Kitabı oku: «БЕСсильный чемпион. Том 5», sayfa 2
Глава 2. У дворца
Звонок посреди ночи. Телефон на тумбочке, не дотянуться.
Аксюк сдвигает с себя голую ногу Лисички. Рыжая девушка недовольно бурчит, не просыпаясь, прислоняется к барону крепче. Длинные реснички дрожат, вокруг бедер обернуто одеяло. Как всегда, ее милое остренькое личико приковывает взгляд, от изгибов хрупкой фигуры захватывает дыхание, а из крепко сжавшихся на тебе ручонок хрен выберешься. приковывает взгляд, от изгибов хрупкой фигуры захватывает дыхание, а из крепко сжавшихся на тебе ручонок хрен выберешься.
С трудом, но Жене удается выскользнуть ужом из объятий своей девушки. Не рассчитав пространство, он бахается с кровати. Грохот будит Лисичку. Она отрывает от подушки голову и смотрит удивленно на охающего барона. Лисичка жила без соседки, и он частенько пробирался к ней тайком на ночь.
Аксюк, стоически выдерживая боль от ушиба, хватает треклятый телефон:чески выдерживая боль от ушиба, хватает треклятый телефон:
– Да?
– Прощай, братец, – надсадно хрипит Ян, старший брат. – Я облажался. Теперь ты – будущий глава рода.
– ЧЕГО?!
Но связь обрывается, раздаются лишь гудки. Женя срочно звонит отцу:
– Сейчас не время, сын, – быстро отвечает Агоп. – У нас операция на срыве…
– Мне звонил Ян, – прерывает барона Женя. – Брат на этой самой операции? Похоже… всё плохо…
– Я работаю над этим, сын, – Агоп явно собирается бросить трубку. – Группа спасения уже выехала.
– Куда? К кому ты отправил брата? Я имею право знать наших врагов! Тем более, если… Ян уже мертв, и я стал твоим наследником.
Слова дались Жене тяжело. Но никакой другой аргумент не подействовал бы на барона Аксюка. Только упор на нужды рода.
– «Идиома». Утром приезжай в поместье, – и отец выключает трубку.
Женя сидит ни жив ни мертв. Американцы? Сербина Гиллер? Какого дьявола они сдались отцу? До сегодня Аксюки не имели точки пересечения с корпорацией. Либо же, это поручение Настьевых? Аксюки сильно зависели от них.
Припадая на ушибленную ногу, юноша начинает одеваться. Лисичка смотрит на своего парня.
– Не ходи, – говорит она тихо.и, – говорит она тихо.
Аксюк замирает, но лишь на секунду. Барон натягивает штаны.
– Раньше бы я послушался и лег к тебе под крылышко. Но чертов Бес научил меня, что нужно защищать любимых. Даже если в благодарность тебя пнут по яйцам.
– Странное послесловие, – вздыхает Лисичка.
– Бес вообще странный и еще тот кровавый маньяк. Но, почему-то, он всегда прав, скотина.почему-то, почему-то, он всегда прав, скотина.он всегда прав, скотина.
– Подожди, – нагая Лисичка соскальзывает с кровати и, схватив с тумбочки рыжий шарфик, подбегает к Жене. – Возьми! На удачу!
Она обматывает оранжевый шарфик вокруг шеи своего парня. Женя целует Лисичку в щеку и уходит.
В небоскребе «Идиома» гремят взрывы. Группа спасения, посланная отцом, уже зачищает шквальным огнем коридоры. Американцы оказывают сопротивление. Силы у обеих сторон огромные. Горят целые комнаты, мерзнут огненные стены, превращаясь в ледяные глыбы, льются молнии.
Женя пробрался в здание вслед за ворвавшейся группой. В поисках брата он рыскает по темным офисам. Среди выключенных компов Яна нет, и барон спускается по лестнице в подвальные помещения. Взрывы доносятся далеко, этажа на два выше.вслед за ворвавшейся группой. В поисках брата он рыскает по темным офисам. Среди выключенных компов Яна нет, и барон спускается по лестнице в подвальные помещения. Взрывы доносятся далеко, этаже вслед за ворвавшейся группой. В поисках брата он рыскает по темным офисам. Среди выключенных компов Яна нет, и барон спускается по лестнице в подвальные помещения. Взрывы доносятся далеко, этажа на два выше.на два выше.
