Kitabı oku: «Депрессия и травма: Как преодолеть?», sayfa 6

Опыт преподобного Силуана Афонского

Некоторые аспекты рассказа спортсмена могут быть прокомментированы. В частности, слова спортсмена о воздействии на его личность опыта преподобного Силуана Афонского могут быть отчасти поняты при обращении к опыту преподобного.

Однажды, когда преподобный Силуан еще не был пострижен в монашество, его келья «наполнилась странным светом, который пронизал даже и тело его так, что он увидел свои внутренности». Мысль сказала ему: «Прими, это благодать». Душа Симеона (так звали преподобного до пострига) при этом видении смутилась.

После видения странного света ему стали являться демоны. Иногда они говорили ему: «Ты теперь святой», а иногда: – «Ты не спасешься». Однажды Симеон спросил демона, почему демоны говорили ему по-разному: то говорили, что он – святой, то говорили, что он не спасется. Бес насмешливо ответил: «Мы никогда правды не говорим».

«Смена демонических внушений, то возносящих на «небо» в гордости, то низвергающих в вечную гибель, угнетала душу молодого послушника, доводя его до отчаяния, и он молился с чрезвычайным напряжением». Он спал мало и урывками.

Шли месяцы, а мучительность демонических нападок все возрастала. Душевные силы Симеона стали иссякать, он изнемог в мужестве, усиливались отчаяние и страх гибели. «Ужас безнадежности все чаще и чаще овладевал всем его существом… он дошел до последнего отчаяния и, сидя у себя в келье, в предвечернее время, подумал: «Бога умолить невозможно». С этой мыслью он почувствовал полную оставленность, и душа его погрузилась во мрак адского томления и тоски. В этом состоянии он пробыл около часа».

В тот же день, находясь в церкви, глядя на икону, он увидел живого Христа «всепрощающего, безмерно любящего, радостного». Господь непостижимым образом явился Симеону, и все его существо исполнилось огнем благодати Святого Духа.

Через некоторое время преподобный был испытан новым искушением. Однажды демоны показали ему видение. Когда он стоял в храме во время богослужения, он услышал, как Царь Давид поет в небе славословие Богу. Преподобному представилось, что у храма не стало ни купола, ни крыши, ему стало казаться, что он видел отверстое небо. Об этом видении он рассказывал четырем духовникам, но никто не сказал ему, что это видение было показано демоном. «Я сам думал, – рассказывал преподобный, – что бесы не могут славословить Бога, и что, значит, это видение не от врага. Но прелесть тщеславия борола меня, и я снова стал видеть бесов» (духовные авторы советуют в подобных случаях, чтобы не повредиться умом, почитать себя недостойным видений).

Демоны приходили к нему в келью и не давали молиться. И однажды преподобный обратился к Богу с молитвой, прося научить его, что он должен в данной ситуации делать. Ответом стало откровение, выраженное в словах: «Гордые всегда так страдают от бесов».

Гордость, как говорил преподобный, трудно распознать в себе. Пока человек не смирится, Господь оставляет его помучиться своим бессилием. «А когда смирится душа, тогда враги побеждены, и душа обретает великий покой в Боге»⁶⁵.

Душа преподобного, по его словам, в период демонических атак «стояла во аде». Всем, кто подобно ему, будет находится в такой беде, он советует стоять мужественно и крепко надеяться на Бога, и враги не устоят.

Комментируя опыт преподобного Силуана, ученик его ученика архимандрита Софрония (Сахарова), иеромонах Рафаил (Нойка), объяснял, что преподобный Силуан находился в состоянии, при котором он уже не знал, что ему делать и как терпеть. Пятнадцать лет суровой аскетической борьбы не приблизили (как казалось) его к Богу. Но настал момент, когда Богу стало возможно говорить с ним. Господь дал преподобному Силуану откровение, как победить обуревавшие его мысли: держать ум во аде и не отчаиваться. По объяснению отца Рафаила, эти слова можно понять следующим образом. Будь реалистом, ты видишь, что не в силах победить врага, помни, что ты грешник. Но помни также и о том, что Господь – милостивый, а потому нет нужды отчаиваться. То, что абсолютно недостижимо для тебя, легко для Бога.

