Kitabı oku: «Ещё один день», sayfa 3

Глава 2

*Хоуп*

ЗА ТРИ НЕДЕЛИ ДО ЭТОГО

Я хмурилась и разглядывала ночной город через окно. Руку приятно оттягивал полный бокал вина. Душу неприятно оттягивал предстоящий разговор.

Телефон ожил. В голове мелькнуло: понеслось.

Опираясь на костыль, я доковыляла до дивана, плюхнулась на подушки и взяла смартфон. Вызов по видео. Элли.

Я уже собиралась напустить на себя самый счастливый вид, но передумала. Элли как детектор лжи – хрен обманешь.

«Будет только хуже, если ты натянешь на себя эту улыбку».

Я оперла смартфон об бутылку вина, стоящую на кофейном столике, и приняла вызов.

– Привет, готова поговорить?

Я кивнула со вздохом, тяжестью которого в теории можно было проломить голову.

– Тогда начинай. Как прошел твой день?

Веки слипались от усталости, но я знала – стоит лечь в постель, сон будто рукой снимет. И я снова до утра буду бездумно пялиться в потолок.

– Это был… тяжелый день.

– В каком плане?

Я продемонстрировала ей загипсованную левую руку и постучала по правой ноге. Нижняя конечность под разрисованным пациентами детской хирургии гипсом отозвалась легкой ноющей болью.

– Физическом. Я не привыкла быть такой беспомощной.

И это слабо сказано! Черт, да я ненавидела это все! Я ощущала себя такой слабой, что только от этого хотелось выть и бросаться на стены.

Элли понимающе кивнула.

– Резонно. Что интересного произошло с тобой сегодня?

Я угрюмо хмыкнула и запустила пальцы в волосы.

– За последние три недели самое интересное, что случалось со мной, это визиты в полицию.

Я поежилась, вспоминая эти самые визиты. Сначала приходить в полицию для меня было сродни казни. Я сидела на жестких стульях и прятала взгляд, считая себя виновной в том, что со мной произошло. Я украдкой посматривала на мужчин в форме и нервно сглатывала, потому что мне казалось, что и они обо мне того же мнения. И я боялась, что кто-то из них скажет это вслух. И это добьет меня.

Но сейчас, спустя уже какой-то по счету визит я заходила в участок и испытывала лишь раздражение. Потому что полицейские смотрели на меня, прекрасно понимая, что я снова пришла ни за чем. А потому страха не осталось. Его сменила тотальная усталость.

Взгляд Элли стал острым.

– Сойера так и не нашли?

Меня накрыла волна отчаяния. Голос дрогнул, когда я ответила:

– Он ловко скрывается. Или покинул страну, не знаю.

Это казалось невероятным. И мне начинало казаться, что полицейские прикрывают задницу моего бывшего мужа. Как так получалось, что простого парня без богатых влиятельных родителей и друзей не могла найти вся рать Шалтая-Болтая?!

– Расскажи мне о последнем визите.

Я закатила глаза. Изнутри поднималось хорошо спрятанное – а точнее забитое в самый темный уголок души – раздражение.

– Это было вчера утром. Я еле поднялась по идиотской лестнице, полицейский усадил меня на стул, угостил пончиком и сказал, что они делают все возможное. Делают все, чтобы разыскать Сойера. И все. Опять. Снова.

Каждый раз одно и то же. И вчера я не сдержалась, накричала на молодого мужчину, который был со мной так мил, что у меня скулы сводило – будто я фунт мороженного за раз съела.

– Ты злишься на них?

Я перевела на девушку горящий яростью взгляд. Она приподняла бровь и склонила голову набок в ожидании ответа.

«Дыши, Хоуп».

– Да, я очень злюсь.

Мой голос в теории мог обратить Элли в кучку пепла, но она лишь кивнула и сделала пометку в блокноте.

– А на себя?

Элли задавала этот вопрос уже не один раз. И каждый раз ответ на него был… разный.

– Хоуп?

Я расправила плечи, улыбнулась силе, растущей внутри меня, и ответила честно:

– Больше нет. Совсем не злюсь.

Еще несколько секунд девушка разглядывала меня.

– Не злишься?

– Это правда, Элли. Себя я больше не виню.

– Повтори то, что мы всегда говорим.

Я набрала в грудь побольше воздуха, пытаясь прогнать лед, вмораживающий желудок в позвоночник.

