Kitabı oku: «Так строилась железная дорога», sayfa 4

– С этим человеком ладить непросто, я сначала вас знакомить не хотел, но ко мне пришёл один из руководителей уезда, и у меня уклониться не получилось.

Директор Чжао обратил внимание Дан Хунци и его товарищей на то, что с Цяо Санем нужно быть поосторожнее, потому что связи у него в уезде весьма прочные, а в подчинении – шайка проходимцев. Он может помочь с земельными делами, но действовать с ним надо предусмотрительно.

В тоне директора Чжао явно прозвучала некоторая беспомощность, а вместе с ней – нескрываемое отвращение. Сяо Иху же не обратил внимания на слова директора Чжао, потому что в его управлении находилась площадка и ему хотелось поскорее начать там работу и хорошо себя проявить. Из-за того что директор Чжао представил Цяо Саня работникам строительного бюро «Китайских железных дорог», тот решил, что тип по фамилии Чжао хочет сохранить свое положение и не осмелился с плеча оскорблять покровителя, стоящего за Цяо Санем, ведь на этой земле строительному бюро без него совершенно не обойтись. В полдень того дня Цяо Сань по собственной инициативе позвонил Сяо Иху и пригласил его на обед. Сяо Иху сказал Цяо Саню, что стоит пригласить и Дан Хунци, но на самом деле позвал с собой только Ши Цзинтяня и Чжу Цзылая из первого отдела и отправился с ними в один из кабачков уездного города. Войдя в отведённую для них отдельную комнату, они увидели, что на столе уже поджидают их в огромном количестве яства и маотай. Цяо Сань весьма любезно пригласил их сесть и попросил молодую красивую официантку налить каждому маотая, а затем, подняв стакан, с тактом произнёс несколько красивых фраз. Сяо Иху несколько раз поднял ему навстречу стакан, словно встретился с задушевным другом, а Ши Цзитянь и Чжу Цзылай сомневались, стоит ли так стремительно выражать чувства. Видя это, Сяо Иху опешил. Он залпом допил свой стакан, испустив пьяную отрыжку. Допив, он сказал Ши Цзинтяню и Чжу Цзылаю:

– Директор Цяо – это видная фигура в уезде, он способен тут распоряжаться. Сегодня он с искренними побуждениями сам вызвался нам помогать. Это действительно великодушный поступок! ¹⁵

Цяо Сань, которого с таким рвением бросился восхвалять Сяо Иху, тут же взял слово:

– Смело говорите мне, если будет у вас какой-то вопрос с землей. Куда не можете попасть, я вам по-братски помогу выйти из трудного положения.

Сяо Иху в восхищении поднял вверх большой палец.

– Глядите, какой у нас преданный брат. Брат Цяо, можешь сначала помочь первому отделу с вырубкой деревьев на отрезке, где будет прокладываться железнодорожное полотно?

Цяо Сань, выражая полнейшую готовность, ударил себя в грудь и сказал, что вопросов нет, он все это сделает. Сяо Иху сказал:

– Цзинтянь, Цзылай, думаю, так поступим, если директор Цяо и впрямь вырубит деревья, можем попросить его сделать прежде всего работы по срезке растительного грунта и сооружению насыпи.

Ши Цзинтянь и Чжу Цзылай при Цяо Сане говорить напрямую не решились, но после обеда, придя на парковку, Ши Цзинтянь, придерживая раскрасневшегося и нетвердо державшегося на ногах Сяо Иху, спросил, а в состоянии ли этот человек выполнить все, о чем говорилось. Он ведь похож на какого-то проходимца. Что делать, если потом он создаст проблемы? Сяо Иху нетерпеливо причмокнул языком и сказал:

– Я вас с ним познакомил, о чем вы ещё беспокоитесь? Где же в строительстве не полагаются на таких людей, не говоря уже о том, что его представил сам руководитель уезда.

– Боюсь, мы идём не по правильной дороге, – сказал Ши Цзинтянь.