Переживания преподобного Силуана по форме выглядели как тяжелая депрессия. Но мы не думаем о нем, как о человеке, пережившем депрессию, а видим в нем подвижника (преподобный Силуан рассказывал, что однажды на него напал дух отчаяния и ему стало казаться, что Бог отринул его и нет спасения, дух этот столь тяжел и томителен, что о нем страшно вспоминать, «душа не в силах понести его долго»). Преподобный Силуан испытал то, что «мы именуем отчаянием, депрессией, безвыходностью, тоской и прочее, причем мера его страданий была ужасающей. Другой на его месте покончил бы жизнь самоубийством, выпрыгнув из окна… Лично мне, – говорит отец Рафаил, – кажется, что психические расстройства в большинстве своем являются духовными явлениями, о чем современный человек и не догадывается, – мы живем в атеистическом мире»⁶⁶.

В жизни духовной, по мнению отца Рафаила, сокрыт выход из кризиса. Переживая кризис, многие люди в этот момент оказываются весьма близки ко Христу. Но не зная того, они идут на прием к психиатру. «Знай душа силу слов и образ мысли святого Силуана, наверняка тут же вышла бы из обдержащего ее тягостного мрака, не нуждаясь в таблетках».

Дополняя слова отца Рафаила, необходимо сказать, что откровение держать ум во аде и не отчаиваться было дано преподобному Силуану после того, как он вкусил благодати. Преподобный Силуан опытно познал реальность духовного мира. Если же человек со всей очевидностью к такому опытному познанию не пришел, то возникает риск того, что глубокие размышления об аде могут привести его к отчаянию. По крайней мере, такое положение дел было зафиксировано в заметках рассудительнейшего духовника – схиигумена Иеронима (Соломенцева).

Описываемое отцом Иеронимом искушение произошло (это необходимо особо отметить) с одним братом, имевшим намерение «сделаться великим святым». В заметках отмечается, что брат был не чужд высокомерия. Однажды брату пришла мысль, что он не спасется в обители, а погибнет. Отец Иероним на это сказал ему, чтобы он этой мысли не принимал, что мысль эта вложена дьяволом, желающим ввергнуть брата в отчаяние. Слова отца Иеронима исполнились на деле, и брат действительно многие годы страдал от отчаяния.

Искушение началось с того, что брат этот стал приучаться в уме уничижать себя перед другими, представлять себя грешнее всего мира (можно предположить, что таким деланием брат занялся не вследствие реально имеющегося смиренного взгляда на себя, а вследствие желания через делание сделаться великим святым, то есть изначально речь могла идти о гордости брата, которая и сделала его открытым для воздействия врага рода человеческого). Враг, подметив за братом такое поведение, стал влагать ему помыслы, «что и на самом деле он есть грешнее всего мира и что все здесь (в Пантелеймоновом что на Афоне монастыре) спасутся, а он один только погибнет». От подвигов, излишне налагаемых на себя (об искушениях такого типа см. далее), брат стал слабеть телом. Воспользовавшись телесным изнеможением брата, враг начал влагать ему мысли, что он «скоро помрет и не успеет никаких добродетелей достигнуть», что «спасения своего не получит». Через эти помыслы враг вверг брата в отчаяние и через некоторое время представил ему в его уме Бога как немилостивого, грозного и несправедливого. Представляя в уме брата Бога таким образом, враг воздвиг «хулу на Бога, и при отчаянии навел на брата страшную тоску и неизъяснимую печаль, так что брат этот стал не рад своей жизни и не знал, куда скрыться от нее». Многие годы длилось это искушение, и с помощью отца Иеронима искушение было преодолено. Каким образом – о том каждый может прочитать самостоятельно в книге «Великая стража», в разделе «Рассказы о духовной жизни»⁶⁷.

Как можно предположить, брат, приступая к деланию ума, не советовался с духовником и был не совсем в курсе духовных традиций, описанных в трудах преуспевших в этом делании подвижников. К деланию он приступил, исходя из собственных представлений (которые, как было отмечено, были не чужды высокомерия), тогда как в подобных вопросах необходимо советоваться с людьми опытными, понимающими суть делания.

Суть делания, к которому брат приступил, не посоветовавшись, доступно и лаконично описана в небольшой книжечке с беседами упомянутого отца Рафаила. Название книжечки представлено фразой из Псалтири – «Живи мя по словеси Твоему». Традицию делания отец Рафаил унаследовал от своего наставника – отца Софрония (Сахарова), а тот – от преподобного Силуана Афонского. Преподобный Силуан стяжал опыт делания, что называется, потом и кровью, нам же этот опыт достается от отца Рафаила в доступных для понимания объяснениях (здесь приведены были лишь немногие из них).

