Лифт в преисподнюю

Дверь

Саша следил за огненным шаром из окна. И ненавидел его. Без солнца теперь становилось совсем плохо. Чем меньше света, тем больше какой-то странной черноты. Не темноты – черноты.

Расстановка сил не зависела от ночи и дня. «Бывшие» и под солнцем себя чувствовали прекрасно. Но шума производили меньше. От этого ощущение сумасшествия немного угасало. Сумасшествия из-за трехмесячного заточения в двухкомнатной квартире. Но он знал – так жить оставалось недолго.

Входную дверь в квартиру закрыли в августе. Сейчас конец ноября. Впервые за несколько дней не шел дождь. Дома холодно и сыро. Еда закончилась вчера. Воды – два стакана. Что делать? Ясно, что делать.

Саше нужно открыть дверь.

Третий этаж. Всего пять. На каждом по четыре квартиры. Сколько Их там может оказаться? Если все жильцы были дома, когда «обрели себя», то минимум двадцать два трупа. Которые ходят. Ждут или ищут. Таких, как он. И таких, как его жена и ребенок, Марина и Миша, еще живых.

Мать и сын сидели на диване, укутавшись в одеяла и старый плед. У стены, напротив балкона. Женщина смотрела в пол. Она знала, что ее мужу придется выйти, чтобы найти еды. Поэтому в глаза другим осмеливался смотреть только Саша. Миша, малыш почти шести лет, еще не понимал толком, что происходит. Марине было не по себе от того, что приходилось отправлять туда, за железную дверь, родного человека. Это казалось равносильным тому, что ты сам должен выйти. Может, даже тяжелее. Ведь, если остаешься – просто не находишь себе места. Волнуешься, плачешь, наверное, что-то еще. А если наружу идешь ты, то там тебя ждут ощущения другого рода. И представить их довольно сложно, когда и здесь-то, в квартире, всем правит страх. Тяжелый страх из-за отсутствия вариантов.

Храбриться перестали в октябре. Когда не появилось никаких спасателей, людей с автоматами, голосов и громкоговорителей. Или просто вертолета. Который бы пролетел невысоко над домами и улетел в свои дали. Совершенно понятно, что бы это значило. Но никого не было. А это значило совершенно другое.

Саша оказался не дурак. Точнее, дураком его считали – друзья, коллеги, даже жена. Но думали они так до определенного момента. Не долго. Пока цивилизация, пошатнувшись, не рухнула на самое бездонное дно.

На это ушло три дня.

И пока одни, рискуя заразиться, набивали сумки в магазинах, Саша сидел дома и кипятил воду. Он догадывался, что ее не стоит пить сырой, и понимал, что скоро водопровод отключат вовсе. Благодаря случайности или счастливому стечению случайностей у него получилось подготовиться к вынужденной изоляции и запастись многим необходимым. Теперь Саша и его семья начали ждать, когда цивилизация поднимется со своего дна, чтобы они могли в нее влиться.

Никто не поднялся. Никто не приехал и даже не пришел. После трех дней суматохи началась тишина. Относительная, разумеется. Но в плане социального шума – абсолютная…

Мужчина не знал, чем ему сейчас заняться. Пройтись по комнате, подойти к жене и сыну или так и стоять у окна? Нет, от окна лучше отойти, могут заметить. Так загрызли семью из дома через дорогу.

Теперь возле окон старались вести себя аккуратнее.

Надоело стоять, и он сел на край дивана:

– Что «бывшие» там едят? Все же умерли или «обрели себя». Получается, им есть нечего должно быть! – прошептал свои мысли жене.

В основном старались разговаривать шепотом.

– Некого, то есть, – едва слышно поправила его Марина.

– Да. Но по сути-то они не мертвые, а «живые по-другому». Урезанная версия человека.

Марина ничего ему не ответила.

– Может быть, они друг друга едят? Ну, сильный – слабого, и все в таком духе? – неожиданно предположил Саша и взглянул на нее.

– Ты смеешься? Тогда бы все очень быстро закончилось.

– Ну, нет. Мы же не знаем, что происходило с трупами.

– В смысле? Что с ними могло происходить? Кроме того, что и случилось? – удивилась женщина.

– Нет, не обязательно. Вот загрызли, например, «бывшие» одного человека…

Марина зло сверкнула глазами и указала на ребенка.

– Мишка, иди в роботов своих поиграй в комнате! – мальчик, скучавший от взрослых разговоров, послушно встал. Мама сняла с себя плед и укутала его. Когда сын ушел, Саша продолжал:

– Вот загрызли, например, «бывшие» одного человека. Перегрызли шею, выпотрошили так, что его кишки по всей округе разбросаны. И вот, что происходит с ним дальше?

