Kitabı oku: «Нарт-орстхойский эпос вайнахов», sayfa 4
На наш взгляд, речь идет о смешении части карабулаков с чеченцами, в результате чего появились современные орстхойцы.
Война с нартами
Целый ряд сказаний посвящен описанию борьбы и победы вейнахов над нартами. «Давным-давно жил в Козашке нарт Козаш. Он был очень гордый и сильный человек. Его бурка была сделана из бород и усов известных мужчин. Отправляясь в гости или на войну, Козаш накидывал эту бурку. От берегов Терека до Сунжи вся долина Гарман принадлежала ему. На Ачамза-кургане жил нарт Ачамза, на Германча-кургане – Германча. Они оба тоже были сильные, но им далеко было Козаша. Они не давали горным людям ни выйти из гор, ни распахивать землю».
Способна ли была одна из вайнахских родоплеменных групп, заняв равнину, не допускать на нее всех остальных вайнахов? Да и зачем ей это было бы нужно? Если бы орстхойцы-карабулаки являлись чеченским или ингушским племенем, то, скорее всего, они выглядели бы авангардом вайнахов, стремившихся переселиться на плоскость и ведущих войну с ее обитателями. Но все наоборот: как раз орстхойцы и не пускают на равнину чеченцев и ингушей, вынужденных вести с ними затяжную войну.
«Однажды, ведя за собой горных людей, гарцуя на вскормленном жеребце по просторам Гарманской долины, вспугивая диких зверей из лука, деля между своими людьми земли этой страны, Нясар пришел к истоку (речки) Нясаре. Там на берегу он построил укрепление. Дошел слух и до Козаша, что Нясар отобрал у него край и в том крае поселил людей гор, а у истоков реки Нясар сделал себе укрепление. Грозный, рассвирепевший Козаш, собрав свое войско, выехал, чтобы убить Нясара, горных людей истребить, плоскость Гарман снова возвратить себе».
Но встреча Козаша и Нясара в поединке заканчивается гибелью Козаша. Услышав об этом, нарты Ачамза и Германча ушли из долины (Далгат, с. 388—389). Показательно, что все три нарта носят тюркские имена: Козаш, Ачамза, Германча (см. ниже).
Чужеродным для вайнахов племенем считал нарт-орстхойцев известный этнограф В. П. Кобычев, в 1969—1970 гг. занимавшийся сбором полевого материала в Ингушетии. «Почти во всех преданиях, связанных с основанием селений, происхождением фамилий и тайп, говорится о том, что ингуши были отнюдь не первыми обитателями занимаемой ими в настоящее время территории». В числе первых ее насельников упоминаются и нарт-эрстхойцы. «По сведениям, сообщаемым первым ингушским этнографом Чахом Ахриевым, нарты жили за двадцать поколений до ингушей». Земля в те времена была изобильной, но с появлением нартов это обилие исчезло.
«В связи с этим в ряде сказаний орстхойцы именуются не иначе как „нартским отродьем“, „врагами людей“. Очевидно, под давлением пришельцев предки ингушей были вынуждены переселиться с плодородной равнины в скудные и суровые горы. Со временем орстхойцы, по-видимому, слились с вайнахами». «По материалам С. Ч. Эльмурзаева, род карабулаков насчитывает 14 поколений, по нашим данным – 13 поколений»; по мнению В. П. Кобычева, эти сведения можно расценить «как указание на примерную давность окончательной ассимиляции орстхойцев-чужеродцев вайнахским этносом». «Однако и войдя в состав вайнахов, карабулаки-орстхойцы долгое время еще сохраняли свои эпические черты – большую подвижность быта, воинственность и враждебное отношение к ингушам, своим ближайшим соседям» (со ссылкой на С. Броневского).
«Крепким народом», – пишет В. П. Кобычев, – признают карабулаков-орстхойцев и наши информаторы. По сообщению жителя селения Алкун Оппиева Хасана (83 года), когда карабулакам удавалось захватить в горах ингуша, у него отбирали все, что было, а с самим поступали следующим образом. В рукава одежды просовывали длинную палку, к концам которой привязывали кисти рук. После этого его отпускали домой. Распятый таким образом ингуш для того, чтобы пойти по горным тропам, должен был поневоле выделывать различные смешные движения и приседания. У карабулаков это называлось «ингушским танцем». «Указанная выше локализация нартов в Санибском ущелье Северной Осетии и некоторые другие данные, – заключает В. П. Кобычев, – позволяют поздних нарт-орстхойцев увязать с раннесредневековыми аланами и их потомками – осетинами, в той степени, конечно, в какой последние ими являются» (Кобычев, с. 26—29).
