Kitabı oku: «Королева у власти», sayfa 3
– Возможно, вы нуждаетесь в демонстрации. Капитан свободен для очередного шоу? – Фейт оглядела комнату, и стражники начали переминаться с ноги на ногу, избегая ее взгляда.
– Я убью тебя за одну только наглость, девочка. Не переоценивай свою пользу для меня.
Ник не сомневался, что отец выполнит угрозу. Ему хотелось воззвать к благоразумию Фейт. Было невероятно глупо с ее стороны бросать вызов королю Хай-Фэрроу.
– Мне и так суждено умереть в ваших руках. В конце пожизненного заключения в качестве вашей марионетки или от вашего меча – для меня все едино.
Они стояли лицом к лицу еще долгое время, и тяжесть нарастающего напряжения становилась невыносимой.
К полному потрясению Ника, король уступил первым, хотя ярость все еще кипела в нем, проявляясь в морщинках на лице, когда он отвернулся от главной шпионки и зашагал обратно во главу стола. Некоторое время король молчал, и Нику был знаком этот остекленевший взгляд, словно он мог видеть вертящиеся в голове отца шестеренки.
– Очень хорошо, – спокойным тоном произнес он, отчего Ник задрожал. – Тебе будет позволено выходить за стену.
Фейт слегка расслабилась, явно удивленная.
– Но… в форме и в составе охранного патруля.
При этих словах Ник резко повернул голову к отцу. Король кивнул, довольный своим хитроумным планом:
– Да, это может сработать нам на руку. Ты получишь свободу, а люди будут рады видеть, что одной из них даровали такое великодушное положение в замке. Они станут благодарить своего короля и решат, что их слышат. Ты будешь их голосом. Якобы, – закончил он с лукавой улыбкой.
На лице Фейт читалась ярость от такой цены за маленький глоток свободы. Ей придется лгать своим людям. Король не собирался выслушивать горести и страдания подданных-людей, но ее присутствие там, в королевской униформе, принесет ему благосклонность, в которой он нуждался, чтобы держать их в покое и еще большем послушании.
Казалось, Фейт собиралась возразить, но к счастью, поняла, что не сможет добиться от короля большего, и лишь кивнула.
Отец победоносно ухмыльнулся, но улыбка исчезла, когда он сказал:
– Отлично. А теперь проваливай с моих глаз, пока я не решил, что твои способности не перевешивают высокомерие.
Главная шпионка не медлила и даже не взглянула на Ника, резко повернувшись, и стражники открыли дверь, выпуская ее. Он не принял это близко к сердцу. Как только она исчезла из виду, его тело обмякло, и Ник осознал, что стоял, застыв до боли в мышцах от страха и настороженности с тех пор, как Фейт шагнула в зал.
– Ты должен проинформировать ее о новой роли на предстоящую неделю.
Услышав голос, Ник посмотрел в черные глаза короля.
– Она не заговорит, пока к ней не обратятся. Будет держать язык за зубами и не получит шанса снова подорвать мою репутацию среди придворных, – слова прозвучали как смертельная угроза, и Ник знал, что они относились не только к Фейт, но и к нему. Она станет его проблемой и если переступит черту, наказание понесет он.
Наследный принц с трудом сглотнул, но ответил отцу уверенным понимающим кивком. Хотя знал, что сами духи не смогли бы укротить огонь, который вечно горел в душе Фейт.
Глава 4
Фейт
На следующий день после напряженной встречи с королем Хай-Фэрроу Фейт наслаждалась прогулкой по садам замка в компании Тории, чувствуя, что ее маленькая победа хоть немного облегчила давящий на нее груз. Но условия короля сковывали новыми цепями. Он не шел навстречу без собственной выгоды. Платой за возможность видеть друзей во внешнем городе стало участие в патруле, лживое представление, чтобы заставить людей поверить, что король щедр и заботится об их жизнях, тогда как скорее позволит им всем погибнуть у стен, чем предложит убежище в случае нападения.
