Kitabı oku: «Талант из глубин», sayfa 2
Волосы дыбом
Завхоз Золотов любил участвовать в заседаниях кафедры и даже не раз выступал в той части, которая в повестке дня значилась как «разное». Он следил за порядком и сохранностью инвентаря и мебели в аудиториях и лабораториях, своевременно информируя начальство о разных нарушениях.
На одном из заседаний Золотов был страшно возбужден и с трудом дождался предоставления ему слова. Был канун какого-то праздника, и студенты самочинно устроили в аудитории празднество. Когда туда сунулся было Золотов, то они его чуть ли не силой выпихнули в коридор. Золотов успел заметить, что столы стоят совершенно не в том порядке и что некоторые из студентов якобы в аудитории не только что-то пьют, но и покуривают.
Возбуждаясь в процессе своего выступления всё больше и больше, Золотов закричал:
– У меня от всего этого волосы на голове дыбом встали!
В ответ раздался дружный хохот, и он возмутился:
– И вы еще смеетесь? А над чем вы, позвольте спросить, смеетесь?
На его вопрос никто отвечать не стал: пожалели престарелого завхоза. Дело в том, что вставать на голове дыбом у него было нечему: он, говоря словами поэта, был «лыс, как головка сыра».
Вредные привычки
С Виктором Владимировичем я познакомился после его возвращения из Польши, где он проработал несколько лет. В нашем коллективе был крайне нужен человек, согласный стать начальником геофизической партии, поскольку никто из нас не соглашался занять это место после того, как выгнали Моргунова, окончательно потерявшего доверие у руководства институтом.
Виктора не пришлось упрашивать долго. Он поставил одно непременное условие: летом его жена вместе с ним привыкла ездить в отпуск, поэтому на два месяца нам его нужно будет заменять. Два месяца летом в разгар полевого сезона? Это было жесткое условие, но нам пришлось согласиться.
С его приходом жизнь в коллективе явно оживилась. Из Польши он привез кучу всяких журналов и в перерывах, свободно владея польским, читал нам всякие забавные тексты. В журналах непременно освещалась сексуальная тематика, тогда еще не вполне для нас привычная. Ей он уделял особое внимание, просвещая нас и на этот счет.
Были, однако, у Виктора и вредные привычки. Курил он почти круглосуточно. А когда спал, то громко храпел, и не только. Он еще и кричал во сне. Как-то я с ним ехал в одном купе, и попытался унять приступ его очередного вопля. Проснувшись, он тут же потянулся к сигарете, отдышался и поведал мне причину этого крика. Оказалось, что в молодости, окончив военное училище, он попал в воинскую часть, занимавшуюся как-то разгрузкой бревен с железнодорожных платформ. Во время одной из таких разгрузок на оказавшегося внизу Виктора поползли бревна, и он сильно перепугался. Стал кричать, но из-за шума его никто услышать не мог. Но если бы и услышали, то помочь не смогли бы. Чудом ему удалось выскользнуть целым и невредимым из-под потока бревен. Но с тех пор ему время от времени стали сниться плывущие с платформы на него бревна…
Виктор привык после Польши носить галстук, даже если был в телогрейке и геологических сапогах. Галстук этот в поселковых ресторанчиках производил нужное впечатление: его постоянно принимали за какое-нибудь начальство. Как-то мы, голодные, намаявшись в его уазике по раскисшей дороге, попали в такой ресторан. Он уже закрывался, но Гринь начальственным тоном приказал принести поесть. Принесли-таки нам по миске гречневой каши с мясом и чашке чая. Голодными мы не остались.
А галстук я попытался его отучить носить, по крайней мере, в июльскую жару, сославшись на то, что даже в Германии обязательное ношение галстуков на работе отменили. Немцы тогда дружно сняли свои галстуки и задышали свободно. Выпускаемые их предприятиями галстуки пришлось перенаправить во Францию. Виктора я не убедил, и от этой привычки он так и не избавился.
