоны» пошатнулась, и начало процессу изменений положил уход ассистента Райкарда Хенка тен Кате, который принял предложение стать главным тренером «Аякса». Уход тен Кате, имевшего репутацию строгого сержанта при Райкарде, послужил катализатором дальнейшего разлада в дисциплине в командной раздевалке. Голландец всегда держал Роналдиньо на коротком поводке и каждый раз, когда бразилец набирал пару лишних фунтов веса – а это происходило слишком часто – прямолинейный тен Кате не жалел никаких слов, чтобы высказать игроку все, что он думал о его заплывшей талии. Он ставил его перед всеми футболистами и кричал, что тот демонстрирует «недостаточно уважения по отношению к коллегам». Тен Кате выстроил отношения по схеме кнута и пряника и с Самюэлем Это’о, но камерунец и без этого демонстрировал правильное отношение к делу и стремился завоевать доверие тренеров. Райкард и тен Кате были отменным дуэтом, работавшим по классическому сценарию «хороший/плохой полицейский», но без Хенка, стучавшего кулаками по столу, либеральный подход Райкарда не работал и вскоре привел к хаосу.

Йохан Неескенс прибыл на смену Хенку в качестве ассистента Райкарда, но он не обладал нужными качествами и со временем обнаружил, что ему трудно препятствовать процессу разложения командного духа. Фактически же никто не пострадал от понижения стандартов игры Роналдиньо больше самого Роналдиньо. Перед нами был игрок, который за девять месяцев превратился из звезды футбола в завсегдатая светской хроники, поскольку теперь гораздо чаще «выступал» в своем персональном закутке в ночном клубе в Кастельдефельсе, нежели на поле «Камп Ноу». А ведь еще недавно ему аплодировали фанаты «Реала» на стадионе «Бернабеу» – после его незабываемого выступления, принесшего «Барселоне» победу над заклятым врагом на его поле со счетом 3:0. Тем временем Это’о получил травму колена и принял решение восстанавливаться вдали от клуба, что дистанцировало его от команды и ежедневного рабочего процесса.

Райкард был в курсе поведения своих звезд, но прощал их, всегда веря в то, что они ответственные профессионалы, которые знают, когда нужно остановиться. Это и было ошибкой. И к середине сезона 2006–2007, что так неудачно начался в Монако, наметившуюся тенденцию было трудно обернуть вспять, и результаты «Барселоны» начали в полной мере отражать падение уровня дисциплины. Декабрьское поражение в финале Клубного чемпионата мира от «Интернасьонала» из Порту-Алегри (включавшее в себя яркое выступление семнадцатилетнего тогда Алешандре Пату) стало симптомом, отразившим падение общего уровня ответственности футболистов и тренерского штаба – Райкард даже не показал игрокам ни одного видео с разбором действий соперника. После Рождества латиноамериканские игроки команды (Рафа Маркес, Деку, Роналдиньо) получили несколько дополнительных дней отпуска, но даже несмотря на это, все трое прибыли в расположение команды с опозданием. Санкций не последовало.

Спортивный директор Чики Бегиристайн вынужден был решать головоломку: в середине того сезона, перед самой рождественской паузой, «Барселона» была второй в турнирной таблице, всего в двух очках позади «Севильи» и на три выше «Мадрида», шедшего третьим. Чики был в курсе имевшихся проблем с дисциплиной, но не считал себя вправе вмешиваться, ведь команда боролась за первое место и, вероятно, он, как и остальные, надеялся, что она как-то сможет вернуться в строй.

После четырехмесячной реабилитации в изоляции Это’о вернулся в раздевалку команды и был настолько поражен увиденным, что тут же проинформировал о ситуации президента Жоана Лапорту, своего главного союзника внутри клуба. Лапорта встал на сторону камерунца и даже предложил ему капитанскую повязку, чтобы развеять его сомнения, но пройдет совсем немного времени, и Райкард обвинит его в нежелании выходить на поле в игре против сантандерского «Расинга» (игрок разминался, но выглядел так, словно не хотел выходить на поле, получив инструкции), а Роналдиньо в микст-зоне после игры предположит, что Это’о больше думает о себе, нежели о команде, и подводит ее. Вспыльчивый Это’о, не пользующийся славой дипломата, взорвался пару дней спустя на презентации книги: «Он плохой человек, – говорил форвард о Райкарде. – Идет война между двумя группами: теми, кто за президента, и теми, кто поддерживает Сандро Росселя».

Россель, бывший вице-президент, который также был близким другом Роналдиньо и который был ответственен за переход бразильца в «Барселону», некоторое время назад покинул клуб вследствие ряда разногласий с Лапортой. Это’о также отправил завуалированное послание Роналдиньо, не упомянув его имени: «Если партнер говорит, что ты должен больше думать о команде, он сам обязан быть первым, кто о ней думает».

На фоне атмосферы в раздевалке, которая была далека от гармонии, команда вошла в крутое пике неудачных результатов ближе к концу сезона 2006–2007, который оказался для «Барселоны» бестрофейным. «Реал Мадрид» закончил сезон с равным количеством очков в таблице с «Барсой», но выиграл титул благодаря преимуществу по личным встречам: все сошлись во мнении, что «Барса» сама отдала первенство из-за собственного самодовольства и расслабленности.

Эти два порока-близнеца ярче всего проявили себя в полуфинале Кубка Испании, когда «Барселона» пустила по ветру возможность выйти в финал, проиграв противостояние после убедительной домашней победы над «Хетафе» со счетом 5:2. Думая, что игра уже сделана, Райкард оставил Месси в Барселоне, не взяв его на ответный матч. «Барса» была сенсационно разгромлена: 0:4.

Несмотря на давление, ощущавшееся внутри первой команды и взывавшее к переменам, Лапорта полагал, что главные действующие лица исторического состава Райкарда заслуживают еще одного шанса. В конце концов, на пике своего могущества эта группа людей была волшебной и завораживающей командой, полной исключительно талантливых личностей, которые добыли первый для клуба лигочемпионский трофей за почти двадцать лет. Голландский наставник убедил Лапорту, что он достаточно силен, чтобы взять ситуацию под контроль и вернуть прежнего Роналдиньо, от которого клуб уже подумывал избавляться. По ходу визита Лапорты в дом Роналдиньо в Кастельдефельсе, бразилец, признавший, что в минувшем сезоне слишком много отвлекался, пообещал вернуть свою былую форму. Он умолял дать ему шанс доказать, что способен меняться.