Kitabı oku: «По доброй воле», sayfa 6
Ехидство и сарказм поспешно покинули меня, подвывая от ужаса, когда лицо Мартина начало меняться. Уголки губ вздрогнули и рухнули вниз. Глаза остекленели, подернулись дымкой и стали похожими на два добротных куска льда. Даже радужка посветлела и стала почти прозрачной. Он резко поднял руку к вороту футболки и оттянул его.
– Да, не понять, пожалуй, вас, инвалидов.
– Что за…
Я в шоке уставился на уродливый шрам. Он выделялся на коже бледно-красным неровным бугром. По обе стороны виднелись маленькие круглые шрамы от швов – от охренеть какого большого количества швов! Я видел только его часть, но что-то мне подсказывало – шрам большой. Очень большой! И получить его было очень больно!
Такие раны мучают до самого конца. До конца жизни, само собой.
– Что с тобой стряслось?!
– О, ничего страшного! Всего лишь руку попытались отрубить, знаешь. Ну, с кем не бывает!
Стыд обжег щеки и кольнул виски. Мое пафосное, высокомерное обвинение внезапно превратилось в глупый и безосновательный упрек.
– Ты хорошо держишься, Стоун. Не ныл бы – вообще не было бы тебе цены! Но ты не единственный, кому приходилось проходить через…
Он усмехнулся и даже изобразил что-то, отдаленно напоминающее улыбку. Но глаза оставались ледяными.
– Хотя зачем я вообще это говорю? Делай ход. Твой соперник заждался.
Мартин резко отвернулся, а я перевел взгляд на Аарона. Тот перебирал дротики, поглядывая на товарища с почтением. Так смотрят не на того, кто превосходит тебя. Так смотрят на того, кому нет нужды кого-то превосходить, кто сам по себе особенный, заслуживающий почестей и регалий.
Мне стало невообразимо стыдно! И хоть тонкий голосок в голове твердил: ты не знал, не знал, – я сожалел о сказанных сгоряча словах.
Я встал на исходную и повел правым плечом – больно, сука! Очень больно!
Майерс сложил ладони рупором и торжественно провозгласил:
– Второй раунд. В игре левая рука. Два противника…
За моей спиной раздался тихий кашель. Я обернулся, опуская руку, уже занесенную для броска, и наткнулся на острый взгляд.
В пяти футах от меня стоял мужчина. Он был значительно старше меня, но парочку лишних лет ему придавало выражение глаз, глубокие морщины на лбу и седина, тронувшая виски. Довольно высокий, габаритами крупнее меня и Аарона, но меньше Мартина. Под тонкой тканью водолазки четко проступали мускулы, не раздутые, словно воздухом накачанные, а сухие, наверняка жесткие, как камень.
Его поза была расслабленной, но не вальяжной. Мужчина смотрел на меня, слегка склонив голову вперед, и его ярко-голубые глаза напоминали скальпель – он не изучал меня, как эти двое, нет. Он ПРЕПАРИРОВАЛ меня и уже мысленно перебирал мои кишки на предмет дефектов и отклонений.
«А тебе что надо?!».
Вопрос отпал сам собой, когда я заметил черный кожаный браслет на его левом запястье.
«Ага. И этот… из этих. Знать бы, из кого».
Он улыбнулся одними губами – уголки едва-едва приподнялись вверх.
– Еще одного левшу возьмете?
Никто ему не ответил. Я перевел взгляд на его товарищей, застывших торжественными статуями восхваления непонятно чьего величия. Этого хрена, что ли?
Отвечать Аарон и Мартин явно не собирались. Лишь улыбались, загадочно, почти заговорщицки, и с уважением смотрели на подошедшего к нам.
«Они явно знакомы. Кажется, меня начинает напрягать количество черных браслетов в одном баре…».
Я криво улыбнулся и протянул мужчине правую руку, уверенно игнорируя боль.
– Конечно. Дэниел Стоун.
Взгляд мужчины опустился на мою кисть, но сам он не шевельнулся. Я со смешанными чувствами понял, что он ни разу не пошевелился с самого появления, словно чертова статуя, жизнь в которой выдавали лишь глаза.
Моя рука зависла в воздухе в ожидании рукопожатия.
– Приятно познакомиться, Дэниел Стоун. Джексон Торп.