Эту мантру я повторяла почти каждую минуту на протяжении первых двух недель после нападения. Потом – реже. Но совсем перестать пока не могла.

– Я не виновна в том, что со мной произошло.

Элли выждала пару секунд и удовлетворенно кивнула.

– Сегодня я тебе верю.

Я слабо улыбнулась в ответ.

Это победа. И заключалась победа не в том, что мой психолог поверила моим словам. Победа была в том, что я сама наконец-то верила в то, что говорила.

Девушка задумчиво сузила глаза.

– Нам нужно кое-что обсудить.

Я вопросительно моргнула.

– Что на этот раз?

– Хоуп, что насчет Логана?

Стоило мне расслабиться и успокоиться, тело прошиб разряд тока. Я едва не задохнулась от пронзившей грудь боли.

«Нет, нет, нет!».

Я зажмурилась, мотая головой.

– Элли…

– Хоуп, ты должна ответить на мой вопрос.

Я сжала кулаки, точно зная, что будет дальше. Перед взглядом встали разноцветные глаза и широкая белозубая улыбка. А вслед за этим – занесенная для удара бита.

Ногу пронзила боль. Следом за ней – руку. Заныло плечо. Я словно наяву услышала хруст костей.

«…ты будешь моей. По своей воле или против…».

«…сделает это против твоей воли…».

Я снова начала задыхаться. Голоса Логана и Сойера слились в один. Он загремел пушечными залпами, уничтожая мою психику, которая и без того на соплях держалась. Меня накрыла паническая атака. Я наклонилась вперед, сжимаясь в клубок, и заскулила.

Словно откуда-то издалека до меня доносился голос Элли:

– Хоуп! Хоуп! Открой глаза! Посмотри на меня!

Я с трудом подняла мутный взгляд на экран смартфона.

Девушка выглядела встревоженной. Напуганной. Впрочем, как и каждый раз, когда мы начинали разговор о Логане, и меня сгибало пополам, швыряло на стены или размазывало по полу. А все потому, что почти зажившие переломы начинали ныть и болеть с прежней силой, шрам горел огнем. А в голове барабанным боем звучало каждое сказанное Сойером в ту ночь слово. И шепот Логана:

«…я люблю тебя, Хоуп. Люблю…».

– Хоуп! Ты в безопасности! Слышишь?

Я судорожно вдохнула. По щекам потекли слезы. Желудок грозился отправиться на прогулку через глотку.

– Хоуп, все хорошо! Здесь только ты и я!

Я огляделась кругом, будто проверяя ее слова. Сердечный ритм сорвался на галоп. Если бы я была подключена к дебильному пищащему прибору, доктора уже точно обкололи бы меня конскими дозами седативного.

– Ты в порядке, Хоуп! В порядке! В безопасности!

«Какой, к черту, порядок?! Я сейчас сдохну от боли!».

Я вцепилась пальцами в волосы и громко застонала, пытаясь заглушить голоса мужчин, перебивающих друг друга у меня в голове. И когда мне это удалось – с наименьшим трудом, чем в самом начале нашего с Элли пути – я шумно выдохнула и обмякла, дрожа всем телом. Ощущение было такое, будто я кросс пробежала на пределе физических возможностей, а не на диване в собственной гостиной сидела.

Элли встревоженно начала:

– Хоуп, ты…

– Да, я в безопасности.

Я хрипло дышала и осматривалась с такой тревогой, словно Сойер мог в это самое мгновение забраться в окно за моей спиной. Но он не мог. Я не только поменяла замки во входной двери и врезала один дополнительный. Я поставила на окна решетки, превратив квартиру в тюрьму.

Боль понемногу отступала. Я снова посмотрела на экран смартфона. Элли дергала себя за прядь волос – она нервничала, выдавая с потрохами личные отношения между нами.

– Ты как?

Я криво улыбнулась и тут же поморщилась от досады.

– Прекрасно! Не видишь, что ли?

– Сарказм тебе не поможет.

«Это единственное, что все еще помогает и не дает мне отключить тебя».

Я облизнула пересохшие губы.

– Я в порядке. Давай… продолжим. Что ты…

– Ответь на мой вопрос.

Я зажмурилась, ожидая вспышки боли, но ее не последовало. Я сглотнула ком в горле и тихо ответила:

– Элли, я действительно не готова к разговору… с ним.

Я откинулась на спинку дивана и зажала переносицу пальцами.

