Kitabı oku: «История монголов (сборник)», sayfa 4

1214

Цзя-сюй, девятое лето. Весною в третий месяц (Чингисхан) остановился с армией по северную сторону (от Пекина). Генералы просили его, чтобы торжество побед довершить взятием этой столицы. Но Чингисхан не согласился на это, а отправил посланника к государю нючженьскому со следующим предложением: «Теперь все твои города в Шань-дун и Хэ-бэй завоеваны мною. У тебя осталась одна только Средняя столица. Небо привело тебя в бессилие, и я подвергнул бы тебя большим опасностям, если бы не страшился небесного гнева. Теперь иду я с армией в обратный путь, хочешь ли угостить мои войска, дабы сим утишить гнев моих полководцев?» Нючженьский государь отправил посланника с предложением о мире и, усыновив дочь покойного государя, выдал ее в качестве царевны за Чингисхана; послал ему в подарок множество вещей, по 500 мальчиков и девиц и 3000 лошадей. Сверх этого отправил министра Ваньяня-фу-син проводить Чингисхана через крепость Цзюй-юн. В пятый месяц нючженьский государь перенес свой двор в Бянь, а наследника своего Шеу-чжун с министром Ваньянем-фусин и помощником Муньянем-цзинь-чжун оставил управлять Средней столицей. В шестой месяц нючженьский генерал Чжода, убив своего начальствующего генерала, передался со всей дивизией Чингисхану, который тотчас предписал генералам Самхе, Шумуру, Минганю и Чжоде обложить Среднюю столицу, а сам поехал от жары к Юйэлль-ло. Осенью, в седьмой месяц, нючженьский наследник Шеу-чжун уехал в Бянь. Зимой, в десятый месяц, Мухури пошел в Ляо-дун против Лу-цзун и Цзинь-гуа в Гвао-чжоу и взял город Цзинь-чжоу. Чжан-цин, убив своего инспектора, объявил себя королем и отправил нарочного к Чингисхану, с предложением своего подданства.

ИЗ ГАН-МУ

Цзя-сюй, седьмое лето. Царства Гинь, правления Чен-ю второе лето. В третий месяц дом Гинь выдал за монгольского государя царевну, дочь покойного государя Юн-цзи. Летом, в четвертый месяц, заклюключил мир со монголами.

Монгольский государь по возвращении из провинции Шань-дун расположился по северную сторону Пекина. Генералы предложили ему, чтобы, пользуясь победами, взять сию столицу. Монгольский государь не послушался их. Он отправил к нючженьскому государю посланника со следующим предложением: «Твои провинции и уезды в Шань-дун и Хэ-бэй все в моей власти; у тебя остался только Пекин. Небо уже привело тебя в бессилие, и если еще буду теснить тебя, то и сам должен я опасаться небесного гнева. Теперь иду я в обратный путь, хочешь ли угостить войска, чтоб укротить гнев моих генералов?» Гао-ци, министр нючженьский, говорил своему государю, что татаньские солдаты и лошади изнурены, и предлагал дать решительное сражение. «Невозможно, – возразил на это Ваньянь-чен-хой⁶⁸. – Наши войска находятся в столице, но их семейства живут по разным провинциям, трудно полагаться на их твердость. Если проиграем сражение, то не преминут разбежаться; даже и по одержании победы, также помышляя о своих семействах, могут разойтись. Спокойствие и безопасность престола зависят от этого единого предприятия. Всего лучше отправить посланника для заключения мира, и когда войска их обратно уйдут, то придумать новые меры». Нючженьский государь одобрил последнее мнение. И отправил министра Чен-хой просить о мире. Монгольский государь пожелал иметь царевну. Нючженьский государь выдал меньшую дочь покойного государя Юн-цзи и с нею послал множество золота и дорогих материй, пятьсот мальчиков, пятьсот девиц и три тысячи лошадей. Монгольский государь пошел в обратный путь. По выступлении за Цзюй-юн-гуань собрал до нескольких сот тысяч молодых мужчин и женщин, взятых в провинциях Шань-дун, Фэ-нэй и Хэ-бэй, и всех предал смерти. Нючженьский государь, по заключении мира с монголами, обнародовал в своем царстве великое прощение. Замечание. Нючженьский двор отправил Чен-хой просить о мире; сверх этого, обещал выдать царевну и в приданое за нею золото, серебро и по 500 мальчиков и девиц. Ах, дом Нючженьский не переставал требовать от дома Сун золота и серебра⁶⁹ и вскоре засим сам обещает то же монголам! Справедливо говорится: иволга гонится за стрекозою, а самострел за нею. Страшны таинства небесных судеб!