Его голос продрал до мурашек – чуть хриплый, спокойный, ровный до последнего звука. Но почему мне казалось, что именно таким голосом отдают приказ «умереть»? И его беспрекословно выполняют…
Мужчина сделал шаг ко мне и протянул руку. И его действия показались мне настолько неживыми, что стало не по себе – скупые, очень четкие движения, какие-то механические, словно запрограммированные.
Пальцы очередного обладателя черного браслета сомкнулись на моей кисти в крепком рукопожатии. В крепком! Не в показушном, как у тех придурков, застывших за моей спиной.
Один из придурков театрально похлопал.
– Ну, все, вам обоим хана. Это же…
Джексон выпустил мою руку, не сводя с меня острого взгляда, и бросил холодно:
– Не переигрывай.
Мартин моментально заткнулся. Когда я повернулся к нему, он улыбался. И уж слишком зловещей была его улыбка в совокупности с его последними словами – будто мой новый знакомый дротики не в пробковый диск собирался бросать, а в нас с Аароном.
Чутье пронзительно завопило, приказывая драпать из этого бара, убегать подальше и побыстрее от этих мужчин с черными браслетами. На душе стало неспокойно, тревожно.
«Во что ты впутываешься, Стоун?!».
«Это чертов дартс, расслабься! Самый обыкновенный дартс!».
«Вот только соперники нихрена не обыкновенные!».
– Ну что, начнем?
Я повернулся к Джексону и буквально врезался в его взгляд, холодный, как лед на дне мирового океана.
– Будешь первым?
И снова он не шевельнулся, лишь глянул на пластиковые оперения в моей правой руке.
– Третьим пришел – третьим выступлю.
– Все равно это ничего не изменит.
Я бросил быстрый взгляд на Аарона. Несмотря на то, что он признал поражение, даже не начав игру, его голос звучал весело, а глаза азартно блестели.
Он встал на исходную и сделал три броска. Быстро и будто даже особо не стараясь. Но первый дротик воткнулся в булл. Второй попал в зеленое поле, а третий воткнулся аккурат за его границей.
Аарон почесал затылок и пошел к мишени.
– Ну, как-то так.
Я криво усмехнулся.
– Как-то не очень.
– Две сотни, что ты не сможешь лучше. Не так уж и хороша твоя левая.
Мартин хрипло засмеялся.
– Как и твоя, судя по этим броскам.
Аарон повернулся к товарищу и, мило улыбнувшись, показал ему средний палец. Жест вышел безобидный – даже мистер Гребаная Статуя ухмыльнулся где-то сбоку – но Майерса будто подменили. Мгновение ока – и его лицо перекосило от ярости. Глаза налились кровью, ноздри раздулись. Он развел плечи, раздаваясь в размерах и…
– Хайд!
…моментально сдулся, стоило Торпу тихо прикрикнуть.
Да. Именно так.
Тихо.
Прикрикнуть.
Я охренело моргнул.
Это что сейчас было?!
Хайд?..
Мартин бросил взгляд на живую и иногда говорящую статую слева от меня и скрестил руки на груди.
– Я вижу, кому-то не терпится любимого доктора повидать? Хочешь, организую повод для визита к Эйс?
Я стиснул челюсти, против воли покрываясь колючими мурашками. Любимый доктор…
Аарон неопределенно пожал плечами, но ничего не ответил.
– Дэнни, твоя очередь.
Я встал на исходную, ощущая на себе взгляд Джексона. Мартин и Аарон застыли по бокам от мишени, следя за моими действиями с абсолютно одинаковыми усмешками.
Их негласный заговор сильно нервировал.
Кончики пальцев предательски задрожали. Я перекинул дротики из руки в руку и уставился на пробковый диск. Он вдруг показался мне крошечным, а расстояние до него – несколькими милями непролазных лесных дебрей.
Облажаться не хотелось. Совсем. Я не мог понять, почему меня душило волнение, но ясно осознавал – облажаться нельзя.
Я несколько раз вдохнул и выдохнул, успокаивая сердцебиение. Боль пульсировала, кусала плечо, плавно стекала в грудную мышцу.
«Постарайся, Стоун. Давай, это игра, обычная игра».
Я старательно убеждал себя в этом, но в голове то и дело всплывали слова Аарона: похеришь шанс…
И какой же шанс я мог похерить?