К алкогольным напиткам Виктор относился с уважением, неплохо в них разбираясь. Пил в компании умеренно и любил после этого пускаться в воспоминания, особенно о приятно проведенном в Польше времени. Эту страну он очень полюбил и был огорчен тем, что пришлось вернуться после окончания контракта.
С курением Виктор давно хотел покончить, но воли для этого не хватало. Помог несчастный случай: от рака верхней губы умер его старший брат. Когда лечивший его врач рассказал, что довело до смерти непрерывное курение, Виктор выбросил недокуренную пачку сигарет и больше к ним не прикасался. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло…
Гадалки тоже ошибаются
Моему старшему брату гадалка нагадала, что он проживет 79 лет. Он был человеком не суеверным, но когда отметил «роковой», с точки зрения гадалки, день рождения, призадумался. Кадровый офицер, он большую часть жизни провел в воинских частях и привык не думать об опасностях. А тут, уже в звании полковника и при относительно спокойной жизни пенсионера, стал думать о том, с какой же стороны ему грозит смертельная опасность. Так прошел год, и когда состоялся очередной его юбилей, вот тогда лишь он решился нам, его близким родственникам, рассказать о прогнозе гадалки. Прожил он после этого еще три года.
Мне гадалка также нагадала – сколько лет я проживу. Прогноз свой она выдала, когда мы с женой совершали свое свадебное путешествие по югу России. Помню, как мы гуляли в парке какого-то городка и встретили пожилую интеллигентную на вид пару. Запомнилось, как женщина, тасовавшая колоду карт, предложила нам погадать. Мы от гадания отказались. Женщина с пониманием окинула наш студенческий наряд и улыбнулась. Мне же «в подарок» она огласила роковое число лет, как бы написанное на роду.
Когда ушел из жизни мой брат, время моей жизни стало неумолимо приближаться к «роковой черте». Как назло, навалились разные болезни с фатальными диагнозами. Я с ними довольно успешно справлялся, но время от времени задавал себе вопрос – а на какую хворь воли моей может не хватить? Так прошел год, и следующий день рождения уверенно перекрыл намеченный гадалкой возраст. Пока жизнь продолжается…
Поводом для написания этих строк было прямо-таки паническое состояние людей, которым гадалки предсказали весьма непродолжительный срок жизни. Об этом желающие могут прочесть в интернете, и не только. Попробую дать совет таким людям, опираясь на опыт моей семьи.
Когда гадалки предсказывают продолжительность чьей-то жизни, то они ведь не говорят о том, что тот проживет «только» столько-то лет. С обывательской точки зрения обозначенный гадалкой возраст может быть минимальным, а дальше – как получится. Так что, буквально намеченный срок воспринимать категорически не рекомендую. Ясно, что многие люди, которые не в состоянии просто отмахнуться от прогноза гадалки, начинают «программировать» свою жизнь, взяв этот прогноз в качестве бесспорного. Но ведь и гадалки ошибаются, причем случаи таких ошибок не единичные…
…Я не сомневаюсь, что найдутся и те, кому «повезло» в жизни на свершившиеся прогнозы предсказателей. Рад за них, если речь при этом шла о событиях отнюдь не драматических.
Голос предков
Эту историю я услышал от моей тётки по матери после ее продолжительного пребывания в больнице после автомобильной аварии. Голова у нее, к слову, не пострадала, поврежденным оказался лишь тазобедренный сустав, поэтому в достоверности ее рассказа я не сомневался.
В то же самое хирургическое отделение, в котором лежала моя тетка, привезли сбитую машиной женщину. Она находилась в бессознательном состоянии, и первое время пребывала в реанимационной палате. Первые же слова, которые врачам удалось от нее услышать, были на каком-то непонятном языке. Женщина эта была из расположенного недалеко от Киева украинского села, в котором она и ее соседи говорили на не вполне литературном украинском языке и, кроме него, знали лишь русский, а из иностранных языков кое-как владели элементами немецкого и английского, освоенными в средней школе. Но тот язык, на котором в забытьи лепетала пациентка, ничего общего не имел ни с каким из этих языков. Что было делать? Один из врачей, молодой специалист, на свой магнитофон записал ее очередной монолог. Затем с этой записью он направился в один из киевских институтов, в котором знатоки восточных языков безошибочно определили, что женщина в бреду говорила на чистейшем турецком языке. Откуда он у нее взялся?