В пятый месяц царства Гинь государь Ваньянь-сюн перенес двор в Бянь. Гвардия взбунтовалась и предалась монголам. Осенью, в седьмой месяц, монголы снова обложили Среднюю столицу.

Изнуренное состояние государства, слабость войск и истощение государственной казны не подавали никакой надежды к удержанию Пекина, почему нючженьский государь решился перенести двор в Бянь-цзин и ни от кого не принимал представлений против этого. В пятый месяц он препоручил министру, главнокомандующему Ваньяньчен-хой, старшему помощнику министра Муянь-цзиньчжун, вместе с наследником престола управлять в Средней столице, а сам со всем двором отправился в путь. Монгольский государь, услышав это, с гневом сказал: «По заключении мира тотчас переселяться, это значит, что он не доверяет мне и еще питает злобу. Он заключил мир в том намерении, чтобы, усыпив меня, снова помышлять о завоеваниях на юге?» Нючженьский государь по прибытии в Лян-сян приказал отобрать у провожающей гвардии выданные ей прежде доспехи и лошадей и все возвратить во дворец. Гвардия от такой досады произвела возмущение, убила своего главноначальствующего Су-вынь и, избрав трех начальников, Чжо-ду, Бэйшера и Чжалара, пошла обратно на север (к столице). Ваньянь-чен-хой, услышав о сем перевороте, занял с войсками переход при Лу-гэу, но Чжода разбил его и, как скоро усилился, то отправил нарочного к монголам, с предложением своего подданства.

Монгольский государь послал Минганя для подкрепления Чжоды⁷⁰, и сии генералы по соединении войск их облегли Пекин. Нючженьский государь, услышав о сем, потребовал наследника к себе. Принц Ваньянь-сурэ находил это несообразным. Министр Чжугэ-гао-ци сказал на это: «Где государь находится, там и наследник должен быть. Сверх этого ручаешься ли, что спасешь столицу?» – «За спасение столицы совершенно ручаться не могу, – отвечал Сурэ, – но если наследник будет здесь находиться, то все будет производимо с большею деятельностью. Если пограничные места будут защищаемы, то и для столицы мало опасности. В прошедшие времена, когда Мин-ди, государь династии Тхан, уехал в Сы-чуань, наследник оставался в Лин-ву, и присутствие его могло привязывать подданных целой империи». Его не послушали, и как скоро наследник выехал из Пекина, то вся столица пришла в большое смятение⁷¹.

Монгольский генерал Мухури покорил области и провинции царства Гинь в Ляо-си.

Мухури со своими войсками осадил Северную нючженьскую столицу. Главнокомандующий Ин-цин противостал ему при Хо-то с 200 000 войска, но, будучи разбит, обратно ушел и заперся в городе. Генералы Ваньянь-силинь и Гаодэ-юй убили Ин-цин и объявили генерала Илдуху главноуправляющим. Мухури отрядил генерала Ши-тьянь-сян с войсками для осады города, и Илдуху сдался. Мухури, раздраженный промедлением в сдаче, хотел разорить город, но Сяо-эсэнь сказал: «Северная столица есть важнейшая крепость в Ляо-си. Если она покорилась и разорить ее, то после этого кто пожелает покоряться?» Мухури принял совет его и предложил, чтобы Илдуху на время оставили главноуправляющим в Северной столице, а генерала Уера временным главнокомандующим. После этого нючженьские города: Шунь-чжоу, Чен-чжоу, И-чжоу и Тхун-чжоу, один за другим покорились монголам.