– Я не готова.

– Хоуп.

В груди вскипела злость. Я резко выпрямилась.

– Ты что, не видишь сама?! Стоит мне только вспомнить, и меня накрывает! И я…

– Послушай меня!

Элли повысила голос, и я застыла с открытым ртом. Когда она начинала говорить ТАК…

Я хорошо знала этот тон. За прошедший год я слышала его от троих мужчин-психологов, которые не просто не помогли мне, но и сделали гораздо хуже. Так случается – мы идем к людям за помощью, а они «причиняют добро». Паршиво, нужно сказать. Особенно когда эти люди – ваша последняя надежда.

– Ты провела параллель. Установила связь между двумя мужчинами, которых любила. И мы должны понять, какую и когда. Чтобы таких приступов больше не было, эту связь нужно ПОРВАТЬ, понимаешь? Обнаружить, обесценить и разорвать!

Элли подалась вперед, и я невольно отшатнулась, откидываясь на спинку дивана.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Да о том я говорю, что стоит тебе подумать про Логана, ты тут же вспоминаешь Сойера.

Несколько секунд я тупо пялилась на экран, не видя логики в ее словах. Но потом осознание обрушилось на меня градом камней. Я прикрыла глаза ладонью.

Это слишком похоже на правду. Нет, не так. Это и есть правда.

Я совершенно спокойно говорила про Сойера и про то, что он сделал со мной. Но стоило вспомнить Логана…

Боль незаметно подкралась к переломам. Языки огня лизнули сердечную мышцу. Я судорожно вдохнула и зажмурилась.

«Нет, нет, нет! Только не снова!».

Немыслимым усилием я отогнала образ любимого мужчины и с головой окунулась в уже привычные и порядком доставшие тоску и одиночество. Раньше воспоминания о Логане придавали мне сил и храбрости. Сейчас же…

«Прости меня. Я не так сильна, как ты думал».

– Хорошо, давай попробуем.

«Готовься подыхать от боли, дорогая. Элли не терпит поражения».

***

Прошло около недели, прежде чем мы смогли разобраться, в чем проблема.

Элли устало вздохнула и в сотый раз задала мне один и тот же вопрос:

– Что ты увидела первым после того, как очнулась?

Я в сотый раз ответила:

– Джексона.

Девушка кивнула, рисуя узоры в блокноте.

– После него?

– Элли, мы это уже проходили…

– …но до сути не добрались!

Кажется, она начинала терять терпение. И я не могла ее винить несмотря на то, что Элли была специалистом в своей области. Психологи тоже люди. И это мне пришлось познать в процессе нашего общения.

Нужно сказать, эта девушка умудрилась перевернуть мое представление о терапии. Порой Элли была невыносима. Я ненавидела ее. Злилась. Кричала. Говорила, что этот сеанс – последний, сбрасывала звонок… и перезванивала. Снова и снова. Потому что с каждым днем мне становилось легче.

– Хоуп, мне не нравится это делать, но ты должна рассказать мне ВСЕ, до мельчайших деталей. Все, что ты увидела после того, как открыла глаза.

Я покрылась колючими мурашками. Внутренности обдало холодом.

Элли доказала, что воспоминания о случившемся прятать не стоит. Приятно, конечно, было бы запихнуть их поглубже и забыть. Жаль, что работать эта схема будет совсем непродолжительное время. Малейший триггер – и кошмар снова полезет наружу, поработит тебя и, вполне возможно, уничтожит, если рядом не будет сильного плеча.

У меня сильного плеча не было. А потому я приняла, как данность – эти воспоминания нужно пережить. Перестрадать. Прокричать. И принять – это случилось. И посмотреть фильм: «Сойер снова едва не убил Хоуп» с попкорном и скептически изогнутой бровью несколько десятков раз. Можно даже с комментариями: вот тут не доиграли, а тут уж слишком переиграли! Особенно Сойер!

Я откинулась на спинку дивана и запустила пальцы в спутанные волосы.

– Когда я открыла глаза, я увидела Джексона. Моего соседа. Он был похож на монстра, пока мой взгляд не прояснился.

– Продолжай.

Я полулежала с закрытыми глазами и старательно воскрешала в памяти события той ночи. Они все еще отдавались болью в сердце, но хотя бы не вгоняли меня в панику. План моего психолога работал. Медленнее, чем мне хотелось бы, но работал.

