«Одиссей, сын Лаэрта. Человек Номоса» kitabından alıntılar, sayfa 14

- Знать? нет. Я сумасброд; я не умею знать. Мой рок: видеть, чувствовать и делать. Что делать, мне успели объяснить. Что я чувствую, никого не касается. Теперь я хочу видеть: ясно и отчетливо.

- Ха! мне хорошо! Мне прекрасно! У меня родился сын! Я без ума от счастья! я безумен! неизлечим! нам хорошо вдвоем: мне и моему безумию! мы с ним как братья... нет! одно целое! Я безумно люблю вас всех; я не расстанусь с вами никогда! Слышите? Ни-ко-гда-а-а!

...

- Ни-ко-гда-а-а! Потому что безумцев не берут на войну...

Я тоже сочувствую тебе, мой дорогой Паламед. Потому что ты будешь ждать, а я - делать.

Я ни мгновения не сомневался. И как всякий ни в чем не сомневающийся дурак - ошибался.

Одиссей чувствовал себя поэтом. Аэдом, рапсодом, дифирамбистом, этим... как его?.. демагогом?! а, вспомнил! - мусагетом. Который всем музам отец родной. Не тем музам, что музы и аэдов розгами по афедрону, а тем музам, что музы и аэдов милостями по заслугам... ну, короче, вы поняли. И пускай тебе ямб через хорей вдоль шестистопного пеона вкупе со спондеем и перихием (я? бранюсь?! да что вы, я поэт...) - суть в другом.

— Выбирай, друг мой. Хочешь остаться? — отлично. Останешься сыноубийцей. Как твой любимый Геракл. Я спущусь вниз один и скажу всем, стеная: «Одиссей-безумец не едет на войну. Он слишком занят похоронами сына, которого зарезал до моего прихода». Мне поверят; ты сам слишком постарался, чтобы мне поверили.Я допел свадебный гимн до конца.— Оставь ребенка в покое, — сказал я после, вставая со скамьи. — Пойдем. Я еду на войну

Ответы – убийцы вопросов

— А знаете ли вы, хранители величайшего оракула — как хеттийские союзники троян именуют нашего Аполлона? нашего Блистающего Феба?! нашего Отпирающего Двери, Дельфиния, нашего Стрелка?!

— Как?!

— Апалиунас!!!

— Смерть! смерть косноязычным!..

— Оракул вещает победу!

Иногда, хвала Гермию, Сильному Телом, упрямство способно заменить силу!

Ого-го и на стенку; ого-го – и в Вечность