Коридор. Дверь. Поворот. Коридор. Опять поворот. Дверь. Подсобное помещение. Назад. Дверь. Перекресток, направо. Еще одна дверь. Поворот. Булыжник в лицо.
Женя падает с разбитым лбом. Удар навылет пробивает его доспех. Каменный Кмет собирается наступить ему на голову, как огненная вспышка со стороны отбрасывает американца в гипсокартонную стену. Перегородка разносится вдребезги. Ба-ба-ах. Полкоридора взлетает на воздух. Из-за звона в ушах Женя не сразу понимает, что произошло. За перегородкой оказался газовый баллон или труба? Или что-то горючее?
Люди отца проносятся мимо лежащего барона. Бегут прямо в огонь. Отбросив горящие обломки с себя, Женя врубает доспех и, натянув на лицо шарфик Лисички, ковыляет следом. Обожженный, избитый, правый глаз ничего не видит, левое ухо звенит. Разве что по яйцам еще не пнули. Но всё впереди, да, Бес?
Очередное объятое огнем помещение. Железная дверь вынесена и валяется мятым куском металла. Женя заходит внутрь. Похоже, экспериментальная лаборатория. Компьютеры, гудящие железные короба, ростом с человека. Странная стальная арка, заполненная желто-красным дрожащим светом. От стоек по полувьются кабеля, вокруг арки раздается жужжание.ростом с человека. Странная стальная арка, заполненная желто-красным дрожащим светом. От стоек по полувьются кабеля, вокруг арки раздается жужжание.
– Таки нашли портал, – в лабораторию врываются люди отца. – Всё же иномирян впустили в Москву американцы. Чувствую, получит наш барон награду от цесаревича, не зря сунулись…Эй, сука повернись!
– Да я ваш…
Ботинок Жени цепляется за ворох кабелей. Он пытается повернуться, но, споткнувшись, падает и всплескивает руками. Бойцы мгновенно реагируют на резкие движения. Два автомата дружно разряжаются огнем, а вместе с ним и подствольник выплевывает подарок. Удар гранаты отбрасывает Женю назад, прямо в свет. Уставшее сознание погружается в спячку.споткнувшись, падает и всплескивает руками. Бойцы мгновенно реагируют на резкие движения. Два автомата дружно разряжаются огнем, а вместе с ним и подствольник выплевывает подарок. Удар гранаты отбрасывает Женю назад, прямо в свет. Уставшее сознание погружается в спячку.
Он чувствует, как его тащат волоком по полу. Слышит скрип запираемого засова. Капает вода, рычат дикие звери…
Очнувшись, барон хватается за грудь. Внутри всё режет, дышать больно, доспех держится на честном слове. Кретины! Подстрелить своего господина! Да я с вас шкуру спущу! Ну, или отца попрошу! Блин, почему вокруг стало так жарко? с вас шкуру спущу! Ну, или отца попрошу! Блин, почему вокруг стало так жарко?
Женя поднимает взгляд, и сердце сразу уходит в пятки.
– Не-ет! – вырывается из барона. Его глаза чуть не трескаются, как стекло.
Длинные крылья, красная чешуя, острые, как сабли, когти, пасть, окруженная клешнями. Чудовище нависает над Женей, замерев, словно бронзовая статуя, глядя куда-то в сторону, а вокруг носятся огромные волки – они кидаются на отбивающихся людей. Кипит настоящая битва.когти, пасть, окруженная клешнями. Чудовище нависает над Женей, замерев, словно бронзовая статуя, глядя куда-то в сторону, а вокруг носятся огромные волки – они кидаются на отбивающихся людей. Кипит настоящая битва.
– Гарнизон пернатых у меня давно поперек горла, – воркует крылатый монстр. – А твой приход, малыш, стал поводом снести его с лица Бесфора, древнейшего из Нижних миров.
Удивительно, но Женя понимает эти гулюканья. Будто в голове кто-то переводит.
Монстр горбится и протягивает Жене десятипалую лапу.
– Добро пожаловать, в земли Владыки выводка, малыш. Градгроб тебя ждет.
«Бес – скотина! – дрожит в страхе Аксюк. – Мне здесь не только яйца, а целиком сожрут!»
***
– Транспорт не подлежит починке, миледи.
– Да, доктор Олсон, сама вижу.