Сяо Иху оперся на дверцу машины и с укором спросил Ши Цзинтяня:

– А что такое правильный путь? Кто быстрее движется, того путь и правильный. О, так по твоим словам, вы идёте по прямому и правильному пути, а я по кривой дорожке? Так если можете, идите и сами рубите деревья в пределах минимально допустимой границы железнодорожного полотна! А раз уж вы сами не можете этого сделать, а общественные силы тоже не используете, разве проект с места сдвинется? К тому же шахты, которые ваш первый отдел собирается измерять и засыпать, – в его управлении. Если мы не поманим его выгодой, как вы потом решите вопрос с шахтами? Будьте посмелее, а случится что – отвечать буду я, идёт?

Ши Цзинтянь заметил, что об этом деле нужно доложить Те Цзяню и Дан Хунци. Сяо Иху распахнул дверь машины и с грохотом потянул её.

– Докладывайте в жопу. Я на площадке распоряжаюсь, должен перед ними отчитываться? Пока так решим, пусть Цяо Сань поможет нам с вырубкой деревьев, и срезку растительного грунта и насыпь пусть он прежде делает. Садитесь в машину, ещё раз проговорим.

Через два дня утром ярко светило солнце. Место, отведённое под железнодорожное полотно первого отдела, все ещё был под плотным снежным покровом, а экскаватор выкорчевывал деревья из мерзлой почвы и сваливал стволы на снег. Цяо Сань подбросил туда два погрузчика, которые железными ковшами оттаскивали срубленные деревья, оставляя на снегу широкие неравномерные полосы. Сам Цяо Сань, набросив на плечи драповое пальто, в тёмных очках, стоял сбоку и руководил работой, крича подчиненным:

– Все вырубаем, кто загораживает дорогу – того и бьем.

Обо всем произошедшем в первом отделе Те Цзянь и знать не знал. Когда к нему с докладом пришли Ши Цзинтянь и Чжу Цзылай, в кабинете Те Цзяня были Дан Хунци и Сяо Иху. Те Цзянь, услышав доклад, одной рукой яростно ударил по столу. Было очевидно, что он ужасно разозлился. «С чего это, вопрошал он, – земельные работы поручены какому-то местному проходимцу?» Он спросил у Сяо Иху, не его ли это план. Сяо Иху не осмелился признаться в содеянном и свалил вину на директора Чжао, сказав, что этого человека он им рекомендовал. И Дан Хунци тоже при этом присутствовал. Дан Хунци сказал, что директор Чжао особенно подчеркнул, что с Цяо Санем надо быть поосторожнее, и спросил Ши Цзинтяня и Чжу Цзылая, почему они решили с вырубкой деревьев и срезкой грунта прибегнуть к помощи Цяо Саня. Ши Цзинтянь долго мямлил, но в конце концов пришлось ему сдать с поличным Сяо Иху. Сяо Иху не нашёл, как оправдаться, лишь подчёркивал бесконечно, что всё это затеял для скорейшего начала работ над проектом. Те Цзянь в гневе сказал:

– Лао Сяо, ты не понимаешь правил нашей строительной организации? Беды себе ищешь.

Те Цзянь велел Ши Цзинтяню и Чжу Цзылаю остановить работы по вырубке деревьев, срезке грунта и подготовке насыпи, сказав, что идти следует надлежащей формальной дорогой.

Ши Цзинтянь, чувствуя стеснение и затруднение, сказал, что уже вырублено немало деревьев. Те Цзянь, уставившись на него, заметил:

– Я вам сказал остановить работы, значит, надо остановить работы. Нечего хлопот себе искать в самом начале проекта.

Те Цзянь четко указал Сяо Иху:

– Ты распорядился, ты с Цяо Санем в должной мере и рассчитывайся.

Сяо Иху, не желая смириться, отвернулся и уклончиво сказал, что

взять это на себя не сможет. Если уж ему вверили площадку, то что плохого в том, что первый бой возьмёт на себя Цяо Сань. Лицо Те Цзяня было непроницаемо.

– Плохого много. Пользоваться его помощью мы не можем. Если воспользуемся, потом безнадёжно влипнем.

