Еврей

Часть 2

 
Абрама с нею случай свёл
(Зову по имени его я),
Чтоб не нарушить мир покоя,
Чтоб дьявол в дебри не завёл.
К тому ж из чувства уваженья
Хочу по имени назвать;
От вас мне нечего скрывать —
Я не лишён предубежденья.
 

* * *

 
Приметы пылью вековою
Лежат на разуме моём,
Их не стереть уже рукою,
Ни шуткой острой, удалою…
Кто с этим право не знаком?
Ошибки тягостны чужие —
Воспринимают их всерьёз;
Свои, как шалости простые,
Совсем невинные, блажные —
А с них какой, скажите, спрос?
 

* * *

 
Так вот, она под впечатленьем
Концерта Штрауса была,
Улыбкой нежною цвела,
Любуясь жизнеощущеньем.
Пред ней раскинулись просторы
В своей невиданной красе;
Купались в утренней росе
Леса, луга, долины, горы.
Капризу женскому служа,
Преображалась, став стыдливой.
О, быть могла чертовски лживой…
На сердце руку положа,
Назвать её нельзя красивой.
 

* * *

 
Она из тех, похоже, дам
(Я убеждался в этом сам),
Что уважение внушают;
Внимала трезвым голосам,
Где суть вещей не искажают.
Уравновешенной, спокойной
Казалась с виду. Да, она
Стремилась быть благопристойной.
Её душа раздвоена!
 

* * *

 
Мишенью был и я порой
Для языкастых пустословов,
Их нарушал мой ум покой,
Они уже не рвались в бой —
Я усмирял их гнусный норов!
Ушёл от темы ненадолго;
Всегда я верен чувству долга!
 

* * *

 
Ах, без неё в душе – пустыня!
Волной вздымалась грудь; она
Походкой, словно героиня…
Её ужасная гордыня
Твердила: «Я – Величина!»
Среди мерцающих свечей
Могла казаться легковерной;
Не ясен взор её очей,
Но всё же было что-то в ней:
Судил по позе я манерной.
 

* * *

 
Вот наступило оживленье;
Немудрено, что окруженье
Уже отметило всерьёз:
Она достойна алых роз!
Даруя искорки тепла,
Не любопытствуя лукаво,
Поверх глядела величаво;
О, этикет она блюла!
 

Часть 3

 
Приятно с девой молодою
Часы досуга проводить!
Смеясь, парить над суетою
И наслаждаться красотою,
Чтоб людям пользу приносить.
Предстанет взору добродетель
Как будто в праздной полосе
(Любви таинственный свидетель);
Увы, но ей верны не все.
Неплохо б выглядеть моложе,
Неплохо б юмором блистать
Да на себя глядеть построже
Хотел бы многим пожелать;
Хотел бы больше лиц счастливых
Я видеть в обществе притом,
А не угрюмых, молчаливых,
Упрямых, нудных и ревнивых,
Стоящих твёрдо на своём.
 

* * *

 
Так думал он, себя жалея,
Пылая свежестью надежд,
Не относясь к кругам невежд,
Излишне всё-таки робея;
Преодолел в себе он страх,
Ища уверенность в… словах.
Читая мысли налету,
Она естественно краснела
(Не допуская прямоту),
Со снисхождением глядела;
Его задела за живое.
Он, наконец, заговорил:
 

Он

 
Вы, даже больше, чем… земное!
Я никогда так не любил!
Быть может, выгляжу смешно;
То, что скажу – не оправданье;
Тревожу я… воспоминанье,
А ведь на памяти оно.
Однажды, в юности далёкой
Я разум страстью помутил
И думой чистою, высокой,
Но недостаточно глубокой,
Вдруг ожиданья погубил.
На волнах жизни удержаться
Во время шторма – сущий ад!
Пришлось и мне от бед спасаться,
Со страхом в лести признаваться,
(Лишь после смерти не бранят).
 

* * *

 
Я пробудил в себе весну;
Боюсь случайно вас обидеть,
Невольно, с лёгкостью унизить…
Готов признать свою вину.
Вы краше солнечного дня —
Я прикоснуться к вам не смею,
Себя надеждою не грею…
Как вы находите… меня?
 

Она

 
Похоже, с виду вы степенны,
Для зла не ищете причин,
По разговору – современны
И впрямь, вы – мира гражданин!
Я научилась по лицу
Определять характер даже;
Тут я, признаюсь, будто в раже;
Не по пути со мной льстецу.
Не знаю вашего призванья,
О недостатках промолчу;
В объятья вас не заключу,
Скупая я на обещанья.
В жару мне тени вашей мало,