Сербина оглядывает разнесенный Призывной зал. Оборудование, стоимостью в миллионы долларов, сгорело. Портал взорван гранатой, а ведь уникальные проводники бесценны и редки! Хорошо хоть, что Редрик смог пересилить две группы налетчиков. Никто не ушел в живых.сгорело. Портал взорван гранатой, а ведь уникальные проводники бесценны и редки! Хорошо хоть, что Редрик смог пересилить две группы налетчиков. Никто не ушел в живых.
Доктор Олсон и Редрик почтительно стоят в сторонке. Ангелесса ходит по залу, отстукивая каблуками. Глаза мужчин не отрываются от черной юбки, обтягивающей пышную корму гендиректора.
«Хм, нашли время глазеть» – кривит пухлые губы Сербина, сама не замечая, как виляет попой при ходьбе.
По той же женской привычке она поправляет прическу каре. Волосы отрасли достаточно, чтобы больше не прятаться под платком. Заточение красоты закончилось. Сербина грустно вздыхает. Только перед кем красоваться? Неподвластный ей мужчина очень далеко.
Американка в который раз сожалеет, что рядом нет Перуна. Ведь на «Идиому» напали не обычные люди. Дворян, наверняка, подослал сам цесаревич Владимир. Третье отделение роет всю страну в поисках порталов иномирян. «Идиома» под подозрением. Компания уже светилась в использовании демонов. И Владимиру не объяснишь, что монстры применялись на благо людей. Цесаревичу же приходится хитрить. Официальных обвинений выдвинуть пока не может, вот и подослал пешек.
– Утилизируйте здесь всё, – велит Сербина.
– Да, миледи, – кивает Редрик.
– Я бы мог использовать композитные материалы для нового транспорта, – подает голос Олсен.
– Никаких больше порталов, – обрезает американка. – Любая аппаратура здесь может привести нас на виселицу. Поэтому прекращаем работу проекта в России.
И, качая задницей, леди покидает зал. Мужчины томно смотрят ей вслед.
***
– Аднака, красава домаки, – Али оглядывает хоромы местных аристо.
– Диваны, наверно, в них очень удобные, – Алла поглядывает косо на меня. Опять намекает на раскладушку. Ну, блин, не потащу же я ей тахту из центра осадного города. Самим бы выбраться.
Мы достигли центральных районов. Позади полыхают пожары, вьются серые клубы дыма, вестники штурма.На северо-западе, на холме, раскинулся дворец хана. Время от времени на розовых мраморных стенах мелькают фигуры.раскинулся дворец хана. Время от времени на розовых мраморных стенах мелька, раскинулся дворец хана. Время от времени на розовых мраморных стенах мелькают фигуры.фигуры.
Танки и десант застревают в боях на храмовой площади, мы же по переулкам и садикам обогнули толпы демонов. Бывало, что напарывались на голосящих тварей, иногда успевали отойти и пропустить поток. Иногда не успевали и принимали бой.
Салад очень уж хотел вступить в каждую схватку. Прямо натура тянула кулаками помахать. Тогда мужик хватал себя за сплошной зеркальный шлем, рычал и тужился. Сначала я не догонял причину его мучений.
– Если тебе надо сходить по большому – не стесняйся, – посоветовал шлемоголовому, когда мы всем отрядом засели за дувалом. – Лучше тут, чем если в разгар боя удивишь выкладкой кирпичей.
Салад продолжал мычать и нечленораздельно бормотать. Шлем скрывал выражение лица. В зеркальной поверхности отражались мы все. Остальные «зори» сидели себе, не обращая внимания. Явно не в первый раз плющит здоровяка. Разъяснил Вендиго:
– У Салада в шлеме заточен дух Сида Кампеадора.
– Чей дух? – захлопала двенадцатью глазками Белоснежка.
– Был давно такой прославленный кастильский рыцарь. Перед последней битвой с маврами его смертельно ранили. Тогда, с помощью ведуньи-жены, он передал всю свою силу этому шлему. Образовал в нем искусственный «колодец». Жена надела шлем вместе с доспехами рыцаря и села на его коня, чтобы армия сохранила боевой дух.с помощью ведуньи-жены, с помощью ведуньи-жены, он передал всю свою силу этому шлему. Образовал в нем искусственный «колодец». Жена надела шлем вместе с доспехами рыцаря и села на его коня, чтобы армия сохранила боевой дух.он передал всю свою силу этому шлему. Образовал в нем искусственный «колодец». Жена надела шлем вместе с доспехами рыцаря и села на его коня, чтобы армия сохранила боевой дух.