– Божечки, гадость какая! Как что? Он умер. Все! – Марина посмотрела на мужа так, как будто он забыл буквы алфавита.

– Нет, а что, если этот человек потом тоже встает?

– Но он же мертвый!

– А все остальные, значит, живые? – Саша начинал злиться.

– Ну, как-то да, более активные особи получаются, если не потрошить их сразу! – передразнила она его.

– А может, не в этом дело? Вдруг у «бывших» все как-то иначе работает? Ну, например, не обязательно, чтобы кровь по венам бежала! Может, по ним какие-то паразиты ползают. Или черви, – Саша даже замолчал на секунду, а потом воскликнул. – Да, вместо крови какие-нибудь черви! Нет, ты просто представь. И вот эти паразиты развиваются и «поднимают на ноги» трупы. И они ходят. Ищут еду.

– Но мы как раз обсуждаем то, что они ищут еду, которой уже нет. А булки печь «бывшие» не умеют!

– Ну, возможно, когда двое этих мертвоходов встречаются, они могут договориться. Назовем это – заключить соглашение о том, что они вместе станут жить в одном теле. А другое сожрут.

– А-а-а.

– Ну помнишь, мы видели в окно! Когда «гончий» долго терся об одного «первого», а потом взял на руки и куда-то унес. Я просто постоянно наблюдаю за тем, что происходит на улицах. Не могу объяснить, но мне кажется, там все не так примитивно, как нам показывали в разных историях. Это не просто вот какие-то чудовища, которые могут только убивать людей. Я вижу в них нечто большее, но еще не могу понять, что конкретно.

***

«В аптечке, в принципе, все есть. Значит, за лекарствами в этот раз идти не придется. Магазин рядом – метров сто от дома. Двери точно будут открыты, кто их мог закрыть в те дни? Значит, будем исходить из того, что стекло там бить не надо. Иначе конец».

Саша посмотрел в окно. Солнце ушло, и темнота уже вползала в дом. Скоро станет совсем холодно.

«Захожу в магазин, – продолжил он размышлять. – Сразу справа – холодильники с пивом, они стоят в ряд до кассы. Слева – морозилки для мороженого, мяса и чего-то еще. Их две. Между ними узкие проходы влево, к витрине с алкоголем, чуть правее – сок и минеральная вода. Значит мне сразу нужно туда. Но где же там была всякая тушенка и другие консервы? – мужчина давился слюной от желания есть, но не останавливался и вновь и вновь рисовал перед собой устройство магазина. – Или эти банки там под алкоголем стоят? Да, там или за кассой. За ней еще вход в подсобку. Там может быть кто угодно. В магазине тесно. Не развернуться».

Встал и пошел на кухню. Посмотрел на воду в стаканах.

«Хорошо бы, когда я выйду, наткнуться на полицейский уазик, – пришла ему в голову мысль. – Там должно быть оружие».

Но в такие счастливые совпадения Саша не верил. Точнее, не получалось верить. Ведь, когда ты, считай, обыграл смерть, она взяла и просто подошла с другого конца.

***

Небо казалось неровным из-за туч. Совсем недавно наступил день. Без солнца, без дождя. Просто серая картинка за окном.

Саша встретил новый день без понимания того, как Это сделать. В смысле заставить себя выйти на улицу.

Две двери. Одна открывается внутрь. Другая наружу. Заперты обе. Ключ на вешалке вместе с куртками.

Хозяйка их съемной квартиры сделала перепланировку, и прихожая стала не тесной, а длинной. И темной. Особенно без электричества, и это «особенно» длилось уже три месяца.

Мужчина сидел на диване в зале и смотрел в черноту упомянутого выше коридорчика.

Кстати, он уже одет. Толстая длинная куртка, джинсы, еще джинсы, а поверх мешковатые спортивки. Зимние ботинки. Перчатки. Шапка. Шарф лежит рядом, перед выходом Саша собирался замотать им лицо. Но не хотел понимать, что это нужно делать уже сейчас.

Остался один стакан воды…

Все-таки придется.

Хрр-щелк. Потом бесшумно. Снова щелк.

Внутренняя дверь открыта. Ключ в скважине. Поворот ручки вниз, дверь на себя.

Черт.

Забыл вытащить ключ. Дверь назад, ключ в руку. Вдох, дверь на себя. Все в черноте. Второй замок. Нет, сначала нужно посмотреть в глазок.