Те Цзянь дал указание о прекращении работ, и Сяо Иху был вынужден вместе с Ши Цзинтянем и Чжу Цзылаем отправиться на площадку к Цяо Саню. Хотя на стройке стоял сильный мороз, но работа по вырубке деревьев и срезке грунта под руководством Цяо Саня просто кипела. Сяо Иху, Ши Цзинтянь и Чжу Цзылай подошли к Цяо Саню и сказали, что нужно обсудить с ним один вопрос, нельзя ли пока приостановить вырубку леса. Эта фраза показалась Цяо Саню подозрительной. Поразмыслив, он спросил, почему это вырубку нужно приостанавливать. Сяо Иху сказал, что без официального разрешения он боится, что в уезде у них будут сложности. Цяо Сань в это совершенно не поверил и жёстко заявил, что никто не посмеет создавать ему проблемы. Ши Цзинтянь вышел вперед и откровенно признался:

– Директор Цяо, нам нужно идти формальным путем, нам нужно добиться официального разрешения на вырубку деревьев.

Цяо Сань уже додумался, что проблема – во внутреннем управлении строительного бюро «Китайских железных дорог», и мрачно сказал:

– Денег тут не так-то много получишь, могу отказаться от них и для начала помочь вам пройти на шахту для измерительных работ.

Он оглядел Сяо Иху, Ши Цзинтяня и Чжу Цзылая и сказал, что надеется, что строительное бюро «Китайских железных дорог» не обманет его при первой же возможности сотрудничества.

Вечером того дня, когда Цяо Саня попросили приостановить работу, проблемы возникли на участке шахт первого отдела. Ши Цзинтянь распоряжался работой в кабинете, когда вдруг получил доклад от работников, производящих измерения. Они сказали, что измерительные работы столкнулись с препятствиями из-за конфликта с молодыми людьми, охранявшими шахту. Ши Цзинтяню пришлось оставить работу и помчаться на место происшествия.

Шахта была обнесена заграждением из проволоки, которое окружало её со всех сторон. На входе в шахту находились ворота из штакетника. Три молодые детины прямо за воротами пытались отнять у четырёх работников измерительные приборы. Борьба между ними привлекла каких-то зевак из крестьян. Работники гневно заявляли, что не разрешать производить измерительные работы незаконно. Молодой детина отвесил говорившему оплеуху и сказал:

– Незаконно? Закон на этой земле – наш брат Сань.

Остальные три работника вышли вперёд, желая положить конец стычке. Они спрашивали, зачем молодой детина дерётся и потребовали вернуть им измерительные приборы. Молодые проходимцы окружили работников, схватили одного из них за ворот и завопили, что будут бить кого захотят, потому что те без всякого разрешения, нагло, вломились на территорию их шахты и производят тут какие-то замеры. Всю шахту только истоптали! Сначала пусть возместят убытки, а потом и поговорить можно. Любопытные крестьяне, то один, то другой, выражали недовольство, вступались за работников, даже бранили молодых проходимцев, что те ни за что ни про что обижают людей. Железная дорога строится на благо народа, а Цяо Сань так поступает лишь потому, что у него не получилось заработать. Чтоб этой банде проходимцев пусто было!

Когда Ши Цзинтянь ворвался в толпу, три проходимца курили. Склонив головы, они уставились на пришедшего. Ши Цзинтянь стал объяснять, что работники, конечно, не совсем правильно поступили, начав измерительные работы без спросу, но сроки поджимают, делать нечего. Он потребовал проходимцев вернуть приборы. Те не могли определить, что он за человек, но догадались, что, скорее всего, какой-то главный у этих работников. И работники подтвердили, что Ши Цзинтянь – их начальник. Молодые проходимцы, сблизившись головами, перебросились между собой парой фраз, а потом заявили, что перед начальником на сей раз пощадят допустивших оплошность работников, но если в следующий раз они придут в шахту без разрешения, то нечего жаловаться на холодный приём. С этими словами они подтолкнули в сторону Ши Цзинтяня измерительные приборы. Ши Цзинтянь перехватил приборы и стал успокаивать работников, говоря, что им надо набраться терпения.

Так завершилась первая схватка с местными авторитетами. Те Цзянь не придал этому большого значения. Вечером, не увидев за ужином в столовой Сяо Иху, он задумался, куда же в конце концов тот запропастился. Заодно, воспользовавшись тем, что снег ночью достаточно светло от снега, он взял с собой Вань Хуншаня на вечернюю проверку. На машине они отправились посмотреть, что делают работники двух отделений. Внедорожник остановился на грунтовой дороге возле крестьянского двора, который снимало руководство второго отделения. Те Цзянь толкнул ворота и вошёл во двор. Лицом он прижался к стеклу двери основной постройки, заглянул внутрь. Все работники, собравшись у включенной электрической печки, изучали чертежи. Те Цзянь был очень доволен, что они пребывают в таком рабочем настроении. Он не сдержался и кашлянул. Его услышала Цзы Ци. Юань Тинфэн, Ань Сюэжун и остальные поспешно распахнули дверь, выбежали ему навстречу, затащили его и Вань Хуншаня в дом.

