Kitabı oku: «Мотылёк», sayfa 2

Оглянулся…

Дед…

Рыбачить

На закат, видать, прибрёл.

И… бренчаньем, не иначе,

От меня беду отвёл:

"Нынче паводок… И тело

В нети просто не уйдёт,

На позор гнилое дело

Вниз по речке поплывёт.

Будет биться, погружаться,

А душе… душе твоей

Нечем станет отражаться,

Не в чем быть среди людей…

Помнишь, сказывал Сергеич,

Жизнь… от Бога нам дана;

А утопленник – чей чеич?

Кто родня ему? Блесна?

И волна – куда ж деваться, -

Вниз потащит, до плотин

Сыть сомам…

А я лет двадцать

Жив на пенсийку… один.

Померла моя царица,

И ушли за ней коты.

И не скрипнет половица,

Как бывало, у плиты.

Оглянусь – косяк исчерчен

Кверху – кто там и когда;

Жили-были в доме черти,

Разлетелись кто куда!

Сын приехать обещает,

Да, видать, не бросить воз;

Вот внучок и навещает,

Мне он Библию привёз.

Сотня книг была у нас-то,

Книжек много, да не те,

А открыл я Клезиаста

И прочёл о суете.

Я осилил половину,

Перенёс в тетрадь на треть;

Стал строгать я домовину,

Чтоб… врасплох не помереть.

Дни я прожил одиноко,

А в земле наверняка

С одного, другого бока

Люди, спящие… пока.

Там я высплюсь, ох и высплюсь,

От забот я отосплюсь!

А потом… куда-то выльюсь

И во что-то перельюсь.

Смерть моя не за горами

И близёхонек ответ -

Есть ли, нет ли к т о над нами,

Встретит милая, аль нет.

Тяжко, знаю я…

Сыночек,

Выбрось блажь из головы!

Оглянись – ещё денёчек

И теплынь… И шум листвы.

К моему обчествоеду

Прибежал на днях зятёк

И не беленькой к обеду,

А… иконок приволок.

Грешен, слышал я словечко:

"Исцеляет… верь не верь…"

Вот, гляди… Сермяга. Свечка.

И медведь – совсем не зверь.

На, возьми…"

Глава вторая

Ускоряясь мчится тело,

В землю-матушку спеша…

Глеб Горбовский

…А у причала

В завихрении ветвей,

Кипятясь, как будто чайник,

Шпарит песню соловей.

Врёт… И всё же – звуковихрем

Как врубают соловьи

Объясненья соловьихам

Непонятностей любви!

Нет… По самый кончик носа

Хищный ты, любовь, зверёк,

Ты – ланцет а ля Амосов,

Рёбер вставший поперёк.

А не сдюжу? Кто пристроит

Мой тетрадный речепрах

Во всемирном книгострое,

В этих библиогорах?

А пристроят эти строфы,

Ну и что?.. Узнав печать,

Где-то меж Мариенгофом

И Мартыновым стоять?

Кану я… А тут собаки -

С коркой лунной на носу -

Песнь о вечности как мраке

По задворкам разнесут.

Вдоль какой-нибудь Вздыхальной

Да над Песьей стороной

Разнесётся эпохальный

Мой мотивчик заводной,

Вот и всё… Ни слёз, ни строчки,

Ни обмолвки обо мне,

Мне, родившемся в сорочке

В час полночный при луне!

Помер я… Меня зарыли.

Помянули. Разошлись.

Это я лежу в могиле,

Там, где всяческая слизь?

Разве э т о г о хотело

Неподобного меню

Умно скроенное тело,

Прытью равное коню?

Разве я лежу в могиле,

Я – который был силён?

Разве я р а с к и с н у т ь в гнили

Был на этот свет рождён?

"Я" уйдёт… Кого зароют?

Чьи останки перемоет

Вод грунтовых немота?

Над не-мной лежит плита.

А быть может, из мамаши

Вынимали не-меня

В час, когда в родилке нашей

От надсады помер я ?

Безымянную тревогу

Отчего привили мне?

"Предоставлен будет Богу…" -

Услыхал я в глубине.

Я… Не-я… Зачем порвали

Пуповины этой нить

И шлепками растолкали,

Кинув (жить, считали) гнить?!

Гнить… Причём не выбирая,

Как в автобусе билет,

И не чая жизнерая

Обрести во цвете лет.

Словно я не живши умер,

Словно этот бег времён

Заглотнул мой дух, как зуммер -

Неисправный телефон.

За недолгую дорогу

Я утрат набрал под вздох;

"Предоставлен будет Богу…"

И – дошёл: а есть ли Бог?

Есть Он – Звёздное Всеухо,

Обращённое к Земле?

До Его доходит слуха

То, что движется во мгле?

Всё, что дышит под бетонной

Разом рухнувшей плитой,

Слышит слух Его безсонный,

Видит Глаз незолотой?

Знает? Слышит, как по рельсам

Поезда куда-то мчат?

Как грачами погорельцы

От отчаянья кричат?

Ясно слышит, как влетает

В грудь расплавленный металл?

Как снежок летит не тает

Сквозь разрушенный квартал?

Может, слышит, как старуха

Причитает над бойцом,

Что в бою лишился слуха

И моргает всем лицом?

Я никто… Я пыль в эфире,

Я полночная роса…

А моё повсюду в мире

Сердце ловит голоса,

Всё, что снизу прорастает,

Как незрячая трава,

Всё, что сверху налетает,

Как волна и как молва.

И бежит мороз по коже

От услышанного в ночь,

Но… поэма разве может

Человечеству помочь?

Был бы я, поэт, умельцем -

В облаках бы не витал

И несчастным погорельцам

Теремок из слов собрал.

Был бы я обширней телом,

Обнимая целый свет,

Может, пуля б не влетела

Под коротенький жилет.

Зная судеб человечьих

Неизбежно точный срок,

Я б свои подставил плечи

Под планетный потолок.

Одного душа боится

И одно её томит -

Что перо моё, жар-птица,

Чью-то мысль опередит;

Что, как тихое словечко

Отзовётся – и вдали

Кто-то выдернет колечко

Полной пороха Земли?

Что стихи! Мой стих не знает,

Нет, не знает наперёд,

Что планету ожидает

Через месяц, через год.

Как пойдёт, за строчкой строчку

Я вытягиваю сам,

Будто шью из слов сорочку

По стежочку – к небесам…

Помню… Сумрак… И свечу я

Нёс куда-то в тишине;

Пообвык… И вдруг почуял,

Что глядят в затылок мне;

Оглянулся… Хлеб. Корзинки.

Воск… Дрожащий и ничей.

И увидел вдруг – слезинки

Будто маминых очей -

Свет небес!..

И всю обкапал

Мне ладонь печальник воск,

И, смутясь, как будто на пол

Опалённый выпал мозг.

"Матерь!

Я молюсь Тебе всею

Статью…

скрипами в кости -

Помоги…

Я не сумею

Наш…

Разрыв…

Перенести…"

…А потом в тени собора

Вопрошал я Диодора:

"Отчего мы так живём,

Будто все чего-то ждём?"

Он шепнул:

"Подходят сроки…

Провещали встарь пророки

И дивеевский отец