Чернота.

Из окна сверху – слабый свет. На лестничном пролете ниже – то же самое. Но, кажется, никого. Значит осторожно и медленно нужно провернуть ключ. Два щелчка, вторую дверь получилось открыть почти бесшумно. Это уже хорошо. Добрый знак.

Марина за спиной. Вся дрожит. Беззвучно, не всхлипнув ни разу, плачет. Сейчас, когда муж откроет внешнюю дверь, ей нужно будет ее закрыть.

Приподняв дверь за ручку, чтобы не скрипнула, Саша начал ее открывать. Глазами почувствовал легкий поток воздуха, остальная-то часть лица замотана шарфом.

Левой рукой толкает дверь, а правая с ножом занесена вверх.

А куда бить, если кто-то выскочит? Лучше куда-нибудь в районе шеи. Потом повалить. Придавить коленом. И еще несколько раз ударить. Хороший план. Добрый план.

Всхлипнула.

«Все-таки всхлипнула, – обрадовался Саша ее чувствам и оглянулся, но едва смог в темноте различить лицо жены. – Любимая. Да, это моя любимая женщина, но, черт возьми, какое же мерзкое состояние сейчас».

Он резко вернулся, отодвинул шарф и быстро поцеловал ее в губы. Вышел. Бесшумно закрыл дверь с обратной стороны.

Один.

На границе слуха, за спиной медленно проползла щеколда, заполняя собой пространство паза. Дверь заперта.

«Интересно, а если "бывшие" сейчас повалят снизу или сверху, а я начну ломиться в дверь. Откроет?»

Сразу от их квартиры начиналась лестница наверх. Там окно. Саша сделал большой шаг влево и заглянул вниз через перила.

Вторая дверь

Внизу чисто. Настолько, насколько можно разглядеть в этой черноте.

Саша медленно поднял голову вверх. Тоже вроде бы никого.

Можно идти.

Осторожно шагая, он начал подниматься по лестнице. Задача – подойти к окну и постараться разглядеть, что творится внизу.

Шаг за шагом он преодолел все ступени и попал на площадку между этажами. На окне лежали рекламные буклеты. Люди со счастливыми лицами смотрели на него с картинок. Одни предлагали пластиковые окна в рассрочку, другие – займы в несколько тысяч.

Спасибо, не надо.

Оперевшись на подоконник кончиками пальцев, Саша выглянул в окно. Несколько машин на парковке. Две столкнулись. Рядом тело.

Или показалось?

«Нет, кто-то лежит. Может быть, это просто одежда? – заволновался Саша. – Сто процентов мертвый, всего занесло мусором, листьями. Это хорошо».

А не плохо это тем, что пройди здесь недавно «бывший», он точно потревожил бы труп. Перевернул, разорвал… А отсюда (хотя «отсюда» это три с половиной этажа) тело выглядело нетронутым.

Внезапно Саша понял, что, поднявшись на лестничную площадку, он не оглянулся. Не посмотрел, есть ли кто-нибудь на следующем этаже. Сверху. Сзади.

Сердце кольнуло, и во рту появился странный привкус. Картинка слегка смазалась – повысилось давление.

От волнения?

Нет, от страха! Собравшись с силами, он начал разворачиваться. Медленно, чтобы не спугнуть или не разозлить того, кто мог находиться там. Напряг и расслабил мышцы правой руки. Все «работает». Отлично, продолжаем двигаться. Не стоим! Идем!

Тень.

Черт, там какая-то тень! Бежать? Куда? Как?

Глаза стали слезиться от напряжения, но не хватало сил моргнуть. Только бы не опустить взгляд и различить, что там в темноте.

Но если бы кто-то хотел напасть, то уже прыгнул бы?

Саша выдохнул.

Моргнул. Капнули слезы. Нож едва не вывалился из руки. Хотелось разрыдаться от напряжения. Прямо здесь сесть и заплакать…

Или оно может спать?

Не успев расслабиться, Саша снова напрягся. Но на этот раз он со странной для себя решительностью просто двинулся вперед. Разумеется, тихо.

«Это однозначно нужно проверить, – стараясь победить трусость, убедительно говорил голос внутри него. – Значит, нужно сделать это быстро! Раз! И все! Подошел и ткнул ножом!»

Медленно поднимаясь по ступенькам, Саша не спускал глаз с темной кучи тряпья, что лежала у одной из дверей. И, кажется, она была размером со взрослого человека.

Еще шаг.