Примерно через полчаса Те Цзянь в приподнятом настроении вышел со двора. Но он не стал возвращаться в управление участком, а направился в небольшое здание у края дороги, где временно разместился первый отдел. В помещении на втором этаже горел свет, но людей не было. Дверь комнаты заседаний была закрыта, свет лампы мерцал за стеклянным окном, которое запотело от пара. Сяо Иху, Ши Цзинтянь, Чжао Хуалян и Ван Фантай курили и играли в мацзян. Рядом с ними сидел Чжу Цзылай, поглядывал налево в кости Ши Цзинтяня и направо в кости Чжао Хуаляна. В комнате плавал табачный дым, его было так много, что, наверное, было трудно дышать, кости с треском ударялись о стол, и этот треск особенно резко звучал в ночи.

Те Цзянь толкнул дверь и вошёл в комнату. В это время Сяо Иху и вся компания только и думали, что о костях на столе. Они даже не заметили, что Те Цзянь и Вань Хуншань уже стоят за их спиной. Те Цзянь в гневе смотрел на игроков и думал: неудивительно, что Сяо Иху не пришёл на ужин в столовую управления участком. Оказывается, он прибежал сюда играть. Те Цзянь приблизился к столу и с шумом перемешал кости. Только тогда пятеро игроков словно очнулись ото сна и оцепенело застыли на своих местах. Те Цзянь, глядя на них, схватил несколько костей и швырнул на стол. Он саркастически заметил, что эти четверо хорошо играют в мацзян, отчего Ши Цзинтянь и все остальные страшно смутились. Они поняли, что на сей раз попали впросак.

Те Цзянь с каменным лицом спросил, на время ли снимается этот дом. Ши Цзинтянь, мелко дрожа от страха, промямлил, что через несколько дней будет достроен лагерь на стройплощадке и отдел переберётся туда. Те Цзянь спросил, когда лагерь будет достроен, и Чжу Цзылай ответил, что они сейчас заняты на площадке. Те Цзянь продолжал спрашивать, кто же занят, и Чжао Хуалян, не чувствуя опасности, сказал, что это начальник и секретарь отдела. Те Цзянь, услышав это, почувствовал отвращение и сказал:

– Да кто там занят? Там проходимцы бегают! А вы куда прибежали – к столу для игры в мацзян?

Атмосфера в комнате резко накалилась,

– Откуда этот стол? – спросил Те Цзянь.

Сяо Иху безразлично ответил, что стол они позаимствовали у хозяина и нет ничего плохого в том, чтобы вечером немного поиграть. Те Цзянь сказал Сяо Иху:

– Ты, заместитель начальника участка, играешь в мацзян с подчинёнными, куда это вообще годится? ¹⁶

Сяо Иху, насупив брови, бросил в свое оправдание, что работают они днем, а вечером можно и поиграть и нет в этом ничего криминального. Те Цзянь яростно расхаживал по комнате, говоря, чтобы Сяо Иху не прельщался тем, что он старый боевой товарищ Те Цзяня. На проекте, кем бы ты ни был, если ты нарушил правила, наказание тебя ждёт такое же, как и всех остальных. После этого Те Цзянь подошёл к столу, нажал на него рукой, и костяшки с приятным шорохом перемешались сами собой.

– Ещё и автоматический! Высшего класса! Сколько раз сыграли?

– Три.

– А ставка какая?

– Десять юаней.

Те Цзянь спросил, не играл ли Чжу Цзылай. Чжу Цзылай ответил, что не играл, а только смотрел.

– Хватит с вас игр, – Те Цзянь в гневе разом опрокинул стол. – Время поджимает, а вы, руководители, вдруг играть в мацзян решили? Какой пример вы подаете подчиненным! В вашей группе одна только главный инженер Ван Жоюнь не играла с вами, а вы тут собрались вместе, да разве руководители должны быть такими, как вы?