«Спокойно, Стоун, ты ни в чем не уверен, ты ничего не знаешь».
Я завел руку для броска, прицелился…
– Господи, Стоун! Ты почку на кон поставил? Чего такой серьезный?
Серые глаза Аарона горели так, словно от моих бросков зависело не только содержимое его кошелька.
– Иди к дьяволу!
Дротик полетел вперед, разрезая воздух оперением, и воткнулся в красный круг булла. Не в центр, как я планировал, но очень близко к нему. Мартин довольно улыбнулся, а Аарон перевел взгляд на Джексона.
Я сделал второй бросок. Красивый и точный. Игла воткнулась в зеленое кольцо.
«Засади туда же третий – и две сотни твои!».
И, возможно, тот самый загадочный шанс. Шанс… на что?
Острый взгляд Джексона прожигал мой висок, щекотал нервы. Краем глаза я видел, что он не смотрел на мишень. Казалось, ему совершенно не интересно, попаду я в нее вообще или нет.
Я сдавил третий дротик пальцами. Металлический баррель приятно вдавился в подушечки, когда я занес руку и прицелился.
В голове зазвучал голос Грина:
«Выбери место. Выдохни. Стреляй. И помни: не попадешь здесь – ничего страшного не случится. А вот если не попадешь там…».
В груди тут же всколыхнулась злость, и я едва не зарычал.
«Заткнись и уйди из моей головы!».
Но совет был хорош. И я последовал ему, делая третий бросок.
Игла устремилась к цели, и я улыбнулся, точно зная, что попаду туда, куда прицелился.
Дротик воткнулся в булл, слегка сдвинув в сторону первый.
Мартин заорал, вскидывая кулак:
– Две сотни, Таппер! Он обыграл тебя.
Аарон пожал плечами.
– Когда-то это должно было случиться.
По облегчению в его взгляде стало понятно, что не только я расслабился. Он тоже волновался за меня. Видимо, за тот самый шанс, который он мне предоставил. Ведь он ВЫБРАЛ меня…
«Во что ты меня втягиваешь, Таппер?».
Я повернулся к Джексону. В голубых глазах стало на одну эмоцию больше. Он выглядел вполне удовлетворенным тем, что увидел, хотя я был уверен – на мишень он так и не посмотрел.
– Две сотни, Бенджи. Мартин прав. Он сделал тебя.
Аарон закатил глаза и полез в задний карман за бумажником, но по его губам растеклась довольная улыбка. Пока он торжественно передавал мне хрустящие купюры, Мартин отдал Джексону дротики. Я отошел в сторону и уставился на него во все глаза.
Мужчина двигался по-особенному. Очень скупо. Он словно не хотел понапрасну колебать воздух. Его движения были четкими и быстрыми, но в то же время плавными, выверенными. Он резко завершал одно, застывая на долю секунды, прежде чем совершить следующее.
Пронзительный взгляд голубых глаз скользнул по дротикам. Пальцы машинально перекрутили пластиковые оперения, едва коснулись игл. Джексон оценивал то, что держал в руках. В этом не было никакой необходимости, но не так просто заглушить рефлекс – оценить то, чем собираешься воспользоваться, будь то камень, нож или что посерьезнее.
Резко вскинув подбородок, мужчина посмотрел на мишень и замер, оценивая расстояние и размер цели.
Я даже не понял, как он совершил первый бросок. Нет, я видел, как он повел руку, прицеливаясь, но бросок отнял у мужчины столько же времени, сколько у меня – вдох.
Игла глубоко воткнулась в пробковый круг. В булл, но не в самый центр.
Я озадаченно нахмурился. Судя по восхищенным, почти обожающим взглядам Аарона и Мартина, в лучах которых купался Торп, можно было подумать, что мужчина не только засадит дротик в самый центр мишени, пробив при этом стену, но и заставит его вернуться к нему силой мысли.
Когда второй дротик воткнулся на одной линии с первым на самой границе красного круга и зеленого кольца, я скептически изогнул бровь. Да Аарон что с правой, что с левой попадал ближе к центру!
Какого дьявола тогда оба мужчины наблюдают за Джексоном так, словно смотрят самый интересный в их жизни фильм?
Я перевел все внимание на очередного знакомого с черным браслетом и невольно улыбнулся. Если бы грудь мужчины не вздымалась от дыхания, я решил бы, что передо мной – статуя. Самая натуральная статуя! Он вообще не шевелился и смотрел на мишень, немного вздернув подбородок.
