Kitabı oku: «Апокалипсис в шляпе заместо кролика. Книга вторая»

Yazı tipi:

Глава первой части пролога.

Уж больно мудрёная. Но ничего не поделаешь, если есть в этой мудрёности необходимость.

Что есть по своей сути клуб, а в особенности закрытый, – надо понимать, что в изначальном своём значении, – то, если простыми и сразу лежащими на поверхности словами сказать, то это собрание избранных людей. А вот в чём их избранность заключается? То ответ на этот вопрос тоже лежит на поверхности – они избраны для своего спасения. Кем и за какие, такие заслуги, то это частный вопрос и случай, разбирающийся каждый в отдельности, в зависимости от направления специализации клуба и сейчас нами не рассматриваемый. Ну а на чём будет основываться их спасение? То тут нет особых тайн и загадок – на общей объединившей и собравшей всех этих людей идеи – спасти себя. В которую они все беззаветно верят и с того момента, как были избраны и призваны в этот клуб, через призму этой идеи мировоззрят. И как не трудно догадаться, то остов этой идеи есть ковчег. А во главе этого союза спасения стоит человек со знаковым именем Ной.

Ну а теперь, зная основные постулаты и принципы построения этого закрытого сообщества (не все хотят спастись, да и мест на ковчеге спасения всегда в ограниченном количестве), давайте обратим свой взгляд на одно собрание разнокалиберных людей в одном из оживлённых мест, ещё называемом пивной, – а только в таких местах, чтобы не привлекать особого внимания посторонних людей, происходят такие собрания людей, со своими, послушай их только, невероятными разговорами, – где и собралась компания людей, с виду ничем от других компаний не отличающихся. Впрочем, так всегда бывает и должно быть – самые засекреченные, тайные сообщества одноидейных людей, – с виду сборища забулдыг и точно живущих только с одной идеей людей, как напиться, или же там ботаник на ботанике сидит и ботаником погоняет, – крайне законспирированы и их очень сложно вычислить.

И только оказавшись внутри этого сборища, всё-таки отчасти забулдыг (они более остро чувствуют конец света, находясь на краю жизненной бездны – что уж поделать, они сами довели себя до такого состояния, живя, как бог на душу положит, или покладёт?), конечно, не сразу, а после того, как постепенно завоюешь среди них доверие, – вот не знаю почему, но я тебя безмерно уважаю, – то используемая ими диалектика и лексика, сразу непонятная для тебя с первого раза, после кружки другой крепкого напитка, перестанет для тебя слышаться, как набор сленговых слов, а ты начнёшь улавливать глубокий смысл их речей и посылов на апокалипсическое, точно говорю, будущее.

– Все мы ходим в потёмках, – вполне себе убедительно, не вступая в контраст с реальностью (в этом дальнем от общего шума углу пивной, свет был приглушен в интим), со своей долей эпичности начал излагать свою мысль человек с задатками лидера, скорей всего, тот, кто взял на себя роль ведущего всю эту компанию к своему спасению, в нашем случае Ной, – а всё потому, что находимся в заблуждении главного. Нынче время не безверья, как нас убеждают с экранов телеинформационных передатчиков, а сейчас время веры в ложных богов, идолов, навязанных нам через призму стереотипного мышления. И только поняв всё это, мы сможем избавиться от сковывающих наше сознание иллюзий, и прийти, если не к настоящим богам, то хотя бы к самому себе. – Здесь Ной, конечно, хватил лишка, так высоко заглянув далеко и вверх, но в век воинственного атеизма такие стереотипные измышления о богах простительны – божественную монополию нужно ещё отвоевать в головах людей.

А Ной, между тем, предварив свой основной рассказ этим предисловием, приступил к новой части своего доклада под видом тоста. – Мы подвергаемся гонениям через осмеяние наших идей. Вы, мол, закат физики, и ваш взгляд на мироустройство, – мир плосок, – вызывает не просто удивление после того, как человек полетел в космос, а заставляет задуматься о нашем умственном здоровье. А я скажу, что как раз все эти умники из околонаучных кругов, а по-другому их и не обозначишь, плоско мыслят, своей аналитикой, так характеризуя нас. А такое наше умопостроение этого мира, это не есть наше мышление в одной плоскости, а мы всего лишь прямолинейно, без всяких вычурностей и художественных дополнений мыслим.