Согласиться с выводом В. П. Кобычева, по многим причинам, трудно, несмотря на его оговорку. Согласно канонической версии истории, осетины и вайнахи являются соседями вот уже на протяжении не менее 2000 лет. Однако чеченцы и ингуши почему-то не именуют осетин ни аланами, ни асами; не могли они называть их и нарт-орстхойцами или карабулаками. Каким образом раннесредневековые аланы «и их потомки осетины», являясь давними и ближайшими соседями вайнахов, могли превратиться в их фольклоре в орстхойцев, понять невозможно
Описанию тяжелой войны ингушей и чеченцев с карабулаками и победы первых посвящена чуть ли не половина вайнахских сказаний. «Говорят, что нарт-эрстхойцы жили в Большой Чечне, над Тереком и в Ингушетии. Нарт-эрстхойцы жили также вокруг Ножай-Юрта. Говорят, что царем – тамадой нарт-эрстхойцев, которые жили там, был Наураз. Недалеко от Ножай-Юрта, на горном хребте, есть место, где, якобы, была крепость, в которой жил Наураз». «За крепостью тянется гора „Коновязь Геры“. Там жил нарт-эрстхоец Гера».
«Место, где жил нарт-эрстхоец Гяла, называется „Гяла-памятник“ (т. е. надгробный памятник Гялы)». В те времена в Цонтарой пришли в поисках земли чеченцы из аула Нашха и там «сговорились отнять у нарт-эрстхойцев землю, чтобы жить на ней». «Сперва чеченцы мирно просили землю. Нарт-эрстхойцы не отдали ее. Тогда чеченцы сказали: „Мы ничего вам не сделаем, если в течение семи дней вы уйдете отсюда. Если же к этому времени вы не отдадите нам землю, мы пойдем на вас войной“. Когда в назначенный срок царь Наураз и его товарищи не ушли, чеченцы приготовились пойти войной на них. На восьмой день на всех прилежащих хребтах и склонах гор чеченцы, привязав осоку к концам длинных жердей, зажгли ее и начали наступление на Ножай-Юрт. Когда Наураз увидел все горы в огне, он испугался и, говорят, вместе со своим войском удрал за Терек, не оказав никакого сопротивления» (Далгат, с. 340).
Сказанное дополняется в другом тексте. «Когда с горных высот вайнахи пошли войной на царя нартов Наураза и уже настигали его, он оттуда (где была крепость) забрал свою золотую казну и унес ее на восток, за речку Ямсу, где нарты и спрятали ее на одном из горных хребтов». «Он надеялся при удобном случае вернуться и забрать ее оттуда. Однако Наураз и его воины, разгромленные и разогнанные чеченцами, никогда больше не возвращались» (Далгат, с. 341).
«Предание сухо излагает эпические факты, но представляет немалый интерес со стороны топонимических указаний мест, где жили некогда чеченцы и нарты. По рассказу выходит, что они жили рядом, но чеченцы отвоевывали у них землю. Здесь примечательно указание на то, что свои „походы“ за землю чеченцы начинают из страны Нашха, легендарной прародины чеченцев. Из предания следует, что нарты – это не чеченцы» (Далгат, 436). Об этом и речь. Кроме того, стоит отметить, что в сказаниях и преданиях вайнахо нигде не говорится, что у чеченцев или у ингушей был царь – только о нарт-орстхойцах; следовательно, и общественный строй у них был другим.
«В Курчалоевском районе возле Энгель-аула есть местечко Герменчик, обнесенное оврагом, и с ямой посередине. Рассказывают, что в этом месте жили нарты. Между людьми и нартами возникали раздоры и войны. Когда люди стали размножаться, нарты укрепили свой круг, засели в укреплении. Люди никак не могли в него проникнуть». По совету мудрой Жербабы жеребца трое суток кормили жареным просом, не давая ему воды, а потом выпустили. Мучимый жаждой, конь копытом стал рыть землю в том месте, где в крепость по трубам шла вода. Воду перекрыли и нарты стали слабеть. «Тогда люди и истребили их. На том месте, где жили нарты, люди нашли много золота, серебра, детские колыбельки и другие вещи» (Далгат, с. 342).