Как ему удается оставаться неподвижным так долго? Серьезно! Он даже не покачнется, даже вес на другую ногу не перенесет! Хотя он, вроде, на обе ступни его распределяет…
И тут я кое-что заметил. Мишень перестала интересовать моего противника. Он скосил взгляд мимо меня и напрягся, прислушиваясь к чему-то. Я тут же огляделся.
Нас окружало море людей, кричащих и галдящих, ругающихся и смеющихся. Официантки-невидимки ловко сновали между посетителями, разнося напитки и забирая пустые бокалы. Несколько человек забрались на барную стойку и пытались танцевать под хохот окружающих. Какая-то девушка ругалась с парнем. Справа от нас за бочкой два парня явно собирались сцепиться. Обычный бар, обычный контингент.
Я оглядывал толпу, пытаясь понять, что могло привлечь внимание Джексона…
…и отшатнулся, изумленно распахнув глаза. Перед моим лицом пролетел третий дротик.
Я охренело уставился на Джексона, но тот смотрел куда-то вправо. Я проследил за его взглядом и выдохнул:
– Твою ж…
Те самые двое мужчин за бочкой, что собирались устроить потасовку, застыли, глядя на пластиковое оперение дротика, торчащего из стены. Один повернулся в нашу сторону и коснулся кончика носа. И когда он отвел руку, мои глаза едва не выпали мне в руки.
На его носу кровоточила царапина. ЦАРАПИНА! ЦАРАПИНА, ОСТАВЛЕННАЯ ДРОТИКОМ!
– Отставить! Мордобоя нам не хватало!
Я едва не подпрыгнул, когда за моим плечом раздался властный голос. Мне показалось, что меня ледяной водой окатили.
Оба мужчины тут же сглотнули и синхронно кивнули. Спустя пару секунд они переговаривались, нервно поглядывая в нашу сторону, но спорить и тем более драться им явно перехотелось.
Я опустил взгляд на их запястья и тяжело вздохнул.
Естественно. Черные браслеты.
«Это что, бар этой братии?».
Я машинально скользнул взглядом по толпе. Конечно, черные браслеты здесь носили не все, но пару рук с подобными аксессуарами я рассмотрел, но вот была ли на них уже знакомая мне гравировка, не понял.
– Вот, возьми.
Джексон забрал у Аарона дротик и повернулся к мишени. Я изумленно моргнул.
«И что? Все? Вот так просто? Показал фокус – и вернусь к игре, что ли?!».
«А что ему сделать? С транспарантом пройтись? Стоун, он только что драку дротиком предотвратил!».
Да нет. Не дротиком. Авторитетом…
Я посмотрел на мужчину по-новому. Признаться, я сейчас смотрел на него почти с таким же восхищением, с каким смотрели на него Мартин и Аарон.
Джексон сделал четвертый бросок. Я повернулся к мишени, пару секунд разглядывал пластиковые хвосты торчащих из пробкового диска дротиков… и тихо выругался:
– Нихрена себе…
Мартин развел руками.
– А я говорил! Вы просрали, даже не начав. Могли даже не пытаться.
– Да я-то знал, а вот Дэнни еще не видел. Чего лишать его удовольствия?
Не веря своим глазам, я медленно двинулся к мишени.
«Это невозможно! Все подстроено! Мартин наверняка переткнул дротики, пока я пялился на тех двоих за бочкой! Это же… Это невозможно!».
Но реальность была такова – дротики воткнулись в мишень так, что их оперения были повернуты абсолютно одинаково. И даже если это было простым совпадением, во что мне верилось слабо, то тот факт, что все иглы вошли в пробку по одной идеально ровной линии, опровергал любые теории про случайную удачу.
– Можешь замерить расстояние между иглами. Уверен, в этот раз оно почти одинаковое.
Я повернулся к Джексону, задирая брови до самых волос. Лоб уже сводило от напряжения.
Мы поиграли в «гляделки» несколько секунд. Я – пытаясь поверить, что передо мной не робот, запрограммированный на супер точные движения. Он – а хрен его знает…
Первым заговорил Джексон.
– Я победил, полагаю?
Я тупо кивнул. Уголки губ мужчины приподнялись, создавая на его лице подобие улыбки.
