«Мальчик – отец мужчины» kitabından alıntılar, sayfa 3
Важнейшая задача мальчика на всех стадиях его развития – сформировать собственную маскулинность. А одна из стержневых осей маскулинной идеологии, как мы видели, – быть сильным и властным. Игровая гендерная сегрегация способствует выработке у мальчиков повышенной гомосоциальности и исключения всего того, что может ей противоречить. Благодаря этому эмоциональные привязанности мальчиков очень долго ориентированы на других мальчиков, с которыми они ощущают социальную общность и внутреннее сходство. В процессе полового созревания эти привязанности могут эротизироваться, и это вызывает у подростков страх. Будучи имманентным свойством маскулинности, гомосоциальность порождает одновременно гомоэротизм и гомофобию. Гомофобия – страх не столько перед гомосексуалами, сколько перед другими мужчинами вообще. Это «страх, что другие мужчины могут разоблачить нас, лишить мужского достоинства, показать нам самим и всему миру, что мы не тянем, что мы не настоящие мужчины» (Kimmel, 1996. Р. 8).
Оказалось, что баланс позитивных и негативных оценок наличного «Я» мало изменяется с возрастом, зато озабоченность будущим «Я» резко усиливается (Coleman, Herzberg, Morris, 1977). В юности вопрос «кто я?» подразумевает оценку не только и не столько наличных черт, сколько перспектив и возможностей: кем я стану, что случится со мной в будущем, как и зачем мне жить?
Тем не менее тело и внешность – важные компоненты мужского имиджа, от которых сильно зависит общая самооценка, самоуважение и уровень субъективного благополучия личности, особенно подростка. Равнение на заведомо нереалистические образцы мужского тела, пропагандируемые кино и телевидением, – американские исследователи назвали это «комплексом Адониса», – сопряжено с психологическими издержками. У некоторых мужчин неудовлетворенность телом перерастает в навязчивый невротический страх, связанный с реальным или воображаемым физическим недостатком, отвращение к своему телу, бред физического недостатка, который психиатры называют дисморфофобией (греч. dys – затруднение, morphe – вид, форма и phobos – страх) или дисморфическим расстройством тела. До недавнего времени психиатры счи
В ходе полового созревания обычный интерес мальчиков к телу своих однополых товарищей интенсифицируется и диверсифицируется. Если для «натурального» мальчика тело приятеля – объект сравнения, завистливого восхищения или потенциальная угроза, то у юного гея к этому примешивается эротическое чувство. Именно это заставляет его осознать свое отличие от других.
Проблематизация маскулинности – важное средство не только самопознания, но и воспитания мальчиков. По точному выражению Рейвин Коннелл, «критическая автобиография – ключевая форма педагогики» (Connell, 1998. Р. Ш). Но побудить мальчика рассуждать на эту тему нелегко. Маскулинность для него дело святое. Мальчики не обсуждают этих вопросов друг с другом. Их дневники, если мальчики их ведут, часто содержат указания на собственные слабости, но при этом они не подвергают сомнению нормативные критерии оценки. Сомнения в адекватности этих критериев возникают лишь у тех мальчиков, которым в этом мире неуютно и которые при всем желании не могут, а потому, иногда по принципу «зелен виноград», и не хотят ему «соответствовать». Но поделиться своими мыслями мальчику трудно: ему сразу же скажут, что он оправдывает собственные слабости.
Интимный образ «Я» всегда отличается от того образа, который мальчик демонстрирует на публике, выставляет напоказ, он менее гендерно-стереотипен. Живой мальчик из плоти и крови не чувствует себя стандартно «настоящим».