– Да, мы несколько неповоротливы в воображении и на этот счёт мыслях. Но при этом мы более честны и ближе к реальности кто бы то ни был. Объёмный мир, это тот мир, который находится за пределами зрительного нерва, он всегда домысливается, давая все возможности и повод для манипуляции сознанием наблюдателя, – вот идеологический источник интерпретационной модели мира, со своей старой и новой нормальностью, – и он всегда находится на заднем плане реальности, как запасной вариант для господ иллюзионистов и манипуляторов нашего мнения и сознания. Тогда как мы, утверждая, что мир в первую очередь визуально плосок, настоящие, без всяких околичностей реалистично мыслящие люди. – Ной делает небольшую передышку, необходимую также для своих слушателей, привыкших прямолинейно мыслить и оттого им нужно время, чтобы всё сказанное Ноем переварить.

Когда же всё сказанное Ноем вроде как оседает в головах его слушателей, он берётся за второй блок своего разъяснения своей позиции на этот мир.

– Пространство и время есть плод порождения человеческого ума, а уж затем физических законов. А сами эти понятия находятся в своей зависимости от места нахождения этого ума. А человеческий ум привязан к определённым состояниям сознания человека. И получается, что время и пространство понятия относительные, и всё зависит от наблюдателя и его расположения в этой нашей концепции мира. Где он для нас прямолинеен, без всяких домыслов и 3D обмана, за которым может находиться, что угодно и тайна вкладов, чем преотлично пользуются медиа ресурсы и финансовые столпы мира. И я скажу больше. Нет объективного характера понятий пространства и времени. Эта система координат нашего сознания, есть имена формы нашего мышления.

– И из всего этого я вывел принцип относительности. – Ной делает знаковую паузу, которая должна привести слушателей к повышенному вниманию того, что он сейчас скажет. И после этой настройки слушателей, озвучивает то, что хотел. – Для создания универсальных законов природы нужно создать единую систему координат, и всю подчиняющуюся этим законам предметность подвести под один квалификационный регламент. А единая форма сущего, для всех наблюдателей доступна только в плоском выражении видимости сущего. И это первый шаг на эволюционном пути познания нашей относительности. Ведь мир искривлён относительностью его существования. И наша задача заключается в том, чтобы привести его в познаваемые нормы и к какой-то единой определённости. А точка и плоскость, и есть те основы, отталкиваясь от которых мы сможем приступить к познанию нашего мира.

– Незнание законов, как говорят, не освобождает от ответственности, – продолжил Ной, как только дал своим слушателям немного передохнуть (с правильным ударением на слове), – забыв добавить, что незнание элементарных вещей и правил природы, не освобождает человека от ответственности перед эволюцией и прогрессом, а также оттого, что всё это его не минует и не будет на него действовать. Но тут мне хотелось бы уточнить. – Ной сделал оговорку. – А что есть элементарные вещи? – задался вопросом Ной и тут же дал ответ на этот свой вопрос. – Уж точно не атомы. Так нами по своей научной и умственной недалёкости называются кирпичики в фундаменте строения этого мира. А нам и к элементарным вещам ближе вещи обыденные и бытийные правила нашего сосуществования. И вот взяв за основу эту элементарность жизни, как элемент познания мира, и всё в фокусе нашего мировоззрения, – нашей прямолинейности взгляда, плюс мы мыслим прямо о пространных вещах, – мы с позиции моно, честного взгляда, и будем низвергать стереотипы и вести мир к справедливости. – Сказал Ной, окинув взглядом своих слушателей, всё-таки немного заскучавших. И не от того, что рассказ Ноя был скушен, а просто он был слегка затянут. Всё-таки современник не привык к длинным монологам, – его рамки внимания ограничены пяти, семи минутами, – и поэтому он (слушатель) начал проявлять рассеянность и всё больше поглядывать на кружки перед собой.

И Ной, уловив этот ход мыслей своих слушателей, решает подвести черту в своём рассказе.