– Отомри, Дэниел.
Я встряхнулся и нервно засмеялся.
– Я просто… Я… Дьявол, да тебе ВОН ТОТ…
Я махнул рукой на мужчин за бочкой.
– …дротик победу обеспечил! Круто ты их.
– Такова моя доля – следить, чтобы ребята из моего отряда не поубивали друг друга.
«Из моего отряда… Так он, выходит, командир?».
Джексон скользнул ленивым взглядом по нашей компании, задержал его на Аароне на пару секунд и спросил:
– Выпьем, Дэнни Стоун?
Я снова кивнул. Абсолютно машинально. Вопрос: «вдвоем?» был уместным, но ответ на него был очевидным.
Джексон развернулся и влился в толпу людей. Я обернулся на Аарона и Мартина. Они переругивались, пытаясь разобраться с воткнувшимся в стену дротиком, не обращая на нас внимания.
– Догоняй.
Властный голос позвал меня из толпы, и я поспешил за его обладателем.
«Что ж, вот он, момент истины».
***
Официантка завела нас в небольшую комнату, и я быстро огляделся. Минимум света. Никаких окон. Темные стены под дерево. Темные полы. Низкие потолки. Отличная звукоизоляция. Звуки внешнего мира практически не достигали моего слуха.
«И на кой черт он меня сюда притащил?».
Я задавал себе этот вопрос, пока мы шли через бар. Складывая в одну картинку разговоры с Аароном, его вопросы, оценивающие взгляды, обилие черных браслетов и тот факт, что мужчина, идущий передо мной, дротиком разнимал выпивших, готовых сцепиться, мужиков, я догадывался, о каком шансе могла идти речь.
Кажется, мне предстояло собеседование.
В центре комнаты стоял круглый стол и два стула. Плавным жестом Джексон указал мне на один из них. И этот жест выглядел не как приглашение, а как приказ.
Я нервно улыбнулся и прошел к столу. Пока я садился на стул, Джексон повернулся к официантке, застывшей у двери, и показал ей два пальца. Таким же отточенным, скупым жестом.
– Скотч.
Она кивнула и выскочила за дверь. И снова мне показалось, что она побаивается.
Джексон опустился на стул напротив меня и сложил руки на груди. И я отметил кое-что интересное – правая рука легла поверх левой.
«Он же левша…».
– Издалека начнем или сразу к делу?
– Я не уверен, что понимаю, о чем ты хочешь поговорить.
Мужчина приподнял бровь.
– Аарон сказал, что тебе нужна работа.
Отчего-то засосало под ложечкой. Взбесившееся нутро вопило бежать.
«Во что ты меня впутываешь, Таппер?!».
Я с сомнением покачал головой, искоса поглядывая на черный браслет с гравировкой.
– Я даже не знаю, кто вы такие и чем занимаетесь…
– Что-то мне подсказывает, что ты кривишь душой, Дэниел. Сомневаюсь, что Аарон СОВСЕМ ничего тебе не рассказал, и ты ни до чего не дошел своим умом.
Я озадаченно нахмурился и повел плечом, пытаясь отогнать боль, но сделал только хуже.
– А что, если мне было не слишком интересно об этом думать?
– Когда ты ищешь работу в военном секторе? Сомневаюсь.
– Я не знаю, с чего Аарон взял, что я…
Джексон тяжело вздохнул.
– Подумай дважды, прежде чем ответить. Мое время мне дорого. И я не намерен тратить его на незаинтересованного в беседе человека. Или притворяющегося незаинтересованным непонятно для чего. Цену набиваешь?
Я моментально заткнулся, словно язык проглотил.
Мужчина, сидящий напротив меня, казался потрясающе спокойным. Спокойнее только мертвецы.
Он молчал, и я молчал, раздумывая над сложившейся ситуацией.
Совершенно очевидно, что и Аарон, и Мартин, да и те двое за бочкой, работают в одной организации. Джексон, по всей видимости, командир их отряда. И, по всей видимости, собирается предложить мне работу.
Я постарался вытащить из памяти все, что знал про «теневой» военный сектор, не запрещенный, но не афишируемый в широких массах, который не слишком любили мужчины в «официальной» военной форме. Впрочем, неприязнь была обоюдной. Среди тех, кого я знал, частников считали высокомерными ублюдками, а вояк – «рамочниками», зажатыми в тиски правил.