Второй вариант сказания, полностью повторяя сюжет, более подробен. «Между Энгель-аулом и Азамат-Юртом есть курган, носящий название Яшарт. Там и в местности, которая называется Герменчуг, говорят, жили нарты. Раньше нарты издевались над людьми, но постепенно люди стали притеснять их. Люди не давали житья нартам, живущим на Яшарт-кургане, и они пошли жить к герменчугским нартам. Чтобы укрыться, нарты спустились внутрь укрепления Герменчуг» и провели туда воду. Далее следует тот же рассказ о жеребце. «Человек, следивший за тем, что делает жеребец, наклонился к воде и обрадованный произнес: «Ой, Кошкельды».
(Примечание сказителя: «По-кумыцки „Хошгельды“ означает: „да будет счастливым твой приход“. На этом месте, говорят, основано село Кошкельды, где и ныне живут люди»). Когда воду закрыли, нарты стали испытывать жажду. «Затем наступил голод, и они все погибли, не осмеливаясь выйти оттуда». (Примечание сказителя: «Много времени спустя там находили оружие, которое они носили, их посуду и другие вещи»). «Некоторые же говорят, что нарты поднялись и тайно ушли куда-то далеко отсюда» (Далгат, с. 342—343).
Некогда грозное племя, часто беспокоившее вайнахов своими набегами, в конце концов, было разгромлено ими и перестало быть источником постоянной опасности. В сказании «60 орхустойцев и Цазик» нарты уже являются предметом насмешек некоего Цазика, который водит их за нос, а потом, уверив, что Мать вод награждает всех, кто является к ней, заставляет нартов броситься в море. «Таким образом все они и потонули», а их жены разбрелись в разные стороны (Далгат, с. 359). Точно так же дурачит нарт-орстхойцев трусишка Куллуби, как и некий старик-бедняк.
В некоторых сказаниях нарты фигурируют уже в качестве защитников вейнахов. «Ингушский Лоаман Ха, Нарт Нясар и Нарт Орстхо – все трое, сговорившись между собой, в то время несли там караул, охраняя покой горных людей. Говорят, что этот курган они и возвели. Обнаружив шайку, они отбивали награбленное ею, бродячему не давали прохода, сами брали набегами добычу, так и жили» (Далгат, с. 378).
«В древние времена Пхагал Бяри, Колай Кант и Сеска Солса охраняли Галгай Коашке (местность. – М. Дж.) от набегавших снизу врагов». «Пхагал Бяри, Колоевский молодец и Солса, сын Сески, были побратимы. Раз, когда Солса, сын Сески, был захвачен, побратимы отбили его». Красавица Альбика даже именует Сеску Солсу «главой страны галгаев» (Далгат, с. 322; с. 323; с. 321). Есть и вариант, в котором Солса взывает о помощи «к верховному богу Дяла и богу грома и молнии Села, обратясь к ним со словами: «Дяла и Села, не дайте мне попасть в руки Колой Канта!» (Далгат, с. 427).
Таким образом, вайнахский эпос замечательно последовательно показывает эволюцию представлений о нарт-орстхойцах: великаны-людоеды – смелые и сильные воины-иноплеменники, насильники и грабители – побежденное и осмеянное племя – часть вайнахского этноса.
Карабулаки
Но что за народ изначально были карабулаки и на каком языке говорили? Начнем с тюркского этнонима – карабулак, якобы означающего «черные ключи». Слово къара в тюркских языках имеет два десятка значений, в том числе «большой, великий», но основным является «черный». Вне всякого сомнения, тем районом, в котором карачаево-балкарцы сложились как этнос, является Прикубанье. Къара-чай означает «большая река», букв. «черная река» – Кубань, в верховьях именуемая Уллу-Кам, с тем же значением – «большая река»; значение этнонима къарачайлы, таким образом, – «кубанец». Но и полное название Черекского ущелья – Къара Малкъар «Большая Балкария», букв. «Черный Малкар». Этноним восходит к другому тюркскому названию Кубани – Къарабалыкъ «большая река»: къарабалыкъар, следовательно, также означает «кубанец».