– Потом я увидела потолок и поняла, что нахожусь в своей квартире. И все.

Элли устало вздохнула.

– Какую-то мебель, предметы декора?

Я покачала головой.

– Нет, только потолок и тел…

Я умолкла на полуслове, едва не откусив кончик языка.

Вот черт! ЧЕРТ!

Я резко выпрямилась и ахнула.

– Да ладно?!

Элли удивленно моргнула.

– Что?

Она поняла по моему лицу – Хоуп настигло озарение. Я сглотнула, не в силах выдавить ни слова из моментально пересохшего горла.

Элли подалась вперед и улыбнулась с нескрываемой надеждой.

– Что? Что это было?

Я неопределенно мотнула головой. Не может быть. Этого просто не может быть! Это же глупо! Мозг так не работает!

«Откуда тебе знать, Хоуп Картер?».

– Я…

– Что?!

Я с трудом выдавила:

– Телефон.

На несколько секунд воцарилась тишина. Потом Элли осторожно начала:

– Хоуп, я не думаю…

– Это был Логан, понимаешь? Его фотография! СРАНАЯ ФОТОГРАФИЯ!

Я в ужасе зажмурилась, ожидая новой вспышки в груди. И не зря.

Спустя несколько секунд я кричала от боли, пронзившей грудь. Вопль вырвался из моего горла и поднялся к потолку. А когда он разбился на осколки, раня меня и все живое на планете, зарыдала, вспоминая сильные руки Логана. Жар его тела. Его чувственные губы.

И тут же вспомнила руки Сойера в моих шортах. Тепло его тела, которое я ощущала спиной. И его язык, проникающий в мой рот…

Элли молчала, а я выла. От боли и отчаяния. От одиночества. От ненависти к Сойеру. Я выла обо всем, что потеряла. О Логане. О тех ощущениях и эмоциях, что он дарил мне.

«…моя девочка…».

Его слова звучали в голове гулким эхом. И каждое из них было пропитано любовью. И на каждое накладывалось сдавленное рычание Сойера, поднимавшегося с пола.

Я рыдала в голос, ощущая невероятную пустоту там, где раньше была только боль. В сердце. В том самом месте, где так быстро и крепко засел Логан Грин.

Я чувствовала себя опустошенной. Брошенной. Тотально одинокой. Мне так хотелось оказаться в горячих руках любимого мужчины! Утонуть в его глазах! Стоило вспомнить наши ночи, ногу пронзила острая боль. Я взвизгнула и схватилась за гипс.

– Хоуп, дорогая, я рядом.

Голос Элли был пропитан заботой. Я судорожно вдохнула и посмотрела на экран ноутбука. И недоуменно нахмурилась – в глазах девушки смешались тревога и восторг. А еще она широко улыбалась.

Я возмущенно икнула.

– Чего ты лыбишься?!

Элли засмеялась так громко и искренне, будто была счастлива как никогда! Первым моим порывом было захлопнуть ноутбук, но я сдержалась.

– Молодец! Ты – молодец, Хоуп!

«Что за хрень она несет?».

– Ты с ума сошла, да?

Элли улыбнулась, ласково и нежно, и ответила:

– Если бы ты была рядом, я задушила бы тебя в объятиях. Во-первых, мы разобрались, как так вышло, что одна мысль о Логане доставляет тебе мучения и приносит боль.

Я нарочно подумала о глазах моего мужчины. Сердце тут же сжалось в комок. Каждая клеточка тела заныла. Руку прострелила нервная боль.

– Во-вторых, ты только что доказала, что боль в твоих конечностях – психосоматическая!

Она облегченно застонала, запуская пальцы в волосы.

– Доктор Адамс говорил об этом и просил понаблюдать за тобой. И, признаться, я готова была поверить в то, что он ошибся! Но ты только что доказала, что Джей Джей прав!

– Что? Психосоматика?..

Элли закатила глаза.

– Окей, доказательств хочешь? Вспомни, как нежно целовал тебя Логан.

Я рвано вдохнула… и тут же схватилась за ногу. Больно! До искр из глаз больно!

Обухом по голове ударило осознание – она права. Они оба правы!

– И что теперь делать? Психосоматика – это…

– Послушай, нам предстоит еще много работы. Но теперь я знаю, что делать! И научу тебя с этим справляться!

Я недоверчиво покачала головой, но Элли лишь засмеялась и склонилась над столом, приближаясь лицом к веб-камере.