В опыте преподобного Силуана Афонского можно отметить три пункта, имеющие непосредственное отношение к теме публикации и истории спортсмена, описанной в одноименном ее разделе. 1) Преподобный Силуан испытывал мучительные перепады состояний. 2) Эти перепады были связаны с наличием неосознаваемой им гордости. 3) Нападая, демоны не давали ему молиться, что может ассоциироваться с феноменом «тысячи» мыслей (в сознании возникает «тысяча» мыслей, и человек среди них теряется, не может понять, где среди них – он).

Две фазы (возбуждение и апатия) и «тысяча мыслей»

«Переплетения добра и зла принимай равным помыслом; за это Бог наконец отвратит аномалии событий в твоей жизни» (преподобный Марк Подвижник)⁶⁸.

Эти три пункта присутствовали и в жизни спортсмена. По временам он испытывал прессинг тяжелых мыслей. Мысли комментировали его поступки, сбивали с толку. Как только он приступал к выполнению какого-то дела, в его сознании появлялась тысяча вариантов его реализации. К вариантам предлагались подварианты. Пытаясь разобраться в этом многоликом хаосе, спортсмен приходил в изнеможение. А придя в изнеможение, он решал, что ничего не будет делать вообще. Такого рода искушение характерно для людей, охваченных гордостью. Охваченный гордостью человек желает, чтобы все было так, как он решил. Настаивая на реализации именно своего решения, он стремится к подавлению альтернативных предложений, исходящих от ближних. И потому еще до того, как он предложит им свой план, он уже находится в состоянии внутренней тревоги и борьбы. Он начинает мысленный спор со всеми, кто потенциально может противопоставить его плану иной вариант развития. Такая борьба крайне утомительна, она изматывает человека, его сознание находится под постоянным гнетом смущения и напряжения. Стремление подавить альтернативные предложения, исходящие от ближних, было характерно и для спортсмена.

Он также рассказывал о своем опыте проживания перепадов настроения. Когда он находился в фазе возбуждения, то усиленно работал. Когда наступала фаза апатии, (а вместе с ней и умственная заторможенность, не дающая заниматься вдумчивым трудом), он лежал.

Постепенно он стал приходить к выводу, что, реализуя такую стратегию, он лишь усиливает разбалансировку Он пришел к мысли, что ему необходимо держаться разумного режима. После того, как он стал придерживаться режима, жизнь его постепенно стала выравниваться (более подробно о спортсмене см. в цикле «Преодолеть отчуждение. Часть 2», в пунктах 2b и 2с).

Если наступала фаза возбуждения, он старался вовремя ложиться спать, а не работать «пока работается» и «до упаду». Если наступала фаза апатии, он старался выполнять хотя бы простую работу, не требующую умственного труда, – только бы не лежать.

К опыту спортсмена имеется несколько комментариев. Так, период «тупости» можно использовать, что называется, с пользой «для дела». Имея в виду возможное наступление периода тупости, можно иметь на примете механическую работу, не требующую активной деятельности ума: подмести пол, разобрать балкон (наконец-таки!), вынести на помойку коробки, о которые постоянно спотыкаешься. Физическая работа разогреет кровь, станет веселее жить.

Столкновение с фактами того, что есть дела, которые должны были быть сделаны, но так и остались несделанными, – вызывает чувство напряжения. Напряжение накапливается и в области сознания, в котором появляется все больше и больше заметок о многочисленных «хвостах».

Сформировавшийся ворох неразрешенных проблем, занимая все большее и большее пространство в сознании, закрывает от внутреннего зрения перспективу дальнейшего движения. Наступает момент, когда во внутреннем своем пространстве человек перестает находить идеи, на основании которых он ранее активно развивал деятельность.

Человек в фазе возбуждения напоминает всадника, который хочет с шашкой наголо сходу проскакать через болото.

Чтобы всаднику перебраться через болото, ему надо спешиться, взять шест в руки и идти вперед, вымеряя каждый шаг. Тот же, кто галопом хочет с шашкой наголо проскакать болото – через несколько метров погружается в трясину.