Молодой врач не поленился поехать в село, откуда была родом сбитая машиной женщина. Её ближайшие родственники и соседи категорически отвергли саму возможность изучения кем-нибудь из них в предшествующие десятилетия турецкого языка. Пришлось копнуть глубже. И тут открылась вовсе фантастическая на первый взгляд картина. Далекие предки этой женщины когда-то, еще во времена Богдана Хмельницкого, были вместе с их соседями угнаны в турецкий плен. Там они прожили продолжительное время, и уже их потомки затем вернулись на свою украинскую родину. Конечно, внешне эти потомки после «перекрестного опыления» с турками очень на них были похожи. Но буквально через поколение при достаточно ощутимых внешних доминантных турецких признаках речь потомков снова стала чисто славянской. И будущая пациентка хирургического отделения, о которой идет речь, при своей жизни ни с кем не могла и словом обмолвиться на турецком языке.
Так всё-таки что же в этом феномене проявилось? Реинкарнация? Скорее всего, именно она.
Я эту историю услышал в ранней молодости. И когда много лет спустя весь мир облетели факты о «жизни после смерти», я уже не стал отмахиваться от подобной информации. Это при всём том, что считал себя убежденным материалистом. И при разговорах о душе, покидающей тело после смерти, не качал скептически, как многие, головой. Сейчас наука, опираясь на весьма немногочисленные свидетельства и факты, понемногу подбирается к извечным загадкам смерти. Наука о смерти (танатология), особенно психологическая танатология, в последние десятилетия стала переходить к обобщениям, интересным не только для ученых. Возможно, у людей, потерявших своих близких, появится надежда на встречу с ними пусть и не в этом измерении и не на этой грешной Земле…
Гостиница без вывески
В будапештскую гостиницу без вывески я попал в составе советской делегации, приехавшей в венгерскую столицу на научный симпозиум.
Гостиница эта была расположена за высоким забором в западной части города, Буде, разделенной от Пешта, его восточной части, Дунаем. В этой холмистой части города находятся Будайские горы, между которыми незнакомцу легко заблудиться, как показал мой личный опыт.
Гостиница наша оказалась без названия и без вывески, потому что она принадлежала венгерскому комитету госбезопасности. В этом небольшом здании на каждом этаже возле столиков с телефонами круглосуточно находились дежурные, а в комнатах стояли четыре кровати с тумбочками возле них. Как в обычном общежитии. Туалеты и душевые находились в общем коридоре.
Я оказался в компании с моим коллегой Иосифом Мушиным, который заранее записал меня в его комнату. Я тут же согласился, еще не зная, на какой жуткий храп способен этот очень мне симпатичный человек. В начале ночи от храпа мне пришлось спасаться, обратившись к дежурному по этажу. Перевести меня в другую комнату он не смог, так как все они были забиты до отказа. Но от храпа он меня все же спас: открыл служебную комнату, в которой хранились свободные матрасы, подушки и одеяла, и разрешил до шести утра там устроиться. После шести могла быть проверка, и он не хотел бы по этому поводу давать какие-либо объяснения начальству. Я этому чуткому парню затем подарил одну из бутылок водки, взятых с собой.
Когда симпозиум завершился, желающие смогли в соответствии с культурной программой пойти на концерт органной музыки, состоявшийся в одном из залов Буды. Концерт был замечательным. Когда он закончился, народ стал расходиться по гостиницам.
Мы вдвоем с одним из моих коллег двинулись в свою гостиницу. Довольно долго бродили, поднимаясь на холмы и блуждая в потемках между ними. Дело шло к ночи, и перспектива остаться до утра под открытым небом нас не устраивала. К слову, было это в то время, когда я еще не обрел привычки непременно брать в незнакомые места компас и карту. А о каких-то навигаторах тогда еще можно было только мечтать.
