Kitabı oku: «Возвращение в таинственный сад», sayfa 2

Глава вторая

Эмми сошла с поезда уставшая, с неудобным коричневым свёртком в руках. Противогаз, привязанный к поясу, бил её по бедру. Они несколько часов провели в душном вагоне, и хотя в Йорке пересели на другой поезд, перерыв получился короткий. Им разрешили только быстренько сбегать по нужде. У Эмми затекли ноги, и теперь их немного покалывало. Платье смялось и липло к спине.

Дети и трое взрослых растерянно застыли на платформе. Несколько секунд спустя мисс Ласкоув взяла себя в руки, тряхнула головой и расправила плечи:

– Нас обещали встретить. Выстраивайтесь в цепочку – и за мной. – Она наклонилась поднять Руби. Девочка выглядела совсем измотанной, едва стояла на ногах и рисковала вот-вот выронить любимого мишку.

Поезд вдруг зафыркал, заскрипел и с грохотом укатил по железной дороге, оставив бывших обитателей сиротского дома «Крейвен» одних на узкой платформе. Шум колёс вскоре стих вдали, и воцарилась гробовая тишина. Даже на их глухой улочке всегда слышался слабый гул машин, а здесь тишину не нарушало ничто, кроме едва различимого позвякивания упряжи где-то за крошечным зданием станции. Полуденное солнце низко висело в небе, а на поросшем травой склоне с другой стороны железнодорожных путей жужжали пчёлы.

Вдруг они заметили, что к ним спешит носильщик с тележкой, нагруженной деревянными ящиками из багажного отделения.

– Мисс Ласкоув? Машина вас тамова поджидает.

Дети растерянно уставились на него, смущённые сильным йоркширским акцентом. Мисс Ласкоув благодарно улыбнулась носильщику и проследовала за ним через тесное помещение с билетной кассой во двор за станцией, где их ждало необычное разнообразие транспорта.

Водитель в аккуратном тёмном костюме и фуражке кивнул мисс Ласкоув и, осторожно забрав у неё Руби, посадил девочку себе на предплечье. Малышка так утомилась, что только взглянула на него со слабым интересом и сразу уткнулась в рукав его куртки. Водитель задумчиво посмотрел на остальных детей и произнёс:

– Думаю, в автомобилях для них местечка хватит, мисс. А для багажа мы захватили телегу. – Он перевёл взгляд со скромных коричневых свёртков на запряжённую лошадьми телегу, покачал головой и улыбнулся. – Да может, и зря, у вас и складывать-то туда, почитай, нечего.

Мисс Ласкоув оглянулась на изнурённых долгой поездкой детей и вздохнула:

– Пришлось ехать налегке. Кажется, мисс Сауэрби говорила, что постельное бельё и всё самое необходимое нам предоставят.

– Мабуть, и хватит того на всех, – ответил йоркширец и хмыкнул. Второй водитель, стоящий у соседней машины, рассмеялся:

– Не знаю, не знаю, может, валетом их положат.

Дети ошарашенно уставились на него. Что он имеет в виду? Им что, придётся делить кровати?!

Первый водитель подманил к себе Эмми и показал пальцем на второй автомобиль, огромный кремово-чёрный «Остен»:

– Полезай туда, девчушка. Таких крошек, как ты, там семь или восемь поместится на заднем сиденье.

Эмми первой села в машину, следом посадили и остальных. Младших детей водрузили на колени старшим. Эмми поморщилась, когда ей протянули маленького Томми, всего влажного и пропахшего потом. Неудивительно – он весь день провёл в поезде. Она плотнее запахнула его пальтишко и прикрыла ладошкой нос.

Эмми выглянула в окно поверх вязаного капюшона Томми. Автомобиль двигался плавно и быстро, совсем не как трясущийся поезд. Судя по всему, станция Твейт – Эмми прочла название на табличке – принадлежала небольшой деревушке. Мимо промелькнули часовня и несколько скромных деревенских домов с выкрашенными в белый стенами. Правда, при каждом из них был пышный буйный садик, окружённый забором. Эмми прежде не доводилось такого видеть, и на мгновение – короткое, внезапное, предательское мгновение – её сердце наполнилось теплом.