Девчонки ахнули.
– Какая трагичная история! – завосторгалась Алла.
– Как грустно… – посочувствовала Вика героям прошлого.
– Жена та еще дура, – вынесла неожиданный вердикт Белоснежка. – Либо хотела сама возглавить армию, вместо муженька. Попади мой Перун в такую засаду, я бы искала ему Целителя, а не маялась бы колдовской дурью.есто муженька. Попади мой Перун в такую засаду, я бы искала ему Целителя, а не маялась бы колдовской дурью.
– Это просто красивая история, седая, – запротестовала Кали. – Не нужно искать сложных мотивов в простоте.
– Простолюдинка, я давно не ищу в тебе ничего сложного, – хмыкнула Белоснежка.
Волчица молча вонзилась взглядом в паучьи глаза Паучихи.
– Ох, кто-то по попе давно не получал, – зевнул я, и девочки поторопились отвернуться друг от друга.
Вендиго прокашлялся, привлекая внимание поляниц:
– С тех пор тот, кто наденет шлем, получает силу Сида Кампеадора. Но упрямый дух рыцаря постоянно толкает носителя артефакта на благородные поступки. В его понимании. Например, помочь даме в беде или не избегать сражения с врагами.
– Бедный Салад, – посочувствовала сердобольная Алла, посмотрев на мычащего «зорю».
Я уж не стал разочаровывать своих малышек, но в зеркальном шлеме нет никакого духа. Только искусственная чакра, перекаченная сила и зашитый алгоритм поведения, необходимый для доступа к ней. «Глаза Жамбы» не врут. Отказываясь следовать этому алгоритму, Салад получает откат по нервам. Вот и всё. Женушка рыцаря просто опустошила умирающего мужа до дна. И, видимо, в память о нем заложила его благородные принципы в артефакт.
Жива из шлема насыщает Салада, но не дает ему новых меридиан. Сам по себе он лишь Воин, поэтому только становится сильнее в несколько раз. Танк как Али и Вендиго.
А вообще нечего мужику мучаться головной болью. Я протянул ладонь к Саладу, коснулся гладкой поверхности и послал в шлем слабый «толчок». Достаточный чтобы не задеть узлы «колодца» в артефакте, но щекотнуть начинку.
– Ой, – спецназовец удивленно закачал железной головой. – Резко отпустило. Ни разу такого не было.
Вот тут «зори» сразу обернулись.
– Что ты сделал, Перун? – спросила, насупившись, Аяно. Ох, как японке не нравятся мои сюрпризы.
– Всего лишь изгнал злого духа, – под мильфиновым шлемом я внаглую ухмылялся. – Поговорил с ним на призрачных кулаках. Рыцарь проиграл. Мой фантомный хук справа оказался ему не по зубам.
– Ты победил Сида Кампеадора?! – опешил Салад. – Древнего правителя Валенсии? Грозу арабов?
Мой голос едва не срывался на смех, я держался из последних сил:
– Он отдал свою силу в твое полное распоряжение, Салад. Пользуйся с честью.
– Спасибо-спасибо! – чуть ли не упал к моим ногам здоровяк. – Перун, век не забуду!
Аяно не выдержала рукоплесканий в мою честь. Японка резко встала, взмахнув катаной:
– Выдвигаемся, твари прошли.
Сейчас мы поднимаемся по холму в ханский дворец. Бахают позади мины, слышится ор раненых людей.
– Там же точка «Буки»! – оглядывается Ясна. – Точка нашего маршрута!
– Другие отряды попали в ловушку, заготовленную для нас, – кивает Аяно. Лицо японки невозмутимое и мрачное.
– Кто же эта мразь?! – шипит Бестия. – Только дайте мне его поцеловать!
– Далеко не для всех твои поцелуи смертельны, – Аяно смотрит на меня. – Крыса может оказаться из таких.
Нам в спину бьют крики, взрывы, радостное рычание тварей. Но мы идем вперед – к нашей цели. Как это знакомо! В моих ушах гремят стоны павших у подножия Эразина товарищей. тварей. Но мы идем вперед – к нашей цели. Как это знакомо! В моих ушах гремят стоны павших у подножия Эразина товарищей.
У обитых железом и золотом ворот дворца образовали ряд дзотов из мешков с песком. Неожиданно, но гарнизон не обстреливает нас из укрытий. В полном составе стража хана выстраивается перед дворцом – в парадных мундирах и красных башлыках-шапках. Все статные, высокие, наряженные, словно на парад.словно на парад.
