«Охота на овец» kitabından alıntılar
Поживу до двадцати пяти, – сказала она. – А там и умру. Умерла она в двадцать шесть в июле 78-го.
– Самое наболевшее никогда не высказать толком… Ты об этом?
– А что, твои десять лет – это правда было очень долго? – прошептала она мне на ухо. – Ужасно долго, – пробормотал я в ответ. – Ужасно долго, а в результате – ни черта…
Тебе снятся плохие сны? – Постоянно. Просто кошмары какие-то. Особенно – про автомат с сигаретами, который сдачу не отдает…
В наше время, как кто-то сказал, если хорошо постараться, можно узнать что угодно.
Что-то я стал слишком многого не понимать. Зря говорят, что с годами становишься мудрее. Как заметил какой-то русский писатель, только характер может меняться с возрастом; ограниченность же человека не меняется до самой смерти… Иногда эти русские говорят очень дельные вещи. Не оттого ли, что зимой вообще лучше думается?
У каждого в этом мире есть хотя бы одна-две вещи, которые он не захочет терять ни за что. Есть они и у тебя
один мясник невинный жил. Он на невинные котлетки невинных телочек рубил…»
Какая-то причина порождает однажды случайное следствие – и вот то и другое уже связано в нас, да так, что не разорвать…
– Понимаешь… Я вовсе не собираюсь от тебя отгораживаться, – сказал я после паузы. – Просто я и сам никак не могу уловить, что происходит. Так хотелось бы научиться понимать все вокруг – беспристрастно, как можно спокойнее. Чтобы и в облаках не витать, и на лишнее время не тратить… Но все это требует времени. – Сколько времени? Я покачал головой. – Откуда я знаю? Может, год, а может, и десять.