«И что? Куда тебе больше хочется? К ублюдкам или “рамочникам”?».
Кончики пальцев предательски задрожали, когда порция адреналина радостно побежала по венам. Здравый рассудок твердил: нельзя принимать такое решение поспешно. Не слишком трезвый ум шептал: задумайся, Дэниел, слишком уж все подозрительно гладко выходит, ты знаком с Аароном несколько месяцев, с чего ему тащить человека «с улицы» в отряд?
Но был еще один голос. И он упрямо орал:
«Тебе нужна работа! Прямо сейчас! Не смей упускать возможность!».
И именно этот голос я послушал и медленно кивнул.
– Полагаю, переходим сразу к делу.
Джексон удовлетворенно улыбнулся.
Когда дверь открылась, он скосил взгляд, не меняя позы. Официантка впорхнула в комнатку и поставила на стол два бокала с золотистой жидкостью. Секунда – и она испарилась, будто ее и не было.
Джексон взял бокал – правой рукой – покрутил, прикрыв глаза, вдохнул аромат алкоголя.
– Древние кельты называли скотч «водой жизни», ты знал?
Я отрицательно мотнул головой и взял свой бокал.
– А современные шотландцы утверждают, что скотч – напиток особенный. Производство, вкус, аромат – все это делает его уникальным.
Взгляд мужчины, холодный, спокойный, пробирал до костей.
Я слушал его и пытался понять, к чему эта лекция. Мы же сразу к делу решили перейти, а он тут…
– Что ты скажешь насчет ЭТОГО скотча, Дэниел? Он уникальный?
Не торопясь с ответом, я повернул бокал, позволяя золотистой жидкости лизнуть стекло, рассыпаться золотыми бликами в слабом освещении. Сделал небольшой глоток и покатал алкоголь на языке. Вкус, кажется, медовый, с фруктовым оттенком, опалил небо, мягким огнем потек по горлу. Приятно, конечно, но…
Скотч и скотч!
Я вздохнул, пытаясь задушить досаду.
Джексон словно прочел мои мысли. Он усмехнулся и склонил голову набок.
– Я расскажу тебе кое-что про напиток в твоем бокале. Это редкий купаж пятнадцати солодовых и зерновых спиртов, выдержанных на протяжении восемнадцати лет в специально отобранных дубовых бочках. Один из них создается на основе воды из источника, в котором несколько веков назад промывали золото. Оно до сих пор содержится в этой воде, представь себе.
Я округлил глаза и уставился в бокал. Мне показалось, или цвет напитка стал более насыщенным, а искры – ярче?
Джексон хрипло засмеялся.
– Да, Дэниел. В твоем бокале плещется золото. Не в буквальном смысле, конечно.
Я поднял взгляд на мужчину, удрученный своей необразованностью. Взгляд голубых глаз смягчился, стал назидательным, но не упрекающим.
– Это Gold Label, один из самых мягких шотландских виски. Кто-то распознает в нем кедр, кто-то – яблочные ноты, почти все чувствуют мед. Его назовут приятным, распознают особые дымные нотки. Но мало кто, не зная, как именно его производят, назовет его уникальным.
Мужчина поставил бокал на стол и плавно откинулся на высокую спинку стула. Он переплел кисти в «замок» – большой палец правой руки оказался сверху – и невесомо приподнял бровь.
– Так и с людьми. Порой мы можем на интуитивном уровне ощутить их… особенность. Мы можем выделить их из толпы, но так и не понять, что привлекло нас. Внешность, манеры, взгляд, голос, странная привычка – каждый из нас в чем-то особенный. Но уникальность…
Джексон скользнул по мне внимательным взглядом, от которого стало не по себе. Я сразу же почувствовал себя… банальным до ужаса!
– Уникальность человека нужно искать в его происхождении.
– В происхождении? То есть, в генах?
– Гены, безусловно, важны. Но то, как человек распоряжается данным ему от природы, гораздо важнее. Происхождение не ограничивается родиной и родителями, Дэниел. Под происхождением человека в данном случае я подразумеваю все, что сделало его таким, какой он есть. Gold Label хорош, потому что каждый его компонент тщательно отобран и выверен, но даже ему требуется восемнадцать лет в бочке, прежде чем его по праву назовут уникальным.