Было опасной авантюрой противостоять королю – настолько опасной, что она не была уверена, выберется ли живой. Но все же сорвалась в порыве чистого безрассудства, проклиная последствия, чтобы вернуть себе частичку утраченного голоса.
Морозный воздух пощипывал щеки, пока она медленно шагала по нетронутым каменным дорожкам рядом с девушкой. Хотя прекрасные ухоженные сады не шли ни в какое сравнение с Вечным лесом. Теперь, любуясь природой, Фейт невольно замечала, что трава была более тусклой, цветы не такими пышными, а вода мутной.
Она обнаружила, что скучает по месту, в котором так часто бывала с Ником. Больше всего она скучала по безопасному убежищу, свободному от наблюдателей, где она обретала полную свободу быть собой. Сердце ныло от желания снова пережить те мгновения. Она машинально потянулась под плащ и коснулась золотой подвески в виде звезды.
– От принца, я полагаю? – мелодичный голос Тории вырвал ее из раздумий.
Потребовалось пару секунд, прежде чем Фейт осознала, что та говорит об ожерелье, и покраснела. Отдернув руку, она кивнула:
– Подарок на день рождения.
Подопечная короля тепло улыбнулась.
– Ты ведь знаешь, что владеешь его сердцем? – небрежно произнесла она.
Фейт заметила легкую грусть на нежном смуглом лице Тории, хотя фейри настояла, что между ней и Ником никогда не было романтических отношений, когда Фейт поинтересовалась, чтобы утолить любопытство и обуздать ревность.
– Между нами определенно что-то есть, – согласилась Фейт.
Жизнь при дворе научила Торию мастерски скрывать свои истинные чувства в присутствии высокородных фейри, но Фейт уловила легкие подергивания, выдававшие ее наравне с глазами, которые она отводила в сторону, когда слышала что-то неприятное.
Она добавила:
– Но это те же узы, которые связывают меня с Джейконом и Марлоу.
Губы Тории слегка изогнулись, но не от радости.
– Тебе повезло иметь друзей, которым можно доверять. Жизнь при дворе полна одиночества. Я никогда не знаю, кто из лордов и дам интересуется мной, а не статусом подопечной короля. – На идеальном лбу пролегла морщинка печали.
Фейт почувствовала себя виноватой. Находясь в замке, она, не переставая, жаловалась на свои несчастья и никогда не задумывалась, насколько тяжело живется кому-то вроде Тории, постоянно страдающей от приказов короля. Подопечная, принцесса, у которой на первый взгляд было все: красота, роскошь, благосклонность короля. Фейт подозревала, что никто не осознает, что все это не стоит ничего без жизненных плодов – настоящих близких отношений, возникающих на пути.
– Знаешь, ты всегда найдешь во мне друга, – совершенно серьезно сказала Фейт.
Тория благодарно улыбнулась:
– В тебе что-то есть, Фейт. Не знаю, что именно, но это дает надежду всем нам.
Фейт чуть было не рассмеялась от нелепого комплимента, но один взгляд на решительное лицо Тории стер с губ нервную улыбку. Пытливые карие глаза почти ввели ее в транс, и она осознала, что они стоят на месте.
– Я всего лишь главный шпион деспотичного короля, – сказала Фейт, смущенно отводя взгляд.
– Нет. В тебе есть нечто большее. Не позволяй ему сломить тебя.
С момента их первого разговора на балконе, когда судьба Фейт оказалась в руках короля, она узнала, что Тория не была простой, любезной дамой, какой выставляла себя перед всеми остальными. Нет – за невинной красотой скрывалась свирепая воительница, которая не склонится ни перед кем и сделает все, чтобы вернуть свое королевство и отомстить за родителей. Ей еще предстояло рассказать Фейт о тех темных днях больше века назад, когда ее родное королевство завоевали, а семью жестоко убили, и о том, как ей удалось добраться до Хай-Фэрроу в поисках убежища. Сама Фейт не выпытывала историю, которая мучала девушку даже спустя столько лет.
Она прочистила горло и взяла Торию под руку, чтобы продолжить неспешную прогулку.
– Расскажи еще о Фенстеде, – попросила она, чтобы отвлечь разговор от себя.