Здесь в качестве примера, иллюстрирующего образ со всадником, можно привести труд писателя или исследователя. Так, пребывая в фазе возбуждения, человек вдохновенно работает, фонтанирует идеями, и незаметно для себя он отказывается от труда по филигранной разработке темы. Тогда излагаемая мысль теряет конкретность и достоверность. «Луч» мысли как бы рассеивается, потому что человек не трудился на всех этапах интеллектуальной работы, чтобы удерживать этот «луч» собранным. Когда «луч» мысли рассеивается, человек сталкивается с непониманием, что писать дальше.

Подчищая хвосты, перепроверяя данные, автор незаметно для себя может найти новые мысли, на основании которых может сделать следующий шаг. Возможность сделать следующий шаг может быть найдена также вследствие обнаружения некоторых фактов, выпавших ранее из поля восприятия.

В контексте данной темы можно упомянуть о некоторых размышлениях создателя известной системы GTD (GettingThingsDone – Как привести дела в порядок) Дэвида Аллена. Одной из важных частей его методики является освобождение оперативной памяти от вороха воспоминаний о незавершенных делах путем переноса информации о них в хитроумно выстроенную систему блокнотов и напоминаний. Речь идет не о банальной записи того, что нужно сделать. Суть методики состоит в особой организации жизнедеятельности человека, при которой нужные воспоминания «всплывают» в нужное время и в нужном месте. Автор системы считает, что если разгрузить память от вороха воспоминаний о незавершенных делах, то уровень стресса, сводящий человека с ума, снизится.

В частности, он пишет: «Если вы имеете гараж, который вы решили убрать, но который шесть лет стоит неубранным, то "часть вашего сознания думает" об уборке в течении двадцати четырех часов в сутки на протяжении шести лет. Не удивительно, что многие люди такие усталые!». Период «тупости» – разве не удобное время для того, чтобы наконец-то убраться в гараже и разгрузить тем самым свою оперативную память, которая вынуждена уже как шесть лет удерживать в себе информацию о уборке?

Использование менеджмент-технологий таит в себе некоторые опасности. Желая справиться с стрессом, человек с помощью технологий стремится поставить под контроль все стороны своей жизнедеятельности. Через некоторое время он связывает свое внутреннее состояние с ощущением контроля над ситуацией. Еще через некоторое время он приходит к пониманию, что есть области жизни, которые не поддаются контролю. И невозможность установить контроль над данными областями может привести человека к еще более жесткому стрессу, так как от живого и взаимодействия с реальностью он уже успел отвыкнуть.

Технологии являются лишь инструментом, и не могут стать жизненной философией. При попытке опереться на технологии в выборе жизненных целей возникает риск отчуждения деятельности человека от глубинных основ его личности.

Некоторые мысли о менеджмент-технологиях и мысли – в помощь людям, работающим в условиях офисов и компаний: в ответе «Стресс. Женщине, сгорающей от транквилизаторов и антидепрессантов»⁶⁹. В лекциях «Остаться человеком. Часть 3» (4a-4j), «Остаться человеком. Часть 2» (22–51а, 54–57), ««Путь заповедей Твоих текох» (Пс. 118, 32): О путях выхода из состояния «тирании мозга», о путях преодоления того, что толкает человека к алкоголю» (96), «Преодолеть отчуждение» (20а-21а).

Комментируя опыт спортсмена, далее можно сказать, что если человек во время фазы «возбуждения» работает «пока работается», то он усиливает текущий посыл. Если в фазе апатии он лежит, то он также усиливает текущий посыл. Человек при таком подходе к организации собственного поведения приобретает навык идти на поводу у своего настроения.

Описанное искушение может быть сопоставлено с представлениями о внутренней брани, приводимыми в творениях духовных авторов. Так, преподобный Никон Оптинский однажды спросил своего духовного отца, преподобного Варсонофия Оптинского насчет мыслей о иеромонашестве (когда преподобный Никон не был еще пострижен в монашество, ему приходи мысли насчет того, чтобы стать священником). «Да, – отвечал преподобный Варсонофий, – а завтра помысел скажет: "Уходи вон отсюда". Всегда так: то в огонь, то в воду, то в огонь, то в воду – старается закрутить, сбить с толку»⁷⁰ (преподобный Никон в свое время стал священником, но стал им тогда, когда внутренне созрел для того и стал готов к духовному подвигу, связанному с принятием сана священства; преждевременное же вхождение в подвиг при отсутствии как зрелости, так и духовной опытности может привести насельника обители к надлому и уходу из монастыря).