Всего человек пятьдесят-семьдесят. Перед шеренгой выстраиваются командиры-Рыкари. Башлыки у них с золотыми полосками.
В нашу сторону шагают двое командиров. Они останавливаются на середине площадки и замирают, ожидая.
– Хотят поболтать? – вскидывает брови Ясна.
– Кот, пойдешь со мной, – говорит Аяно, опуская меч. – Просканируешь их пульс и прочее.
Рыжая спецназовка бросает на меня взгляд:
– Моно, не лучше ли взять Перуна? Он всю ночь выручает отряд. А между делом даже победил злого духа.
Кот молча кивает.
– Тсс, ладно, – не оборачиваясь, японка идет на переговоры.
Что ж, не время строить обиженного. Поэтому не отстаю.
– Какая ваша цель, неверные? – говорит Рыкарь с острой бородкой.
– Взять Кандагар, – хмыкает Аяно. Как будто непонятно.
– Вы опоздали, неверные, – в темных глазах афганца плескается грусть. – Кандагара давно больше нет. Он исчез, когда призванные нами твари начали пожирать наших подданных.
До моего слуха доносится утробное рычание далеких демонов. Весь город кишит мерзостью. Я выцеживаю:я утробное рычание далеких демонов. Весь город кишит мерзостью. Я выцеживаю:
– Почему вы тогда же и не сдались русским?! Людей еще можно было спасти!
Аяно бросает быстрый взгляд на меня. Почувствовала мое напряжение. Мой гнев.
– Ради посмертия, – пожимает плечами афганец. – Имамы говорят, что это испытание Аллаха. Что за сдачу города будем гореть в аду.
Моя ярость резко затухает. Всё понятно. Глупо злиться на безумцев.
– Вы сошли с ума.
– Мы запутались, – опускает голову афганец.
– Да, – я подхожу к нему и вонзаю Когти в живот. Доспех Рыкаря пронзается как тонкий лист бумаги. – Да.
Глаза афганца удивленно вспыхивают и тут же гаснут. Второй Рыкарь призывает огненный смерч, но я резким взмахом второй руки отсекаю ему голову с половиной длинной бороды.
Два мертвых тела еще не упали, а уже сигаю через десять метров до ряженых гвардейцев. Первой жертве я бью по глазам, вторую едва касаюсь под подбородком. Быстрые и легкие касания Когтей, чтобы не задерживаться, чтобы всем раздать билеты в рай. Молнии жалею, не хочу напрягать лишний раз Эмулятор. Но и так успеваю разрубить пятую часть гарнизона прежде, чем остальные «зори» присоединяются к раздаче. Было бы и больше, но афганцы резко струхнули и рванули прочь от меня. Пока догонишь, пока полоснешь по спине…режда прежде, чем остальные «зори» присоединяются к раздаче. Было бы и больше, но афганцы резко струхнули и рванули прочь от меня. Пока догонишь, пока полоснешь по спине…чем остальные «зори» присоединяются к раздаче. Было бы и больше, но афганцы резко струхнули и рванули прочь от меня. Пока догонишь, пока полоснешь по спине…
– Шайтан! Шайтан! – кричат правоверные.
Куда же вы? Давайте, налетайте! Рогатые ангелы уже кипятят котлы!
***
В самом сердце дворцового комплекса, на бархатной подушке ханского трона, сидит существо. Черная кожа, широкая пасть, множество глаз. Подперев ладонью морду, оно прислушивается к звукам снаружи. Крики умирающих, грохот взрывов, звон металла. Усмехнувшись, существо вытягивает вперед руку. Воздух потрескивает и шипит. Брызгает прерывистое синее свечение. По залу разлетаются маленькие молнии. Предвестники большой грозы.идит существо. Черная кожа, широкая пасть, множество глаз. Подперев ладонью , сидит существо. Черная кожа, широкая пасть, множество глаз. Подперев ладонью морду, оно прислушивается к звукам снаружи. Крики умирающих, грохот взрывов, звон металла. Усмехнувшись, существо вытягивает вперед руку. Воздух потрескивает и шипит. Брызгает прерывистое синее свечение. По залу разлетаются маленькие молнии. Предвестники большой грозы., оно прислушивается к звукам снаружи. Крики умирающих, грохот взрывов, звон металла. Усмехнувшись, существо вытягивает вперед руку. Воздух потрескивает и шипит. Брызгает прерывистое синее свечение. По залу разлетаются маленькие молнии. Предвестники большой грозы.
