«Мессия очищает диск» kitabından alıntılar, sayfa 6
Уста не карают за произнесенное - виноват сказавший.
Я не знаю, в какой именно момент обезьяне пришло в голову стать человеком; но я знаю, что она приобрела и что утратила в этот миг.
Приобрела мораль; утратила же инстинкт выживания вида.
За последнее время мои представления о жизни и смерти основательно дали трещину, и в трещину эту мигом нарос мох сомнений и лишайник допущений. Или, если хотите, лотосы сомнений и гиацинты допущений. Не хотите? Ну и не надо...
- Располагайтесь, чувствуйте себя как дома! Может быть, чаю? Черного, зеленого, желтого, красного? Темно-голубого?
Павшие фаворитки и чучела тигров не опасны.
Он, в сущности, оператор, легко владеющий программами, плавающий в виртуальной реальности, как рыба в воде; вовсю пользуется возможностями, играет в игры и время от времени показывает народу чудеса на экране. Правда, внутрь Системы даос не лезет, основ не колеблет - Дао неизменяемо, ему надо лишь следовать.
- Когда твою голову выставляют на бамбуковом колу для обозрения зеваками, - тихо сказал монах, - это очень помогает отрешиться от суеты и по-другому взглянуть на собственные поступки. Впрочем, я не стал бы советовать многим идти этим путем.
Прятаться надо там, где не ищут. Даже если ты Просветленный Учением...
Закон Кармы оберегал жизнь, любую жизнь; человек вырвал штекер и, объявив себя царем природы и созданием Бога.
Монах задумчиво посмотрел на стражу и наклонился.
Когда Змееныш ЦайЮ мнах обители близ горы Сун и объявившийся невесть откуда старик-писарь вышли из допросной залы - там оставалось семеров стражников и одна треснувшая табуретка.
- Наставник Лю был бы очень недоволне, - пробормотал преподобный Бань, вытикая кровь с плеча, оцарапанного алебардой.
- Что? - не понял Змееныш.
- Ничего. Сунь-цзы тоже был великий полководец, но зачем же табуреты ломать?