Мы стали подумывать о помощи со стороны. Пару попыток оказались неудачными: с местными жителями общего языка не нашли. Но, наконец, увидели влюбленную парочку и обратились к парню. Он знал английский, оказался человеком крайне толковым и грамотным. Сразу потащил нас в расположенную неподалеку телефонную будку, чтобы в толстенном телефонном справочнике разыскать нашу злополучную гостиницу. Но справочник не помог, поскольку ни названия гостиницы, ни улицы, на которой она расположена, мы не знали. Тогда он стал детально расспрашивать нас о характерных приметах местности, расположенной вокруг гостиницы. Это помогло. Мы сообща прошли каких-нибудь 200 метров и увидели невдалеке знакомый забор нашей гостиницы. С нашими спасителями мы расстались, обнявшись по-дружески.
…Вспомнилась мне почему-то моя давняя поездка в одну из прибалтийских республик в советские времена. В дневное время мы с женой бродили по городу и с каким-то вопросом обратились к идущей нам навстречу девушке. Нагло ухмыляясь, она на чистейшем русском заявила, что по-русски не понимает.
Гуся поймать не удалось
Мой коллега Гена, с которым мы работали в Ярославской области, уже не первый день ходил с дурным настроением. В городской столовой кормили вареной китовой колбасой, а нормальное мясо куда-то пропало. Правда, «мясом» здесь курятину не считали, а она нет-нет и появлялась в довольно скудном меню. Меня это вполне устраивало, но он, как и местные мужички, хотел «настоящего мяса». Китовую колбасу, прозванную в народе «никитовой» колбасой в честь Никиты Хрущева, я есть не мог из-за того, что она крепко подпахивала рыбой. Правда, в «рыбный день» я рыбу ел с удовольствием.
Как-то Гена в один из таких осенних полуголодных дней привычно лежал после рабочего дня на раскладушке, вперив неподвижный взгляд в угол комнаты. Он вспоминал дом и вкусные блюда, которые готовила его жена Люся. Вдруг он очнулся от своих воспоминаний и энергично воскликнул:
–У меня есть идея!
Идея состояла в том, чтобы поймать и пустить в пищу приблудного гуся, который плавал в расположенном неподалеку пруду и попадался нам на глаза, когда мы возвращались с работы. Когда он поделился этой идеей с нашей хозяйкой Настасьей Ивановной, у которой мы снимали жилье, та его идею горячо поддержала. В городке в то время за мясом были огромные очереди, а записываться в них любителям мяса приходилось с пяти часов утра. Поскольку городской житель Гена с живыми гусями дела не имел, она его предупредила о возможных недоразумениях, связанных со способностью этих пернатых больно щипаться и бить обидчика по ногам крылом. Гену это не остановило, и он, натянув сапоги и прихватив с собой рабочие рукавицы, отправился на охоту.
Гены долго не было. Вернулся он, однако, ни с чем. Потом мы уже узнали о том, что поймать гуся, когда тот находится на водоеме, – дело безнадежное.
Дважды покинутый
Лев Дмитриевич – личность, безусловно, незаурядная. Речь ниже, однако, пойдет о его личной жизни и его мужественной борьбе за достойное воспитание оставленных на его попечение детей, брошенных своими матерями. Знакомство с его судьбой и судьбами его детей наверняка поможет тем, кто, оказавшись в сходной ситуации, сидят, обхватив в отчаянии голову, и не знают – что с собой делать.
С Львом мне пришлось довольно тесно общаться в студенческом общежитии Геологического факультета МГУ на Ленинских горах. В комнате проживали трое – мы с ним и Борис, его одногруппник. Лев – уроженец Ярославской земли, а Борис и я – с Украины.
Лев с увлечением учился, твердо решив стать известным геологом. Он не заводил знакомств с девушками, не курил и категорически не пил спиртного.