Машина скользила по узкой дороге, обрамлённой деревьями, вверх по холму. Внезапно перед детьми открылись широкие коричневато-зелёные просторы. Эмми разинула рот, а Томми пискнул от удивления. Это поле напоминало парк рядом с их сиротским приютом, но в тысячу раз больше. Повсюду раскинулись низкие кусты – серые, коричневые, бледно-сиреневые.

– Что это? – прошептал Томми.

– Не знаю, – честно ответила Эмми. – Какое-то поле. Смотри, вон там пасутся овцы.

Томми прижался носом и пухленькими ладошками к стеклу.

– Они не пушистые… – пожаловался он.

Эмми кивнула. Она в жизни не видела овец, только на картине, висевшей у них на стене в гостиной, и там они были намного белее и мягче на вид.

– Может, я ошиблась и это козы? – предположила она. – Откуда же мне знать?

Солнце постепенно опускалось всё ниже, и краски на небе становились гуще и сочнее. Эмми поёжилась. Её немного пугали бескрайние просторы. Повсюду синева, зелень – и ни одной улицы. Воспитанников приюта каждую неделю водили гулять в парк, но даже там их окружали здания. Полное отсутствие границ казалось странным, неправильным. Поля тянулись насколько хватало глаз, и им не было ни конца ни края. Куда же везут их машины? Что за дом ждёт их в этой пустоте? Эмми нервно сглотнула. Мимо пронёсся бурлящий ручеёк, пробирающийся между камнями. Томми залился весёлым смехом и показал пальцем на бегущую воду, но Эмми только вздрогнула, когда машину тряхнуло на коротком изогнутом мосту.

– Чутка осталось, – крикнул водитель через стеклянную панель, отделяющую его от заднего сиденья. – Вот проедем вересковую пустошь, а за нею сразу дорожка к дому. Видите, впереди деревья?

Они влетели в тоннель из пышных крон, нависающих над дорогой. Бледно-золотой свет фар моргнул и приобрёл зеленоватый оттенок. Эмми подалась вперёд.

– Вон, глядите. Там вас и поселят.

Автомобиль вырвался из древесного тоннеля и затормозил на каменной площадке перед величественным серым зданием, отчасти покрытым вечерней тенью, отчасти залитым угасающим светом.

Дети гурьбой повалили на улицу и застыли у машин, прижимаясь друг к дружке и завороженно уставившись на громадное поместье.

– Прямо дворец, – пробормотал Артур.

Обычно Эмми презрительно усмехалась, когда он говорил какую-нибудь глупость – но не в этот раз. Пожалуй, сейчас она готова была с ним согласиться. Внутренний двор с трёх сторон окружали серые каменные стены. Дом, если подумать, был не такой уж и большой, без башенок и остроконечных крыш, но зато очень старый. Эмми заметила сглаженные края тёмных каменных блоков и маленькие окошки, поделённые на квадратики. Стёкла мерцали под закатным солнцем, выглядывая из-за тонких стеблей плюща.

Автомобили медленно укатили прочь, оставив потерянных обитателей приюта «Крейвен» посреди каменной площадки. Вдруг перед ними отворилась тяжёлая деревянная дверь. Из-за яркого света, горящего в доме, возникший на пороге силуэт казался угольно-чёрным. Томми прижался к Эмми и вцепился в полу её пальто. Но в следующую секунду с крыльца спустилась приятная, улыбчивая дама и протянула руки к своим гостям:

– А вот и вы, наконец-то! Ох, бедняжки… наверное, совсем измотались. Проходите скорее. Добро пожаловать в поместье Мисселтвейт!

Эмми лежала на высокой кровати с каркасом из резного дерева и смотрела на мигающий огонёк свечи, стоящей в блюдечке с водой. Ночник слабо освещал комнату, не позволяя как следует её разглядеть, и Эмми всматривалась в полумрак, вспоминая события прошедшего дня, спутавшиеся у неё в голове в причудливый клубок.

Она сильно устала, но успела подремать в поезде и теперь никак не могла уснуть. Руби лежала у соседней стены, прижимая к себе плюшевого медведя, и тихо посапывала. Уже это само по себе казалось странным. Эмми привыкла к просторной общей комнате на восемь кроватей. Хотя здесь тоже было бы просторно, если бы убрали остальную мебель.