Те Цзянь и впрямь был очень зол. Сяо Иху, отвернувшись, курил и более ничего не говорил. Ши Цзинтянь безостановочно каялся в содеянном. Те Цзянь ругал их и читал наставления.

– Такой холодный день на дворе, и вы решили, что из управления с проверкой никто не приедет, так? Ши Цзинтянь, ты заведующий отделом, что же ты можешь сделать для отдела? Выиграть в кости денег? Хочешь выигрывать – возвращайся домой и выигрывай, а здесь тебе не дом, чтобы делать то, что вздумается. Скажи: вам уже удалось реквизировать землю под ваш строительный участок или вы уже построили лагерь для размещения работников? Смесительные установки прошли приемку? Работа развернулась на ключевых пунктах? У тебя нет никакого чувства необходимости, срочности работы, какой же из тебя руководитель? Вы сможете вести за собой бригаду? На этой линии у нас множество сильных соперников, ты можешь поручиться, что выйдешь победителем, будешь первым? Фиг вам. Вы все горе-вояки. Признаю, вы мастера игры в мацзян, но почему бы не подумать, как стать мастерами высшего класса на нашей железнодорожной линии? А?

Чжу Цзылай немедленно взял ответственность на себя, сказав, что вина на нем, он как секретарь проекта не уделял должного внимания контролю. Те Цзянь сказал:

– Такой секретарь, как ты, ещё считает приличным говорить о контроле – ты даже сам себя контролировать не можешь, а ещё хочешь других контролировать? Должен вам прозвища придумать: заведующий мацзяном, секретарь глупости. Если так продолжится, вы оба отправитесь домой. Здесь нам нужны военачальники, которые ведут в атаку бойцов, которые воюют смело и на износ, а тряпки, которые только и умеют что в мацзян играть, нам тут точно не нужны.

Повернувшись, он набросился на Чжао Хуаляна и Ван Фантая:

– Вы двое, один заместитель начальника, второй командующий бригадой по строительству мостов, руководитель захотел поиграть – и вы за ним увязались, просто одного поля ягоды! Почему вы с таким рвением не отправились изучить, как строятся подвесные мосты? Как монтировать стальные балки? Как прокладывать тоннели?

Сяо Иху не выдержал и упрекнул Те Цзяня, что это уж слишком унижает достоинство провинившихся. Те Цзянь сказал, что, если кто хочет достойного обращения, пусть совершает достойные дела и подаёт пример подчиненным. От сурового, не терпящего возражений тона Те Цзяня у Сяо Иху словно муха в горле встала – ни вверх ее не выплюнешь, ни вниз не протолкнешь, остаётся только, хлопая глазами, молчать, ни звука не смея проронить.

Перед тем как уйти, Те Цзянь потребовал, чтобы Вань Хуншань конфисковал у игроков все деньги, а ещё предостерёг Ши Цзинтяня и трёх его подчинённых: либо завтра они выкладывают ему на стол объяснительные, либо могут возвращаться домой.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В ту ночь ни в управлении участком, ни в первом отделе никто не сомкнул глаз. Ши Цзинтянь и трое его коллег были удручены, осознавая, что сами сплоховали, переживали, что подвели Сяо Иху, досадовали так, что чуть не хлестали сами себя по лицу. Затем Ши Цзинтянь впал в ярость и сорвался на Чжу Цзылая, спрашивая, почему тот не обратил внимания на приезд Те Цзяня. Он боялся, что Те Цзянь, вернувшись в управление, всем все расскажет и по стройке разлетятся слухи, что, конечно, плохо скажется на его репутации как руководителя. Он потребовал, чтобы Чжао Хуалян разломал стол для игры в мацзян. Стол принадлежал хозяину дома, и Чжао Хуалян медлил, говоря, что, если стол сломают, придётся возмещать деньги хозяину. Ши Цзинтянь не сдержал негодования. «Возмещать – так возместим», – сказал он, деньги он найдёт сам, а Чжао Хуалян пусть ищет топор, чтобы расколоть стол на части. Чжу Цзылай, видя происходящее, немедленно выступил вперед, преградил путь Ши Цзинтяню и снова взял всю ответственность на себя. Ван Фантай укорял Те Цзяня за то, что он немного раздул масштаб произошедшего, на что Ши Цзинтянь только огрызнулся:

– Убирайся вон!