– Я так рада за тебя! Ты понимаешь, что сегодня сделала шаг, после которого под ногами появляется ровная дорога? Ты вышла из дремучего леса! Наконец-то!

Ее голос звенел от восторга, но лично я его не разделяла. Мне так совершенно не казалось.

– Если ты права, и мы во всем разобрались, почему мне все еще больно думать о нем?

Элли взмахнула руками.

– Потому что, детка, ты завязала двух мужчин друг на друге, установила связь. И ее нужно порвать.

Она выждала пару секунд и поморщилась.

– Я сейчас сделаю то, что противоречит моим правилам. Правилам всех психологов. Я скажу тебе одну важную вещь. Прости Логана.

Я вскрикнула от удивления и резко выпрямилась.

– Что?!

– Хочешь ты признавать этот факт или нет, ты винишь его в том, что с тобой случилось.

Я ошарашено уставилась на Элли. В груди лавой вскипела злость

– Что ты несешь?! Логан ни в чем не виновен!

Я разозлилась так сильно, что начала задыхаться. Мне хотелось убедить подругу в правоте моих слов. Но она не давала мне шанса – просто не спорила.

– Когда ты простишь его так же, как простила себя…

– ДА НЕ ВИНОВЕН ОН НИ В ЧЕМ!

– ИМЕННО!

Я отшатнулась, когда Элли прикрикнула. Ощущение было такое, словно она ударила меня.

– Тогда что…

– Когда ты простишь Логана…

Она выдержала многозначительную паузу, прежде чем закончить:

– …тогда сможешь вернуться к нему.

Я тупо пялилась на нее, не в силах поверить, что она вообще говорит нечто подобное. Как она может думать, что я виню Логана в том, что со мной случилось?! Это же бред!

Когда девушка улыбнулась, мне страшно захотелось оказаться рядом с ней. Чтобы ударить по голове.

– По глазам вижу, что ты все еще не согласна со мной.

– ЕСТЕСТВЕННО Я…

– Еще одно.

Она тяжело вздохнула, и я с трудом, но заставила себя заткнуться.

– Да, он все еще любит тебя. Он ищет тебя, пытается узнать, где ты, чем занимаешься сейчас. И почему ушла…

– Откуда ты знаешь?

Задав вопрос, я поняла, насколько он глупый. В ответ Элли закатила глаза.

– Вообще-то, я встречаюсь со Стивом.

Я до боли закусила губу. В груди затеплилась слабая радость.

Логан любит меня. Ищет! Ждет! Я могла лишь надеяться на это после того как поступила с ним. Со всеми моими друзьями.

– А ты никому…

– Нет. И это сложно, между прочим.

В голосе Элли прорезалась горечь, и я стыдливо опустила глаза, задавая вопрос, который не давал мне спать по ночам:

– Как думаешь, он когда-нибудь простит меня?

– Я сомневаюсь, что он винит тебя. Хотя… Короче, вам обоим есть над чем поработать. Кстати, доктор Адамс сказал, что ты отказываешься от пластической операции.

Я машинально коснулась щеки тонкими пальцами. Порез на удивление хорошо заживал.

Я вспомнила тот день, когда мне пришлось вернуться домой. Как я открыла дверь в портлендскую квартиру и увидела нож, лежащий на полу. И когда только этот ублюдок успел его взять?

Я выбросила ненавистный предмет до того, как в моей голове родился следующий логичный вопрос – почему полицейские не забрали его, как улику?

– Я почему-то… Я не знаю, что со мной. Это очень странно, но я не хочу расставаться с этим шрамом. Когда я смотрю на него, мне… хочется быть сильнее, это… как напоминание. Как стимул.

Я покачала головой, осознавая, что несу бред.

– Я понимаю, как это звучит, но…

Элли вскинула ладони.

– В этом нет ничего странного. Придет момент, и ты будешь готова.

«K чему, интересно…».

Девушка ответила, словно прочитав мои мысли:

– Окончательно вычеркнуть все, что произошло в ту ночь, из жизни.

Мы еще немного поболтали, но уже как подруги. К концу беседы я чувствовала себя выжатой досуха. Мне страшно хотелось спать. Я зевнула, и Элли мгновенно отреагировала.

– Ладно, дорогая, до связи. Кстати, когда тебе снимают гипс с руки?