Глава 3. Генерал vs стипендиат
– Аднака, мала пёса, – грустит Али.
– А чего ты скорбишь, животина? – настораживается Ясна. – Или успел оттяпать от демонов кусок? Понравилось?
– Няа, – пугается Крокодил, отступив, и раскрывает кровавую пасть. – Видашь? Ни кусачка!
Ясна хватает мутанта за морду, наклоняет и внимательно рассматривает кинжалы-клыки.
– Вот, целый шмат сала торчит, – замечаю я.целый шмат сала торчит, – замечаю я.
Багровые глаза Али округляются, с упреком смотря на меня: «И ты, Брут?»
– Нет, – ковыряется Ясна пальцем в глубине пасти. – Это куриное филе.
Крокодил облегченно выдыхает. Не спалили.
– Куряца, дя, аднака, – бешено кивает.
На этом Ясна успокаивается, хоть тень подозрений остается в ее глазах. Но, как говорится, не пойман – не вор.
Внутри дворца нам попалось лишь несколько отрядов демонов. Разгромили их мигом. Сейчас бежим через радиальную сеть двориков, навесных садов, пристроек и галерей, поднимающихся все выше по мере того, как строение взбирается на холм.Дворец хана невероятно пышен и экстравагантен. Каждый участок стен, отделанный цветным мрамором, выдает склонность афганских аристократов к изяществу и элегантности. Жалко, что хозяева продали души аду.
– А кому отойдет Кандагар после войны? – вдруг спрашивает Белоснежка. Множество ее паучьих глаз горят от архитектурной красоты кругом.
– Возможно, в родовые земли лучшего из командиров, – бросает на ходу Кот. – Прецеденты были. Наш государь любит радовать подданых за великие заслуги.
– Тогда это будет Перун, – довольно заявляет Белоснежка. – Ведь наша родовая дружина тоже воюет здесь, значит, он командир. А еще, он лучший среди всех вас!
Никто не спорит с ее репликами, не до того. Только Бестия с улыбкой глядит на Леди Паучиху, как старшая сестра на забавы младшей. до того. Только Бестия с улыбкой глядит на Леди Паучиху, как старшая сестра на забавы младшей.
– Ты очень сильно любишь Перуна, раз заботишься о нем.
– Конечно, люблю, – хлопает глазами Белоснежка, как будто спецназовка сказала нечто очевидное, вроде того, что солнце светит днем, а луна ночью. – Как его не любить?вроде того, что солнце светит днем, а луна ночью. – Как его не любить?
– Действительно, – Бестия бросает взгляд мне в спину и тихо шепчет. – Как?
Чувствую, как под шлемом лицо нагревается. Девчонки, вы чего вдруг? Нашли время, блин.
– Стоянка! – объявляет Аяно и говорит по спецсвязи. – Группа «Реприманд» ждем вас, прием.
Все удивленно смотрят на японку. Еще больше удивляемся, когда из островерхой садовой арки, которую только что прошли, выходят товарищи «зорь». Бастер с рубиновой звездой во лбу и Бессмертный. Их сопровождает взвод Имперских мечей.
– Хитрая командир, – усмехаюсь под шлемом. – Решила обмануть крысу? А нас-то зачем?
– Крыса может быть здесь, – холодно говорит Аяно, не дрогнув ни единым мускулом лица. – Поэтому я задумала доставить во дворец подкрепление, не предусмотренное официальным планом.дрогнув ни единым мускулом лица. – Поэтому я задумала доставить во дворец подкрепление, не предусмотренное официальным планом.
Я прислушиваюсь. От Бессмертного снова тикает. Спешу отойти подальше. Спецназовец же радостно мне улыбается.
– Давно не виделись, Перун! – он делает шаг ко мне, я – два назад.
– Ага, стой там, где стоишь, бомбонос!
–Хм, – обижается чудик, застыв. – Вот как значит? А я, дурак, думал, что мы друзья!
– Прости, своя шкура дороже.
На всякий случай заматываю его в Бригантину. А то еще моих девочек подорвет, камикадзе. Ему-то пофиг – Вселенская банка назад вернет. А у нас у всех по одной жизни.
– Кот, отвечаешь головой за Бессмертного. Отражай от него все атаки, – говорит Аяно, слепец кивает. – Отряд, выдвигаемся.