Как от мыслей, попавших в поле восприятия, так и от переменчивого настроения зависят люди, не имеющие в своей жизни разумного режима. Когда человек следует режиму, он со временем приучает себя отфильтровывать многочисленные мысли хаотического характера, призывающие его уклониться от режима и предаться хаотической деятельности.

У человека, следующего режиму, со временем вырабатывается способность к саморегуляции. Если он пришел к пониманию, что, например, такое-то дело нужно действительно сделать, он способен определить момент, в который данное дело может быть сделано с минимальными затратами времени. Определив момент, он может спокойно заниматься другими делами.

Человек же, не имеющий навыка к саморегуляции, не может спокойно реагировать на присутствующие в памяти напоминания о каком-то деле. Наличие в памяти упоминания о деле, которое необходимо сделать (не обязательно именно сейчас), стягивает к себе мыслительную активность человека. Он просто не может спокойно заниматься своими делами при наличии в сознании такого рода раздражителя.

При наличии в сознании яркого упоминания о деле, человек стремится, бросив все остальное, реализовать это дело сейчас же. От желания немедленно реализовать дело человека может даже не удержать осознание, что немедленная реализация будет сопровождаться большими затратами времени, чем отложенная.

Люди, не имеющие режима, очень зависят от настроения, а также от тех мыслей, которые попадают в поле восприятия. Услышали они, например, по радио новость, ассоциирующуюся у них с чувством тревожности, и тут же начинают тревожиться. Пришло им в голову через некоторое время сделать что-то забавное, и они начинают эту мысль без всякого критического рассмотрения претворять в жизнь.

Фаза возбуждения характеризуется наплывом «тысячи» мыслей, к которым в момент данного наплыва трудно выработать критическое отношение. Они кажутся столь гениальными, что возникает желание тут же начать воплощать их в жизнь.

Для человека, охваченного состоянием гипервозбуждения, имеет мало значения тот факт, что ночь уже на дворе, и то обстоятельство, что утром ему – рано вставать. Внутренние ресурсы кажутся неисчерпаемыми, собственные возможности – безграничными. Человек смело берется за открытие первого проекта, второго, третьего. Договаривается с этими людьми, с теми. Устраивается на одну работу, на другую.

Со временем состояние человека переходит к фазе апатии, и он в изнеможении ложится на диван. Телефон разрывается от звонков людей, которых он привел в движение своими предложениями. Фантастические проекты, запущенные на первом, втором (и даже – третьем) местах работы, на которые он решил устроиться в фазе возбуждения, требуют немедленного участия и привлечения финансовых ресурсов. А вложиться на серьёзном уровне в проекты человек не способен, так как находится в истощении моральном, физическом, гигиеническом (охваченный желанием решить зараз «все мировые проблемы», человек может посчитать, что банальные процедуры, связанные с гигиеной – это «преступная» трата времени).

Накопившаяся усталость, невыполненные обязательства, недовольство людей, обманутых в своих ожиданиях, давят на психику чувствами вины и собственной несостоятельности (искренне веря, что всё обещанное выполнит, человек в состоянии гипервозбуждения легко раздает обещания всем вокруг, что им поможет, с ними куда нужно съездит и т. д.). Чтобы не дать сознанию сосредоточиться на переживаниях негативного характера, кто-то начинает оглушать сознание алкоголем и психоактивными веществами.

Настроение сегодня может иметь эйфористический характер. И, идя у него на поводу, человек может смеяться и пытаться обнимать всех окружающих. Но завтра настроение может измениться в сторону подавленности. И если механизм «подгонки» поведения под настроение уже сформирован, то человек рискует стать мрачным, как туча, ведь он не привык сопротивляться мрачному настроению. Он привык сливаться с настроением, каким бы оно ни было.

Когда приходит радость, некоторые люди столь активно вовлекаются в процесс ее проживания, что приходят к легкомыслию и к деятельности, противоречащей глубинным основам личности (начинают много есть и пить, что-то крушить). Следствием такого поведения является отступление радости, и человек со всей силой своей страсти предается печали. Подлинная радость является не следствием возбуждения эмоциональной сферы, а следствием внутренней устроенности. И потому необходимо блюсти свое внутреннее устроение: в благоприятных условиях не предаваться легкомыслию, в ситуациях скорбных не предаваться печали. И тогда с Божией помощью человек со временем может прийти кровному состоянию светлой радости, которая не зависит от внешних факторов и остается с человеком при любых обстоятельствах.