Я поморщилась и с ненавистью посмотрела на посеревший материал.

– Я иду в больницу через два дня. Мы сделаем снимок и посмотрим.

Поддавшись порыву, я стукнула гипсом по столу.

– Ты даже не представляешь, как я мечтаю избавиться от этой хреновины!

Элли весело засмеялась.

– Не круши мебель. Ложись спать. Сладких снов.

Я невольно вздрогнула и помотала головой.

– Нет, лучше вообще без снов.

Девушка нахмурилась и сделала пометку в блокноте.

– Об этом мы поговорим в следующий раз.

Я захлопнула крышку ноутбука и откинулась спиной на диванные подушки, прижала ладонь к груди, где неспокойно билось сердце.

Элли творила чудеса. Она буквально вытащила меня из ямы горя и отчаяния. С каждым днем дышать становилось легче.

Я вздрогнула, вспомнив первую ночь после больницы, которую я провела в портлендской квартире. И как утром расчищала проход, со слезами на глазах пытаясь сдвинуть гребаный комод, которым как-то умудрилась заслонить входную дверь.

В первые дни после больницы, если меня случайно касался мужчина в толпе, я вскрикивала и в ужасе отшатывалась. В каждом незнакомце я видела Сойера. Мне казалось, что он преследует меня с битой, которую прихватил, когда удрал по пожарной лестнице.

Я сокрушенно покачала головой. Почему же я об этой лестнице не вспомнила?

Я с нескрываемым облегчением отметила, что тело больше не отзывалось болью на воспоминания о бывшем муже. Только поднималась в груди злость. И страх, который, впрочем, существовать мне больше не мешал.

С каждым днем жить становилось немного легче. Шаг за шагом я выбиралась из мучительных воспоминаний о событиях той ночи.

– Еще один день, Хоуп.

Я повторяла эти слова, как молитву. Выдыхала их в зеркало, разглядывая уродство на лице.

Пальцы машинально погладили порез. Усталость навалилась на плечи. Я закинула ноги на диван и вытянулась, глядя в потолок.

– Еще… один… день.

Незаметно для себя я уснула. К великому облегчению, мне совсем не снились сны.

***

Через неделю гипс с руки сняли. Я смотрела на двухдюймовый шрам и думала о докторе Адамсе. О том, что он сказал мне напоследок:

«Там, где мы ломаемся, мы становимся крепче».

– Мисс Картер, Вы готовы?

Я подняла вопросительный взгляд на молодого доктора.

– К чему?

Он указал на мою ногу.

– Пора избавляться от оков.

Мужчина тихо засмеялся, а я ошарашенно моргнула.

– Прошло всего пять недель. Вы думаете…

– Я думаю, что Вы можете спокойно обойтись лангетой.

Сердце радостно забилось в предвкушении долгожданной свободы.

Я с волнением следила за тем, как доктор избавлял меня от гипса, и глухо застонала, когда на свет появился послеоперационный шрам. Мужчина поднял на меня удивленный взгляд, когда я вцепилась пальцами в край банкетки.

– Все в порядке?

Я помотала головой, пытаясь задушить слезы.

– Не ожидала, что шрам такой большой. И уродливый.

«Совсем как на твоей некогда милой мордашке».

Доктор понимающе улыбнулся.

– Это заживет. Просто нужно немного больше времени.

«Еще один день».

Когда на моей ноге появилась синяя лангета, я подвигала нижней конечностью и шумно выдохнула. Насколько же легче!

– Спасибо!

– Всегда пожалуйста. Мисс Картер, я рекомендую Вам отказаться от костыля.

– Но как я буду ходить?

В красивых серых глазах мужчины мелькнуло смущение.

– Трость вполне подойдет.

Внутренние органы смерзлись в ком льда. По спине побежали мурашки.

– Мисс Картер… Хоуп.

Доктор осторожно взял меня за руку, но тут же отпустил, когда я втянула воздух сквозь зубы и пристально посмотрела на него. Он смущенно кашлянул.

– Простите. Вам нужно нагружать ногу, но не слишком сильно. Еще недели три – и Вы снова будете ходить, не вспоминая о том, что она вообще была сломана.

Я горько усмехнулась.

– До свадьбы заживет, да?

Он кивнул.

Очередной тяжкий душевный груз напомнил о себе давлением на плечи.

«Интересно, ждет ли меня кто-то вообще на эту свадьбу?».