Царства Гинь Чжан-цин, занявший Гинь-чжоу, объявил себя королем и покорился монголам.

В это же время Ши-тьянь-ин в Син-чжун-фу также покорился монголам.

1215

И-хай, десятое лето. Весною в первый месяц Фуча-цил покорился с городом Тхун-чжоу⁷² и сделан начальствующим генералом. Во второй месяц Мухури осадил Северную столицу. Нючженьский главнокомандующий Ухуриилдуху покорился с городом и оставлен главноуправляющим, а генерал Уер главнокомандующим. Ши-тьянь-ин, начальствующий в городе Син-чжун также покорился и оставлен правителем этого города. В третий месяц нючженьский генерал-прокурор Ли-ин, шедший к Средней столице со вспомогательным войском, вступил в сражение под Ба-чжоу и был разбит. Летом в четвертый месяц взяли Цин-чжоу и Шунь-чжоу. Генералу Чжан-цин предписано с десятью полками Северной столицы следовать в южный поход, но он умыслил отложиться и предан казни. Младший брат его Чжан-чжи овладел городом Цзиньчжоу и, присвоив себе титул императора, назвал свое правление Син-лун. В пятый месяц, в день Гын-шен, главноуправляющий в Средней столице Ваньянь-фу-син умертвил себя ядом. Муянь-цзинь-чжун выехал из города, а Мингань занял их место в столице. В сем месяце (Чингисхан) уехал от жары в Хуань-чжоу⁷³, откуда послал Хутука описать казенное имущество в Пекине. Осенью, в седьмой месяц Ду-сю, начальник укрепления Хун-ло-шаньчжай покорился и определен инспектором в Цзинь-чжоу. Чингисхан послал Ицири к нючженьскому государю с предложением, чтобы он сдал остальные города в Хэ-бэй и Шань-дун, чтобы сложил с себя титул императора и остался бы королем в Хэ-нань, чем и война должна прекратиться; но это предложение было отвергнуто. (Чингисхан) послал Ши-тьянь-ин в южный поход младшим помощником главнокомандующего и дал ему печать золотого тигра. В восьмой месяц Ши-тьянь-ин взял Пьхин-чжоу, и нючженьский генерал Цичжу покорился. Ши-цзин-дао, отряженный генералом Мухури, взял Гуан-нин-фу. Сею осенью завоевано городов и местечек сложным числом 862. Зимою, в десятый месяц, нючженьский генерал Фусэнь-онол, овладев страною Ляо-дун, объявил себя королем; царство назвал Да-чжень, а правление Тьхянь-тхай. В одиннадцатый месяц Елюй-люгэ приехал ко двору (Чингисханову), и сын его Елюй-ши-ша принят в придворную службу. Ши-тьянь-сян пошел для усмирения города Синчжоу и взял в плен тамошнего инспектора Чжао-шеу-юй.

ИЗ ГАН-МУ

И-хай, восьмое лето. Царства Гинь правления Чжен-ю третье лето. Войско, посланное государем царства Гинь для избавления Средней столицы, встретившись с монголами под Ба-чжоу, пришло в великое замешательство. Летом, в пятый месяц, главноуправляющий в этой столице младший министр Ваньянь-чен-хой сам предал себя смерти. После монголы вступили в Среднюю столицу.