– Но разве не золото в воде делает его уникальным?
Вопрос сорвался с моего языка быстрее, чем я его обдумал.
Глаза моего собеседника мягко засветились. В них явно читалось удовлетворение.
– Золото лишь в одном из пятнадцати спиртов. По-настоящему уникальным напиток становится, соединяя в себе их все. Но… да, согласен, золото впечатляет сильнее всего.
Я тихо засмеялся в ответ на легкую улыбку и вдруг подумал, что было в нем, холодном и отстраненном, что-то очень притягательное.
– Расскажи мне о себе, Дэниел. Представь, что ты – шотландский виски и расскажи, почему мне стоит поставить в бар именно тебя.
Я озадаченно моргнул, не к месту вспомнив, как Аарон смеялся, глядя на меня с бокалом пива в руке. Именно он сказал, что мне больше подошел бы скотч…
Совпадение?..
– Я не очень понимаю, что именно тебя интересует. Мои навыки, послужной… кхм… список или…
– То, чему тебя можно обучить, я уже понял, спасибо за игру. Твои награды и знаки отличия мне не интересны. Что действительно интересно, так это почему Аарон обратил на тебя внимание.
Я озадаченно нахмурился.
Спасибо за игру, значит? Я был прав, Джексон оценивал меня. Вот почему его мишень не интересовала. Собеседование началось без моего ведома.
«Хорошо, что не облажался!».
«Все еще впереди…».
«ЗАТКНИСЬ!».
– Мы познакомились в центре реабилитации после очередного…
– Мне не интересно, где вы познакомились.
– Но разве контекст не важен?
Боль стрельнула в нервы, и я рефлекторно опустил плечо, напрягая мышцы. Пронзительные глаза проследили за моими действиями, но тут же вернулись к лицу.
– Важен. Но порой лишние детали могут отвести внимание от действительно важных вещей. Именно так это работает с Аароном. Он обладает очень интересным навыком. Он… У него есть радар на особенных людей.
– Что, прости?
– Аарон замечает в людях то, чего в них не видят другие. Он чувствует их уникальность.
Я откинулся на спинку стула, с трудом совладав с желанием размять плечо. Гребаная боль решила атаковать меня в самый неподходящий момент!
– Что ж, Джексон, золота в моей крови точно нет.
Мужчина усмехнулся и опустил голову, пряча улыбку. Я раздраженно поморщился.
– Что смешного?
Голубые глаза охладили разгорающуюся внутри злость, но недостаточно, чтобы ее погасить.
– Мало кто меня Джексоном называет.
– И как мне тебя называть?
– Джексон вполне подойдет.
Я недоуменно изогнул бровь.
Я не… Какого… Да что не так с этим парнем?
– Хорошо, давай пойдем по сложному пути. Вспомни, при каких обстоятельствах вы познакомились, и подумай, почему он обратил на тебя внимание.
Я вспомнил нашу первую встречу с Аароном в кабинете Алессандры. То, как он обнял ее, как поцеловал в щеку, прожигая меня напряженным взглядом, который становился мягким и ласковым, когда он смотрел на девушку…
Кажется, я покраснел. Как минимум порозовел – так быстро кровь бросилась к голове. И судя по тому, как взгляд моего собеседника скользнул по моему лицу, я был прав.
– Боюсь, что первая причина, по которой Аарон обратил на меня внимание, это доктор…
– Эйс?
Взгляд мужчины смягчился и потеплел, когда я кивнул.
– Думаешь, он тебя приревновал?
– Не думаю, уверен.
Джексон постучал пальцем по бокалу, совершив аж четыре бесполезных движения! Охренеть!
– Неразделенная любовь. Такое случалось с каждым… или еще случится.
Мгновение – и тепло ушло из его глаз. Радужку сковал лед.
– Согласен. Первая причина – да, возможно. Но он не стал бы просить меня встретиться с тобой из-за такой глупости, как ревность. В конце концов, что мне с тобой сделать? Убить, чтобы ты к Эйс не подобрался? Он и сам в состоянии.
Мои брови изогнулись под каким-то невероятным углом, выражая весь спектр эмоций, от изумления до раздражения.
Вот так просто, да? Убить, чтобы не подобрался…
«Не на том акцент делаешь, Стоун!».
Я зло одернул себя, прокручивая в голове слова Джексона. И похолодел.
