«Голем» kitabının incelemeleri

Эта книга поразила меня, оставила совершенно неизгладимое впечатление..

Голем – первое, что я прочла у Майнрика, я искала что-то, похожее на Гессе, нашла же совершенно уникального мастера слова, своеобразного, завораживающего, интеллектуала и мистика. Эзотерику, мистику в больших количествах я не слишком люблю, но на страницах этой книги реальность с легендами, видения с действительностью переплетаются очень органично.. Поэтично, чувственно, местами гадко, местами возвышенно, познавательно и очень интересно, затрагивая многие философские вопросы, автор подводит нас к чудесному, светлому финалу, катарсису.

Перед тем, как приступить к чтению, советую сравнить несколько переводов и решить, какой вам больше по душе.

Эта книга дышит тайной, которая стоит на гране с реальностью. Впервые, читаю подобное мышление человека. Казалось, что Пернато сходит с ума, и конец я ожидала другим. Но то, что есть на самом деле ничуть меня не разочаровало.

Об этой книге нельзя думать. Ее можно только воспринять внутренним духом или не воспринять. Читала ее в юности. Была под впечатлением.Перечитав в зрелом возрасте, впечатление осталось плюс добавилось понимания. Ещё у этого автора есть еще замечательная книга «Вальпургиева ночь», жаль, что ее здесь нет

Это было сложное для понимания произведение, что мне пришлось обратится к сторонним источникам, чтобы прочитать пояснения к тексту книги. Может быть люди в 21 веке не настолько духовны, чтобы понять глубину данной истории…

Автор пишет чрезвычайно красиво, складно, каждое слово имеет свой смысл. Ничего лишнего! Произведение безумно интригует, оторваться сложно.

Сюжет был местами непонятен, но, мне понравилось то, что при чтении я представлял много образов персонажей, зданий, города и т.д!

Черные улицы Праги. Лунный свет ложится тяжело, точно каменная плита. Как тут не явиться безумию, как не жить здесь мрачным легендам. Если у Алоиса Ирасека легенды Праги золотые, как сам этот золотой град, то у Майринка они таят в себе яд, как отравленные пасхальные пряники, о которых рассказывается в одной из них. В Праге Майринка живут ложь и боль. Возвышенная красота Мириам здесь куда более неуместна, чем пугающая фигура Голема. Жажда чуда кажется подругам Мириам сумасбродной, а вот Голем совсем не сумасбродство. И зловещий Вассертрум тоже.

Хм.. ? как-то угнетающе серо что-ли. Повторно читать не стала бы. Но может и не однозначно, развязку представляла другую

В нас продолжают жить темные закоулки, загадочные проходы, слепые окна, грязные дворы, шумные кабаки и тайные ресторанчики. Мы идем по широким улицам новых кварталов. Но наши шаги и взгляды неуверенны. Внутри нас самих, мы еще дрожим, как в старых улочках нищеты. Наше сердце еще не прошло работ по очищению. Старый нездоровый еврейский квартал, который мы носим в себе, гораздо более реален, чем новый чистый город, окружающий нас. (с) Франц Кафка.

Пытаться объективно анализировать «Голема» - значит убить всю его романтику. Не хочу я ваших соотношений с ошибками того времени. Я просто хочу окунуться в темный уголок человеческой души и тайно наслаждаться им, боясь быть замеченной и выставленной на всеобщее презрение. Хочу пошататься по грязным гетто, где каждый человек окружен обманами и интригами.

Хочу зайти в старый кабачок и пропустить пинту-другую в окружении пьяниц, шлюх, сутенеров и неудавшихся интеллигентов.

После чего, изо всех сил борясь с опьянением, попытаться не натворить опасных дел, чтобы не попасть в нашу мрачную, но уютную тюрьму,

как Атанасиус Пернант. Ох, Пернант!.. Сколько времени прошло, а мы до сих пор все помним. Разве мы с тобой не похожи? Разве, как и ты, не заперты мы в темнице своей души, сидя лицом к лицу со своим Големом, в этой холодной камере, откуда нет выхода? Разве в нашей Праге, как и в твоей, люди не одержимы? Разве наши Розины не воплощают похоть, стерьевщики – алчность, студенты – злость, а наши Лойзы и Яромиры любовью и ревностью не шагают рука об руку? После перестройки здесь стало так трудно дышать: эти чистые улицы, светлые закоулки, добродушные граждане пугают меня. Смотря на них, я понимаю, что это не моя жизнь. Верните мне мою мрачную дождливую Прагу. Верните мне меня.

P.S.: Благодарю за внимание, сэр.

Это нечто, скажу я вам. Чрезвычайно мистическая вещь. О, это вам не добренькое волшебство милашки Роулинг, тут сила куда более мощная, из глубин мироздания, из недр духа. Меня проняло аж до самых костей, и в некоторые моменты... не поймите меня превратно, - я читала эту книгу как самую достоверную из всех, когда-либо читаных. Может и я сошла с ума?

Конечно, по началу было тяжеловато. Я путалась и вязла в сумраке... сновидений? Бреда? Галлюцинаций? "Кафка какая-то," - бурчала я про себя. Для тех, кто не в курсе, для меня это что-то вроде ругательства, обозначающего что книга находится где-то за гранью добра и зла, то бишь - моего понимания. Но чем ближе был финал романа, тем легче мне дышалось промозглым воздухом сумрачного гетто, понятнее становились архетипичные герои, глубже и острее задевали переживания главного героя. И вот наконец он. Финал. И пусть мое "Браво" несмолкаемым эхом звучит в ушах Густава Майринка.

Отдельного упоминания достойны язык и стиль романа. У меня было посюсторонее ощущение: мне грезилось, что я читаю неведомого мне доныне русского классика, ибо невозможно себе представить настолько щедрый и богатый переводной роман. Именно восхитительная изысканность и при этом легкость языка с первой же строки втащили меня в эту неприглядную реальность узких и грязных улочек еврейского гетто.

Кстати, о гетто и Праге. Бытует мнение, что этот роман окунается в атмосферу Праги. (Скажу по секрету, именно поэтому я и взялась его прочесть именно сейчас). Сдается мне, что он погружают в свою атмосферу, ну или уж в крайнем случае - в атмосферу этого самого гетто, но не Праги. Впрочем, поживем - увидим.

О героях сказано многое, досказывать обстоятельно и толково у меня, наверное, не получится. Я роман именно прочувствовала и дабы не разрушить таинство иллюзии воздержусь от голого препарирования.