Средняя столица нючженьская уже давно находилась в осадном состоянии. Как Муянь-цзинь-чжун долго служил на войне, то Ваньянь-чен-хой препоручил ему военную часть, а себе предоставил главный над всем надзор и в представлении, квасцами писанном, донес двору о крайности своего положения. Нючженьский государь отправил для спасения столицы генерала Юн-си с корпусами областей Чжун-шань и Чжен-дин; генерала Ухури-циншеу с 18-тысячным корпусом из Да-мин, присоединив из юго-западных дорог 11 тысяч пехоты и конницы, а из Хэбэй 10-тысячный корпус. Генерал-прокурору Ли-ин предписал вести съестные припасы из Да-мин, а сенатору Фучжури следовать за ним. Ли-ин по прибытии в Да-мин получил несколько десятков тысяч войска; но в распоряжении ими не соблюдал никакого порядка. В третий месяц, будучи пьяным, встретился с монгольским войском по северную сторону города Ба-чжоу и, будучи разбит, потерял весь транспорт со съестными припасами и, наконец, убит в сражении. Корпусы генералов Ухури и Юн-си, получив об этом известие, оба обратились в бегство. После такого происшествия сообщение со Среднею столицею пресеклось, и она не могла уже ожидать вспоможений с внешних сторон. Чен-хой, советуясь с Цзинь-чжун, хотел вместе с ним умереть за отечество, но Цзинь-чжун не соглашался с ним. Чен-хой в досаде тотчас возвратился в свой дом. Впрочем, войска воспротивились ему, и все приняли сторону генерала Цзинь-чжун. Для Чен-хой ничего более не оставалось, как умереть. И так он, простившись в храме с предками, призвал секретаря Чжао-сы-вынь и сказал ему: «Когда состояние дел дошло до такой степени, то осталось только из усердия к отечеству умереть». В пятый месяц, в некоторый день, Чен-хой написал завещание государю и перепоручил президенту сената Шиань-ши переписать. В сем завещании он рассуждал только о великих мерах в пользу отечества и о злонамеренных видах сенатора Гао-ци; сверх этого извинялся, что не мог сохранить столицы. Он был спокоен, как в обыкновенное время. Собрав все свое имущество, он позвал домашних людей и наделил каждого из них по заслугам. Весь дом рыдал. Чен-хой, с величественным видом разговаривая с Ши-ань-ши, сказал: «Все, что преподали мне учителя в пяти священных книгах, я тщательно соблюдал и по мере сил исполнял не для одной пустой учености». Как скоро он опьянел, то, взяв кисть, простился с Шиань-ши и на самом конце написал две буквы превратно (низом вверх), бросил кисть и сказал: «От вас я впал в погрешности и мог ли не расстроиться в наилучших намерениях?» Потом сказал Ши-ань-ши: «Прощай!» Ши-аньши лишь вышел из ворот, как услышал вопль и опять возвратился. На вопрос его сказали, что Чен-хой, приняв яд, уже умер. Домашние люди в замешательстве похоронили его в зале. В вечеру этого дня царицы, остававшиеся в Средней столице, услышали, что Цзинь-чжун намерен уехать на юг; почему, увязав платье, собрались у дворцовых ворот Тхун-сюань-мынь. Цзинь-чжун, в намерении обмануть их, сказал, что ему должно прежде выехать и открыть для них дорогу. Царицы поверили ему. И так Цзинь-чжун с любимой наложницей и приближенными своими выехал из города и более об этом не думал. После этого монгольские войска вступили в Среднюю столицу. Чиновников и жителей погибло при сем случае великое множество. Своевольствующие солдаты зажгли дворец, и пожар продолжался более месяца. В это время монгольский государь находился в Хуань-чжоу⁷⁴. Получив известие о взятии Пекина, он отправил нарочного, чтобы объявить благодарность Минганю с прочими и отвезти сокровища государственного казначейства на север. Таким образом погибли таблицы предков царствующего рода нючженей вместе с оставшимися в Пекине царицами. Цзиньчжун по прибытии в Чжун-шань сказал своим приближенным: «Если бы ехали вместе с царицами, то можно ли было нам достигнуть этого места?» Ши-ань-ши прибыл в Бянь с завещательным докладом министра Чен-хой, который по смерти пожалован княжеским достоинством и назван Чжун-су. Цзинь-чжун также приехал в Бянь. Государь освободил его от суда и произвел в сенаторы, но в скором времени за умысел против престола изменник был предан казни.