Применительно к данной теме в беседах «Преодолеть отчуждение. Часть 2» в пунктах 4с, 4d приводится пример одного шоу-мэна. В его жизни ярко проявлялась фазовость настроения. В один период он был сверхактивен, в другой – находился в подавленном состоянии и глушил свое сознание психоактивными веществами. Для шоу-мэна была характерна некая неугомонность. Если он смотрел какой-нибудь фильм, то через 15 минут после начала просмотра у него возникало сильное желание переключиться на просмотр другого фильма, заставить себя досмотреть первый он уже не мог.

Если ему нужно было ознакомиться в энциклопедии с информацией, например, на тему морских котиков, то по пути к нужной книжной полке взгляд его мог упасть на книгу о, скажем, Бразилии. Образ Бразилии настолько впечатлял его, что он тут же принимал решение неотложно лететь в эту страну. О недавнем желании ознакомиться с информацией о котиках он тут же забывал.

Ломалась у него стиральная машина – он ехал за новой. По пути он успевал понять, что ботинки, имеющиеся на нем, – сносились. Он резко менял маршрут и бросался на поиск ботинок. Пока он искал ботинки, наступало время закрыться тому магазину, в котором он хотел купить стиральную машину. «Поддавая газу», он мчался в магазин за стиральной машиной, но приезжал к закрытым дверям. Решая хотя бы тогда успеть купить ботинки, он мчался за ботинками, но опаздывал и в этом случае.

Во время поездки раздавались телефонные звонки следующего содержания. Кто-то сообщал, что уже давно ждал его за городом в бане. Он, оказывается, кому-то обещал составить компанию насчет бани и охоты. Да, обещал, но забыл. Телефон не умолкает – в телефонной книжке не сотни телефонов – тысячи.

Возвращаясь домой, он встречался с грудой грязного белья. И такая круговерть повторялась в жизни шоу-мэна день за днем. По его собственным словам, в голове у него была какая-то «каша».

Примечательно, что состояние круговерти сопровождалось ощущением, что в грудь воткнут топор. Когда шоу-мен начинал молиться, «топор вынимали». Вследствие такого положения дел шоу-мен стал убеждаться в существовании падших духов. Осознав их присутствие в своей жизни, он начал пытаться противодействовать их внушениям через участие в Таинствах и молитву.

Комментируя тему участия падших духов в развитии подобных ситуаций, можно сослаться на одно научное описание нарушения дефицита внимания с гиперактивностью (данное нарушение можно отчасти охарактеризовать с помощью образа «тысяча мыслей в голове»). В этом описании присутствуют штрихи, ложащиеся на ту картину мира, которая признает бытие падших духов. Так, исследователи отмечают: у некоторых лиц с данным синдромом «при пробуждении или при засыпании периодически возникала катаплексия (паралич). В четырех случаях катаплексия сочеталась с феноменом Isakower’a. Пациентки боковым (периферическим) зрением видели надвигающуюся на них бесформенную или шарообразную темную массу, которая наваливалась на грудь и вызывала чувство удушья, после чего катаплексия прекращалась»⁷¹.

Нечто подобное ситуации, характерной для шоу-мена, описано в известной книге старца Ефрема Филофейского «Моя жизнь со старцем Иосифом». В своей книге отец Ефрем описывает жизнь монашеской общины, возглавляемой старцем Иосифом Исихастом. Община в первое время располагалась в труднодоступной части Афона. Чтобы доставить в общину продукты, необходимо было проделать немалый путь.

И однажды в этот путь за молоком был послан отец Афанасий. Старец Иосиф, посылая отца Афанасия за молоком, решил, что на следующий день для братства в виду того, что будет принесено молоко, пища готовиться не будет. Блюдо будет сделано из молока.

И вот отец Афанасий двинулся в путь. Едва он дошел до перевала, как его захватили помыслы. В его сознании возникла мысль: «Что, я только с одним молоком вернусь? Схожу-ка я и принесу заодно помидоров из Каракалла». До монастыря Каракалл было четыре-пять часов пути. Когда отец Афанасий взял в Каракалле помидоров, он узнал, что в другом месте шел сбор винограда. Помысл сказал ему сходить и за виноградом. До места, в котором он намеревался взять виноград, было десять часов ходьбы. Отец Афанасий, слушаясь помысла, положил помидоры в бидон, бидон спрятал в ветвях дерева и пошел за виноградом. Когда он вернулся к бидону, то оказалось, что помидоры уже переспели и потекли. «Оставил он виноград в Дафни и пошел опять в Каракалл: это еще десять часов ходьбы».