В том же ряду находится и этноним карабулак. Рядом с карабулаками обитало другое тюркское племя – дюгер, еще одна часть аланского (карачаево-балкарского) народа; кстати говоря, в состав России дигорцы вошли вместе с балкарцами, в 1827 г., а не с осетинами (в 1784 г.), частью которых они являются ныне. «М. Кашгари (XI в.) называет их тюгер». «В Шамхорском районе Азербайджана имеется селение Дюгер, а в провинции Кютахья Турции – деревня Тюгер, где проживают тюрки-дюгерцы» (Бабаев, с. 87; с. 109). В «Сборнике летописей» Рашид-ад-дина (XIV в.) упоминается эпоним одного из огузских племен по имени Дукер (Рашид-ад-дин, с. 88). Но и в труде Абуль-Гази-хана «Родословная туркмен» (XVII в.) четвертого внука легендарного Огуз-Хана от его сына Ай-хана тоже зовут Дукер; в списке 24 огузских племен Дукер значится восьмым (Абу-ль-гази, с. 81).
В «Словаре тюркских наречий» Махмуда Кашгарского присутствуют и караболоки (карабюлюки), именуемые двенадцатым племенем огузов. То, что в столь древних трудах дюгеры и карабулаки упоминаются в составе одного союза тюркских племен, а современные карабулаки и дигорцы живут на Северном Кавказе в недальнем расстоянии друг от друга, сохраняя свои этнонимы, случайностью быть не может.
Приведем интересную деталь. Представители разных колен народа часто дают друг другу клички. Иногда случайные, возникшие на основе созвучий или искажения этнонимов, иногда это старые племенные названия и пр. Осетины-иронцы кличут дигорцев «черноухими» (шаухушт). Никакого объяснения этой странной дразнилки нам найти не удалось. Скорее всего, балкарцы поддразнивали своих восточных соплеменников-дигорцев, рифмуя их самоназвание къарабулакъ со словом къаракъулакъ «черноухий». Позже осетины-иронцы перевели кличку на свой язык; естественно, рифма утратилась, а потому и причина появления такой дразнилки стала непонятной. Из этого следует, что кавказские дюгеры и карабулаки, возможно, некогда являлись одним из аланских племен, разделившимся после погромов, учиненных войсками Тамерлана.
«В сообщении С. Броневского, относящемся к 1810 г., о карабулаках мы читаем следующее: «По преданиям, существующим между горскими народами, карабулаки в древние времена составляли сильное воинское колено, которое было уважаемо от соседей как за храбрые дела, так и за соблюдаемую в общежитии справедливость. Они были богаты скотом и от произведений земли достаточное получали пропитание. Оставалось им наслаждаться изобилием и покоем. Но возгордясь сими преимуществами, карабулаки попустились на обиды и насильства, возжигали повсюду вражду и, наконец, обратили против себя всех соседей, которые, ополчась на них, соединенными силами истребили сей буйственный народ до основания» (Далгат, с. 113).
Возможно, об этих событиях и говорится в сказании, в котором орстхойцы противопоставлены вайнахам: «Орстхойцы очень буйно себя вели. Из-за того, что они грабили, притесняли мирных жителей их прозвали нарт-орстхойцами. Орстхойцы грабили окрест себя живущие народы. Более чем угон скота и овец, табунов коней прибыльнее было уворовать человека. Ибо, чтобы его вернуть, родственники готовы были отдать все, что у них есть». «Некая шайка пленила сына кого-то из влиятельных людей вайнахов». «Когда уплатить не смогли, они убили сына того именитого человека. Разгорелась кровная месть: стали убивать подряд всех орстхойцев, где кого застигнут; орстхойцы тоже в долгу не оставались» (Антология ингушского фольклора, т. 7, с. 177—178).