Пламя свечи дрогнуло, осветив узкую изящную шею лошади и украшенную драгоценными камнями уздечку. Картины, написанные на холсте, покрывали все стены, и на них были изображены дворцы, лошади и собаки. Эмми раньше ничего подобного не видела. Она никогда не бывала в таких роскошных домах. Вышедшая к ним встревоженная дама объяснила, что с угрозой войны появились новые правила, и ей наказали держать свет выключенным, но она боялась, что дети будут спотыкаться о мебель, и осмелилась нарушить запрет. Она провела гостей в дом, и другая женщина в униформе горничной поспешно захлопнула за ними дверь. Приветливая дама пожала руку мисс Ласкоув и широко улыбнулась всем остальным.

– Миссис Крейвен? – неуверенно уточнила мисс Ласкоув.

– Ох, да, конечно, простите! Да, я миссис Крейвен. Я хотела, чтобы мой муж тоже вас встретил, но он уехал в Лондон сегодня утром. Как знать – возможно, ваши поезда пронеслись мимо друг друга, пока вы мчались сюда! – Она издала неловкий смешок, будто сама не сочла свою шутку достаточно забавной. – Видите ли, после смерти отца он ушёл из флота, но когда объявили о начале войны, решил вернуться.

– Крейвен, – прошептала Эмми, обратившись к Джоуи. Он стоял рядом и разинув рот глазел на доспехи у каменной стены. Если бы не оружие и доспехи, это помещение больше походило бы на церковный зал, чем на холл поместья. – Как наш приют. Думаешь, поэтому нас сюда привезли?

Джоуи заставил себя оторваться от доспехов и скрещенных копий и посмотрел на девочку сверху вниз, не скрывая своего презрения. Джоуи был всего на год старше Эмми, но намного выше.

– Конечно, глупая. Ты что, никогда не читала табличку на фасаде приюта? «Основано мистером Арчибальдом Крейвеном из поместья Мисселтвейт в благодарность за чудесное исцеление его сына Колина». Очевидно же, что в это поместье нас и отправили. Да она только что сказала: «Добро пожаловать в Мисселтвейт». И вообще я её видел раньше. – Он кивнул на улыбчивую даму, которая о чём-то разговаривала с мисс Ласкоув и мисс Роуз, указывая на лестницу. Эмми догадалась, что они обсуждают, куда положить детей. Наверное, водитель просто над ними подшучивал, когда говорил, что им придётся делить постель. Уж в таком громадном доме кроватей должно хватить на всех! – Ты бы тоже её заметила, если бы не витала в облаках, – добавил Джоуи, толкнув Эмми локтем в рёбра. – Она часто к нам приходила. Она же из Совета.

Совет собирался дважды в год, и детей тщательно к этому готовили. Им начищали обувь, волосы расчёсывали тщательнее обычного, и мисс Роуз страшно переживала, как бы кто не допустил ошибку в упражнениях из рабочих тетрадей.

– Так бы и сказал, – проворчала Эмми.

Джоуи ничего не ответил, только закатил глаза.

Да, Эмми не узнала миссис Крейвен, но, верно, всё-таки видела её до этого. Просто не в старой твидовой юбке и кофте на пуговицах, а в приталенном костюме и стильной шляпке. Поэтому и не поняла, что это дама из Совета. В конце концов, мисс Ласкоув тоже сначала растерялась.

«Как это странно – не знать, что ждёт тебя завтра», – сонно подумала Эмми, лёжа в кровати. Она привыкла, что каждый день похож на предыдущий. Девочка подняла взгляд на стену с картинами, надеясь, что пламя свечи опять выхватит лошадь из полумрака.

Им мало что объяснили. Только запретили заходить в другое крыло дома. Правда, Эмми всё равно вряд ли нашла бы дорогу в этом лабиринте. После ужина детей отвели обратно в холл, и они поднялись по полированной деревянной лестнице, прошли через несколько коридоров, спустились на несколько ступеней и повернули за угол. Поместье напоминало кроличью нору с множеством запутанных ходов. Несмотря на усталость, Эмми переживала, как бы не потерялись младшие дети, плетущиеся в хвосте.

Краснощёкая экономка, показавшая им комнаты, с улыбкой заметила, что деревенский воздух пойдёт Эмми на пользу – слишком уж она тощая.

– Кожа да кости, – добавила она, потрепав девочку по щеке.

Эмми нахмурилась. Она и так знала, что очень худая. Ей все это говорили. И она ещё больше ссохлась, когда начала делиться едой с Люси. Мысль, что кошечка, возможно, ждёт её сейчас на пожарной лестнице, заставила Эмми нахмуриться ещё сильнее.