Суть происходящего с отцом Афанасием старец Иосиф понял по данной ему прозорливости. «Пропал отец Афанасий, – сказал он. – Он так просто теперь не вернется. Его, видно, победили помыслы о помидорах и винограде».

Отец Афанасий вернулся через неделю. Все, что он принес, сгнило и превратилось в кашу, «виноград, сухари, маслины – все, что дали ему в монастырях, через которые он проходил. Помидорам – неделя. Представляете, во что они превратились?»

Старец Иосиф спросил отца Афанасия, что с ним случилось. «Что случилось? – ответил он. – Помыслы случились». «Какие помыслы?» – спросил старец. И отец Афанасий рассказал, что как только он добрался «туда» и лег спать, помысл сказал ему: «На что им молоко? Ступай за помидорами». «Что мне было делать? – подытожил вопросом своей рассказ отец Афанасий.

Подобно отцу Афанасию многие люди задают вопрос: что делать? Некоторые мысли в отношении данного вопроса приводились в отмеченных выше пунктах цикла «Преодолеть отчуждение. Часть 2» (4с, 4d). Применительно к истории шоу-мэна, помимо прочего, рассказывалось о значении режима, поста, послушания, молитвы, любви, мировоззрения, внимания. Каким именно образом режим, пост, послушание, молитва, любовь, мировоззрение, внимание, любовь помогают преодолеть состояние открытости для действия двух фаз и «тысячи» мыслей, каждый желающий может узнать из бесед самостоятельно.

Здесь же в отношении истории шоу-мэна будет приведена лишь краткая мысль преподобного Варсонофия Великого. Однажды некий человек спросил его, хорошо или нет, если человек, «делая что-либо и еще не окончив того», переносился умом к другому (делу) «под предлогом как бы страха Божия» (то есть под предлогом мысли, что он, отвлекаясь на другое дело, будет реализовывать важный и богоугодный мотив). Преподобный Варсонофий, помимо прочего, посоветовал вопрошающему обращать внимание на то, чтобы «не переносить ума от предлежащего дела к чему-либо другому, извиняясь, что сие делается как бы по страху Божию; ибо такой путь неправ и есть не иное что, как рассеяние и прелесть вражия». То есть вопрошающему советовалось не переключатся умом на другое дело, пока не закончится начатое. А также – не оправдывать переключение той мыслью, что, реализуя новое дело, удастся более угодить Богу. Преподобный отметил, что деятельная реализация переключения является прелестью вражией, то есть видом искушения, при котором человек принимает ложную мысль, как благую. Содержа в себе страх Божий, человек также должен обращаться к святым отцам. Если примеры отцов запечатлеем в уме настолько, что начнем «употреблять вещи, как они, то не замедлим вступить на один путь с ними»⁷².

Обратиться по данному вопросу можно к словам преподобного Никодима Святогорца. В своей книге «Невидимая брань», в части первой, в главе тридцать третьей, он объясняет механизм искушения, с помощью которого враг рода человеческого переключает человека на новые дела и вводит в состояние омрачения. Глава 33 так и называется – «Как враг отклоняет от добрых дел и портит их».

В качестве примера преподобный Никодим приводит больного человека, который настроился на благодушное перенесение болезни. Если человек переносит болезнь благодушно, то он утверждается в добродетели. Враг же, желая лишить человека равновесия, начинает внушать ему мысль о многих добрых делах, которые больной мог бы совершить, если бы был здоров. Заметив, что человек внушаемые мысли принимает близко к сердцу, враг начинает раскрашивать их, проводить в чувства и вызывать соответствующие порывы к деятельности. А также – жалость, в связи с тем, что добрые дела не могут быть реализованы по причине болезни. Постепенно жалость переходит в досаду, человек лишается прежнего благодушия и начинает воспринимать болезнь не как врачевство от Бога, а как препятствие в деле спасения. Больной неудержимо начинает желать освободиться от болезни, чтобы получить свободу для богоугодной деятельности.