– Ну а наша реальность – это наше невежество. – Заявляет Ной. А вот это его утверждение отдаёт достаточной новизной, взбодрив внимание слушателей. – И лучше…Да не лучше, – поправляет себя Ной, – а человеческий мир, вместо того чтобы себя понимать и изучать до истинности знаний, переключился на объяснение себя интерпретацией понятий, что такое хорошо, а что такое плохо. И теперь иллюзионизм – это новый инструмент очевидности человека. И здесь нет ничего уж такого странного и сверхъестественного. К тому же аморальные законы, как и законы морали, имеют право на своё сосуществование, как хотя бы другой полюс притяжения. Да и списывать со счетов нельзя то, что они основоположены в нас. И вот от них мы и будем отталкиваться в познании нашего мира. – На этом месте поставил точку Ной в своём рассказе, резко схватив со стола кружку, наполненную до краёв крепкого состава жидкостью, а как показалось и притом уверенно, сидящему по соседству с Ноем гражданину упитанной наружности, то этот Ной в своём злоупотреблении их доверием не знает никаких моральных границ и пределов, и он не только вырвал из контекста их понимания его много всякого, а плюс ко всему этому вырвал у него из рук его кружку, к которой он было потянулся.

Но уже поздно и Ной к полнейшему восхищению всех людей вокруг, с долей зависти, конечно, залпом опрокидывает в себя содержимое кружки, затем звучно её ставит на стол, окидывает взглядом взволнованные лица своих слушателей, и со словами: «Я пошёл», оставляет всех за столом сидящих людей без себя. Дальше за столом настаёт задумчивая пауза, где сидящие за столом люди пытаются что-то про себя сообразить.

– Это кто был? – обращается с вопросом к своему соседу гражданин испитой наружности, но при этом не утерявший в себе особый шарм, на который так и клюют бессодержательные дамочки.

– А ты разве его не знаешь? – с долей сомнения спрашивает сосед гражданина с шармом в лице.

– Нет. – Удивляется в ответ гражданин с шармом в себе. – Я думал, что ты его знаешь.

– Теперь мне понятно, – с тяжким вздохом говорит упитанный гражданин, с трагизмом во взгляде поглядывая на свою опустошённую даже не Ноем, а самозванцем кружку, – кто он такой на самом деле есть. – И такая информативность упитанного гражданина насчёт Ноя, переводит всё внимание людей за столом в его сторону, и в их лицах красноречиво читается один на всех вопрос: Кто?

– Вот кто! – заявил с надрывом упитанный гражданин, выставив вперёд руку, с кулаком на острие, где он ещё при этом её перехватил другой рукой в сгибе локтевого сустава. И понятно, что такой его ответ трудно читаем из-за своей многозначимости. Но он и не думает удовлетворять никого за этим столом своим ответом. И упитанный гражданин, не став объяснять, что этот его ручной посыл означает, выходит из-за стола и направляется к барной стойке, чтобы заказать себе новую кружку крепкого напитка, которую он на этот раз не выпустит из рук, пока она не будет именно им выпита.

Глава, дополняющая пролог.

В продолжение прошлой главы рассказывается о неугомонности и планах Ноя.

– Как бы странно это не прозвучит, – поглядывая на проходящую мимо себя жизнь в виде тех же гуляющих в такую солнечную погоду по улице людей, глубокомысленно рассудил Ной, помешивая ложечкой чай в чашке, стоящей на столе перед собой, усевшимся на стуле в одном из уличных кафе, – но нам в нашем деле помогут современные разработки учёных, так сказать, прогресс. Где я отвожу своё знаковое значение теории большого взрыва, от которого своё начало берёт наше время. – Ной покосился взглядом на своего соседа по столу и добавил. – И я более чем согласен с этим утверждением, но в своих частностях.

И тут слово берёт сосед Ноя по столу. – Хотелось бы послушать. – Говорит он. Ной в свою очередь откладывает в сторону чайную ложку, берёт чашку с чаем, делает из неё глоток, затем отставляет её и пускается в объяснения. – Человек живёт себе, живёт, не замечая нисколько время, – а в это время в нём ежедневно всё копится его нагруженность своей жизнью, со своими неосуществлёнными мечтами и надеждами, плюс не получившие своего должного выхода чувства и эмоции, скомпоновались во взрывную смесь, – и так пока не наступает свой момент истины, когда это всё в нём накопленное достигает пределов своей бесконечной плотности.

– А тут в него ещё, выступив тем самым спусковым крючком, врезается плечом зазевавшийся прохожий, – на этом месте собеседник Ноя, видимо, человек слишком эмоциональный и увлекающийся, посмотрел по сторонам, в поисках этого зазевавшегося прохожего (но его нет нигде), – или он вляпывается в скверную для себя историю, – Ной между тем продолжает свой рассказ, – и в нём всё внутри начинает зашкаливать, – я называю эту точку, точкой сингулярности, – и он взрывается. И это для человека и есть большой взрыв, в своей, конечно, аналогии и локальности. Но по своей разрушительности, ничем не уступающий тому самому большому взрыву, на который в своих диссертациях так уповают учёные. – Ной перехватывает ртом воздух, в котором он почувствовал недостаток после таких эмоциональных высказываний, и, не давая себе возможности остыть, продолжил дальше свой рассказ.