С. Броневский пишет о карабулаках: «Суть не большое колено, живут у истоков Сунжи по сунженским рекам Шангире (Осса) и Фортаме; граничат на Западе с Ингушами, на Востоке с Чеченцами. На Татарском (кумыкском. – М. Дж.) языке Карабулак значит черные ключи, однако Татары и Черкесы зовут их Балъсу (сыта, медовая вода)». «Остатки Карабулаков, в числе 200 семей, находятся в зависимости Чеченцов, которые должны сами ожидать той же участи (т. е. подчиниться русским. – М. Дж.)». «Неоднократно прибегали к Российскому покровительству, прося защиты от притеснения Чеченцов, и почитаются в Российском подданстве, но по соседству с Чеченцами и Аксаевцами (кумыками. – М. Дж.) всегда терпят от них безпокойства» (Броневский, с. 167—169).
Бал суу – тюркский гидроним, озн. «медовая река»; вероятно, это карабулакское название одной из рек (Фортанги?); поэтому орстхойцев часто именовали балсурцами. По нашему мнению, карабулаки были одним из аланских племен и говорили на кар.-балк. языке, о чем свидетельствует и перечень имен собственных, принадлежавших нарт-орстхойцам (см. ниже).
Нашествие войск Тамерлана радикально изменило этническую карту региона; исчезло государство Алания, население которой распалось на отдельные племена, вынужденные выживать в новых условиях, действуя на свой страх и риск. Одним из них и были карабулаки, после отделения дигорцев какое-то время сильно ослабленных. Затем, в результате каких-то внутренних процессов, произошла их консолидация, что позволило им достаточно долго доминировать в плоскостной части нынешних Чечни и Ингушетии, закрывая растущему населению гор путь на равнину. Но своими непрерывными набегами карабулаки настроили против себя всех вайнахов.
Вполне вероятно, что вторичное ослабление нарт-орстхойцев (карабулаков) было вызвано, не в последнюю очередь, их междоусобицами. В одном сказании, например, говорится, что могущественный нарт Козаш был в постоянной вражде с другим нартским владетелем по имени Германч. «Однажды Германч вместе со своей дружиной коварно напал на Козаша. Он перебил всех: и Козаша, и всех мужчин его дома, будь то младенец или старик, прикончил даже беременных женщин. Затем он поджег все хозяйство Козаша, а у пепелища остались лишь одни женщины. Считая свое дело законченным, Германч ушел восвояси. Но род Козаша не прекратился».
Одна из его снох, находилась в это время у своих родителей в горах и там разрешилась от бремени мальчиком. Когда он вырос, то отправился к черкесам, где заслужил уважение одного из князей, который дал ему свое войско. С этим войском юноша вернулся и напал на Германча. «Ни одного мужчины не оставил в живых, а самого Германча пленил. Связанного бросил его внук Козаша перед женщинами, которые остались на пепелище его деда. Те же закололи его большими иглами» (Далгат, с. 391).
Разгромленное племя постепенно лишалось своей территории, на которую переселялись горцы из соседних ущелий – в первую очередь, чеченцы-аккинцы. «На протяжении всего (XVIII. – М. Дж.) столетия происходит быстрое увеличение чеченского населения на равнине и в предгорьях». «К концу XVIII в. равнина вдоль правобережья Сунжи между реками Гехи и Хулхулау была населена чрезвычайно густо и постепенно пополнялась новыми переселенцами» (История народов Северного Кавказа, т. I, с. 372). Поражение карабулаков была неизбежно, и в XVIII в. они уже считались частью вайнахов, но, впридачу к вайнахскому орстхой «равнинники», сохраняя и свое название – карабулаки.
Дальнейшая судьба карабулаков была еще трагичней. Они приняли активное участие в Русско-Кавказской войне и находились под угрозой полного уничтожения царскими войсками. А. О. Мальсагов пишет: «Орстхой – одно из чечено-ингушских племен, выселившееся в 50-х годах прошлого века в Турцию. В литературе известны под именем карабулаков. Часть оставшихся орстхойцев слилась с чеченцами, а другая – с ингушами» (Сказки и легенды ингушей и чеченцев, с. 349).
Вернуться на родину смогла только небольшая часть карабулаков. По этой причине очень мало сказаний, записанных у самих орстхойцев. Вот эти, смешавшиеся с чеченцами и ингушами карабулаки и передали им сказания о нартах.