Зимой, в десятый месяц, монголы, осадив Тхун-гуань, крепость царства Гинь, не могли взять; почему через Сун-шань пошли на Бянь; но, будучи отражены жителями царства Гинь, обратно ушли.

Монгольский государь, имея пребывание при озере Юй-элль-ло, предписал Самха-батуру идти с десятью тысячами конницы из Си Ся на Цзин-чжао и осадить Тхун-гуань. Самха-батур не мог взять этой крепости, почему узкой дорогой через Сун-шань пошел на Жуйчжоу. Если встречал горные ущелья, то из связанных железных копий делал мосты для перехода. Преодолев столько трудностей, пошел на Бянь-цзин. Нючженьский государь наискорейше вызвал пестрошапочный корпус из провинции Шань-дун. Уже монгольское войско подходило к Син-хуа-ин, в 20 ли от Бянь-цзин, как пестрошапочный корпус отразил его. На обратном пути оно пришло к Шень-чжоу⁷⁵. В это время Желтая река покрылась льдом, почему монголы и перешли на северный берег. Нючжени решились защищать одни крепости. Монгольские войска, куда ни обращались, все покоряли. Нючженьский государь отправил посланника просить о мире. Монгольский государь, соглашаясь, сказал генералу Самхе: «Если серны и олени внутри облавной площади уже нами пойманы, а остался один заяц, для чего бы не пустить его?» Самха, стыдясь, что он еще ничем не отличился, не соглашался на заключение мира и отправил нарочного сказать государю нючженьскому, чтобы он, если желает договариваться о мире, сложил с себя достоинство императора и назвался вассалом, в замену же того признан будет королем.

Таким образом, не могли приступить к мирным переговорам.

В 12-й месяц монгольский Мухури убил генерала Чжан-цин. Чжан-чжи, младший брат последнего, снова овладел городом Цзинь-чжоу и объявил себя королем.

Монгольский государь приказал генералу Чжан-цин с десятью полками Северной столицы следовать за Доголаном на южную войну; но Чжан-цин замышлял противное. Мухури, приметив это, предписал генералу Сяо-ужиню надзирать над вверенным тому корпусом. По прибытии в Пьхин-чжоу Чжан-цин сказался больным и медлил с походом. Ужинь взял его под стражу и предал казни. Младший его брат Чжан-чжи, досадуя, что погубили старшего брата его, казнил правителя канцелярии, занял Цзинь-чжоу и, объявив себя королем, назвал свое правление Син-лун. Он подчинил своей власти: Пьхин-чжоу Луань-чжоу, Жуй-чжоу, Ли-чжоу, И-чжоу и Гуан-нин. Мухури пошел на него с передовым корпусом генерала Мунгу-бухи и с корпусом генерала Уера. Вышеупомянутые города опять покорились монголам.

1216

Одиннадцатое лето Бинь-цзы. Весной Чингисхан возвратился в походный дворец на берегу Лу-цзюй-хэ. Чжанчжи взял город Син-чжун, но Мухури отнял. Осенью Сэрцзи-от и Самха-батур отправились со своими войсками из Си Ся в Гуань-чжун; в пути миновали Тхун-гуань, полонили нючженьского генерала Нимаха-Фулху, приступом взяли Жуй-чжоу и другие города, дошли до Бянь-цзин и возвратились. Зимой, в десятый месяц, Фусэнь-онол покорился, и сын его Тэргэ определен в придворную службу; но вскоре отложился и объявил себя королем Восточного Ся.

ИЗ ГАН-МУ

Бинь-цзи, девятое лето. Царства Гинь правления Чжен-ю четвертое лето. Летом, в четвертый месяц, Елюй-люгэ, правитель в Ляо, покорился монголам.

Монгольский государь определил Елюй-люгэ главнокомандующим и предписал иметь пребывание в Гуан-нин-фу.