Все постройки затмевает главное здание на вершине. Тут же напрягаемся. Даже Белоснежке не до бронзовых округлых решеток на окнах и перламутровых узоров на белых колоннах. Поднимаемся на террасу. Коридоры дворца встречают пустотой. Точно ловушка. Но пути назад нет.
Двухстворчатые двери в тронный зал распахнуты. Аяно жестами показывает заходить, отряд осторожно вступает на мраморные плиты. Головными бойцами выступаем я с танками – Али, Вендиго и Саладом. Последние двое держат наготове свето-звуковые гранты. Будь комната меньше, уже бы кинули подарок. Но зал огромен и до демонов из коридора не добросить – твари толпятся у дальней стены вокруг трона. Гарпиусы сидят на карнизах высоких окон. Вараниды сгрудились в углах. Гончие скулят, растелившись у подножия престола. На ступенях к трону лежит мертвый мужчина в дорогих одеждах. Наверняка, Аза-хан. Потому что на бархатной подушке уселся далеко не человек. коридора не добросить – твари толпятся у дальней стены вокруг трона. Гарпиусы сидят на карнизах высоких окон. Вараниз коридора не добросить – твари толпятся у дальней стены вокруг трона. Гарпиусы сидят на карнизах высоких окон. Вараниды сгрудились в углах. Гончие скулят, растелившись у подножия престола. На ступенях к трону лежит мертвый мужчина в дорогих одеждах. Наверняка, Аза-хан. Потому что на бархатной подушке уселся далеко не человек.ды сгрудились в углах. Гончие скулят, растелившись у подножия престола. На ступенях к трону лежит мертвый мужчина в дорогих одеждах. Наверняка, Аза-хан. Потому что на бархатной подушке уселся далеко не человек.
Чернокожее чудовище, нарядившееся в шёлковый кафтан с ложными рукавами. Одеяние подпоясывает кушак с бриллиантовой нитью. Морда сплошь усыпана желтыми глазами. Нет, это не жалкий Высший. Это живой кошмар Страшного мира. Сам Громовой Генерал Швар, командир авангарда Градгроба. жалкий Высший. Это живой кошмар Страшного мира. Сам Громовой Генерал Швар, командир авангарда Градгроба.
Я поджимаю губу. Если трезво оценивать свои силы, сейчас мне его не победить. Не тогда, когда мои фракталы раздроблены на пятерых. Ну, раз это невозможно, будем делать невозможное. Впервой что ли.
– Швар, ты чего разрядился? – кричу через весь зал на языке ада. – Да еще фасон выбрал, как у султанского евнуха, ей-богу.
Демон морщится.
– Откуда ты знаешь великий язык, червь? – он поднимается с трона и жестом велит тварям вокруг подождать с атакой. – Хотя, не важно. Раз знаешь, то слушай. Мне плевать на людские войны. Некий Перун убил моего сына. Отдайте паскуду мне, и я пощажу ваши никчемные жизни.. Раз знаешь, то слушай. Мне плевать на людские войны. Некий Перун убил моего сына. Отдайте паскуду мне, и я пощажу ваши никчемные жизни.
– Что он говорит? – спрашивает Аяно.
– Голову мою хочет, – отвечаю. – Тогда остальных отпустит.
– Да пошел он! – одновременно вскрикивают поляницы. Японка бросает на девушек грозный взгляд и те потупляют монстряшные глазки.
– Пошел он, – подтверждает Аяно спокойным тоном. – Как с ним биться?
– Швар – моя забота, – я выпускаю Когти, сноп синих искр брызгает на мрамор. – Поляницы со мной, будете артподдержкой. В лоб не суйтесь. НИ ЗА ЧТО. Поняли?
– Да, – кивает волчий шлем Кали.
– Кали, сейчас тебя подключу к Терминалу. Не пугайся. Еще одни Когти тебе не нужны, но без Бригантины ты сгоришь, – я перекидываю к девушке еще один канал подключения, включаю фрактал Бригантины, одновременно говорю японке.
– Мононоке, не пускайте к нам прочих тварей.
Аяно не меняет холодного выражения лица, хотя, вижу, ей очень хочется поморщиться.
– Поняла, – выдавливает и раздает команды. – «Зори», Бессмертного в тыл. Кот, сторожи его. Остальные – бить всех, кроме когтистого.