Тория просияла при упоминании дома и начала захватывающее описание красивых земель и замечательных людей. Это было аграрное королевство с множеством холмов и лесов, что делало их эмблему оленя еще более подходящей. Лицо девушки озарилось светом и воодушевлением, когда она рассказывала о своем народе и родине.
– Надеюсь, однажды ты сможешь увидеть все это своими глазами, – энергично сказала она.
Фейт слабо улыбнулась, но даже в глазах Тории промелькнуло уныние, прогоняя иллюзии. Будучи смертной, она вряд ли доживет до того дня, когда принцесса вернет себе королевство и трон.
Прежде она никогда не мечтала о большем количестве лет, чем было отведено ее человеческому телу. Но сейчас, имея двух друзей, которые останутся молодыми, в то время как она поседеет и ослабнет, мысль о разлуке с ними наполняла душу ужасом. Она упустит столько всего из жизни Ника и Тории из-за жестокого течения времени.
Заметив ее огорчение, девушка толкнула ее в плечо:
– Посмотри на это.
Фейт проследила, как Тория скользнула к скинувшим листву унылым кустам и подняла к веткам изящную руку. Прямо под кончиками ее пальцев от изогнутых мертвых веток отделился светящийся зеленый стебель, на котором пышно расцвела безупречно белая роза. Тория сорвала ее с мрачного кустарника и протянула Фейт, которая с благоговением взяла цветок без шипов.
Тория обладала удивительной магией стихий и повелевала воздухом, а также унаследовала часть дара от мамы флоракинетика и могла легко управлять природой.
– Я поменялась бы с тобой способностями, даже не раздумывая, – призналась Фейт, восхищаясь совершенным цветком.
– На контроль разума? По рукам.
Фейт усмехнулась, и они снова взялись за руки, чтобы продолжить прогулку по саду.
Они медленно шагали, болтая о пустяках, пока солнце не начало садиться за белоснежное здание, бросая последние лучи с наступлением сумерек, приветствующих ночь. Воздух стал холодным, и Фейт удивилась, как много времени прошло. Она была рада отвлечься от повседневных забот. Именно этой беззаботности ей так не хватало вдали от своей светловолосой подруги, оставшейся за стеной.
Когда они вернулись внутрь и согрелись, Фейт объявила:
– Я должна идти, сегодня ночью выхожу за стену с патрулем.
Она не теряла времени и точно выяснила расписание дневных и ночных патрулей, пользуясь первой возможностью, чтобы снова увидеть дом. Она также отметила, кто именно состоял в патрулях. Некоторые стражники относились к ней дружелюбнее других, а у нее были планы отделиться и навестить друзей.
– Могу я пойти? – спросила Тория, засияв от предвкушения.
Фейт подняла брови при виде рвения девушки, не ожидая, что ей интересен мрачный город.
– Пожалуйста. Мне почти не удается выходить за стену.
Было абсурдным просить у нее разрешения. Фейт даже почувствовала себя глупо, не зная, что ответить, так как не имела права указывать принцессе, что делать.
Она возненавидела себя за эту мысль и поморщилась, когда сказала:
– Ты уверена, что король не будет против?
Подопечная только отмахнулась:
– Он не мой стражник. Да и едва ли интересуется тем, где я нахожусь.
Фейт не знала, какие именно отношения между подопечной и королем и почему такой бессердечный мужчина, как Орлон, не только предложил убежище чужой принцессе, но даровал ей статус воспитанницы, чтобы всегда держать рядом с собой. Возможно, король Хай-Фэрроу был не так прост, как она думала.
– Ну, мне нужно переодеться в форму, – неохотно согласилась она. – Встретимся в моих покоях через час?
Тория взвизгнула от радости, энергично кивнув, прежде чем резко развернулась и почти вприпрыжку помчалась в свои покои.
Фейт стояла в тишине коридора, пока девушка не скрылась из виду. Она слегка опасалась, что разрешение присоединиться к ней поставит под угрозу соглашение о свободе. Но кто она такая – и король, если уж на то пошло, – чтобы указывать взрослой девушке-фейри, королевской особе, куда можно и куда нельзя ходить?