Так Ши Цзинтянь выставил Ван Фантая за дверь.

Во дворе Ван Фантай встретил Чжу Хунцзюня и излил ему душу. Чжу Хунцзюнь, войдя в дом, понял, что атмосфера там напряжённая. Это повергло его в недоумение. Чжу Цзылай со вздохом сказал:

– Повезло, что тебя не было, если бы ты пришёл с нами играть, ничего бы от нашего отдела не осталось.

Чжу Хунцзюнь бессильно покачал головой и сказал, что он занимался чертежами и проектированием с Ван Жоюнь, времени прийти поиграть у них не было. Ши Цзинтянь уныло покосился на него и сказал, что пора прекратить болтовню,сегодня ночью спать никто не будет, нужно написать объяснительные и вручить их Те Цзяню.

Когда Те Цзянь вернулся в главное управление, было уже почти одиннадцать вечера. Он позвал к себе Сяо Иху, Дан Хунци и Цзинь Гоин, чтобы обсудить, как решить вопрос с первым отделом. Сяо Иху, закинув ногу на ногу, курил, раскачиваясь туда-сюда всем корпусом. Вид у него был самый безразличный. Он стряхнул с сигареты пепел, хмыкнул и сказал:

– Вы серьезно хотите сказать об игре в мацзян нижестоящим?

Те Цзянь враждебно сказал Сяо Иху:

– А ты как думаешь? Вообще-то и тебя надо вместе с ними обсуждать.

Сяо Иху, закатив глаза, развёл руками:

– Обсуждай, я не против. Только вот полномочий у тебя таких нет.

– Не говори тут про полномочия, – сказал Дан Хунци. – Мы с Лао Те не вправе решать, что с тобой делать, но вот вышестоящие лица в компании ещё как могут. Способ всегда найдётся, вот только ты член проектной группы, заместитель начальника участка. Мы оставляем тебе шанс.

Цзинь Гоин спокойно сказала Сяо Иху:

– Вы ещё не выполнили задачи по набору бригады, материалам, конкурсам на оборудование, вам не нужно было идти в первый отдел играть в мацзян.

Её слова резанули Сяо Иху слух. Стоя на своём, он сказал:

– Да? Главный инженер Цзинь, мы с вами оба заместители начальника управления участком, конечно, вы при этом ещё и главный инженер, но разве это даёт вам право меня осуждать?

– Если я поступлю неверно, – с той же улыбкой возразила Цзинь Гоин, – вы можете точно так же меня осудить. Мы, руководители, не должны сознательно нарушать правила.

Те Цзянь не выдержал их пререканий и сменил тему, заговорил о Цяо Сане, сказав, что едва команда Сяо Иху прибыла на стройплощадку, как на участок железнодорожного полотна первого отдела уже приехала рубить деревья банда молодых хулиганов. Сяо Иху змею пригрел, неужели о последствиях не подумал? Сяо Иху увернулся и сказал себе в оправдание, что за эту работу отвечает он и за все неприятные инциденты сам понесёт ответственность. Те Цзянь перебил его:

– Поменьше крути эту шарманку. Ты отвечаешь за эту работу, значит, ты теперь тут главный? Тогда что делать нам, начальнику участка и секретарю?

Те Цзянь напомнил Сяо Иху, что впредь ему нужно будет выдвигать на коллективное обсуждение все, что касается конкурсов на подбор бригады, материалов и оборудования.

Утром следующего дня Ши Цзинтянь и Чжу Цзылай своевременно передали Те Цзяню четыре объяснительные. Держались они робко, смиренно, молчаливо. Те Цзянь сделал затяжку, просмотрел объяснительные и отправил провинившихся в кабинет Лань Хуадо ждать конечного решения. Затем Те Цзянь подошёл к двери и крикнул Лань Хуадо, чтобы та позвала Дан Хунци.