Аланизмы
Выше мы говорили, что образы нартов и представления об их нравах в сознании адыгов отражают нравы и черты представителей их знати тюркского происхождения (черкесов и кабаров). В вайнахском эпосе мы наблюдаем обратное явление; предания о войнах с карабулаками соединились с их сказаниями о нартах (Соска Солса, Хамчи Патарз, Батоко Ширтга и др.). Поэтому двойное именование – нарт-орстхойцы – полностью оправдано содержанием эпоса, в котором провести четкую грань между эпическим сказанием и историческим преданием, как и между нартами и карабулаками, невозможно.
В этом параграфе, наряду с лингвистическими казусами и калькированными переводами тюркских выражений, мы рассмотрим имена нарт-орстхойцев, что позволит убедиться в правомерности наших выводов. Разумеется, во многих случаях нет уверенности, что наши объяснения верны, поскольку тюркские имена подверглись сильному искажению, а языком вайнахов, к сожалению, мы не владеем. Остается надеяться, что допущенные нами ошибки будут рассмотрены и исправлены фольклористами Чечни и Ингушетии. Ряд имен, принадлежащих нартам, героям второстепенным, присутствующим только в одном тексте или просто упоминаемым, объясняется, вероятно, на почве ингушского и чеченского языков. В других национальных версиях Нартиады их нет: Лорса, (брат Солсы по отцу), Уса, Барат, Гард, Загк (сын Гарда), Кускуз, Вадал, Гепак, Венаг (младший брат Гепака), Теча, Цай (девушка из нартов, возлюбленная Течи), Тахшако, Толам-Аго, Гардалой, Ичархо, Марзина (дочь Ичархо), Фярг – (отец нарта Хамчи).
Химиххи-нана – Мать вод, обитающая в горных ручьях; по мнению У. Б. Далгат ее имя означает «мать вод», «от «хи» – вода, «мих» – ветер, «нана» – мать (Далгат, с. 51). Принять эту этимологию не позволяет присутствие в имени слова «ветер»: неясно, покровительницей какой природной стихии была богиня – воды или ветра. Но богиня с тем же именем – Химикки – является в кар.-балк. мифологии покровительницей ветров и супругой бога ветра и войны Эрирея (Эрея); ее именуют жель анасы Химикки «мать ветра Химикки». Имя образовано от хим, хым, хам «пустота, веяние»; ср. выражение адамны хамлы жери «слабое (уязвимое) место человека».
Наше мнение подтверждается и другим фактом. «Как-то раз, сообщает Б. Далгат со слов сказителя Ганыжа, Химиххинана погналась за нарт-орстхойцами, когда они возвращались с охоты, но один из них в борьбе с ней успел ее осквернить, и Химиххинана, как нечистая, не могла более преследовать их и возвратилась к себе в воду». «Показательно, что у чеченцев и ингушей Химиххинана «не возвысилась до божества, ей не поклонялись и не особенно ее боялись» (Далгат, с. 52).
И это вполне понятно: для вайнахов Химиххинана являлась чужим божеством с непонятными функциями, а потому особым почитанием не пользовалась. Стоит отметить и другой факт: в японских легендах говорится, что однажды с материка на Японские острова вторглось некое конное племя, возглавляемое воительницей Химикку. На наш взгляд, в легенде говорится о вторжении одного из тюркских племен, в ходе великого расселения тюрков из их восточноевропейской прародины (см.: Джуртубаев, 2009).
Соска Солса (Сеска Солса, Солсан) – главный герой и предводитель нарт-орстхойцев. Несомненно, это имя восходит к тюркскому Сослан (варианту имени нарта Сосурука); по мнению В. И. Абаева, имя кипчакско-ногайское, от суслан «иметь хмурый вид». Но у ногайцев нет нартского эпоса, и это, во-первых, во-вторых, Сослан (Сосурук) вовсе не самый хмурый из нартов – как раз он и отличается находчивостью, смекалкой. От карачаево-балкарского имени Сосуран; суу ыз уран означает» приречный змей». Или от суу ыу улан «сын берега» – поскольку родился из приречного валуна.
Соска (Сеска) – имя отца нарта Солсы. От кар.-балк. Созук (Созукку) имени пастуха, чье семя оплодотворило прибрежный валун, из которого и родился герой Сосурук. Созук, как и многие другие герои карачаево-балкарских сказаний, вошел в нартский эпос из тотемических мифов, где имел образ змея. Потому и имя его – Созук – означает «растягивающийся».