Застегивая последнюю пуговицу на жакете униформы, Фейт была сама не своя от волнения и возбуждения при мысли о том, что снова увидит свою причудливую маленькую хижину. Покои в замке были роскошными, и она не жаловалась на простор и удобную мебель, но все же не сразу привыкла к большой мягкой кровати и странным образом скучала по тесному, неудобному деревянному домику, который прежде делила с Джейконом. Особенно по его успокаивающему дыханию по ночам и тихому похрапыванию, так что первые пару недель мучилась от бессонницы, привыкая к необычной тишине пустых комнат.
Посмотрев в большое зеркало на свою униформу королевских оттенков, Фейт почувствовала себя глупо, нервничая перед встречей с друзьями. Что они подумают о ней, марширующей в составе патруля, словно она гордится службой демону с короной?
Прежде чем она собралась с духом, чтобы уйти, раздался стук в дверь. Фейт откликнулась и удивилась, когда вместо одного гостя увидела в зеркале двоих входящих. Она резко развернулась, подняв брови при виде Ника, тоже одетого в форму королевской гвардии, и уже собиралась спросить, что он здесь делает, когда Тория начала.
– Мы встретились в коридоре, и я рассказала о сегодняшней ночи. Он настоял, что тоже пойдет, – смущенно пояснила она.
Фейт скрестила руки:
– Я думала, тебе нельзя показываться за стенами города? – Она изогнула бровь, вспоминая его оправдание их тайным встречам во внешнем городе. Если бы она только знала тогда, какова истинная причина его скрытности.
– Я пойду не как принц. Насколько известно моему отцу, Виксон все еще на патрулировании, а мне просто нездоровится. – Он озорно улыбнулся: – Не ты одна скучаешь по простоте внешнего города. От долгого пребывания в замке может развиться клаустрофобия.
Хоть он и шутил, Фейт знала, что Ник настаивал на своем присутствии, только чтобы присматривать за ней и Торией. Она заметила, что его излишняя заботливость распространялась и на принцессу. Иногда при взгляде на Торию, замечала девушка или нет, в глазах Ника появлялась особая глубина, отчего в душу Фейт закрадывалась печаль, но она всегда прогоняла это отвратительное щемящее чувство.
– Значит, ты заплатил Виксону за свое прикрытие, – подытожила она. Его ответной ухмылки было достаточно. Фейт фыркнула: – Ты определенно использовал этот трюк прежде. По крайней мере, теперь я знаю, как ты оказался у костров на летнем солнцестоянии. – Она бросила на него шутливый обвиняющий взгляд, тогда как губы Тории приоткрылись от удивления. Очевидно, принц оказался гораздо более хитрым и скрытным, чем думала его ближайшая подруга.
Ник многим рисковал, отправляясь в человеческий город и оставаясь незамеченным. Фейт понимала, что он скрывал свои вылазки от Тории, так как не хотел впутывать и ее на случай, если его поймают.
Фейт не смогла сдержать улыбку при виде выражения его лица.
– Это было особенно трудно. Пришлось придумать идеальное оправдание, чтобы пропустить бал солнцестояния здесь, во дворце, и отделаться от любой компании. – Он беззаботно ухмыльнулся девушке-фейри, щеки которой порозовели, и она быстро отвела взгляд.
– Там нет ничего интересного. Не знаю, почему вы двое так хотите пойти. – Фейт схватила свой темно-синий плащ с застежкой в виде королевского грифона на плече – дополнение к ее тюремной одежде.
– Приключение создаешь ты сам, Фейт, – съязвил Ник.
Закатив глаза, она ответила наигранным энтузиазмом, промаршировав мимо них к двери.
– Тогда нас ждет великое путешествие во внешний город.
Они встретились с еще двумя патрульными, Каясом и Тресом, у выхода для прислуги. При виде принца и воспитанницы короля оба стража побледнели.
– Не шумите. И вперед, – скомандовал Ник, не оставляя места возражениям.