– Хватит глядеть на всех исподлобья, Эммелин, – грубо произнесла мисс Ласкоув. – Извинись перед мисс Сауэрби.

– Извините, – пробурчала Эмми себе под нос.

– Какое красивое у тебя имя, – ласково заметила мисс Сауэрби. Она была не из тех, кого легко обидеть или задеть. Улыбка не сходила с её лица. – Вот, будешь спать в этой комнате, милая. Занавески тут хорошие, плотные, можно не переживать из-за треклятых новых правил, – добавила она, задёргивая шторы. – Мистер Крейвен вчера весь дом обошёл, проверял, чтобы нигде ни огонёчка – да разве возможно все сто комнат держать в полной темнотище? Мы, конечно, не всеми пользуемся, и на втором этаже почти всё накрыто простынями, чтобы не пылилось. Так вот, мы ещё поставили тут кровать для второй девочки. Будет у тебя соседка. – Мисс Сауэрби, всё ещё улыбаясь, посмотрела на Эмми. – Давно у нас в Мисселтвейте девчушек не было. У мистера и миссис Крейвен двое мальчишек. Думаю, завтра с Джеком познакомитесь. Вы вроде как ровесники.

Эмми кивнула. Она не стала говорить, что, похоже, уже видела его. Правда, она не была до конца в этом уверена. В тот момент, когда мисс Сауэрби вела их по очередному коридору, Эмми заметила чьё-то лицо за перилами небольшой лестницы. Узкое, сердитое, хмурое. Она сама не осознавала, что со стороны выглядела точно так же.

Мальчик заметил, что Эмми на него смотрит, и показал язык. Все вокруг вели себя так мило и обходительно, что ей даже стало немного легче от такого явного недружелюбия. Она не боялась грубости и не стеснялась ответить тем же. Эмми оглянулась на мисс Ласкоув и, убедившись, что та не обращает на неё внимания, тоже показала мальчику язык и скорчила рожу.

Сейчас, лёжа в кровати, она вспомнила, как он удивился, и невольно улыбнулась. Очевидно, ему было неприятно, что сироты из приюта «Крейвен» приехали в его дом. Что ж, ей тут тоже совсем не нравилось, и она не собиралась это скрывать.

Глава третья

Эмми надеялась, что из-за суеты переезда об уроках на первое время забудут, тем более что большинство сотрудников приюта с ними не поехали. Мисс Роуз и мисс Ласкоув с трудом справлялись без двух молодых нянечек, которые ушли добровольцами в одну из лучших больниц Лондона. Однако мисс Роуз предусмотрительно отправила в поместье целый чемодан книг ещё до того, как они сами сели на поезд в Мисселтвейт, а хозяйка выделила им классную комнату в конце коридора, заставленную тяжёлыми деревянными столами и разномастными стульями.

Эмми опустила мрачный взгляд на страницы своего исторического справочника. Уж этот учебник можно было бы и забыть в Лондоне! Не то чтобы Эмми не нравились изложенные там истории – просто она давно выучила их все наизусть. Она даже помнила все каракули, царапины и загнутые уголки в книжке. Эмми пририсовала Елизавете I усы и дурацкую шляпу – и теперь всякий раз чувствовала укол совести, когда открывала страницу с её портретом.

На самом деле мисс Роуз, наверное, и не заметила бы, если бы Эмми потихоньку выскользнула из комнаты. Ночью Томми напи́сал в кровать из-за страха темноты и теперь боялся, что за этот промах его отправят назад. Он был совсем кроха и не понимал, что в приюте никого не осталось и отправлять его не к кому. Поэтому все силы мисс Роуз уходили на то, чтобы приободрить мальчика, и она почти не обращала внимания на других учеников.

Эмми подпёрла рукой подбородок и сонно посмотрела в книжку. Её взгляд расфокусировался, буквы начали расплываться и налезать друг на друга. В низкие окна лился солнечный свет, бросая жёлтые полосы на деревянную столешницу и выхватывая парящие в воздухе пылинки. На улице пели птицы, заливаясь разными трелями. В Лондоне Эмми слышала только голубей. Может, предложить мисс Роуз отправиться на прогулку, чтобы она рассказала им про разные виды птиц? Она как-то водила их в парк смотреть на дикие цветы.