– И с этого момента время для него получает новое начало. – С долей патетики сказал Ной. – И он, чувствуя себя в иной временной среде, – он выплеснул из себя весь этот отягощающий ход его жизни временной налёт тягот и забот, и ему стало легче дышать и передвигаться, – начинает жить по другим, от души правилам. Где он вначале совершает всяческие глупости, – это понятно, он ещё не настроен для жизни в новой временной реальности, – но постепенно у него всё выправляется и … – На этом месте Ной сбивается с мысли, вдруг задумавшись.

– Да…– проговаривает Ной, выйдя из своего задумчивого состояния. – При его выходе после большого взрыва в новую для него реальность, его могут ждать свои проблемы. Ты может, слышал историю о …– Ной резко перешёл от одной истории к другой, обратившись к своему больше слушающему, чем говорящему собеседнику. – Как там его? – задался вопросом к самому себе Ной, видимо запамятовав имя того, о ком собирался сейчас упомянуть. И видимо сильно забыл, что махнул на него рукой и сказал, что это не столь важно.

– Так вот, – продолжил свой рассказ Ной, – один тип, находясь в сильном подпитие, не сумел преодолеть себя и добраться до своей квартиры, и как есть и был, увалился спать на лужайку у своего многоквартирного дома. Благо место и время позволяли ему без особых для себя осложнений здесь вздремнуть, – было лето, а проживал он где-то на юге, где почти всегда лето и тепло. И вот когда он спал, так уж вышло, происходит землетрясение и люди кто, в чём дома был и спал, повыскакивали на улицу. И теперь представь его умонастроение, когда он, очнувшись от земных толчков, всё-таки проснулся и увидел бродящих к округе людей в ночных сорочках и рубашках. – Ной повышает накал своего рассказа и озвучивает то, что его герой подумал, увидев такое вокруг себя:

– Я что, оказался в дурке?! – ахнул герой рассказа Ноя, вцепившись руками в землю, и даже с этого своего спросонья решивший бросить навсегда пристрастно пить горькую. – Допился до чёртиков, вот и поместили. – Пришёл к выводу герой рассказа, всё больше теряясь в себе при виде лунатически при таком освещении и виде выглядящих людей вокруг.

– Чтобы обезопасить наших испытуемых, – Ной вновь резко перескакивает на другую тему, – мы должны дать им защиту в виде надежды. И когда они погрузятся для себя в новую реальность, этот тотем должен помочь им совладать с новой действительностью и просто выжить. – Резюмировал себя и свой рассказ Ной, глядя на своего внимательного собеседника.

А тот на этот раз не столь внимателен к нему, и он отвлечён неким за спиной Ноя событием, куда он заинтересованно посматривает. И Ною ничего другого не остаётся делать, как обернуться и посмотреть в ту сторону, в которую так интригующе смотрит его собеседник.

А там вроде как нет ничего столь драматического и интересного, чтобы сбивать его с мысли. И Ной оборачивается к своему собеседнику и с претензией спрашивает его. – И что ты там такого увидел?

Собеседник Ноя смотрит на него со значением и начинает рассудительно говорить. – Ты знаешь мою философию. Я в своём мировоззрении не отталкиваюсь на превалирующую в современном, само собой прогрессивном обществе, мысль о связующей всех нас, отдельных, цельных личностей, систему взаимоотношений. А наш мир, это не отдельно друг от друга локальные объекты права, а все мы части одной стратегии, где имеет значение не наша локальность, а наше движение. Но, тем не менее, я готов рассмотреть твоё предложение.

– Что ж, я рад это слышать. – Говорит Ной, и теперь уже по собственному почину поворачивается в ту сторону, в которую чуть ранее смотрел его собеседник. Там им выхватывается семейная пара среднего возраста, в окружении детей-подростков, которая, в общем, ничем особым не отличается от любой другой семейной пары, и он, глядя на них, говорит. – Семья есть становой хребет конструкции нашего мира. Как думаешь, выдержит? – задаётся вопросом Ной.