Вскоре Дан Хунци толкнул дверь и вошёл в кабинет Те Цзяня. Те Цзянь вручил ему объяснительные, сказав, что команда только приехала на площадку, но не взялась по-настоящему за работу, а подаёт всем дурной пример, играя в мацзян. Нужно наказать их в назидание другим. Деньги, конфискованные у них, Вань Хуншань уже передал в финансовый отдел. Дочитав объяснительные, Дан Хунци сказал, что написаны они с серьёзностью, с искренностью, что ошибку провинившиеся осознали, и не значит ли это, что мыслят они со всей серьезностью? Те Цзянь с непроницаемым видом сказал:

– Не мыслят они со всей серьезностью, игра в мацзян сама по себе – дело несерьезное. Во-первых, это порочит репутацию руководства, во-вторых, дурно влияет на персонал компании и строительные бригады. Если об этом узнает заказчик, он скажет, что не тот-то и тот-то из первого отдела играет в мацзян, а руководство строительного бюро «Китайских железных дорог» подаёт дурной пример подчиненным. Скажи сам, какое впечатление на всех это произведёт?

Дан Хунци посчитал, что впечатление, конечно, не будет положительным, но, если слишком сурово наказать провинившихся, это повлияет на настроение и энергичность всего первого отдела. Сейчас нужно, чтобы все объединили усилия в работе, чтобы царила сплочённость, поэтому Дан Хунци предложил просто вынести провинившимся выговор. Услышав это, Те Цзянь, искоса взглянув на Дан Хунци, таинственно улыбнулся и спросил, не поговорил ли он заранее с Ши Цзинтянем и остальными провинившимися. Дан Хунци решительно заявил, что ничего такого не было, и посоветовал Те Цзяню смягчить свой характер. Те Цзянь не согласился с предложением Дан Хунци, сказав, что характер ему достался от матушки, изменить его невозможно, а без характера заниматься строительством высокоскоростных железных дорог очень сложно. Все сразу перестанут слушаться приказов, будут делать что хочется, поручения не будут исполняться, а запреты будут нарушаться. Если говоришь при этом, что проект получится образцовым, высшего качества, то это чистой воды бахвальство.

Дан Хунци мягко сказал:

– Компания выбрала меня работать с тобой вместе, наверняка, они решили, что наши два характера дополняют друг друга. Ты загоришься, а я полью водой. Бывает, я размякну, так ты покрепче натянешь струны и вправишь мозги нижестоящим, так что они больше бултыхаться не посмеют.

После этих слов гнев Те Цзяня немного поумерился и он решил принять предложение Дан Хунци. Дан Хунци сказал:

– Я поговорю с ними. Пусть они надолго извлекут из этого урок, а ещё я лишу их премии в этом месяце.

Те Цзянь добавил:

– Ещё цель перед ними поставь, чтобы до Нового года, в период подготовки строительства, первый отдел занял первое место, пусть они так искупят свою вину. Иначе придётся рассчитаться и по новым, и по старым счетам.

Ши Цзинтянь и Чжу Цзылай не знали, что их ждёт такой исход. Опустив головы, они ждали наказания в кабинете Лань Хуадо, то и дело пытаясь разглядеть, что происходит в соседней комнате. Лань Хуадо, состроив гримасу, сказала, что деньги ей передали и они поступили на финансовый счет, и хорошенько упрекнула двоих провинившихся. Чжу Цзылай удрученно сказал, что играть они стали только по инициативе Сяо Иху. Лань Хуадо поглядела на него искоса:

– А если бы он вас позвал с крыши прыгать, вы бы тоже пошли?

Ши Цзинтянь бросился расхваливать Лань Хуадо, назвал её директором Лань, польстил ей, что она хорошо разбирается в характерах руководителей, и попросил её проанализировать, как руководство решит их вопрос. Лань Хуадо сказала, что это ей неизвестно, если только они не искупят свою вину. Она улыбнулась, не разжимая губ, и добавила:

– Вы в первом отделе подали дурной пример нижестоящим, сами на рожон полезли – теперь расхлебываете. Вас не накажут – так кого же наказывать?

Тут же Ши Цзинтянь и Чжу Цзылай заволновались.

Тогда Лань Хуадо сказала:

– Да не бойтесь, с вами уж точно поговорит секретарь Дан.