Тени постоянно двигались. Да еще и сам он загораживал свет от окна, поэтому разглядеть, что именно там лежало, не получалось.

«Но в любом же случае нужно подойти, – не слишком уверенно подбадривал знакомый голос внутри головы. – Значит, нечего стараться разглядеть все отсюда».

Снова шаг.

«Не шевелится. Будь это «больная» тварь, то давно бы уже учуяла мой запах или услышала возню».

Шаг.

«Значит, передо мной предмет неодушевленный. А такой предмет бояться не стоит».

Еще шаг. И вот он перед ним.

Саша немного присел, взялся левой рукой за перила, завел другую с ножом вверх за голову.

«Раз, два, три!»

Нож с трудом вошел во что-то твердое. Но оно не зашевелилось и не издало никакого звука.

«Пронесло?»

На душе мгновенно стало спокойнее. Тепло и хорошо внутри. Ножом Саша аккуратно развернул тряпье и понял, что перед ним лежал труп. И «прилег» этот тип здесь уже давно, стал просто какой-то сгнившей мумией.

«Теперь однозначно нужно подняться до пятого этажа, – твердо решил он. – Проверить. Еще один лестничный подъем. Как же хорошо, что мы снимаем квартиру в пятиэтажке. Хотя и не платим за нее уже три месяца».

Мужчина с трудом встал на ноги и начал подниматься наверх. Он успокаивал себя тем, что произвел здесь уже достаточно шума и, окажись кто-нибудь наверху, то непременно бы уже спустился. Поэтому у него почти получилось унять свою мелкую дрожь во время подъема на пятый этаж.

Никого.

«Славно».

У Саши начинало подниматься настроение. Насколько это возможно в мире, погруженном в небытие.

«Если все и хорошо, то только благодаря тому, что ты всегда начеку, – начал он приводить свои мысли в порядок. – Нельзя расслабляться! Не здесь и не сейчас! Нужно помнить о том, где ты и что должен сделать. И что может тебе помешать».

Спускаясь вниз, Саша ступал медленно, стараясь не шуметь. Пусть здесь никого нет, но грохотать зимними ботинками по бетонным ступенькам тоже незачем. Проходя мимо своей двери, он улыбнулся и помахал рукой.

«Зачем улыбался? Я же в маске».

Совсем скоро он уперся взглядом в дверь, что разделяла его уютный подъезд и новый мир.

Это была не та дверь, что с домофоном и все такое.

Она осталась со времен «совка». Толстая, обшитая изнутри какими-то тонкими деревянными рейками, обшарпанная по краям. В некоторых местах торчали уже не острые гвозди.

Саша подошел к ней. Не на ощупь. Глаза привыкли к темноте, и у него получалось кое-как ориентироваться здесь. Он взялся за ручку. Прижался к двери левым плечом, приподнял ее, чтобы не скрипнула, и плавно толкнул вперед.

Черноту подъезда медленно начал разъедать дневной свет. Слабый, словно, какой-то больной, он просачивался внутрь и рисовал в новых цветах мир за дверью.

За щелью показались деревья без листьев, а перед ними несколько брошенных машин.

Небо серое – без солнца. Ветерок. Свежий воздух. Даже немного закружилась голова.

Улица

Спокойным движением Саша открыл дверь шире. В проем уже можно было протиснуться.

Почти вся парковка так и осталась заставлена машинами. Опавшие листья никто не убирал, и они гнили, покрыв все вокруг тонким слоем грязи.

Дверь магазина стала видна уже отсюда. Метров сто. Может быть, чуть больше. Или меньше.

Прямо. Напротив его дома стояла такая же типичная пятиэтажка из красного кирпича. Почти все окна на первом этаже оказались разбиты.

Почему? В них кто-то забирался или наоборот пытался выбраться? Слева еще один такой же дом. За ним перекресток. Но идти нужно направо.

«Так, прежде чем выходить, – сказал он про себя, – нужно оценить все препятствия».

Дом, в котором жил Саша, и пункт его назначения разделяла стихийная парковка. Первые пять машин стояли в ряд у подъезда. Еще восемь или больше брошены у самого магазина. Между ними находился кусочек огороженной металлической оградкой «зеленой зоны». Сейчас этот клочок земли был завален мусором и опавшими листьями. Он выглядел таким же серым и безжизненным, как и все вокруг.