– Противник изощрён. Есть смысл быть не полностью уверенным. – Отвечает собеседник Ноя. Поглядывая в ту же сторону.

– Это да. – Задумчиво говорит Ной. Так проходит некоторое время, пока Ной не поворачивается к своему собеседнику с полностью переформировавшемся форматом лица – он теперь не само спокойствие, а он пылает повышенной энергичностью.

– Нет ничего более визуальнее, – на подъёме своих душевных сил обращается к своему собеседнику Ной, – а в нашей временной каденции только так и говорят, если ты не хочешь прослыть человеком безграмотным и не в теме нынешнего информационного выноса из мозга, – озвученной со стороны опрашиваемого, так называемого интервьюера, а в нашем случае интервьюерши, требовательность к своему будущему избраннику: Доход не меньше того то, и всё остальное не меньше моих запросов к нему и этой жизни.

«А вы что предложите взамен?», – сам напрашивается ответный вопрос.

«А с какой это стати тут этот торг, – в удивлении хлопает, надо отдать должное, красивыми глазками интервьюируемая на улице в виде опроса девушка, – Здесь нет ему места. У нас всё должно быть на бескорыстной основе», – этой предвзятостью журналиста к современницам, прямо оскорблена в своих лучших чувствах спрашиваемая девушка.

Но ей на пути встретился до чего же настырный и упрямый представитель журналистского пула, который после таких прямых намёков этой девушки на несостоятельность таких его утверждений на современницу, и не думает сбавлять оборотов и продолжает задаваться своими дерзкими вопросами. – Но всё же, – подступается к девушке с новым вопросом этот упрямый журналист, – жить рядом друг с другом предполагает ведение совместного хозяйства. И как вы смотрите на свои домашние обязанности? – интересуется журналист, уж хитро как посмотрев на девушку искоса.

– Это вы на что тут намекаете? – прямо потрясена интервьюируемая девушка. И правду ей говорили, не заговаривай никогда с незнакомыми мужчинами, они обязательно постараются тебе голову вскружить. Что и случилось с ней после того, как она такого тут от этого, типа журналиста, наслушалась. – У меня голова уже кружится от таких его вопросов. – И вправду чувствуя головокружение, спрашиваемая девушка еле удержалась на ногах и на этом признании.

При этом она и не думает отступать, как того от неё добивался журналист. И она с презрением в лице, с возмущением кроет этого домашнего деспота и тирана в журналистском обличие. – Я что вам, – прямо негодует девушка, – повариха или посудомойка, и не дай бог, предположить, что…– здесь она перебивается журналистом. – А тогда? – спрашивает журналист.

– Что тогда? – ничего не понимает в ответ девушка.

– А это тогда, мы за между делом вашего знакомства, и выясним. И сейчас вас ждёт, не дождётся, – он даже себе представить не может, какое его счастье в вашем виде ожидает, – как вы думаете кто? – Журналист ловко вгоняет девушку в непонимание всего сейчас происходящего.

– И кто? – заинтересованно спрашивает Ноя его собеседник, не дождавшись от него пояснений.

– Для примера и я сойду. – Запросто говорит Ной.

– А к чему ты это всё рассказал? – спрашивает собеседник Ноя.

– Разрабатываю на ходу план нашего подхода к ним. – Сказал Ной, кивнув в сторону примеченной ими семейной пары.

– А! – звучно отреагировал собеседник Ноя, пристально посмотрев на Ноя, сидящего к нему в профиль.

Часть первая.

Глава 1

Вскрывающая горькую правду семейной жизни, где за внешним благополучием и улыбками на счастливых лицах супругов, подчас скрываются споры, ссоры и разночтения в своих предпочтениях – ему нравятся боевики, а ей мелодрамы.

Сейчас уже и невозможно обстоятельно сказать, и нам остаётся лишь только делать последственные выводы о том, чем руководствовался творец, создавая человека (если рассматривается теологическая версия его происхождения). И один из таких выводов гласит (и это единственное знание, которое, пожалуй, трудно оспоримо) – человек определённо делался им на скорую руку. И на это указывает весь его образ жизни и заложенная в человека характерность его поведения – он при выборе для себя дорог по достижению поставленной цели, практически всегда выбирает самый короткий для себя путь. Видимо по этой же самой причине, человек и проживает наиболее короткий, отмеренный для него жизненный путь. Так быстрее можно достичь итоговой цели жизни – смерти. Что поделать, боится человек опоздать к разбору своих залётов, вот и спешит всю свою жизнь, сознательно не зная куда, но подсознательно, определённо догадываясь.