Зимой, в 10-й месяц, монголы взяли нючженьскую крепость Тхун-гуань.

Монгольские войска расположились между горою Суншань и городом Жуй-чжоу. Нючженьский прокурорский приказ представлял своему государю происшедшее так: «Неприятельские войска, миновав Тхун-гуань, Жао-гуань и Мянь-чжоу, далеко прошли вглубь и приближаются к западному предместью столицы. Им уже известно, что в столице находится многочисленное войско, почему, не делая приступа к городу, избегают сражения, но только конные отряды пресекают сообщение по дорогам, а другие войска их нападают на окрестные города. Это также неприметное окружение столицы. Если только иметь в виду одно защищение городов, то бедствия, постигшие Среднюю столицу, скоро увидим и в настоящее время. Сверх этого общественные и частные запасы здесь, в сравнении с запасами Средней столицы, и в сотую долю не сравнятся. Вот от чего леденеет сердце наше. Желательно, чтобы Вы приказали войскам области Шень-чжоу⁷⁶ прикрыть Тхун-гуань и занять позицию в противоположности с генералом Алибасом; выбрать в столице несколько десятков храбрейших офицеров, и каждому дать лучших солдат, чтобы они, смотря по обстоятельствам, производили поиски, где сражались бы, а где охраняли⁷⁷; еще предписать, чтобы и в Хэ-бэй таким же образом поступили». Нючженьский государь отдал это представление сенату. Сенатор Чжугэ-гао-ци сказал на это, что члены прокурорского приказа несведущи в военном искусстве и что оборонительная система им неизвестна. Итак, представление остановлено. Когда монгольские войска день ото дня сближались около столицы, Гао-ци только о безопасности своей заботился и хотел, чтобы находилось в столице многочисленное войско. Таким образом, области и провинции, оставленные без всякой обороны, были разорены и разграблены. Нючженьский государь был обманываем, и положение царства его час от часу становилось опаснее.

В 11 месяц монгольский Мухури обложил Цзинь-чжоу и убил Чжан-чжи.

Как генерал Чжан-чжи имел лучшие войска, и притом полагался на крепость местоположения, то Мухури предпринял хитростью взять его. Итак, отрядив Уера осадить горную крепостцу Лю-ши-пху, при сем сказал ему: «Обложи это местечко теснее, и мятежники не преминут отправить войска на помощь. Тогда я выступлю сверх их чаяния и отрежу им возвратный путь. Таким образом в одно сражение можно захватить его». Еще предписал Мунгубухе занять позицию за 40 ли в Юн-дэ-сянь и примечать за движениями. Чжань-чжи, услышав, что Лю-ши-пху обложена, в самом деле пошел с войском для спасения этого места. Мунгу-буха отрядил часть конницы, чтоб пресечь ему обратный путь, и наискорейше послал известить Мухури, который в полночь с поспешностью повел войска и к рассвету пришел к реке Шэнь-шуй, встретился с Чжан-чжи. Мунгу-буха подоспел с своими войсками, и учинили нападение с лица и с тыла. Чжан-чжи, будучи совершенно разбит, бежал, и монголы обложили его в Цзинь-чжоу. Чжан-чжи в каждом сражении проигрывал, почему, затворив ворота, принял оборонительное положение. Через месяц генерал Гао-и, связав Чжан-чжи, вышел из города и сдался. Мухури казнил его (Чжан-чжи).

Царства Гинь генерал Сюй-дин разбил монголов под Пьхин-ян.

Сюй-дин, предполагая запереть монгольским войскам дорогу через Желтую реку, призвал войска из пяти округов, Цзян-чжоу, Сю-чжоу, Ши-чжоу, Цзи-чжоу и Мыньчжоу, и поставил их в таком положении, чтобы могли напасть с лица и с тыла. Когда монголы переправились из Си-Гинь, что в Сань-минь, на север и приблизились к городу Пьхин-ян, то Сюй-дин вступил в сражение с ними. Монгольские войска были биты и ушли.