Так и случилось. Дан Хунци вышел из кабинета Те Цзяня с объяснительными в руках и, стоя в дверях Лань Хуадо, дал понять Ши Цзинтяню и Чжу Цзылаю, что им стоит пройти за ним. Они последовали за Дан Хунци в кабинет, присели на два стоявших у стола стула. Дан Хунци развернул объяснительные и сказал:

– Вот ваши объяснительные – скажите сами, подобает ли так вести себя руководителям? Приходите играть в мацзян, ещё и на деньги! Если бы вы так играли с наёмной строительной бригадой, это была бы скрытая взятка. Смотрю на вас – вы так рискуете, видимо, в тюрьму хотите.

С этими словами он взял чайную чашку, выпил пару глотков воды и приступил к критике Чжу Цзылая:

– Ты секретарь отдела, и ты прямо-таки позоришь секретаря управления участком. Наверняка обо мне скажут вне управления, что я не могу уследить за подчинёнными. Секретарь подаёт другим такой пример, берет с собой за игральный стол руководителя и заместителя руководителя отдела, а ещё и командира строительной бригады!

Чжу Цзылай, не зная, смеяться ему или плакать, сказал, что сам он на самом деле не играл. Дан Хунци возразил, что это не означает, что Чжу Цзылай справился с должностными обязанностями. Он не уследил за нижестоящими работниками, а значит, совершил служебное нарушение. Если у него было свободное время, почему он не посоветовал другим поглубже изучить работу, разобрать, как выполнить задачи по реквизиции земли и сносу зданий, как пораньше приступить к строительству. Чжу Цзылай, выслушав это, раскаиваясь, немедленно принялся порицать сам себя. Дан Хунци продолжил:

– У вас нет ощущения срочности? Длина нашего участка дороги – двадцать с лишним километров, на участке два тоннеля, между ними мост и наземное полотно, дорога пересекает горы и несколько деревень и поселков. Более двух миллиардов юаней инвестированы в участок, из них миллиард с лишним причитается первому отделу. На стройку отведено четыре года, но завершить проект нужно за три. Стандарты так высоки, техника строительства так сложна, времени так мало, это не шутки!

Ши Цзинтянь ответил, что такой срочности и ответственности они не ощущали. Дан Хунци сказал:

– А без этого ощущения откуда у вас появится желание действовать? Вас следовало бы сурово наказать, уведомить о вашем проступке всех работников на проекте, руководство группы компаний и Пятую компанию, где вы работаете, но, подумав о ваших задачах и вашем будущем, я решил поставить общие интересы во главу угла и лично объявить вам выговор, а письменное уведомление о произошедшем никуда не направлять. Но вы должны искупить свою вину, хорошо выполнить работу. До Нового года пройдёт подведение итогов работы двух отделов, и по темпам, объему рабочей нагрузки, объему использованных инвестиций вы должны занять первое место, а впредь не совершать подобных ошибок.

Когда Ши Цзинтянь и Чжу Цзылай покидали главное управление, они столкнулись с Те Цзянем.

– На сей раз мы вас пощадили, – сказал Те Цзянь, – но, если к концу года вы не будете первыми, придётся с вами рассчитаться.

Можно сказать, что история с игрой в мацзян разрешилась благополучным образом, но Сяо Иху считал, что Те Цзянь перегнул палку. Словно заискивая, позвонил он Ши Цзинтяню и сказал, что характер их проступка не принципиальный, а значит, и большого значения этому придавать не надо. Ши Цзинтянь сказал, что игра в мацзян, может, и не заслуживает взыскания, но намеренно потребовал, чтобы в следующий раз Сяо Иху ни в коем случае не приходил в первое отделение с предложением поиграть. Сяо Иху понял, что он имел в виду. Ши Цзинтянь ему отказывал, и Сяо Иху невольно распалился гневом.

День стоял морозный, мрачное небо застилали серые тучи, из-за которых проглядывало бледное солнце. Вечером того дня Те Цзянь первым делом отправился на машине на стройплощадку посмотреть, как идёт процесс реквизиции земли, а затем собирался поехать в уездный город к директору Чжао и главе уезда Вану, потому что для неизменного пользования в пределах минимальной границы и для временного пользования вне неё нужно было реквизировать пять-шесть тысяч му. По темно-зеленой карте, полученной со спутника, проектная организация провела линии напролом, и железной дороге предстояло разделить на две части деревню. Нужно было снести много домов. Те Цзянь знал, что без обсуждения этого вопроса с руководством уезда, лишь опираясь на строительную организацию, ничего предпринять они не смогут.