Они оба помедлили, очевидно, обдумывая наказание, если королю станет известно о новых членах их патруля. Но, взглянув на суровое лицо принца, тут же кивнули.
Ник уже продумал, как они с Торией незаметно пройдут мимо других стражников: через подземные лабиринты. Фейт содрогнулась при воспоминании о темных, мрачных переходах, по которым однажды отважилась пройти – когда вместе с Джейконом неудачно попыталась проникнуть в замок и спасти жизнь Марлоу. Она хотела дать себе пощечину за дерзкий план, который привел ее на службу к владыке преисподней.
Ник и Тория накинули капюшоны и низко склонили головы, шагая немного позади патрульных. Как только патруль миновал боковые ворота, они вдвоем свернули с дороги, чтобы воспользоваться тайным маршрутом, договорившись встретиться в безопасном внешнем городе.
Фейт держалась ближе к Каясу, сворачивая на главную улицу, ведущую из города. Только сейчас она почувствовала неподдельную тревогу и машинально поправила застежку плаща, ни на секунду не забывая о форме королевского синего цвета. Учитывая ее округлые уши, она чувствовала себя так, словно белоснежные стены замка все еще давят на нее.
Они шагали по улицам внутреннего города, и Фейт была благодарна за молчание. В горле пересохло, когда она вытянула шею, чтобы оценить размеры устрашающе высоких зданий. Она всегда восхищалась сверкающим городом только издалека и никогда бы не подумала, что будет вот так непринужденно прогуливаться по гладким дорожкам. Благоговейный трепет на мгновение притупил нервы. В отличие от ухабистых, мощенных булыжником улиц человеческого города, дорога здесь была ровной и чистой. Ей даже показалось, что она скользит.
Время от времени ей приходилось ускорять шаг и догонять стражников, когда она останавливалась, чтобы полюбоваться изумительной красотой. Фейт старалась не обращать внимания на нескольких фейри, мимо которых они проходили, но любопытство взяло верх, и она чувствовала жуткую неуверенность всякий раз, когда ловила их хмурые взгляды, полные недоумения и отвращения. Она чувствовала себя ужасно неловко и хотела избавиться от синего наряда и провалиться сквозь землю.
Фейт заметила мерцающие лазурные огоньки, танцующие в богато украшенных белых чашах, парящих вдоль стен зданий, – именно их она нашла необъяснимо притягательными, когда впервые увидела неясный цвет огня несколько месяцев назад. Она повернула голову к Каясу:
– Почему огонь горит синим?
Он посмотрел на чаши.
– Мастера огня, – сказал он, словно это и так было очевидно. – Они создают пламя, которое греет, но не нуждается в дереве или угле. И не разгорается без их приказа.
Фейт с любопытством посмотрела на вечное пламя, призванное теми, кому даровано управление огнем. Она поражалась каждому новому дару, о котором узнавала, и задумалась, сколько еще на свете различных способностей. Она чувствовала себя чужой в этом городе магии и совершенной архитектуры. Краска не потускнела, не было ни выброшенных ящиков и вообще ничего лишнего на безукоризненно чистых дорожках. Вид был прекрасным… но неестественным.
Когда они добрались до стены и ступили под арку, кто-то словно погасил все огни, оставив лишь серость и мрак в обшарпанном ветхом городе. Зато здесь ничто не мешало звездному небу засиять во всей красе. Фейт пришлось несколько раз зажмуриться, чтобы привыкнуть к смене освещения. Она никогда не осознавала, насколько холодным и запущенным был ее унылый городок. Печальные обветшалые здания и оранжевое сияние факелов делало его еще более убогим. Тут не было высоких роскошных зданий, зато царили тепло и уют, приветствовавшие ее дома.
Фейт и двое стражников снова погрузились в молчание, пока шагали по знакомым до боли улицам, на которых она выросла, на которых точно нашла бы дорогу, даже если бы лишилась зрения. Она не знала, насколько отстали Ник и Тория, пробираясь подземным ходом, но спокойно ждала их появления.
– Чем вы обычно здесь занимаетесь? – с любопытством спросила она Каяса, пока они петляли по неровным дорожкам.