– Чего тратить лишнее время и зачем свои ноги стаптывать, добираясь до подземного перехода, а я сейчас мигом перемахну через турникет и прямиком перейду через дорогу на ту сторону. – Побуждает себя к прямым действиям вечно спешащий пешеход, для которого сводки происшествий на дорогах служат лишь для мотивации его отваги. И он, перемахнув через парапет, разделяющий дорожную магистраль и пешеходную дорогу, в момент добивается до своей подспудно не осознанной цели – он попал под машину и заодно в эфир программы сегодняшних дорожно-транспортных происшествий.

И таким подходом для достижения своих целей, человек руководствуется практически всегда, в том числе, когда дело касается сфер не интеллектуального характера (что поделать, расчётлив человек чрез меры, и даже в том случае, если он и считать не умеет – у него особого рода расчётливость), а тут задействованы человеческие чувства. И хотя этот, волнующий каждого человека имеющего сердце, период воспитания его чувств, хотелось бы, чтобы он длился подольше, тем не менее, человек ничего с собой поделать не может, и он так и старается форсировать события на этом своём любовном фронте. А затем добившись своего, он хоть и чувствует себя счастливым, но не настолько, как в тот период, называемый ещё предощущением этого счастья, где всё, посредством всем известным невербальным знакам, – указующим взглядам-переглядам, полунамёкам и недомолвкам, – указывает в ней или в нём на то, что вы не совсем безнадёжны в своих чувствах и на ваш счёт имеются планы. И сейчас, когда всё это позади, как же хочется, чтобы этот период ещё немного помучил вас своей не окончательной определённостью.

Но уже ничего не поделаешь, и вы не только добились своего, но и пошли дальше, пройдя несколько последующих предусмотренных этим актом любви шагов, закрепив ваши настоянные на чувствах доверительные отношения, юридического характера действиями. Ну и плюс ко всему прочему, чтобы уже в вашей голове не осталось сомнений, в свою очередь настоянных на ностальгических чувствах о своей молодости без обязательств ни перед кем, ваше семейное сознание укрепило появление детей.

Что тоже счастье и радость, но не без того же желания со стороны осчастливленного потомством человека, поскорей их вырастить и отдать в какое-нибудь престижное учебное заведение. Но в данном случае не всё так спешно пролетает в жизни, и интересующий нас герой, с интересным именем Константин, подстать его работе (о ней в своё время), пока что находится на середине пути к этой промежуточной и отчасти попутной для себя цели (в конце концов, не ему же идти ещё учиться; хотя он и не против поднять свой уровень образования за чей-нибудь, или государственный счёт).

Ну а когда ты не единолично планируешь, да хотя бы тот же семейный бюджет, а тут дело куда как более важное, это будущее твоей семьи, – хотя сейчас пока и не рассматриваемое, – а в нём практически всегда (и ни разу такого не было, чтобы она промолчала) принимает деятельное участие вторая половина Константина, Лилиан, то лёгких решений не жди. И тут обязательно, эта, до всего у неё есть дело, Лилиан, к чему-нибудь да придерётся (хотя бы к тому, что её не слушают и с ней никогда не считаются), и начнёт вначале непримиримо и дерзко себя вести по отношению к своему, как она бывало говорила, любимому и такому умному супругу, который, как из её сегодняшних слов выясняется, уже и не столь любимый, а уж насчёт его умственных качеств, (она лучше промолчит, чтобы никого не обмануть в своих ожиданиях) у кого-то просто язык не поворачивается так говорить (я слишком честна, чтобы вслух говорить спорные вещи).

А как только Лилиан на этом не успокоится (а такого ни разу ещё не было), то она начнёт недоумевать по поводу того, как такое с нею вообще могло произойти, чтобы она, а таких как она красавиц пойди поищи, чьей руки добивалось столько перспективного народу, отдельно для себя выбрала Константина, до сих пор для неё непонятного и не пойми что за человека. И для неё ясно лишь одно, что Константин, как последний мошенник и негодяй, действующий на самом святом для девушки, на её доверии, ей голову задурил своими много чего обещаниями и тем самым склонил её к сожительству с ним. И ладно бы это, и она ещё готова смириться с тем, что они проживают не в самом центре города, а в спальном районе, от которого до центра они добираются на неподержанной, а вполне новой, с претензиями на люксовость машине, но её просто бесит то, что она должна заставлять Константина проявлять инициативу в достижении их семейного благосостояния, а его, видите ли, всё и так устраивает.

