«Одиссей, сын Лаэрта. Человек Номоса» kitabından alıntılar, sayfa 8
Лицо твое, рыжая, пылает тайным светом. Годы? — Пустяк. Ты прекрасна. Ты — дом. Родина. Я никогда не расставался с тобой. Я знаю этот свет.
Имя ему — ненависть.
Мне кажется: не умеющий ненавидеть, я сейчас загораюсь от твоего огня. Не надо, рыжая. Не сожги меня на пороге.
Прошу тебя.
Может, жить надо проще: не видеть, не чувствовать, не делать? — просто понимать. Сейчас никто не верит песням со счастливым концом. Но рыжий закат, захлебываясь сединой ночного тумана, всякий раз смеется над землей и небом в предчувствии неизбежного рассвета: «Я вернусь!»
Таких, как мы, нельзя прижимать к стенке: мы способны уйти в небо, уйти без возврата, без надежды хотя бы выкрикнуть, обернувшись через плечо:
«Я вернусь!» — ибо если и вернемся, то вернемся уже не мы.
Мир не ограничивается пределами Итаки. Папа, мама, Эвриклея и дядя Алким — еще не все люди. У каждой реки свой бог; их множество. У каждого пути свой путник; их множество. Медь небес, плоская ладонь земли — больше, шире, просторней…
Я шел — грязный, оборванный омфалос, пуп Мироздания.
Моего Номоса.Как и вы — вашего.
Если хотите, можете тоже уехать воевать под Трою. Я даже одолжу вам пергамского копейщика, который ночами грезит о моей печени.
Странный ты корабль — память. Особенно детская память. <...> Детские воспоминания — родина. Место, где тебя любят; где ждут. Есть в них тайная непосредственность, искренность, та невыразимая словами подлинность высшей пробы, что заставляет нас раз за разом прибегать к помощи своего внутреннего Крона, Повелителя Времени. И возвращаться туда, — вернее, в тогда, когда краски были ярче, деревья выше, дождь — мокрее, а родной остров казался целым миром.
Когда большие умные дяди дают мальчишкам оружие и точно указывают, куда надо идти умирать, - из этого часто выходит толк. Особенно если среди мальчишек попадаются упрямцы...
Быть героем легче, чем быть порядочным человеком; ведь героем можно быть раз в жизни, а порядочным человеком нужно быть каждый день.
Благородство подступало к горлу, вызывая отрыжку.Знакомый привкус меди.
– Ну и как?
– Никак. Почти понял.
– Как мы почти взяли Трою?
Я не есть все,но я есть во всем.