Сели Сата – святая женщина, вынувшая зародыш Соска Солсы из камня. «Сата – дочь языческого бога Селы, который повелевает громом и молнией» (Далгат, с. 418). Однако, в одном из сказаний говорится, что Села сам желал жениться на Села-Сате. Скорее всего, это искаженное кар.-балк. именование главной героини эпоса Сатанай-бийче – сыйлы Сатанай «почитаемая (святая) Сатанай». В карачаево-балкарской мифологии Сатанай «ясная луна» является богиней луны (ай).
Селий Пиръа, брат Сески Солсы. «По составу имени „Селий Пиръа“ – сын Селы (бога грома и молнии». Пиръа, по мнению У. Б. Далгат, форма слова пиргъаун «фараон», что подтверждается ингушским мифом о вражде Пиръа с богом из-за престола; в основе мифа – библейский сюжет (фараон, вообразивший себя богом, потопление войска Пиръа волнами моря) – (Далгат, с. 423).
Созруко – имя того же Соска Солсы, встречается в одном из ингушских сказаний. Вероятно, кабардинская форма каачаево-балкарского Сосурукъ.
Курюко – нарт-богоборец, сын Созруко (в том же сказании). Неясно.
Урузман (Орзми) – вайнахские формы имени вождя нартов в кар.-балк. эпосе – Ёрюзмек; от бёрю сюммек «волчий выкормыш» (бёрюсмек – ёрюзмек). Ёрюзмек вскормлен волчицей и носит волчью шубу.
Оршми – возможно, другая форма имени Орзми.
Сарган, одноглазый нарт, великан-людоед – «имя этимологии не поддается» (Далгат, с. 417). Тюркское Сарыхан «белый (главный) хан»?
Чопа, сын Барата; чаще Чопа Борган – нарт, по одному из сказаний – родоначальник карабулаков. Чопа, возможно, то же, что кар.-балк. Чёпе, сокращение имени Чёпеллеу. Во втором сказания варианте имя героя дополняется указанием на принадлежность его к тюркскому племени бораган, бора-гунн (борган, баргун, барагун и т. д.), обитавшему в Притеречье и некогда составлявшему население отдельного княжества. Аул Брагуны сществовал еще в конце XIX в. недалеко от г. Грозного, на левом берегу Сунжи. Борганы впоследствии слились с кумыками. Кумыкское селение Бораган-Юрт существовало до XIX в.; позже его жители полностью переселились в Турцию, их потомки ныне проживают в сел. Явукёй области Сивас (КЭС, с. 32).
Бексултан Бораган – нарт, возлюбленный кабардинской княжны Ахловой. После его трагической гибели княжна построила мавзолей Бороган-каш, в котором и похоронили Бексултана (Далгат, с. 373). Кар.-балк. песня о набежнике Чюерди начинается словами: «Из Борагана выехали шесть всадников…». Имя представляет соединение двух тюркских титулов: бек + султан.
Саид – нарт. От арабского слова, означающего «господин».
Али, нарт – вероятно, усеченное кар.-балк. именование родоначальника рода Алик-лары, от алик, элик «царь // царский». Или это арабское имя Али.
Амир – возможны два объяснения имени: от араб. амр, амир «правитель» или от омур, ёмюр «век, вечный».
Жов-Бятар – нартский кузнец, воспитатель Сеска Солсы. Бятар – вероятно, от тюркского батыр «витязь».
Кинда Шоа – нарт, зять Соска Солсы. Его мать отличается неимоверной силой. Это отголосок карачаево-балкарских сказаний о нарте Алаугане и его сыне Карашауае (Шауае), матерью которого была великанша. Къара Шауай – возможно, от къара шахан» большой сокол» (тотемическое имя). Кинда – может быть, искаженное именование Карашауая в кар.-балк. эпосе – Генджаке «молодой, юный».
Хамчи (Хамча) – отец нарта Патараза. В кар.-балк. эпосе – Хымыч, Хмыч; имя восходит к мифу о небесном быке (буйволе — гаммеш, хаммеш), олицетворении темной дождевой тучи, которого приносит в жертву небесный герой и семя которого (дождь) дает жизнь растительности, плодородие и чадородие. Второе имя этого персонажа – Къызыл Фук (къызыл бук, бугъа «красный бык»; в ходе эволюции образа бык-туча стал олицетворением зари, которая в мифе рассматривалась как кровь быка.