И Лилиан, как и всякая домохозяйка, знающая во многом толк, и в особенности в том, как направить на путь истинный своих нерасторопных мужей, которых всё устраивает в жизни, но в тоже время по их лицам совсем не прослеживается довольство, когда им всю правду говоришь об их пассивности поведения, начинает делать свои логические цепочки в поиске истинных причин этого недовольства Константина. И надо отдать должное рассудительности Лилиан, то ход её мысли был направлен в правильном направлении – в сторону самой себя.

– Значит, вся проблема во мне, и я тебя не устраиваю! – накалив посредством своего лица атмосферу в кухне, где и происходил этот серьёзный разговор, переходящий на повышенные тона, принялась возмущаться Лилиан, уперевшись зорким взглядом в Константина, чтобы значит, не пропустить мимо себя доказательств его измены её ожиданиям (он моргнёт, побледнеет или икнёт). Но Константин, как и всякий закоренелый в обмане своей горячо любящей супруги злодей, не только отлично скрывает весь этот обман в себе, а он, что за подлец и негодяй, преотлично играет своё недоумение, типа, что я такое слышу, да не может быть такого.

Но Лилиан уже давно не столь наивна, и её не провести, как в период той своей влюблённости, где она каждому слову Константина верила и чуть ли в рот ему не заглядывала, а сейчас её время пришло, и теперь Константин должен заглядывать ей в рот и во всём её слушаться. А Константин, видимо ещё пребывает в своём прошлом и не понимает, что жизнь не стоит на месте и всё меняется, вот и гнёт свою главенствующую линию, когда всё давно не так.

Ну а раз он такой непонимающий, то Лилиан вправит ему мозги. И Лилиан предпринимает против Константина излюбленную тактику уверенных в своём положении глав семьи, домохозяек, она начинает предлагать Константину альтернативные варианты его семейного благоустройства. – Что ж, Константин, – вздохнув на публику, проговорила Лилиан, – если я тебя не устраиваю такая, какая я есть, – а у Лилиан в отличие и в противоположность от Константина, совсем другие взгляды на себя, – то ты прекрасно знаешь (Лилиан всё же не удержалась оттого, чтобы не подстраховаться и переложить всю ответственность за принятие окончательного решения на Константина), что я тебя не держу. Мы уж как-нибудь продержимся и выживем без тебя. Всё равно от тебя не дождёшься никакой поддержки. – Здесь Лилиан демонстративно приложила к глазам, взятую со стола салфетку, которая ей понадобилась, чтобы осушить свои глаза от слёз, до которых её довёл своим упрямством и подлостью своего эгоистичного характера Константин.

И видно Лилиан только сейчас осознала, как подл и эгоистичен Константин, от которого ничего кроме слёз на своих глазах не дождёшься, отчего ей так стало жалко себя, такую несчастную (и всё по воле жадного до ласковых слов Константина) и подневольную, жертву рационального к ней подхода со стороны Константина, что она в момент разозлилась и уже со злобой начала выдавливать на своих глазах ещё больше слёз посредством озвучивания всей глубины коварства Константина, который только ждёт, не дождётся удобного случая, чтобы посмотреть на сторону.

– Найди себе более красивую и молодую, которая тебя не будет упрекать ни в чём и всегда будет покладистой. – И на этом бы Лилиан и закончить, но она, если заведётся, то не может успокоиться и продолжает нагнетать нестабильность во взаимоотношениях с Константином. – Чтобы она тебя во всём понимала, слушала и не терзала вечерами своими глупостями. – Уже с яростью добавляет Лилиан. И что странно, так это то, что в такого рода случаях, что совсем не редкость, противная сторона, к кому обращены все эти слова, почему-то не прислушивается к этим дельным советам своей второй половины, которая, как она сама утверждает, плохого не посоветует (здесь, наверное, имеет место психологический эффект, где вторая половина, к кому обращены эти слова, включает защитные функции, и в штыки принимают эти слова). И противная сторона, вместо того чтобы последовать, и притом немедленно, этим рекомендациям, повинно склоняет голову, недовольно бурчит в ответ: «Не пори чушь», и тем самым соглашается и дальше быть, не то чтобы несчастным, а скажем так, не полностью раскрывшимся человеком.