Ещё можно было бы провести экскурсию по дому. Разве все эти картины и доспехи не часть истории? Разве не лучше обсуждать что-то новое вместо того, чтобы в двадцать пятый раз перечитывать историю о короле Альфреде и пирогах¹? Наверняка поместье Мисселтвейт построили несколько сотен лет назад. Хотя Эмми не знала точно когда. Пожалуй, мисс Сауэрби могла бы им об этом рассказать. Или даже миссис Крейвен. В конце концов, она сама просила обращаться к ней по любым вопросам.

– Эмми, ты закончила?

Локоть девочки соскользнул со стола, и она больно ударилась о край запястьем. Ей даже не надо было поднимать взгляд – она и так догадывалась, что Артур и Джоуи ухмылялись вовсю. Они считали себя самыми умными только потому, что были на год её старше.

– Нет, мисс, – кротко ответила Эмми, прикрывая ушиб ладонью и закусывая губу. Она ударилась очень неудачно, костяшкой.

– Тогда хватит считать ворон и читай дальше, пожалуйста.

Эмми моргнула. Глаза у неё жгло, и перед ними всё размывалось, но она молча перевела взгляд с жёлтых полос света обратно на серые страницы.

– Нам можно гулять? – недоверчиво уточнила Эмми, с подозрением взглянув на мисс Сауэрби. – Самим по себе? По всему парку?

– По всему, – подтвердила мисс Сауэрби и рассмеялась, заметив, как Артур и Джоуи набросились на суп, чтобы скорее с ним покончить. – Спуститесь по лестнице в конце коридора, и там будет дверь на улицу. Это как раз рядом с вашими комнатами. По дому вам шнырять нельзя, а вот парк можете хоть весь обойти. Только слушайтесь садовников. Если скажут, куда не ходить – туда нос и не суйте.

– И чтобы к двум вернулись, – добавила мисс Ласкоув. – На дневные занятия. – Её голос звучал непривычно тревожно. Словно она боялась потерять своих питомцев. – В троице старших мы уверены, что они не заблудятся, а вот остальные пусть далеко не отходят, чтобы мы с мисс Роуз их видели.

– А как мы поймём, что уже два? – вдруг спросил Джоуи и тут же получил локтем в бок от Артура.

Эмми нахмурилась. Точно, у них же нет наручных часов! Она сердито покосилась на смотрительниц. Ну вот, теперь им запретят гулять.

– Во дворе стоит башенка с часами, – услужливо сообщила мисс Сауэрби. – Будете с ней сверяться. К тому же часы отбивают каждый час и даже четверти. – Тут она строго взглянула на Артура, который собирался было открыть рот. – Только не вздумай спрашивать «где двор?». Ты же смышлёный мальчишка – сам сообразишь!

Артур и Джоуи вскочили из-за стола и выбежали в коридор. Вскоре Эмми услышала, как по деревянным ступеням стучат их ботинки. Ей хотелось сразу помчаться вслед за ними, но она собрала волю в кулак и заставила себя спокойно доесть суп. Почему-то ей казалось, что её непременно остановят, если она так же вскочит и побежит. Окликнут, схватят за руку, прикажут сесть обратно за стол. Даже после того как Эмми вышла из столовой, спустилась по лестнице и навалилась на тяжёлую дверь, её не оставляло это неприятное чувство. Она ждала, что в любую минуту появится мисс Ласкоув и оттащит её за локоть.

Однако этого не произошло. Эмми замерла на пороге в нерешительности. Её вдруг поразил яркий свет солнца, заливающий обширные сады поместья. После того как объявили о войне, после всех слухов о том, что на Лондон посыплются бомбы, ей всё казалось серым, даже чудесные пейзажи, мелькавшие за окном поезда. Даже вересковая пустошь в вечернем свете выглядела болезненно-сиреневой, окутанной тенями – или Эмми её такой видела, потому что её не отпускала грусть оттого, что ей пришлось разлучиться с Люси.

Теперь она стояла в дверях, щурясь от яркого солнца, и смотрела на ослепительно-белую дорожку, обрамлённую подстриженными тисами с тёмными, почти чёрными кронами. Взбирающийся по каменной стене старого дома плющ сверкал изумрудно-зелёным. Эмми неуверенно протянула к нему руку и потёрла дрожащими пальцами один листик. Она ожидала, что он будет плотным и грубым на ощупь, но лист оказался нежным и гладким как мыло.