– Нужно сделать обход. В основном посещаем главные части города, проверяя, все ли в порядке. Обычно так и есть, поэтому прогулка довольно скучная, – просто ответил он.
У Каяса была замечательная особенность с юмором отвечать на ее вопросы без намека на осуждение или раздражение. Рядом с ним она чувствовала спокойствие, уверенная в его дружелюбном отношении и не из-за страха перед ее способностями или положением при дворе. Оно было искренним, и Каяс стал бесценным другом среди стражников, всегда зная, как ее успокоить.
Пронзительный свист заставил ее замереть на месте. Фейт резко повернулась и посмотрела в переулок по левую сторону. Глаза Ника ярко горели, губы изогнулись в усмешке. Его явно забавлял ее неподдельный испуг. Она сдержалась, чтобы не толкнуть его в плечо, когда они с Торией вынырнули из теней и присоединились к ним.
Принц обратился к стражникам:
– Вы двое отправляйтесь на дежурство. Мы будем недалеко и найдем вас, когда придет время возвращаться.
Каяс переводил взгляд с Ника на Фейт, и в нем отчетливо читалось желание возразить. Вероятно, ему строго приказали ни на секунду не спускать с нее глаз. И Фейт поблагодарила духов за присутствие Ника. Он знал, что она намеревалась отделиться от патруля и проведать друзей, а благодаря его авторитету ей не пришлось уговаривать их самой. К счастью, Каяс лишь понимающе кивнул в ответ.
Фейт не тратила впустую драгоценное время и быстро повернула на улицу справа от себя. Принц и воспитанница последовали за ней, тогда как Каяс и Трес продолжили идти прямо. Спустя пару минут она уже была на месте и замерла у покосившейся бурой двери хижины, заламывая от волнения руки.
– В чем дело? – осторожно спросил Ник.
Она не знала, что ответить, охваченная одновременно радостью и печалью при виде своего дома, который внезапно показался таким чужим. Затем подумала о друзьях внутри и их счастливой жизни, в которую она собиралась ворваться в униформе стража другим человеком. Она была уже не той девушкой, которая ступала в ветхое жилище в последний раз, и осознала, что чувствует вину за то, что вносит хаос в их дом. Они могут жить обыденной, полноценной жизнью и без нее. Собственный эгоизм привел ее сюда.
– Это было ошибкой, – тихо пробормотала она и повернулась, чтобы уйти, но Ник схватил ее за плечи.
– Мне не нужны твои способности, чтобы понять, о чем ты думаешь, Фейт. Не решай за них.
На глазах навернулись слезы, когда она посмотрела в зеленые глаза принца и увидела в них решимость. Он не позволит ей погрузиться в пучину самоуничижения.
– Они заслуживают лучшей жизни.
Ник помотал головой:
– Они заслуживают друга, который будет рядом и будет бороться за них. И именно это ты и делаешь, придя сегодня сюда. – Он убрал руки, позволив ей самой сделать выбор.
Фейт перевела взгляд на Торию, которая ободряюще улыбнулась.
– Мне кажется, я уже знаю их обоих, так много ты о них рассказывала. Будет обидно не познакомиться лично, когда мы уже на месте, – небрежно рассуждала она, не осуждая и оставляя право выбора за Фейт.
Она не испугается и в этот решающий момент отбросит все предположения о том, что лучше для Марлоу и Джейкона. Если они решат, что им будет лучше без ее неразберихи и переживаний, она с уважением отнесется к их решению жить своей жизнью без нее. Но пока они этого не сказали…
Она сделала глубокий вдох и снова повернулась к двери, дважды постучав по дереву, пока не потеряла самообладание. Казалось странным стучать в эту дверь, но хижина больше не была ее домом, чтобы просто войти. Она дрожала от нетерпения, трусливо надеясь, что их нет дома. Но тут раздался знакомый скрип дверных петель, и в проеме показалась копна растрепанных каштановых волос ее самого близкого друга.