Проблем с будущей своей женитьбой он не предвидел и полностью положился в этом вопросе на горячо любимую свою маму, медсестру по профессии, которая обещала найти ему невесту по своему вкусу, когда подойдет время.
Когда наступали праздники, мы с Борисом закупали вино с закусками, а Лев всякий раз напоминал нам при этом, что он пить не будет – разве что сок или лимонад. Но как-то так случилось, что нам в магазине попался яблочный сидр, и мы купили несколько бутылок этого вкусного напитка. Когда началось застолье, Льву без каких-либо комментариев налили в чашку сидра, и он сразу же его высоко оценил, изъявив желание пить только этот напиток. На второй день он проснулся радостный и веселый, скептически глянув на пустые бутылки из-под вина, которые опорожнили мы с Борисом. Когда он снова стал расхваливать сидр, мы протянули ему опустевшую бутылку и предложили внимательно посмотреть на уголок этикетки, где отчетливо была указана крепость напитка – 7 градусов. Возмущению Льва не было границ, он расценил наш поступок как предательство.
Свою невинность в общении с прекрасным полом Льву удалось сохранить вплоть до окончания университета. Соблазны, однако, были впереди. После окончания университета судьба забросила Льва на далекую Чукотку. Десять лет проработал он в разных геологических организациях Дальнего Востока. В Анадыре Лев женился на 16-летней девушке, незадолго до этого приехавшей из Киргизии с матерью, а также четырьмя братьями и сестрами. Невеста была несовершеннолетней, но разрешение на брак в местном райисполкоме было получено. Однако счастливая семейная жизнь продолжалась недолго. Родив ему сына, молоденькая жена вскоре завела себе любовника, с которым вскоре сбежала от законного мужа. Пришлось Льву воспитывать сына в одиночку.
Немного о судьбе его сына. Он пошел по стопам отца, окончил Геологический факультет МГУ, но ввиду отсутствия распределения и отсутствия работы в российских организациях, сменил профессию и устроился работать в Московское отделение одной из британских фирм, занимающихся консалтингом и аудитом. Работая в британской фирме, он получил дополнительно два диплома по экономике – российский и британский. Затем по его просьбе он был переведен в Канаду в город Калгари – нефтегазовую столицу Канады. Ему вновь было предложено учиться и получить очередной, канадский, диплом бухгалтера. Через необходимые три года работы в Канаде члены семьи сына (сын и жена) получили канадское гражданство, но с этой семьей случилась беда, характерная для многих уехавших за границу, – она распалась. Оставшийся холостяком, сын по интернету познакомился с девушкой из Комсомольска-на-Амуре, и они поженились. Затем сын получил предложение стать финансовым директором британской нефтегазовой фирмы, и семья переехала в Лондон. В новой фирме ему сопутствовал успех: в Иракском Курдистане было открыто крупное газовое месторождение, а в Уганде на берегу озера Альберт – крупное месторождение высококачественной нефти. Эту удачливую британскую фирму за приличную цену перекупила крупная китайская компания. Хороший бонус менеджменту проданной фирмы помог ее бывшему финансовому директору приобрести собственный дом-таунхауз в Лондоне.