Перед ней словно открылись ворота в иной мир, красочный и удивительно, восхитительно живой – а потом она вдруг вспомнила, что может провести в этом мире всего один час.

Эмми захлопнула за собой дверь. Ей было слышно, как вдалеке вопили и свистели мальчишки, и она намеренно повернула в противоположную от них сторону. Эмми хотелось самой осмотреть парк. Тропинка, которую она выбрала, бежала вниз по склону и вела к густой тёмной изгороди с выстриженной в ней аркой. А за ней виднелась заманчивая сочная зелень. Эмми прошла под аркой и ахнула, оказавшись на идеально ровной лужайке. Трава, мягкая и короткая, походила на ковёр. Девочка села на корточки и с улыбкой погладила её ладонью.

Вдруг она вздрогнула и оглянулась. Не наблюдают ли за ней из дома? Может, мисс Ласкоув прямо сейчас поджимает губы, с осуждением глядя на странную девочку, которая наклонилась погладить траву… Но в окнах, поделённых рамой на аккуратные ромбы, только весело блестело солнце и никого не было видно. Наверное, Эмми уже отошла от их части дома. Хотя в таком поместье сложно разобрать где что. И парк здесь тоже был огромный, со всеми его оградами, изгородями, террасами, поделённый на разные сады, прямо как дом на комнаты. Эмми теперь ясно это видела, как и то, что он тянулся на много миль. А значит, если и выгляни кто в окно, её всё равно не заметят. Она внезапно почувствовала себя совсем крошечной, восхитительно неприметной. И поблизости никого не было – совсем, ни души.

Эмми выпрямилась и размяла руки, наслаждаясь ощущением солнечного тепла на коже: кофта была ей немного мала, и короткие рукава легко закатывались. Она прошла ещё несколько шагов и остановилась у некрутого обрыва. Каменные ступеньки из старого серого камня, сияющие золотом под сильным дневным светом, вели вниз к большому пруду с фонтаном. Вода загадочно мерцала, и её поверхность покрывали белые, на вид словно восковые, цветы.

Эмми поспешно спустилась к пруду и встала у самого края. Её тень упала на воду, и крошечные золотые рыбки лениво поплыли к ней. Может, надеялись, что девочка их покормит. Эта мысль навеяла воспоминания о Люси. Эмми отшатнулась и буквально рухнула на каменную плитку. Она и забыла, как сердита на всех вокруг, как сильно ей здесь не нравится. Это напрочь вылетело у неё из головы. Сколько часов Люси ждала её вчера на пожарной лестнице? Удалось ли ей найти себе ужин? Стащить кусочек у кого-нибудь другого?

Эмми смотрела на тёмную воду и жалела, что сейчас вместе с ней за рыбками не наблюдает маленькая чёрная кошка. А может, Люси лежала бы на нагретом солнцем камне, вытянув лапки. Эмми пошевелила пальцами. Сейчас ей невыносимо хотелось погладить густую шёрстку.

Она сердито вскочила, распугав всю рыбу, и отошла от пруда с фонтаном. Благоухание цветов и ядрёный запах тисовых изгородей заставили её забыть, какой потерянной она себя чувствовала. Но здесь она была чужой. Как и везде. Эмми обежала пруд и помчалась вперёд не разбирая дороги. На бегу она провела рукой по длинной клумбе у края террасы, и в воздух вместе с жужжащими пчёлами поднялся душистый лимонный аромат. Сжав кулаки, Эмми проскользнула под зелёной аркой в углу сада. Теперь её раздражал безупречный пейзаж идеально ухоженного парка. Лучше бы она сейчас сидела на пролёте пожарной лестницы, старой и ржавой. Красота вовсе её не волновала.

Вдруг раздался смех, а за ним – быстрые шаги. Эмми резко развернулась. Она не хотела столкнуться с мальчишками. Новый путь вывел её на дорогу из кирпича, совсем не такую красивую, как террасы возле фонтана. С одной стороны возвышалась живая изгородь, с другой – кирпичная стена, затянутая плющом словно кружевной занавеской. Тут и там на стеблях желтели пушистые шарики, и над ними витали пчёлы. Эмми не знала, что это за лиана, но блеск тёмных листьев ей нравился. Она задержалась посмотреть на трудолюбивых и юрких пчёлок и жирных, пушистых, лениво перелетающих с цветка на цветок шмелей.