Джейкон ошеломленно молчал, и несколько мучительно долгих секунд никто из них не произнес ни слова. Фейт ждала на пороге, давая ему возможность прогнать ее при виде такого наряда и компании. Но вместо этого он протянул руку и заключил ее в крепкие объятия внутри хижины. У нее вырвался тихий вздох облегчения, и Фейт закрыла глаза, чтобы насладиться его нежностью.
– Фейт?
Услышав щебечущий голос Марлоу, Фейт открыла глаза и заглянула прямо в синие глаза подруги, выбегающей из спальни. Марлоу тепло улыбалась, и все волнения Фейт, копившиеся после их последнего мрачного разговора, улетучились в ее объятиях.
– Как ты сюда попала? – спросила она, когда они отпустили друг друга.
Фейт обернулась на двух фейри, оставшихся позади, и быстро поманила их внутрь. Они подчинились и прошли в хижину. Маленькая гостиная едва вмещала их всех.
– Ну, Ника вы знаете. А это Тория, – представила Фейт.
– Я так много слышала о вас обоих, – сказала воспитанница, а потом пристально посмотрела на Марлоу: – Похоже, ты действительно впечатляющая женщина.
Девушка-кузнец густо покраснела и бросила на Фейт укоризненный взгляд, которая лишь смущенно пожала плечами. Она и правда восторженно отзывалась о многочисленных талантах и обширных знаниях Марлоу.
– Я тоже много о тебе слышала, – робко ответила Марлоу, никогда прежде не встречавшаяся с женщиной-фейри, а тем более с принцессой. – Приготовлю чай. И с удовольствием узнаю больше. Фейт немного скупа на подробности.
Они вдвоем прошли на маленькую кухню, и на душе у Фейт потеплело при виде всех в комнате – ее нерушимый круг друзей. Она посмотрела на Джейкона и, когда обнаружила, что он рассматривает ее синюю королевскую униформу, нервно поежилась, опустив глаза.
– Условие, чтобы попасть сюда. – Она почувствовала необходимость объясниться в ответ на его невысказанное осуждение.
Друг грустно улыбнулся:
– Всегда считал, что красный или зеленый идут тебе больше, но полагаю, и синий неплохо смотрится, – игриво заметил он, и Фейт расслабилась и успокоилась, что он не испытывает к ней неприязни. – Мне бы так хотелось, чтобы ты не была связана с тем ублюдком. – Джейкон замолчал и, бросив взгляд на Ника, пробормотал извинения.
Челюсть принца напряглась, но он не ответил на оскорбление своего отца, их короля.
Фейт протянула руку и сжала плечо Джейкона.
– Это просто работа. Со мной хорошо обращаются, – заверила она, но было неприятно называть таким простым словом то, для чего ее в действительности использовали.
Джейкон все знал, но она была благодарна, что друг никогда не упоминал об этом и не заставлял рассказывать, каково это вторгаться в чужие мысли. В ночь празднования ее дня рождения он ясно дал понять, что не имеет значения, чем король заставляет ее заниматься, его мнение о ней никогда не изменится. Это стало огромным облегчением, но в то же время прозвучало как проклятие, словно он заранее прощал немыслимые поступки, которые ее могут заставить совершить.
Когда они направились к столу, Фейт услышала, как Джейкон охнул и схватился за живот. Его напряженная поза безошибочно выдавала боль. Он поморщился, но ничего не сказал.
Фейт и Тория уселись на маленькую скамью напротив Марлоу и Джейкона. Ник остался стоять, прислонившись к столешнице у нее за спиной, – главным образом потому, что на скамье уже не осталось места, но даже будь оно, Фейт знала, что ему едва ли удалось бы просунуть ноги под маленький столик.
Почти час они болтали и обменивались новостями, и Фейт наслаждалась нормальной жизнью. Сердце согревалось при взгляде на сидящих вместе друзей, фейри и людей, так хорошо ладивших. Было легко забыть обо всех различиях: богатстве, положении, силе, манерах. Здесь, в хижине, все были равны, и это вселяло в нее новую надежду, что однажды их королевство может стать таким.
Фейт слушала историю про недавнего клиента Марлоу, когда Ник позади нее зашевелился.