Мы с Элли не поднимали этот вопрос на занятиях по «выживанию».

– Ладно, трость так трость…

***

В следующую пятницу грузчики вынесли коробки из моей старой квартиры. Я была готова к переезду. Бостон ждал. Мелисса звонила поинтересоваться, помню ли я про нее. Я клятвенно пообещала, что в скором времени гордо ввалюсь в офис и наведу там порядок.

Мия звонила каждый день. Я не брала трубку. Только слушала голосовые. Она была невероятно зла на меня. Настолько, что между матами едва проскальзывало хоть одно литературное слово. Пару раз звонил Джеймс. Он тоже уходил на голосовую почту. А Логан…

«Нет, стоп…».

Сердце забилось быстрее от воспоминаний о его прикосновениях. Тоска разлилась по венам. Обжигающая боль пронзила ногу.

Психосоматика. Да, с ней Элли мне пока не помогла.

– Еще один день, Хоуп.

Когда за мужчинами захлопнулась дверь, я закрыла все три замка. На всякий случай.

В горле пересохло. Опираясь на трость, я проковыляла в кухню и налила стакан воды. Потом уперлась руками в столешницу и тихо застонала.

В голову упрямо врывался любимый мужчина.

Логан не звонил. Он писал. Через две недели после нападения мне пришлось выключить телефон. Каждый раз, когда я видела его имя на экране смартфона, боль была просто невыносимой. Еще две недели он писал мне дважды в день, утром и вечером, перед сном. А сегодня…

Я закусила губу, душа подступающие слезы.

Сегодня я не получила от него ни одного сообщения.

«Дыши, Хоуп. Еще один день».

Я взяла бутылку вина и бокал и доковыляла до гостиной. Ходить с тростью было удобнее, но я все равно чувствовала себя немощной. Я глянула на часы и плюхнулась на диван. Элли должна позвонить с минуты на минуту.

Налив вино в бокал, я поправила прическу, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.

«Еще один день, Хоуп. И Портленд останется позади».

Вместе с Сойером, которого до сих пор не нашли…

Я невольно вздрогнула, когда ноутбук ожил, и ответила на вызов.

Элли радостно защебетала:

– Привет, готова к переезду?

Она оторвала взгляд от своих записей и ошарашенно уставилась на меня. Я довольно улыбнулась и подмигнула ей.

– Программа защиты свидетелей.

Девушка восхищенно ахнула.

– Хоуп, это потрясающе! Ты выглядишь… идеально!

Я радостно засмеялась. Простой комплимент словно новую порцию жизненных сил в меня влил.

Пару дней назад, стоя перед зеркалом, я с грустью смотрела на тусклые безжизненные волосы, которыми так гордилась раньше. Я казалась себе невероятно привлекательной из-за роскошной гривы. А сейчас, глядя на шрам на щеке и на изрядно поредевшие каштановые волосы, мне хотелось горько плакать. И я сделала то, чего не могла себе позволить много лет.

Я тряхнула остриженными по плечо модно окрашенными волосами… и судорожно вдохнула.

– Так легче скрыть шрам.

– А еще так тебя не узнать со спины.

И снова я похолодела, потому что Элли озвучила еще одну причину смены моего образа. Не последнюю в списке, должна признать. Первую.

– Элли…

– Хоуп, все в порядке. Это нормально. Но давай называть вещи своими именами, ладно? Если бы ты хотела скрыть шрам, ты давно записалась бы на пластику.

Я густо покраснела. Она, как обычно, была права. Шрам эта прическа скрывала только с одного ракурса, который я сейчас активно использовала, общаясь с людьми.

– Когда ты вылетаешь?

– Завтра, обеденным рейсом.

– Ты кому-нибудь написала?

Я покачала головой.

– Я хочу заселиться в квартиру, разобрать вещи, встать на ноги на новом месте, а там уже…

Что-то щелкнуло в голове. Я подозрительно прищурилась.

– Ты что-то говорила обо мне или моем переезде?

Элли мгновенно вскинула ладони и помотала головой.

– Ни слова! Но… Хоуп.

Она нахмурилась.

– Ты же понимаешь, что ЭТО не защищается врачебной тайной?

Я несколько секунд молчала, разглядывая подругу, вмиг ставшую психологом, и медленно кивнула.

Хреновы законы. ХРЕНОВЫ ЗАКОНЫ!

– А дружбой?