Поняв, что мальчишки уже возвращаются к дому, Эмми поспешила дальше. Внезапно её остановила звонкая трель над головой. Эмми сделала шаг назад и задрала голову к небу. Может, это Артур с Джоуи забрались на стену и свистят, чтобы её подразнить? Но нет – на стене сидела миниатюрная птичка с красной грудкой и с любопытством глядела на девочку.

– Реполов! – удивилась Эмми. Она и не ожидала, что когда-нибудь увидит его вживую. Мисс Роуз показывала им, как рисовать красногрудых птичек на рождественских открытках, но для Эмми они всегда казались такими же далёкими и волшебными, как и другие атрибуты праздника – хлопушки, набитые подарками чулки, верблюды.

Реполов подался вперёд и склонил голову набок. Пёрышки у него были серые, мягкие на вид, и лёгкий ветерок лохматил пушистую красную грудку. Он снова затянул свою песню, глядя на девочку чёрными глазами-бусинками.

– Ты догадался, что я здесь новенькая, – прошептала Эмми. – И не такая, как другие. Мисс Сауэрби сказала, в поместье давно не было девочек. – Она подошла ближе и посмотрела на блестящий клюв, дрожащий от бодрых трелей. Ей казалось, будто всё это во сне. Вдруг реполов замолк и застенчиво, но в то же время гордо взглянул на Эмми. Тогда она сложила губы трубочкой и посвистела в ответ. – Мне пора, – прошептала она. – Нас ждут к урокам, а я, наверное, уже опаздываю. Не то чтобы мне хотелось туда идти… – Эмми осеклась. Она что, в самом деле оправдывается перед птицей?! Но глаза у реполова были такие ясные и блестящие, и казалось, он всё понимает. Он перелетел с ветки на ветку, а затем исчез из виду, махнув на прощание хвостом.

Эмми развернулась и побежала обратно по тропинке, через арку в изгороди и мимо фонтана, наверх по склону, и в классную комнату ворвалась уже вся раскрасневшаяся и запыхавшаяся.

– Господи! – воскликнула мисс Роуз.

Артур и Джоуи ухмыльнулись. Они-то не опоздали!

– Я заблудилась, – поспешно объяснила Эмми. – Не могла найти нужную дверь.

Мальчик, стоящий подле мисс Роуз, хмыкнул, напомнив о себе.

– Ах да, – сказала мисс Роуз. – Джек, знакомься, это Эмми. Ей тоже десять, как и тебе.

Эмми едва сдержалась, чтобы не вздохнуть. Ей всегда было обидно, что в приюте нет её ровесников, но она не собиралась заводить дружбу с противным мальчишкой, который корчит рожи за перилами лестницы, только потому, что ему десять лет! Особенно если ей это навязывают…

– Эмми, это Джек, сын миссис Крейвен. Он учился в пансионе, но когда он подхватил корь, ему пришлось на время вернуться домой.

– Я скоро уеду, – проворчал мальчик. – Может, уже завтра.

– Разумеется, – с улыбкой произнесла мисс Роуз. – А пока будешь заниматься с нами.

Мальчик фыркнул. Эмми, Джоуи и Артур смотрели на него с подозрением. Сейчас всех троих объединяла неприязнь к чужаку. Который, правда, имел полное право находиться в этом доме – в отличие от них.

– Он из пансиона, – повторил Артур на ухо своему приятелю, когда Джек сел за стол. – Значит, тот ещё чудик.

Джек посмотрел на него исподлобья, но ничего не сказал. Он всё занятие сидел тихо, щёлкая математические задачки как орешки. И когда мисс Роуз вернулась от стола, где младшие дети выводили буквы, протянул ей листок с решёнными уравнениями. Учительница, похоже, немного удивилась, как быстро он со всем расправился. Эмми, Артур и Джоуи с отвращением уставились на мальчишку. Мало того что заносчивый – так ещё и умник!

Джек опустил глаза, и как только мисс Роуз с заметным облегчением в голосе объявила, что уже половина четвёртого, встал из-за стола и выскользнул из комнаты.

– Вот задавака, – проворчал Джоуи себе под нос, и Эмми, к их общему удивлению, кивнула.