Когда Саша пойдет к магазину, машины окажутся по левую руку. Справа за его домом покажется асфальт одной из основных автодорог города. Да, окна квартиры, в которой он жил, выходили прямо на проезжую часть. Ни капли свежего воздуха, зато сдавали за недорого…

Стоит пройти немного вперед, и слева станет видна детская площадка и проезд еще к нескольким домам. Пять-семь шагов прямо, и он будет у крыльца магазина. В принципе, все просматривается даже отсюда. Вот только как действовать? Идти спокойно или бежать?

Бег. Минусы: шум, сложно разглядеть «бывших». Плюсы: позволяет быстро оказаться в нужном месте.

Шаг. Минусы: зомби могут успеть заметить. Плюсы: отсутствие шума, возможность оглядеться и спрятаться.

«Лучше идти», – решил Саша и распахнул дверь.

Медленно сделал шаг вперед и наступил на ковер из гниющих листьев. Под ногами захлюпало.

На пару метров отошел от подъезда.

«Странно, – заметил он. – Никого. Безжизненно. Даже птиц нет. Что с ними-то могло случиться? Неужели люди и их смогли «покусать»? Какой-то бре…»

Движение слева!

Сердце, словно, до этого момента лежавшее в груди мертвым, сорвалось с места. Саша почувствовал настоящую боль внутри. Глаза затянула красная пелена, не скрывавшая только Это.

Собака.

«Ух, псинища! – пропищал в голове голосок».

У Саши задрожали руки, а колени начали буквально стучать друг о друга.

В прошлом, когда мир еще выглядел подвластным людям, то, что стояло перед ним, было собакой. Среднего размера. Не крупная, не маленькая. По родословной, вероятно, дворняга.

Но сейчас этот пес сильно изменился.

В корне. Серая с черным, густая длинная шерсть облезла на боках и открыла бугристые сочащиеся гнойники. Морда сильно вытянулась вперед, и пасть теперь, наверное, стала сантиметров тридцать-сорок в длину. Много родных зубов выпало, вместо них торчали странные черно-грязные… штуки. Неровные, похожие на осколки камней. Правый глаз был выбит, а обрубки задних лап влачились по земле.

Незнакомая злость слабо, но старалась выдавить заполнивший его страх. Твердая решимость убить, хотя бы одну из этих тварей, начинала разжигать его еще ни разу не горевший костер. Но с дрожью это пока помогало слабо.

Тварь, повернув голову набок, достаточно шустро ползла к Саше.

А он замер.

Бежать? Куда? Домой или в магазин?

Или не бежать.

Внутри Саша почувствовал нарастающий жар. Его трясло. Он просто не мог решить, что делать. Поэтому и стоял. Ждал, как развернутся события.

Хотя тут все было понятно. Тварь добирается до него. Набрасывается. Убивает. Ест. И у псины наступает тихий час.

Нет, так не пойдет.

Когда тварь подползла уже совсем близко, и до Саши оставался какой-нибудь метр, он начал медленно отступать назад. «Бывшая» собака злобно забулькала и пролила из пасти кровавой слюны. Мощные, кривые лапы ловко тащили прогнившее тело в сторону человека.

Саша резко остановился.

Сделал большой шаг вперед.

Хрясь!

От удара его ноги у твари хрустнула челюсть, а сама она повалилась набок. Не теряя времени, Саша прыгнул на псину. Он обрушил на нее весь свой вес, буквально вдавив в землю обеими ногами. Из собачьей глотки брызнула кровь, и она снова начала издавать булькающие звуки.

Не хотела умирать.

С размаху Саша вогнал нож ей в мозг через последний зрячий глаз. А именно через левый.

И все закончилось.

«Надо вытащить нож», – подсказал он себе, медленно отступая назад от тела.

Возвращаться к псине не хотелось и, резко развернувшись, Саша быстро зашагал к магазину.

А вокруг никого.

Как оказалось, страх мог не только сковывать тело и мысли. Если «употреблять» его в больших порциях – он очищает голову от всего лишнего. Благодаря этому мозг занимается тем, для чего предназначен. Думает. Ищет способы решения того, что не решаемо. И не зная того сам, находит внутри себя то, что найти казалось бы нельзя. Теперь все, что он нашел, хранилось в его голове. Ждало, когда им воспользуются.

Разумеется, таким багажом можно обзавестись только, если бояться достаточно долго.

Страх подготавливает. Заставляет разрабатывать и носить с собой в голове необходимые «заготовки». На всякие случаи. Как сейчас, четкая и продуманная последовательность действий. Никакой жалости. Никаких вторых шансов.

Саша, конечно, не думал об этом «прямо так». Но он смог почувствовать, что сделал все правильно и быстро, потому что был готов. Жить.