Когтистого? Я перевожу взгляд на Швара. Сверкают синие разряды, трещит воздух. А-а-а-а! Он уже выпустил Когти! Бегом к нему!
Я бросаюсь к демону, спустившемуся с возвышенности трона. Поляницы за мной. Десяток желтых глаз Швара с ненавистью смотрят на мои Когти.
– Это ты убил моего сына, фальшивка!
– Нет! Ты!
– Что?! – удивленный рев.
– Воспитав из него дебила!
Раскат грома. Свет меркнет. Затем возвращается в неистовом синем обличье. Молнии шарахают по мне и поляницам. Отвод бесполезен, слишком большое покрытие у удара, некуда смещать. Бригантина автоматически переходит в режим Громоотвода. Защита выдерживает, но надолго ее не хватит.
Я настигаю Швара. Близнецы-Когти вспарывают пространство. Каждый мой удар демон отражает почти без усилий. Воздух гудит от треска разрядов и каменного грома. На этом фоне звуки битвы «зорь» рядом кажутся не громче мышиного писка. Или даже тише..
Поляницы осыпают Швара багрово-синими молниями. И не только. Взмахами стальных крыльев Алла стреляет перьями, Кали швыряет железки-ковырялки, Белоснежка пытается хлестнуть «мохнатками», Вика вспоминает о Паутинке и вспарывает воздух серебряной леской. Но Генералу побоку – у него глаза даже на затылке. Вся остро-режущая хрень сгорает на полпути. Молнии девушек тают, столкнувшись об его разряды, не в пример сильнее.
– Я – Сильнейший Генерал! – ревет демон. – Свергатель Нижних миров! Командир авангарда Великой армии!
Кошмарная тварь наступает, от ее топота и ударов Когтей стонет весь зал, а из носу идет кровь.
– А я школьник! Стипендиат! – отвечаю зычным рыком. – Соснул, морда?!
– Р-Р-Р-А!
Моя демонская аура хлещет черным дождем по демону, но его не запугать так просто. Когти Швара слишком быстрые. Разбитая на четыре части Мурка не поспевает. Мильфиновые щупальца тоже не достают. Только опыт выручает. Только знание привычек Генерала.
Прежде, чем сойтись с ним в Страшном мире, я, невольно, изучал его. Погряз в битве с его авангардом и смотрел, как он сражал демоников. Одного за другим. Когда, наконец, я уже пробился к нему, десять моих товарищей уже пало. За мной же стелилась дорога из трупов адъютантов Генерала. Мы были оба уставшие и раненые. Что не помешало греметь нашему бою день и ночь.чем сойтись с ним в Страшном мире, я, невольно, изучал его. Погряз в битве с его авангардом и смотрел, как он сражал демоников. Одного за другим. Когда, наконец, я уже пробился к нему, десять моих товарищей уже пало. За мной же стелилась дорога из трупов адъютантов Генерала. Мы были оба уставшие и раненые. Что не помешало греметь нашему бою день и ночь.
Я мог бы применить атакующие фракталы других Генералов. Но Эмулятор тогда точно слетит. Мои девушки окажутся без Громоотвода, и молнии сожгут их. Гребаная дилемма!
Финты Швара мне знакомы, только его гибкость и реакцию не обойти по скорости. Не сейчас. Я знаю, что проиграю. Генерал тоже. Это вопрос времени. Считаных секунд, если точнее.
– Какой талант среди людских червей! – восклицает тварь, пораженная. – Кто ты?! Где взял эти фальшивки?!
– Не узнаёшь свои побрякушки?! – притворно удивляюсь. – Ну ты и старая морда! Пил бы больше глицина…
– Р-Р-Р-А!
Снова разозлил. Атака Генерала превращается в безумие. Размытое пятно ярости, словно сама смерть обрела облик и скрежещет зубами.
От нового столкновения мои Когти ломаются. Ослабленные Терминалом, они не выдержали. Черные губы демона обнажают оскал белоснежных клыков. Ты прав, морда. Вот и приплыли.
Швар пронзает меня. Полисплав рвется как бумага. Когти с хрустом рассекают плечо, почти отделяя его от остального тела.
Поляницы в шоке застывают. Тяжелое дыхание сотрясает стройные тела. У них не осталось сил нападать? Ага, хорошо. Сейчас на радостях демон забудет про девушек и молнии утихнут ненадолго. Генералам тоже надо отдыхать. Только бы дотерпеть…