Патараз (Патарза, Патриж) – от кар.-балк. Батыраз «из смелого рода» (батыр означает «витязь, герой»//отважный, мужественный; а также «воин высшего (седьмого) разряда» и присоединялось к имени человека – Сосурукъ-батыр, Бора-батыр и т. д.
Ачамза (Ачам) – нарт. В кар.-балк. эпосе – Ачемез, от слегка деформированного Ачимаз «неуязвимый». Ачам — вероятно, краткая вайнахская форма того же имени.
Зайза – дочь Ачамзы. Неясно.
Асран – нарт; имя, вероятно, карачаево-балкарское, «оберегаемый, береженый», от асра «оберегать, беречь».
Шесть братьев нарт-эрстхойцев: Ахамарза, Биймарза, Денгизбий, Темирбий, Карабий, Анарбий. Все имена – тюркские:
Ахамарза – скорее всего, от акъ «белый» + мирза, мырза (иранский титул, часто встречающийся в тюркских именах).
Биймарза – ср. кар.-балк. имя Биймырза – бий князь + мирза.
Денггизбий – от денгиз (тенгиз) «море // морской» + бий «князь».
Темирбий – от темир «железо // железный + бий.
Карабий – от къара «старший, главный» + бий.
Анарбий – от онгар «процветающий» + бий?
Няртби – от кар.-балк. нартбий «нартский князь»; так в кар.-балк. эпосе титулуют двух персонажей – божество плодородия Кызыл-Фука и его противника, предводителя нартов Ёрюзмека.
Гонча, нарт, великан-пахарь; «это имя этимологии не поддается», – пишет К. Чокаев (Далгат, с. 417). В кар.-балк. ономастике много имен с окончанием —ча, но уверенного объяснения имени Гонча мы предложить не можем, как и ряда других имен нартов из вайнахского эпоса:
Байнал – нарт. Без особой уверенности можно предположить, что имя образовано из двух тюркских слов: бай «богатый» + инал «принц».
Атай – карачаево-балкарское имя, озн. «батя, батюшка».
Наураз, царь нарт-эрстхойцев. «Заслуживает внимания само иранское имя „царя“ – тамады нарт-орстхойцев – Наураза (от „нау“ – „новый“, „руз“ – год») – (Далгат, 436).
Наур – возможно, сокр. форма имени Наураз. Или это тюрк. нёгер, нукер, нагур и т. д. «дружинник, воин».
Сатай-хан, жена Наура – скорее всего, вейнах. форма кар.-балк. имени главной героини эпоса Сатанай + хан, сокращения обычного в тюрк. женских именах ханым, ханум «моя госпожа, моя властительница».
Саги – имя жены Наураза. Неясно.
Гожак, соперник нарта Наура – идентично имени героя кумыкской нартской песни – Къожакъ, Къарт-Къожакъ («старый Кожак»). От ходжа «хозяин; учитель; господин; старец», присутствующего во многих тюркских языках (см. у Макса Фасмера), восходит к къожакъ.
Козаш – уменьш.-ласк. форма того же имени Къожакъ. Ср. кар.-балк. фамилии Кожаш-лары, Къожакъ-лары.
Белашай, жена Гожака – в кар.-балк. ономастике это имя присутствует, но его объяснения у нас нет.
Германч – от тюркского керменчи, керманчи «строитель крепостей» (или «житель крепости (цитадели)».
Гера – сокращенный вариант имени Германч?
Эмиль-Эрте, мать семи братьев-богатырей из племени эрбый. Неясно.
Гяла – от кар.-балк. имени Гала «большой, крупный»? Или от гола «утес»?
Юртус – неясно.
Иса, брат Юртуса – араб. имя Иса.
Нясар (в другом тексте так зовут чеченского героя) – скорее всего, араб. имя Наср (либо Насыр). Перс. Наураз и араб. мена Иса, Нясар, вероятно, вошли в ономастику карабулаков в период принятия ими ислама.
Чухи – предводитель шайки нарт-орстхойцев. Неясно.
Тэймысхан – последний из нартов. От кар.-балк. таймаз «непоколебимый» + хан.