Девушка потерла лоб кончиками пальцев и досадливо помотала головой.

Я задышала чаще. Сердце заколотилось, как сумасшедшее.

– Элли, пожалуйста, если Логан спросит обо мне, соври.

Девушка возмущенно фыркнула и стукнула кулаком по столу. Блокнот подпрыгнул. Ручка громко брякнула.

– Логан – мой друг. Он друг Стивена! Даже больше, чем просто друг! И то, чем мы занимаемся все это время… Я…

Она глубоко вдохнула и дернула подбородком.

– Я так не могу. Не с ним, Хоуп. Не с ним.

Сердце сжалось в крошечный комочек.

Элли права.

Я зажмурилась, пытаясь успокоиться. И, стоило дыханию выровняться, внезапная мысль на полной скорости ворвалась в мою голову и снесла к чертям защитные барьеры: с чего ему спустя полтора месяца спрашивать обо мне?

– Хоуп, посмотри на меня.

Я подняла взгляд на подругу. Сейчас со мной говорила именно подруга. Не доктор Грин.

– Я не готова к встрече с ним.

Я набрала в грудь побольше воздуха и, наконец, смогла произнести самые страшные слова вслух:

– Я не думаю, что готова снова быть с ним. Прямо сейчас.

– Да, потому что все еще не простила его.

Я зло засмеялась. Опять она эту песню завела!

– Мне не за что его прощать!

Элли вскинула ладони, прекращая спор.

– Ладно. Я думаю, что в следующий раз мы созвонимся, когда ты будешь в Бостоне.

Я кивнула и прижала руку к груди, где неровно билось сердце. И думала…

– В чем дело?

– А что, если я никогда не решусь снова быть с ним? Что, если это последствие травмы уже не исправить?

«Что, если Сойер все же победил?».

Девушка задумчиво хмыкнула. Этот вопрос я еще ни разу не задавала. Иначе мы проработали бы его до того момента, когда я была чертовым эмбрионом.

– Почему ты…

– Я просто… Мне кажется, что я его разочарую!

Я выпалила это быстрее, чем смогла взять под контроль собственный язык. Элли удивленно вскинула брови. С трудом задавив стон, я продолжила:

– Он ведь всегда говорил мне, что я смелее, сильнее… А что по факту?

Я замолчала. Элли смотрела на меня, задумчиво покусывая губу. А я ждала… ее приговор.

Мне так хотелось, чтобы она сказала: эй, все будет в порядке! Это временные трудности! Мы все решим! Ты и я – мы команда! Мы справимся!

Но Элли покачала головой и нежно улыбнулась.

– Что ж, говорю как подруга.

Она наклонилась ближе к камере.

– Тогда вы оба еще очень долгое время будете несчастны.

Глаза зажгло от подступивших слез…

***

– Да ты, блин, издеваешься?

Я застыла посреди аэропорта Портленда и ошарашенно уставилась на место прибытия в посадочном талоне. Я даже не обратила на это внимания, когда покупала билет в интернете! Просто вбила город! И все!

– Ты реально надо мной издеваешься?!

Под ложечкой засосало, когда я в сотый раз прочла: Бостон, аэропорт имени Логана.

Логан Грин был повсюду! Даже в названии аэропорта в городе, в который я собралась переезжать!

Привычная мантра не сработала. Я истерически захохотала и запустила пальцы в волосы. На меня начали оборачиваться люди. Я с трудом успокоилась, сдавливая плотную бумагу в кулаке.

Я пыталась сбежать от старого. Я бежала из Портленда, сверкая пятками! И вот, на пороге новой жизни в сомнениях и душевных терзаниях я лечу…

Меня снова накрыл истерический смех. Я помотала головой и выкрикнула:

– Бостон. Аэропорт имени Логана. ТВОЮ МАТЬ!

Я тряхнула волосами и прошла к стойкам регистрации, а спустя полтора часа летела в новый город.

За новой жизнью.

***

Нетвердо ступая по скользкому полу аэропорта имени Логана – вот же совпадение! – я ЕСТЕСТВЕННО забрела не в тот зал.

Я поскользнулась и едва не растянулась на полу заполненного людьми зала вылетов. Меня окружали черные и серые пятна их курток. Я хмуро огляделась и перехватила трость поудобнее.

Бостон пока что не просто не впечатлял. Мне хотелось сбежать отсюда. Куда угодно, главное – не обратно в Портленд!