– Тория, в чем дело? – тихо, но взволнованно спросил он и тут же оказался рядом, глядя сверху вниз и положив руку ей на плечо.
Фейт пристально посмотрела на подопечную, которая сильно нахмурилась.
– Разве ты не слышишь?
Все остальные обменялись непонимающими взглядами, вопросительно глядя друг на друга. Первой спросила Фейт:
– Слышишь что?
Тория посмотрела на Фейт:
– Словно шепот… но не могу разобрать слова.
Фейт подняла глаза на Ника, беспокойство которого нарастало. Он пожал плечами, тоже не понимая, что с девушкой.
– Мы ничего не слышим, – ответил он за всех.
Тория резко вздохнула, закрыв глаза и наклонив голову, словно прислушиваясь к далекому звуку. Ник опустился перед ней на колени и взял за руку. Отметив их близость и сосредоточенность принца на девушке, Фейт постаралась прогнать боль в груди. Не от ревности, а от невыносимого одиночества.
Чувство не успело поглотить ее полностью, когда Тория снова открыла глаза, и от ее следующих слов комнату словно сковало льдом.
– Вечный лес.
Фейт широко распахнула глаза и отшатнулась от нее. Подопечная короля повернула голову и посмотрела прямо на нее – только усиливая волнение. Фейт бросила быстрый взгляд на Марлоу, потом на Ника, так как они единственные были с ней в Вечном лесу. Место, которое когда-то служило убежищем для занятий фехтованием и постижения трюков разума с принцем, пугало ее до глубины души с тех пор, как она обнаружила в нем храм Духа.
Ник выглядел таким же ошеломленным, что только усиливало ее страхи. Тория никогда не была в тех лесах, так почему сейчас слышит эти слова?
Марлоу, казалось, глубоко задумалась и склонила голову набок.
– Фейт упоминала, что ты управляешь стихиями, – сказала она, подразумевая вопрос.
Фейт не понимала, почему это так важно, но уже успела выучить, что нужно доверять и прислушиваться к странным вопросам девушки-кузнеца. Она была оракулом, и им всем стоило принимать во внимание ее слова, какими бы странными они порой ни казались.
Тория кивнула:
– В первую очередь я управляю ветром, но также унаследовала некоторые способности моей мамы-флоракинетика.
Марлоу задумалась, ее взгляд будто прожигал дыру в столе.
Когда Фейт больше не могла этого выносить, то спросила:
– Что это значит, Марлоу? – ее охватил жуткий страх, и она не могла просто сидеть и ждать.
Глаза девушки чуть расширились, и в них, хотя она ни на кого не смотрела, читалось, что детали какой-то грандиозной головоломки сложились в ее гениальной голове.
– Теперь я понимаю, – тихо начала она, сделав паузу и повернувшись к Фейт, которая сжала кулаки, чтобы скрыть дрожь в руках: – Мне снился сон о различных магических способностях и о том, откуда они происходят – точнее от кого.
Фейт нервно постукивала ногой по деревянному полу. Она знала, что так называемые «сны» Марлоу вовсе не простые сновидения. Не бессмысленные видения, а реальные знания, предостережения от самих Духов, транслируемые через оракула.
– Каждая способность была дарована давным-давно как благословенные от каждого из трех Духов, как способ наделить немногих избранных высшей силой: способностью сохранять мир, – с изумленным видом начала объяснять она. – Со временем эти способности проявлялись, распространялись и усиливались. Но также слабели, когда кровные линии смешивались. И Дух Душ, Марвеллас, была обязана следить, чтобы обладающие равной силой находили друг друга, а их способности процветали.
– С тех пор как Марвеллас оставила свой священный долг тысячи лет назад, такие души не всегда находят друг друга, что привело к ослаблению силы. Народ фейри начал называть тех, кто все-таки обрел друг друга, «родственными душами». Даже в тех, кто не обладает способностями, кроется энергия, стремящаяся к воссоединению. Не просто ради романтики или любви – те, кому удалось соединиться со своей половинкой, равной себе, продолжали укреплять свои родословные и наделяли друг друга силой.