Аарон попросил его встретиться со мной. Он пригласил меня в этот бар специально, чтобы организовать нашу встречу. Он сделал все, чтобы я пришел на это странное собеседование. Чтобы у меня появился шанс.
«Долго же до тебя доходит…».
«ЗАТКНИСЬ!».
Вина сдавила виски. Я снова вспомнил про поцелуй с Алессандрой. И как мне теперь ему рассказать про это? Как?! После всего, что он сделал для меня! Мы ведь знакомы всего ничего, а он попросил своего охренительно странного командира встретиться со мной!
Я мотнул головой, прогоняя образ девушки, так удобно устроившейся в моих объятьях, будто ее фигурка была под них выточена.
«Ты еще ни на что не согласился! Ты ничего про них не знаешь! С чего ты взял, что согласишься к ним присоединиться?! Ты ничем ему не обязан!».
Я вдруг вспомнил слова Мартина: чтоб ты о нем не пожалел, о знакомстве нашем…
– Ты заснул?
Я вздрогнул и поднял взгляд на Джексона.
– Аарон с первого дня меня на силу испытывал.
Мой собеседник едва-едва приподнял брови, намекая на необходимость более детального рассказа.
– Когда мы познакомились, у него правая рука была сломана. И мы с того дня за левую руку здоровались. И он точно заметил, что мое рукопожатие каждый раз становилось все крепче, хотя я не особо это показывал. Он давно знал, что я обеими руками владею, но не говорил об этом. Не знаю, может, в этом дело?
– Нет.
«Да чтоб тебя! Что за собеседование такое?! Расскажи мне то, про что думает другой, и ты принят в ряды телепатов!».
Я раздраженно поморщился, стараясь как можно незаметнее размять плечо. Боль становилась все сильнее.
– Если ты что-то знаешь…
– Я знаю Аарона, Дэниел.
– Ну, может, ты тогда сам скажешь, чем я его так зацепил?!
Прозвучало резче, чем мне хотелось. Я глубоко вдохнул, возвращая эмоции под контроль.
– Извини, я не очень понимаю…
– Как давно тебя ранили?
Я глотнул скотч, давая передышку мозгу, который не успевал подстраиваться под собеседника.
– Больше года назад.
– И как давно ты тренируешь левую руку?
– Три-четыре месяца. Что-то около того.
Когда Торп удивленно округлил глаза – на долю секунды, но округлил! – я едва не выплюнул в бокал уже проглоченный скотч. Вот уж проявления какой эмоции я совсем от него не ожидал, так это банального и донельзя человеческого удивления!
Джексон кашлянул и посмотрел на мою левую руку.
– Неплохо. Совсем неплохо. Хороший результат за такой короткий срок. Почему тянул?
Я непонимающе нахмурился.
– Рука. Почему не начал тренировать левую руку сразу после ранения?
– А-а-а… До встречи с Аароном я не думал об этом. Я даже не предполагал, что когда-то могу стать…
– …амбидекстром?
– Как ты.
Выстрел был необдуманный, наугад. Но я попал. И с удовлетворением впитал в себя каждую каплю изумления, разлившегося по лицу Джексона, вместе с глотком скотча.
– Ты играл левой и сказал мне, что левша, но бытовые действия – все правой делаешь. Ну и… Короче, у тебя нет ведущей руки. От рождения такой или тоже правую часто ломаешь?
Мужчина удовлетворенно хмыкнул.
– С рождения.
Я опустил взгляд на бокал скотча в правой руке собеседника.
– Я не знаю, чем так привлек твоего парня. Амбидекстрия…
– Дэниел, если бы ты был скотчем, С ТАКИМ купажом тебя даже бездомные шотландцы пить не стали бы.
Боль с рычанием подкинула дров в костер в груди. Злость взвилась вверх столбом огня.
«Ты валишь собеседование, тебе не кажется?..».
«ЗАТКНИСЬ!».
– Тогда я не знаю, как ответить на твой вопрос. Может, у него спросим?
– Если бы я хотел услышать это от него, я спросил бы его.
«Но решил пытать меня!».
Я стиснул челюсти, когда внезапная, но вполне ожидаемая судорога свела трапециевидную мышцу. Она была быстрой, но ощутимой. Боль пробилась наружу и принялась с садистским удовольствием резать мышечные волокна.