Когда Лев вернулся с Чукотки в родной Ярославль, он женился снова. Новую свою жену он пытался всячески оградить от каких-либо излишних контактов, чтобы она кем-то не увлеклась, как и первая. В то время я по работе оказался в Ярославле, где неподалеку работал в геофизической экспедиции. Пересеклись мы со Львом чисто случайно в организации, где он работал. Мы долго не виделись, и общения в рабочее время явно не хватило. Тогда он пригласил меня к себе домой посидеть у него за чаем после работы. Но этим предложением воспользоваться я не смог, так как в тот же день вечером должен был уехать из Ярославля. Когда я вернулся в Москву, то позвонил Борису, передал ему привет от Льва и рассказал историю про несостоявшийся вечерний визит. Борис был жутко удивлен и сообщил мне, что Лев после повторной своей женитьбы домой к себе категорически никого не приглашает, даже близких друзей. Так что, для меня Лев наверняка сделал исключение. Видимо, доверяя мне, как человеку, имеющему собственную вполне привлекательную жену. А с ней он был давно знаком, даже не раз у нас ночевал. Вторая жена родила Льву двух дочерей. Но через какое-то время история вновь повторилась: не уберег-таки он ее от увлечения. И оно вновь оказалось настолько серьезным, что жена сбежала к любовнику, оставив на Льва обеих дочерей. Пришлось ему теперь воспитывать всех троих…
Обе дочери Льва окончили школу с медалями, поступили, соответственно, в Московский государственный лингвистический университет и в Российский государственный университет нефти и газа. Несколько лет сын в помощь своим сестрам присылал на их учебу необходимые деньги. У сына в Лондоне от его новой жены родились две дочери. Еще трое внуков Льву подарили его дочери. Так что, в части прибавления потомства свою программу он выполнил сполна.
Сын, получивший британское гражданство, давно приглашал отца переселиться к нему в Англию, но безуспешно. Лев Дмитриевич – убежденный российский патриот, причем, как говорится, до мозга костей. Приведу пример одного из его поступков, рассказанный им самим.
Как-то два американских геолога в сопровождении Льва отправились на Украину, где на окраине г. Кривой Рог бурилась глубокая скважина. Неприятный инцидент случился на неофициальном приеме, организованном хлебосольными хозяевами на берегу заповедного водохранилища. Для повышения статуса приема американских гостей начальником геологоразведочной экспедиции был приглашен его приятель – настоящий генерал со свитой (командир расположенной поблизости дивизии). В завершающей стадии вечера опьяневший и расчувствовавшийся генерал в знак советско-американской дружбы обменял свой роскошный форменный, с кокардой, генеральский головной убор на простенькую парусиновую бейсболку одного из американцев. Все присутствующие почувствовали постыдность ситуации и большую неловкость, но спутники генерала, а также пригласивший его начальник геологоразведочной экспедиции, не осмелились остановить опьяневшего командира дивизии. Абсолютно трезвому Льву в сложившейся ситуации за державу стало обидно, и он решил в это дело вмешаться. Он отвел в сторонку гордого своей неожиданной сувенирной добычей американца и на своем скудном английском потребовал вернуть генеральскую фуражку. Американец долго упирался, объясняя, что обмен головных уборов был добровольным и вполне законным, но, почувствовав угрозу международного конфликта, сдался и отдал фуражку. Затем Лев демонстративно произвел обратный обмен головных уборов. Генерал, решив, что перед ним сотрудник КГБ, не сопротивлялся, сказав: «Ну что ж, у вас такая работа!». Только вот генерал и американец ошибались насчет принадлежности Льва к ведомству госбезопасности.
Уйдя с работы на пенсию, Лев в одиночку «накопал» столько интересных фактов из геологических фондов и малоизвестных источников информации, что стал писать книги, одна за другой. Объема этой работы хватило бы на целую лабораторию, однако рассчитывать пришлось лишь на помощь дочери, пошедшей, как и сын, по стопам отца. Потянуло его и на мемуары, и он написал их, но выпустил тиражом в несколько штук – только для своих родственников. Когда собирал для этого материалы, то попросил кое-какие фото у первой своей жены. Та с готовностью их ему принесла, но на прощание заразила ковидом, заверив бывшего мужа в том, что судьбой своей она вполне довольна и что ни о чем не сожалеет…
Семьи всех трех детей Льва Дмитриевича, вполне благополучные и самостоятельные, постоянно приглашают его пожить к себе. Шесть внуков – два мальчика и четыре девочки – надежно гарантируют продолжение его рода.
…Лев в преддверии своего восьмидесятилетия боролся с тяжелым недугом (онкология). Лечение привело к улучшению, обследования показали положительную динамику. Однако больше всего беспокоила его судьба очередной затеянной им книги по геологии – успеет ли завершить начатый труд. Победил он и на этот раз.
